А после обеда я отправился на беседу с Люциусом и сразу взял быка за рога:
— Скажите, лорд Малфой, а что Вы знаете о крестражах?
Надо отдать должное сиятельному лорду — как писали в старых романах, «в лице его не дрогнул ни один мускул». Но я увидел маленькие, еле заметные капельки пота, выступившие на висках, и понял, что он в теме и что тема эта не из самых приятных.
Малфой немного помолчал, а потом ровным тоном спросил:
— Странные у Вас вопросы для девятилетнего ребёнка, мистер Поттер… Но я отвечу, ибо вижу, что Вами движет не праздное любопытство. Крестражи или хоркруксы, это своеобразные якоря, способные вернуть душу из-за Грани. Предметы, в которые маг, не желающий умирать, помещает частицы своей души. Но это не просто тёмное волшебство. Это зло в чистом виде, ибо для того, чтобы создать подобное, нужно не только разорвать собственную душу. Нужно ещё и принести жертву. Жертву-мага. На такое… не знаю, кто может решиться на подобное, ибо это страшный путь. У всего есть предел, Гарри, так вот… лично я не могу считаться образцом морали и нравственности, но крестраж не стал бы создавать ни за что. Смерть должна приходить только один раз, насколько бы её приход ни казался преждевременным. Я ответил на ваш вопрос?
— Вполне исчерпывающе, — кивнул я.
— Тогда, может быть, Вы посвятите меня в причины Вашего любопытства? Я не стал бы рассказывать о подобном ребёнку, но, учитывая Ваше близкое знакомство с Гранью, Вас уже нельзя назвать ребёнком, не так ли, Гарри?
— Всё так, — согласился я. — А о причинах… Видите ли, Грань открыла мне один из вариантов возможного будущего волшебного мира… И это не самый лучший вариант, лорд Малфой. Но прежде чем я посвящу Вас в детали, могу ли задать Вам ещё один очень личный вопрос?
— Можете, — с некоторой настороженностью в голосе отозвался Люциус.
— Хорошо, — отозвался я. — Скажите мне, лорд Малфой, не оставлял ли Вам Ваш покойный лидер на хранение одну небольшую вещь? Вещь, похожую на обычную тетрадь в чёрной обложке?
Вот тут-то сиятельного лорда и проняло-таки. Он вздрогнул, взглянул на меня округлившимися глазами и, с трудом сохраняя спокойствие, спросил:
— Откуда Вы знаете об этом, Гарри? Это знание тоже пришло к Вам из-за Грани?
Блин! Блин! Блин блинский! А я так надеялся, что канон в этой части тоже свернул не туда! Но нет же — вот они, крестражи, получите и распишитесь!
— Да, — ответил я, — из-за Грани. Так вот, насчёт причин моего любопытства: эта тетрадь — один из крестражей Волдеморта. В моём варианте событий я видел, что он создал его случайно… выпустив василиска, от взгляда которого погибла одна из учениц — Миртл Уоррен…
— Плакса Миртл? — потрясённо спросил Люциус. — Так она была жертвой, послужившей созданию крестража? И… стоп… погодите-ка, какого василиска? В Хогвартсе есть василиск?
— Ну да, — вздохнул я. — Но не беспокойтесь, он пока спит, и пробудить его сможет только змееуст… желательно потомок Слизерина…
— Лорд всегда называл себя Наследником Слизерина… — похоже, привычный и уютный мир начал рушиться прямо на глазах у потрясённого Малфоя. — И он был змееустом, я точно знаю… Но если дневник — крестраж, то это действительно значит, что с его помощью можно возродить Лорда…
— А вы хотите его возродить? — в лоб спросил я.
Люциус медленно покачал головой:
— Пожалуй, нет… К 1981 году это был уже не тот человек, за которым я пошёл… Мы все пошли… Он не просто перегибал палку — он на всех парах нёсся в пропасть… И я не знаю, кого благодарить за то, что я не участвовал в рейдах… Буду откровенен, Гарри, меня берегли. Я был живым кошельком Лорда Волдеморта… но я не жаловался, ибо те, кто возвращался, говорили о том, что это было ужасно… просто ужасно… Но к тому времени никто из нас не мог не подчиниться безумцу…
— Метка? — спросил я.
