Гарри Поттер, неучтённый фактор и всё остальное

Я облегчённо выдохнул. Кажется, мои родственники остались в здравом уме, и нам предстоит серьёзный разговор. Я задрал футболку. Под ней был приспособлен специальный пояс с карманчиками, напоминавший немного пояс дайвера или монтажника. Разумеется, не простой — Сири расстарался. Во-первых, эта штука была своеобразным магическим экраном — я мог спокойно колдовать, даже с палочкой, но засечь меня было весьма сложно. Во-вторых, я спокойно мог хранить в этих карманчиках магический предмет любого класса опасности — на меня это не воздействовало никак и внешне никак не прочитывалось (Сири гений!). В-третьих, эти карманы были оборудованы чарами Расширенного Пространства и Облегчения веса, и в них вмещалось ой-ой как много. В общем, вещь полезная и в хозяйстве нужная. Сири уже выправил на неё патент и теперь только ждал подходящего момента, чтобы наладить постоянное производство в восстанавливающихся мастерских Поттеров и Блэков. Так вот, я достал из одного карманчика крохотную шкатулку с зельями, которая тут же увеличилась, нашёл флакон Универсального Бодрящего и Укрепляющего и залпом выпил. Нет, определённо Северус делает успехи. Не в смысле качества зелий — оно у него всегда было безупречным — в смысле их вкуса. Зелье было немного густовато и напоминало на вкус разведённый лимонный джем с еле заметными горьковатыми нотками. Очень приятно, я даже облизнулся, почувствовал себя куда лучше и спрятал шкатулку с зельями обратно, хищно улыбнувшись при этом. О, теперь я был экипирован со всем старанием — в остальных кармашках хранились деньги, одежда и обувь, три подходящие мне волшебные палочки из фамильного запаса Блэков, несколько артефактов-сюрпризов. Над ними совместно трудились Сев и Сири, а Регулус со Старым Сигнусом и Вальпургой помогали советами, так что получилось нечто воистину пакостное, перед чем меркли все проделки канонных Мародёров, да и близнецов Уизли заодно. А ещё там разные мелочи вроде трёхдневного запаса еды и воды под чарами Стазиса, палатка (магическая, но очень скромная, всего из трёх комнат), шокер и духовая трубка с запасом стрел (этой фишке я выучился ещё у индейцев). Стрелы тоже были с сюрпризом, но об этом позже. В общем, было там много чего ещё всякого полезного, и при всём этом пояс был незаметен под одеждой, да и без одежды магглы его просто не видели. Маги — могли, но только если я был обнажён по пояс, если в одежде — то и они не могли ничего просечь. Я восхищался талантом Сириуса и с отчаянием думал, сколько всего полезного и замечательного мог он создать, если бы один… один бородатый мудак, вообразивший себя Богом, не надумал поиграть людскими судьбами. Я скрипнул зубами и откинул голову на спинку дивана. Не допущу, чтобы канонная история смертей повторилась. Костьми лягу, а не допущу. Спустя несколько минут в комнату вошла бледная Петунья с коробкой, из которой тянуло резким лекарственным запахом, в руке. — Всё в порядке, тётя, — сказал я. — Всё не так плохо, как кажется. Позовите, пожалуйста, дядю Вернона, нам нужно серьёзно поговорить. И мы поговорили. Я не стал им рассказывать все свои приключения, ограничившись лишь намёками, объяснил только, что был похищен, что сейчас со мной все в порядке, и что мы все будем под колпаком у Дамблдора целый год. А посему я буду периодически работать в саду, ходить за покупками и мыть машину дяди Вернона. Показательных сцен с криками и наказаниями не планировал — не стоит переигрывать, так что на людях Петунья с Верноном должны были относиться ко мне с некоторой холодностью, не больше. А вот мисс Фигг буду показательно жаловаться, по секрету рассказывая об ужасных наказаниях. — Я постараюсь обезопасить прежде всего Дадли, — тихо сказал я. — У Светоча добра есть милая привычка бить по больному, то есть по детям. Я дам Дадли порт… то есть одну штучку, которая при наступлении опасности переместит его в безопасное место. Ну да, на Гриммо, а там уж его встретят. — Безопасное место в вашем мире? — сухо переспросил Вернон. — И в вашем тоже, — спокойно парировал я. — Видите ли, дядя Вернон, вы, тётя и Дадли не простые люди. — Ты ещё скажи, что мы колдовать сможем, — беззлобно фыркнул в усы Вернон. Не, ну