— Метка, — мрачно отозвался Малфой и начал буравить меня глазами так, словно прикидывал, сможет ли он незаметно послать в меня Аваду, а потом прикопать где-нибудь в розарии. — Но Вы действительно слишком хорошо информированы, Гарри…
— Лорд Малфой, — холодно сказал я, — если Вы сейчас подумали о том, о чём я подумал, так лучше Вы этого не думайте. Помните о Долге Жизни, если что…
Малфой гордо выпрямился в кресле:
— Я помню, Гарри. И я не воюю с детьми, что бы Вы обо мне сейчас ни подумали. Но… Если бы Вы знали Лорда в тот период, когда нас, его последователей, называли ещё Рыцарями Вальпурги… Да, матушка Вашего крёстного была очень дружна с юным Томом Риддлом, именно её поддержка способствовала тому, что он стал лидером факультета Слизерин… Её и моего отца. Они оба были очарованы им, но к леди Блэк он всегда питал большое расположение. Нет, между ними не было романа, это была просто дружеская слабость с его стороны… Именно в честь неё он и назвал круг своих последователей… Так вот, если бы Вы знали Лорда в те времена, то тоже попали бы под его обаяние… его харизму… его ум… Но потом… потом всё стало меняться… Знаете, Гарри, если бы я знал, что всё так сложится… Честное слово, я предпочёл бы изгнание из Рода за невыполнение прямого приказа отца принятию Метки. Но тогда я считал это честью… Все мы считали… Глупцы, очень быстро настал тот час, когда Метка стала для всех нас рабским клеймом! Но я так и не понял — что произошло? Неужели его настигло наследственное безумие Гонтов, ведь по материнской линии он происходил именно из этого Рода?
— Нет, — отрезал я. — Это не было безумие Гонтов. Это были крестражи.
— Что-о? Неужели их было больше одного?
Я медленно кивнул и стал лихорадочно припоминать… Ага, дневник, диадема Ровены Равенкло, медальон Слизерина, чаша Хельги Хаффлпафф, перстень Гонтов, змея Нагайна и, собственно, Гарька… Ну, и развоплощённый Волди, предположительно шляющийся где-то в лесах Албании… Кстати, а Снейпа-то я не спросил, какого чёрта он в Албании шлялся. Упущение, однако. Ладно, потом, что там дальше?.. Нагайну Тёмный Лорд сделал крестражем уже после воскрешения, про себя рассказывать не буду, значит… значит пять.
— Их было точно не менее пяти, — сказал я.
— Что-о-о?! — лорд Малфой был, казалось, готов рвать на себе волосы. — Так вот откуда его безумие! Но как… как наши отцы… как мы это проглядели? Как?
— Думаю, что и Ваши отцы, и все остальные рассуждали так же, как Вы, лорд Малфой. Те, кто знали о крестражах, прекрасно понимали, что этот путь ведёт в никуда. А те, кто не знал — списывали всё на наследственные странности Гонтов… и ждали, что такой сильный маг, как Воландеморт, сумеет взять себя в руки. Ждали, пока не стало слишком поздно, и круг друзей не стал кругом рабов. Не так ли, лорд Малфой?
— Всё так, — вздохнул Люциус. — Странно, что мне открывает на это глаза девятилетний мальчик… Но Вы правы, Гарри. И Вы уже один раз его победили, так что у меня нет причин не верить Вам.
Я невесело усмехнулся:
— Не заставляйте меня сомневаться в Ваших умственных способностях, лорд Малфой. Я такой же «победитель», как и вы. Подумайте сами — что мог сделать годовалый ребёнок против сильнейшего мага?
— Но… — растерялся Малфой, — защита вашей матери…
— Моя мама не успела сделать ничего, — вздохнул я. — Лорд убил её первой. Это с отцом он сражался. И Джеймс Поттер, не самый слабый волшебник, сумел продержаться против Лорда не больше десяти минут. Но он пропустил Аваду… И Волдеморт поднялся в мою комнату. А вот что произошло там — я понятия не имею, но он просто исчез. Осталась кучка пепла, его одежда и палочка.
— Откуда Вы это знаете? — удивился лорд Малфой.
— Петтигрю, — безразлично сказал я. — Это рассказал мне Петтигрю. И он не лгал. Единственное объяснение — откат за убийство последнего в Роду. Я ведь на тот момент оставался последним Поттером, верно?
— Вот оно что… — пробормотал Малфой, — но тогда вся эта история с Мальчиком-Который-Выжил — выдумка?
— Практически вся, от начала до конца, — согласился я. — А теперь сложите два и два, лорд Малфой. От кого исходила вся эта история? С чьей подачи она стала известна на всю магическую Англию? Кто засунул сироту к магглам, ненавидящим волшебство? С чьей подачи они не получали ни кната на моё содержание, хотя деньги из сейфа снимались? И, наконец, кто является моим магическим опекуном и был прекрасно осведомлён о моей совсем не сладкой жизни, не двигая ни мизинцем, чтобы помочь? Напротив, этот некто наложил на моих родственников ментальные закладки, а на меня — ограничители?
— Дамблдор… — мрачно произнёс Люциус, и его красивое лицо стало похоже на застывшую маску ненависти. — Проклятье, отовсюду торчит его борода. Думаю, что и похищение Конни не удалось бы без…
— Правильно думаете, — прервал его я и добавил, чтобы замотивировать ещё больше. — Помните, что я говорил о виденном варианте будущего, который мне не понравился? Так вот, в нём было воскрешение Волдеморта, ставшего совсем уж неадекватным, была Вторая Магическая Война, были пытки и казни противников Волдеморта, была гибель Сириуса Блэка и Северуса Снейпа… Была смерть самого Дамблдора… Но в этом варианте будущего не было одного…
— Чего же? — напряжённо спросил Малфой. Его пальцы сильно, до побелевших косточек, стиснули трость — да-да, ту самую трость с набалдашником в виде змеиной головы.
— Кого, — поправил я его. — В этом будущем были Вы, лорд Малфой, и Ваша жена, и Драко… Вам даже удалось выжить в этой войне… Но Конни… Его там не было…
— Что? — прошептал Малфой, и трость со стуком упала на ковёр. — Конни… он… он…
— Думаю, что он долгое время был в плену, а вас шантажировали этим. Поскольку ничем иным я не могу объяснить то, что вы подкинули дневник-крестраж Джинни Уизли перед отправкой в Хогвартс…
— Я? — поразился Люциус. — Я подкинул тёмный артефакт ребёнку? Я?!
— Вы, — кивнул я. — Более того, мне довелось видеть эпизод, когда вы с Артуром Уизли лупили друг друга посреди Косой аллеи.
— Я? Дрался с Уизли? Как маггл?
Потрясение сиятельного лорда было невозможно описать словами. Он щёлкнул пальцами, и в комнате тут же материализовался домовик, поклонившийся хозяину.
— Торин! — рявкнул Малфой. — Огневиски!
Домовик, услышав имя которого я чуть было не расхохотался, принёс требуемое практически мгновенно, и сиятельный лорд одним глотком осушил бокал с тёмно-янтарной жидкостью, а потом потряс головой, отчего его длинные светлые волосы растрепались.
— Прошу прощения, Гарри, — сказал он на удивление трезвым голосом. — Но это было слишком… Мы с Уизли, конечно, взаимно не любим друг друга, и не без причины, но чтобы так… Я что, был под Империусом?
— Думаю, что Вас направляли, шантажируя вашим сыном. А потом… потом, я прошу прощения, но… думаю, что в том варианте развития событий Конни погиб, а Вы… Вы, когда возродился Волдеморт, примкнули к нему без колебаний… Он жил здесь… В Малфой-мэноре…
— Мерлин! — охнул вконец ошарашенный Люциус и выхлебал, словно воду, второй стакан огневиски. — И я это позволил? Поверить не могу!
— К тому времени у Вас уже не было выбора… — вздохнул я. — Но даже в таких условиях Вы сумели выбраться из войны с наименьшими потерями.
— Но я потерял Конни… — потрясённо произнёс Малфой. — Нет. Я не могу принять такое будущее… Но… Но ведь Вы уже изменили его, Гарри, когда спасли Конни… Значит ли это, что Ваш вариант будущего уже изменился?