блин… Какое чудовище из него сделать планировал Дамблдор? Нормальный же мужик, не без тараканов, конечно, но я и сам с теми ещё тараканами, как и все родные-близкие. Но это вполне себе прикормленные тараканы, с ними жить можно… — Увы, но нет, — вздохнул я в ответ на вопрос Вернона. — Но вы в состоянии пользоваться зельями, видеть скрытые магические места, и у ваших внуков могут проявиться магические способности. Таких как вы в магическом мире называют сквибами… То есть магами, которые не могут пользоваться магией… по разным причинам. — Что-то ты загибаешь, Гарри, — вздохнул Вернон. — Ладно, Петти сквиб, как ты выражаешься, и сестра у неё волшебница. Но я-то нормальный… — Нет, — покачал головой. — У магов и обычных людей не может быть общих детей, а в том, что Дадли — ваш сын, нет ни малейших сомнений. Вы тоже сквиб, дядя, как и мисс Марджори. О том, что тётушка Мардж могла быть волшебницей, я решил не упоминать. Сделать Вернон не сможет ничего, а магический мир снова возненавидит лютой ненавистью. А единственный представитель магмира, который под рукой — я. Надо мне это? Нет! — Кстати, как там она? — поинтересовался я. — В клинике, — вздохнул дядя Вернон. — К счастью, у неё достаточно личных средств, чтобы оплатить лечение. А вот Злыдня пришлось усыпить, так решил суд. — Всё так плохо… с мисс Дурсль? — Не то чтобы плохо, — вздохнул Вернон. — Пару раз её уже хотели отправить домой, но у неё вновь случались припадки неконтролируемой злобы, стоило кому-то рядом произнести слово «волшебство» или «магия». Пришлось нанять управляющего для её питомника, он отставной офицер, хороший кинолог, так что справляется. Мардж бы сошла с ума… окончательно, если бы узнала, что я ликвидировал дело её жизни. Знаешь, временами она вполне адекватно рассуждает и не понимает, как могла натравить Злыдня на тебя… как она вообще могла воспитать Злыдня таким неадекватным. А временами кричит, что ты исчадье ада и отродье зла… Прости, Гарри, но Мардж — моя единственная сестра, и я не могу о ней не заботиться. Интересно… похоже, Мардж не только волшебства лишили, но и закладки ментальные поставили? Надо попросить Сева — пусть разберётся. Хоть я и не люблю Марджори Дурсль, и не верю ни на йоту, что она станет лучше после снятия ментальных закладок, но попробовать-то можно… Изначально она тоже вроде как пострадавшая… — Я и не требую, — тихо сказал я. — Я… я понимаю. Но Дадли лучше обезопасить. Ведь если его похитят, вы пойдёте на всё, чтобы его вернуть, не так ли? Петунья всхлипнула и кивнула. — И это я понимаю. Поэтому сегодня же обновлю ваши амулеты. Не хочу, чтобы Дамблдор или кто-то подобный ему смог копаться в ваших головах, как у себя в комоде. Тётя… — Да? — отозвалась Петунья. — Я предоставлю вам табель с оценками. Отнесите его в школу, я хочу учиться в моём прежнем классе. — Но… но откуда? — изумилась Петунья. — Не спрашивайте, тётя. Просто не спрашивайте. Пока на вашем разуме не окажется соответствующей защиты и пока вы не принесёте мне Непреложный Обет, я и слова не скажу. Но не беспокойтесь, документ подлинный. А если вдруг появится Дамблдор — скажете, что оформили его нелегально — дескать, не можете видеть мою противную физиономию в доме круглые сутки. А насчёт табеля — не беспокойтесь, — повторил я, — он подлинный… «Даже лучше, — хихикнул появившийся Томми, — гоблинская работа»… — А что вы говорили по поводу моего отсутствия соседям? — спросил я. — Вы ведь не заявляли в полицию, не так ли? — Ах, Гарри, — вздохнула Петунья, — когда Северус увёл тебя… — Это был не Северус, — прервал я её. — Это был некто под Оборотным зельем. — Хорошо, — вздохнула Петунья. — А то мне всё время казалось, что что-то не так… Не зря, как выяснилось. Так вот, когда тебя увели… Спустя два дня появился этот… Дамблдор и стал расспрашивать о тебе. Когда мы сказали, что тебя увёл Снейп в эту вашу школу, он ужасно рассердился, но велел нам никому и ни при каких обстоятельствах не говорить о твоей пропаже. Тут-то мы и поняли, что дело худо. Вернон хотел идти в полицию, но Дамблдор сказал, чтобы мы ничего не говорили, иначе с Дадли… с Дадли произойдёт несчастный случай. Он велел говорить всем, что у тебя пошатнулось здоровье и что тебя отправили в специальную