— Изменился, да, — ответил я. — Но это не значит, что он не сбудется наверняка.
Люциус некоторое время помолчал, а потом спросил меня:
— Вы ведь не просто так затеяли всё это, Гарри? Не только для того, чтобы просветить меня и ещё более усилить мою признательность к вам?
— Разумеется, нет, — вздохнул я. — Я — ребёнок…
Люциус еле заметно усмехнулся уголком губ, но я продолжил:
— …и меня никто не воспринимает всерьёз. А вот Вы — целый сиятельный лорд. Думаю, что Вам под силу найти один из крестражей Волдеморта… И передать его с уже имеющимся у Вас на сохранение леди Вальпурге.
— Почему я не могу оставить его здесь? — деловито спросил Люциус. — Защита Малфой-мэнора…
— Ну, у вас дети… — хмыкнул я.
— А у неё — Сириус, что куда опаснее! — возмутился Люциус.
— Сириусу пока не до крестражей, — вновь хмыкнул я. — Думаю, что Северус Снейп об этом позаботится. А дом леди Вальпурги куда лучше приспособлен для хранения подобных артефактов, не в обиду Вам будь сказано, лорд Малфой…
— Хорошо, — согласился Люциус. — Где находится крестраж, который я должен найти, и что он из себя представляет?
— Это родовое кольцо Гонтов, — сказал я. — То самое легендарное кольцо с Воскрешающим камнем. Оно находится в Литтл-Хэнглтоне, в лачуге, которая служила домом последним Гонтам. Но будьте осторожны, лорд Малфой, на него наложены мощнейшие охранные чары и какое-то ужасное проклятие.
— Хорошо, — вздохнул Люциус. — Я добуду его и передам вместе с дневником леди Вальпурге. Будь по-Вашему. А что будет потом, когда удастся собрать все крестражи?
— Вот когда соберём, тогда и будем думать, — уклонился от ответа я. — И у меня есть ещё одна просьба — постарайтесь отыскать Петтигрю. Именно он в том варианте событий воскресил лорда Волдеморта…
— Петтигрю? — удивился Малфой. — Он разбирается в ритуалистике? Чтобы провести подобный ритуал нужно быть Мастером, не ниже!
— Петтигрю вовсе не слабый маг, не стоит обманываться его крысиной аниформой. Но ритуал… По-моему, он явно напортачил, и то, что у него в итоге получилось, обладало ужасной внешностью и жуткой злобностью. Воскресший Волдеморт более всего походил на человекоподобную змею и раздавал Круциатусы с небывалой щедростью. Это был монстр… И да, Драко принял Метку, но очень скоро пожалел об этом. Так что важно поймать Петтигрю, пока он и впрямь не натворил чего своими кривыми ручонками. Поверьте, Ваше счастье, что Вы не видели тот вариант воскресшего Волдеморта…
— Мой мир никогда не станет прежним… — проворчал потрясённый и раздавленный Малфой. — Хорошо, я всё сделаю. Безопасность моей семьи для меня важнее всего на свете… если бы можно ещё было убрать Метку…
— Я подумаю над этим, — напоследок удивил его я. — И да, чтобы нам было удобнее встречаться друг с другом, может быть, Вы отпустите Драко и Конни с нами в Грецию?
Знаю, что Сири и Сев меня убьют за испорченный медовый месяц, но мальчишкам реально нужны новые впечатления, а то они от избытка сил и скуки могут и Малфой-мэнор разнести…
Люциус, которого я застал врасплох этим вопросом, обещал подумать.
***
Уже потом, возвращаясь вместе с Римусом на Гриммо, я мысленно благодарил Вальпургу. Именно беседа с ней позволила мне вести себя именно так, а не иначе. Если честно, то я весь взмок во время разговора с Малфоем и надеялся только на то, что он не разглядел моих переживаний.
«Да всё нормально было, — пробормотал Томми. — Ты его впечатлил. Но Гарри, скажи… Неужели ты и впрямь хочешь собрать куски моей души и воскресить то чудовище? Я… я не хочу…»
«Не знаю, Томми, — вздохнул я. — Просто не знаю. Я знаю только одно — крестражи должны быть в наших руках, а не в руках Дамблдора… или, упаси Бог, Петтигрю».
«Упаси Мерлин, — педантично поправил меня Томми, и я с облегчением понял, что его настроение начинает улучшаться, — ты волшебник, Гарри…»
«Не поверишь, — весело ответил я, — но, кажется, да».
Томми в моей голове ехидно рассмеялся.
***
На Гриммо нас уже ждали новости, но леди Вальпурга заявила, что наш разговор состоится после ужина, чтобы иметь возможность без помех обсудить всё. Регулус молчал, как партизан, добыть Сири и Сева из их комнат не представлялось возможным, поскольку они готовились к завтрашнему ритуалу бракосочетания. Единственное, что рассказал Регулус — предсвадебные обряды прошли успешно, сам главный обряд будет проведён утром, а сразу же после этого мы отбываем в Грецию. На мой резонный вопрос — почему так спешно, Регулус ответил в том смысле, что чем раньше, тем лучше.
Я пожал плечами — ничего, всё равно всё узнаю после ужина, особенно про визит Дамблдора. К тому же, Вальпурга выглядела довольной и явно устроила нежданному посетителю какую-то пакость. Ну и ладно, сам напросился. А пока…
— Тисса! — крикнул я.
— Да, крестник хозяина Сириуса! — моментально отозвалась домовушка.
— Будь добра, принеси мне сегодняшний номер «Ежедневного пророка»!
— Да-да, хозяин Сириус так смеялся, когда его читал… — пропищала домовушка и просимое моментально оказалось передо мной.
Я нашёл заголовок знакомой статьи и погрузился в чтение. Скоро я понял, отчего Сири так смеялся…
Статья «Переполох в маггловском Бристоле, или Странные пристрастия Аластора Грюма» была написана в обычном для Риты Скитер ядовитом стиле, не оставлявшем от объекта её внимания камня на камне.
Рита со смаком описывала, как наряд авроров оказался на месте происшествия в порту маггловского Бристоля. Причём, не просто в порту, а в особом заведении, которое, как она выразилась, посещают «магглы, практикующие в своей интимной жизни похвальное разнообразие и предпочитающие дам нетрадиционной внешности». Короче говоря, бордель для извращенцев.
Так вот, прибывшие авроры обнаружили данное злачное местечко разнесённым почти вдребезги, клиенты и дамы частично пребывали в бессознательном состоянии, частично пытались разбежаться с места происшествия. Пыль, шум, крики… И над всем этим безобразием гордо стояла в развалинах обнажённая дама весьма своеобразной внешности, с бешено вращающимся искусственным глазом в правой глазнице и левой ногой, заканчивающейся ниже колена протезом в виде когтистой лапы. При этом тело дамы покрывали шрамы разной степени уродливости. У ног этой весьма странной дамы лежала без сознания ещё одна — обнажённая, чернокожая и мускулистая.
Авроры от этакого зрелища малость растерялись, но тут произошло то, от чего они вообще впали в ступор. Обе дамы неожиданно превратились в мужчин, причём весьма хорошо знакомых всему аврорату мужчин — Аластора Грюма и Кингсли Бруствера.
Далее шла очередная порция яда и приводились слова Грюма, посылавшего всех в задницу к Мерлину и объяснявшего ситуацию секретной операцией под прикрытием.
Рита строила свои собственные догадки по поводу нахождения Грюма в таком месте в столь неподходящем виде и интересовалась: неужели жалованье авроров так мало, что они вынуждены подрабатывать на стороне, или это индивидуальные выверты Грюмовой психики? Кстати, про Кингсли в статье больше не упоминалось, про Флетчера не упоминалось вовсе (успел смыться?), а вот по Грюму дамочка потопталась всласть.
Колдографии голого матерящегося Грюма дополняли статью, превращая её в нечто сюрреалистическое. Заканчивалось же всё риторическим вопросом: «Кому же мы доверяем охрану правопорядка?» и уколом напоследок: «По поводу операции под прикрытием руководство аврората хранит молчание. По данным источника в этот день у аврора Грюма был выходной».
Финиш, господа… Рита Скитер сделала мой день.