школу-пансионат для учёбы и лечения. Мы так и говорили… Прости… Я так волновалась… Не знала, что и думать… Дадли тоже расстраивался… Прости… — Не надо извиняться, тётя, — отозвался я, — вы всё равно не смогли бы мне ничем помочь, так что всё правильно сделали. Но эта выдумка Дамблдора мне на руку. Просто отнесёте табель в школу и скажете, что я вылечился и вернулся. И да, вот ещё что… Я засунул руку под футболку, порылся в поясе и достал толстую пачку фунтов. — Вот, возьмите. Здесь десять тысяч. — Откуда это у тебя, Гарри? — испугалась Петунья. — Не волнуйтесь, это часть моего наследства. И потом… я же обещал… — Нет уж, — проворчал Вернон. — Твоё — значит твоё. К тому же весь этот год нам платили твоё пособие, которое я откладывал на специальный счёт… для тебя. Собственных доходов нам более чем достаточно. — Не в этом дело, — ответил я. — У вас должны быть свободные деньги, чтобы вы могли в любой момент уехать из Литтл-Уингинга. — Всё так серьёзно? — вздохнул Вернон. — Более чем, — отозвался я. — Но я не всё смогу рассказать вам даже под Непреложный Обет. — Честно говоря, я бы вообще предпочёл не иметь дела с магическим миром, Гарри, не в обиду тебе будь сказано, — вздохнул Вернон. — Но нас никто не спрашивал. — Как и меня, — вздохнул я в ответ. — Возьмите деньги, дядя, что-то мне подсказывает, что у вас могут быть непредвиденные расходы. Вернон проворчал что-то недовольное, но деньги всё-таки взял. А потом я попросился в ванную — очень уж хотелось помыться после общения с Величайшим и Светлейшим. Одежду и обувь я достал из пояса, так что после помывки выглядел уже более или менее прилично, и к завтраку спускался уже не слегка покоцаный инфернал в лохмотьях, а аккуратный ребёнок в джинсах, футболке и кроссовках, от которого так и веяло абсолютной нормальностью. Вернувшийся с пробежки Дадли ломанулся в душ после меня и к завтраку спустился позже. Лицо его выражало самое неподдельное любопытство, но я сказал, что вечером непременно постараюсь рассказать кое-что, а сейчас хотел бы немного отдохнуть в своей комнате. Тётя, которой удалось напоить меня бульоном с сухариками и накормить овсянкой, согласилась со мной. На самом деле чувствовал я себя нормально и отдыхать не собирался. Мне не терпелось поговорить с Сириусом, и я не сомневался, что он уже дожидается меня. Так оно и было. Бродяга не посрамил Мародёров и уже сумел проникнуть в комнату, нисколько не потревожив Следящие заклинания, установленные на доме Дурслей. — Гарри, как ты? — спросил он. — Зачем приходил Дамблдор? — Наложить на меня Империус и попробовать вытянуть всё, что со мной произошло, — ответил я. — А Дурслям посоветовал обращаться со мной построже. Очень настоятельно посоветовал. — Вот же старый му… — проворчал Сириус, вовремя осекшись. — Ну что ж ему неймётся-то… Он тебя не раскусил? — Думаю, что нет, — отозвался я. — Империус на меня не действует, сам же знаешь. — Только потому и согласился на эту авантюру, — вздохнул Сири. — А что Дурсли? — Да нормально Дурсли, — махнул рукой я. — Они обо мне волнуются, похоже, им не удалось промыть мозги. Кстати, о мозгах… Сири, мне нужны Защитные амулеты для них троих. Самые мощные, какие ты сможешь сотворить, многофункциональные… и как можно скорее. Сделаешь? — Сделаю. Но на это уйдёт пара недель минимум, — серьёзно сказал Сириус. — А до этого? Я вытащил на свет Божий ту самую шкатулку с волшебными бусинами. — В прошлый раз я сделал им самодельные амулеты. До сих пор держатся. Сириус задумчиво посмотрел на шкатулку, и мне показалось, что в его глазах промелькнула искра узнавания… впрочем, тут же погасшая. Показалось? — Откуда у тебя это? — небрежно спросил крёстный. — Купил, — ответил я, — есть тут неподалёку магазинчик навроде антикварного. Всякой всячиной торгует. Там и купил. — Надо же, — улыбнулся Сириус. — Это ведь магическая вещь, Гарри. И бусины в ней непростые. Потому у тебя такие мощные амулеты и получились. — Я чувствовал, — улыбнулся в ответ я. — Интересно, откуда она взялась в обычной маггловской лавке? — Пути волшебных вещей неисповедимы, — ответил Сириус. — Гарри… Точно всё в порядке? — Абсолютно, — заверил его я. — Возвращайтесь на Гриммо. Я обязательно с тобой свяжусь. И не забудь насчёт амулетов. Сириус вздохнул, порывисто обнял меня и прошептал: — Береги себя, Гарри. Если будет серьёзная опасность — не геройствуй. Активируй портключ — и всё. Я для тебя и Дадли мощные портключи сделал — им даже антиаппарационный купол не помеха. А вместе с амулетами ещё два подгоню — для этих твоих Дурслей. Мало ли что… Я кивнул, обнял Сири в ответ и почувствовал, как он гладит меня по голове. А потом мы расцепили объятия, и Сири, мгновенно перекинувшись Бродягой, выпрыгнул в окошко. Я выглянул следом, но уже никого не обнаружил — похоже, Сири было всё равно, в какой форме аппарировать. И палочка ему для этого не требовалась. Силён, Бродяга… Я улыбнулся своим мыслям, сел на кровать, раскрыл коробку и принялся за дело. Следующие два дня прошли спокойно. Петунья отнесла мои документы в прежнюю школу и меня взяли назад без писка, зачислив в тот же класс. Я сделал амулеты и отдал их Дурслям, рассказав под Непреложный обет сильно облегчённую версию моих приключений. Дадли я рассказал чуть больше, отдав портключ и строго-настрого приказав никогда с ним не расставаться. А ещё я решил попробовать сделать для Дадли распознаватель зелий и ядов. Не так сложно, кстати, если знать, как, а я знал. От Сири, конечно же. Этот самый распознаватель в виде крупной бусины я совместил с браслетом-амулетом, который сплёл из тонких полосок кожи, которые тоже нашлись в моей шкатулке. Получилось очень стильно, Дадли понравилось. Для активации ничего особенного не требовалось - просто провести рукой над тарелкой или стаканом. Если там была примесь - бусина начинала краснеть. Причём, я сначала сплёл браслет, а потом сообразил, что изначально в шкатулке не было никаких кожаных полосок. Это навело меня на мысль, и я подумал, что для Петуньиного браслета мне пригодилось бы немного цветной проволоки. Шкатулку я перед этим закрыл… а когда открыл, то там обнаружилось углубление с двумя мотками проволоки — тонкой, серебряной и потолще — красивого золотисто-зелёного цвета, непонятно из какого сплава. Я удивился, но браслет для Петуньи получился ещё лучше, чем для Дадли, и выглядел как качественная дорогая бижутерия. Вернону я решил сделать амулет в виде плетёного ремешка для часов. У него была швейцарская «Омега», доставшаяся ещё от отца и за долгие годы не отставшая ни на секунду. Вернон ею очень гордился, говорил, что не поменяет её на ящик новомодной дребедени, и каждый раз, сверяя часы, с гордостью произносил: — Вот, что значит настоящее швейцарское качество, сэр! Сейчас таких уже не делают! В общем, он не прогадал. В сочетании с довольно дорогими костюмами часы смотрелись не как старьё, а как благородный винтаж, каковым в сущности и являлись. То есть Вернон дополнял свой имидж положительного отца семейства ещё и солидной основательностью человека, чтящего традиции. А англичане те ещё традиционалисты и консерваторы, так что одним своим видом он внушал потенциальным партнёрам доверие. Вообще, чем больше я приглядывался к Дурслям, тем больше понимал, что без капитальной промывки мозгов их канонное поведение было бы просто невозможным. Вернон не был паникёром по натуре, вряд ли его выжил бы из дома канонный письмопад, устроенный магами. Скорее, я бы поверил в Вернона, расстреливающего сов из ружья. Впрочем, не знаю, как с этим в Англии, может, за такое полагается нехилое наказание. Но всё равно — бегство выглядит странным и нелогичным. И чтобы Вернон перекусом не затарился? Это до чего надо было человека довести… А истеричность Петунии и её ненависть к Лили, проецируемая на Гарьку? Понятное дело, в каноне поводом для всего указана зависть Петуньи к сестре, да ещё не слишком хорошее поведение Мародёров на свадьбе. Но вот кем надо быть, чтобы превращать маленького ребёнка в домашнюю прислугу, а собственного сына баловать до безобразия, превращая в подобие откормочного хряка, и считать его дела и поступки замечательными, прекрасными и удивительными? Самая слепая родительская любовь, в конце концов, прозревает, даже у Дадли в каноне, правда в самом конце, малость включился мозг… но не у Петунии. А ведь племянник, родная кровь. В общем, промывание мозгов Дурслям видно ещё в каноне. А всё для чего? Для того, чтобы попавший в волшебный мир несчастный пацан в рот смотрел одному бородатому мудозвону и принимал всего его благоглупости как святое Евангелие. Тьфу! Дадли я, кстати, рассказал чуть больше, чем старшим Дурслям, именно для того, чтобы парень проникся, что ему грозит серьёзная опасность и не медлил в случае чего активировать портключ. Его портключ представлял собой старинную китайскую монету с дырочкой и на тонкой цепочке. Но эту цепочку невозможно было расстегнуть, снять или порвать. Как сказал Дадли, настоящие профессиональные боксёры часто носят разные талисманы, и это особо никого не удивляет. Вообще, за этот год Дадли реально подтянулся не только физически, но и интеллектуально — стал больше читать и лучше учиться, потому как Вернон держал планку и требовал наилучшей из возможных сдачи экзаменов 11+(eleven-plus) для поступления в желаемый Смелтингс. Дадли старался, поскольку помимо неплохого уровня знаний Смелтингс давал ещё и хорошую спортивную подготовку и он мог заниматься своим обожаемым боксом дальше. Но мой рассказ он воспринял серьёзно и проникся. Ох, буду надеяться, что Дамби хватит доносов мисс Фигг, а вот для всех остальных… Прикладная Гадология мне в помощь. Сами виноваты. Короче говоря, уже на третий день мы с Дадли начали отрабатывать показательные выступления — с утра я пробегал мимо дома мисс Фигг, за мной гнался Дадли с воплем: «Держи Поттера!». А что? И пробежка с утра, и верная доносчица Доброго Дедушки получала сведения о том, что его ценные указания выполняются… Потом мы делали круг, разминались в парке и возвращались в том же порядке. Далее следовал завтрак, причём тут уже приходилось держать Петунью, которая норовила мне положить порцию в два раза больше, чем Дадли, да ещё и сладенькое что-нибудь сверху. Нет, Дурсли теперь питались куда здоровее, чем раньше, но всякие вкусняшки Петунья печь продолжала, хоть и не так часто, как раньше. А тут племянник прибыл — заморённый и несчастный, как не подкормить? Пришлось разъяснить политику партии, но тортики, пудинги и пирожные всё равно продолжали возникать перед моим носом с завидной регулярностью. Дадли, уже обуздавший свою дурную страсть к еде, только ржал надо мной, но я нашёл Петуньиным вкусностям иное применение — через день заходил к мисс Фигг — якобы Петунью стало беспокоить её здоровье, передавал вкусняшку, меня угощали чаем со вкусом банного веника и расспрашивали о житье-бытье. Я грустно пел песни о горькой доле беззащитного сиротки, стараясь не переигрывать, мисс Фигг делала вид, что жалеет меня и сочувствует. Надо сказать, играла она неплохо, но до уровня Дамби всё же не дотягивала. Потом меня звала Петунья и начинала в пространство противным голосом перечислять список дел, которые мне полагалось переделать, и я показательно кивал, краем глаза замечая, как на окне мисс Фигг колышется шторка. Какое-то время я показательно ошивался вокруг идеальных клумб Петуньи с разными садовыми инструментами в руках, потом приезжал Вернон, и меня отсылали либо мыть машину, либо за какими-то покупками. Я и шёл, всем своим видом показывая грусть и уныние. То, что клумбы Петуньи стали напоминать уголок рая и имели идеально ухоженный вид с тех пор, как я вновь появился в Литтл-Уингинге — заслуга не моя. Сири передал мне несколько разных зелий и подкормок — нет, не работы Северуса, наш Мастер на такую ерунду не разменивался, но тоже вполне неплохих. Опрыскаешь почву — никакого удобрения не надо, опрыскаешь растения — все вредители удирают в неизвестном направлении, а само растение прёт как на дрожжах и цветёт, как сумасшедшее. Петунья только охала и ахала, любуясь своими розами. А машину мыть мне помогал Дадли, благо делали мы это не на улице, а в гараже. Ах да, книззлам мисс Фигг на наш участок теперь ходу не было — это уже Северус постарался, так что старой сквибке только и оставалось, что издали наблюдать. И да, наблюдала за мной не только мисс Фигг, но об этом отдельно. Кстати, воспоминания о встрече с Дамблдором я слил во флакон и переслал Сири. Досье на Светлейшего продолжало собираться, и эта крупица тоже лишней не будет. Так прошло две недели, и я почувствовал, что слежка за мной стала ослабевать. Но тут появилось другое непредвиденное осложнение, которое привело к роковым последствиям.