Рассвет я встречала на краю леса гигантских деревьев, что был в паре километров от замка, длинным языком закрывая его со стороны тракта. Я уже говорила, что у элдийцев все не как у людей? Так вот, в это входят и эти… сказала бы столбы, но они больше тянут на башни. Подлеска почти не было, ветви начинались высоко. В общем, идеальное место для устройства пространственного маневрирования.
Ну а была я здесь так рано потому, что решила убраться из замка до вечера подобру-поздорову. Вчера, и во время пути, и когда мы, доехав наконец, обихаживали лошадей, и когда ужинали, я постоянно чувствовала на себе тяжелый взгляд капитана. Обиделся на то, что я его выставила? Ему что-то рассказал командор? А может, у меня паранойя? Не хотелось проверять, так что я проснулась еще затемно (сама не понимаю, как у меня получилось), позаимствовала из кладовой буханку хлеба и пяток яблок, и, оседлав свою кобылку, имени которой я до сих пор не узнала, была такова. Конечно, я еще написала записку о том, куда поехала, не хотелось беспокоить людей. Так что накарябала, что вернусь во второй половине дня, мол, хочу размяться.
Настроение было приподнятым. Я смогла поговорить с командором, и даже не смотря на моё позднее зажигание, когда я не использовала ситуацию со смертью титанов, все благополучно разрешилась. Ну как разрешилось, все только начинается, но теперь я уверена в своих знаниях, и не буду больше сомневаться. Теперь ход за Эрвином, а для меня наступил момент короткого затишья, и эти два дня я решила провести с пользой. А именно, я собиралась научиться летать.
Технически, я умела управлять УМП. Я знала, какой крючок управляет подачей газа, а какой – выстрелом троса. Знала, что два колесика на внутренней стороне обеих рукоятках позволяют соответствующему устройству прицеливания двигаться вверх-вниз и вправо-влево. Знала, что маленькая кнопочка на рукояти под большим пальцем если зажата, удерживает наконечник в развернутом состоянии, а если её отпустить, то перья наконечника въедут обратно и он сможет освободиться. Помнила также, что рычажок пониже колесиков отпускает трос и позволяет ему свободно разматываться. Вот только у меня были только эти знания да память тела, а вот сознания, натренированного на управление этой адской машинкой, не было. Но ведь и это уже неплохо? Раз тело помнит, то и я, скорее всего, смогу понять принцип.
Только сейчас, когда с моих плеч свалился груз неопределенности и неуверенности в себе и мире, я смогла наконец оценить, какое великолепное тело мне досталось. Не в смысле привлекательности, хотя и на фигуру спортивного типа, с узкими бедрами и небольшой грудью, были ценители, а в плане физической подготовки. Я… Я могла сделать практически что угодно! Сейчас, когда меня распирала дурная инициатива, я чувствовала в себе силы прямо с места сделать кувырок назад, или пройтись на руках до вон того дерева. О колесе и речи не было. Насколько я помню, никогда у меня не было таких кондиций в том мире. Плавность движений, великолепная координация, что достались мне нахаляву, поражали. Легкость переполняла меня, и казалось, что я могу сделать пару шагов и взлететь. А ведь и могу! Не зря же я тащила с собой полное обмундирование, хватит уже рефлексировать, да и рассвело давно!
Оглянувшись на кобылку, что мирно пощипывала травку на опушке в радиусе, на который позволяла отойти корда, такой специальный поводок, крепящийся к колечкам удил, я выбрала дерево с ветками пониже.
Не сказать, чтобы прицельное устройство было таким уж подвижным, так что я приняла довольно комичную позу, согнув колени и откинувшись спиной назад, чтобы тросы смотрели хотя бы примерно в сторону выбранной мной низко (ну как, всего то метров пять) расположенной ветки. Пли! О, недолет. Так, еще раз! Опять мимо. Черт, кто же это такое придумал, целиться тазом? Это вообще возможно? С пятой попытки я все таки попала сразу обоими болтами в цель. Ну, с богом! Подумала я, с внутренним трепетом нажимая на крючок подачи газа. Ах ты ж … Из меня потоком вырывались непечатные выражения, пока я как на реактивной тяге летела вверх. Закончился мой первый полет бесславно – я больно врезалась животом в ветку, так как не смогла вовремя отпустить курок газа. С грехом пополам я залезла верхом на нее и вытащила наконечники тросов из древесины, приводя привод в первоначальный вид. Текс, ладно, попробуем перелететь на соседнее дерево как на тарзанке. Попасть в ветку повыше получилось уже быстрее, и, оттолкнувшись посильнее, я прыгнула и полетела по дуге. Вообще, я собиралась приземлиться на ветку другого дерева, расположенную примерно на той же высоте, что и та, которую покинула. Но быстро приближаясь к цели, поняла, что она растет выше и я сейчас на полном ходу врежусь в твердую кору головой. Запаниковав, я немного отпустила контроль, и, о чудо, руки сами проделали необходимые действия, смотав трос, а ноги мягко спружинили при приземлении. Я не смогла сдержать победного вопля, который наверняка был слышен далеко вокруг.
Пока не успела задуматься и снова включить голову, я снова выстрелила, но на этот раз уже только одним тросом. Лететь так оказалось сложнее, но тело само приняло заученную позу с вытянутой противоположной ногой, что немного компенсировало разворачивающую силу. Когда я оказалась в высшей точке подъема, время будто растянулось. Я зависла в воздухе, и, пока гравитация вновь не предъявила на меня свои права, выстрелила другим тросом еще дальше. Одновременно я отпустила кнопку, раздвигающую болт, на котором я уже не висела, и смотала трос. Повторив этот трюк еще несколько раз, я по кривой траектории усвистала довольно далеко от опушки леса. Задыхаясь от радостного возбуждения, я вспоминала удивительное чувство, которое возникало во время полета. В таком состоянии мне море было по колено, и я быстро развернулась, решив в этот раз перелетать не как человек паук, с одного троса сразу на другой, а на двух проволоках, в момент высшей точки оставаясь совсем без опоры. Сказано – сделано, и вот меня уже несет вперед, я поднимаюсь вверх, как на качелях, и, когда инерция заканчивается, сматываю тросы и вновь стреляю. Но что то пошло не так, когда меня властно повлекло вперед, ноги оказались впереди, я не смогла выровняться и меня кувыркнуло назад. Запаниковав, я попыталась руками поймать равновесие, но это мне не помогло, только выронила рукоятки.
Барахтаясь в воздухе, я со все нарастающим беспокойством думала о том, что в любой момент наконечник, который сложился в момент, когда я отпустила кнопочку на рукоятке, может выскользнуть из коры и я рухну вниз. Но этого не происходило, и я, наконец, смогла с горем пополам выровняться и принять положение, предусмотренное природой. Вот только рукоятки остались болтаться на своих проводах где то на уровне моих щиколоток. Но сейчас это было не главным. Я вгляделась наверх, и с облегчением поняла, что болты сидят в древесине глубоко, да еще и вошли под углом вниз, так что падение с высоты третьего этажа пока откладывалось.
Надо достать рукоятки и спуститься вниз! Я попыталась аккуратно наклониться вперед, держась одной рукой за трос. Но чуть снова не кувыркнулась, теперь, правда, головой вперед. Может, удастся подцепить один ногой? Но вот оказалось, что ноги играют важную роль в удержании равновесия, и пришлось отказаться и от этой идеи. Немного покачавшись на проволоке, как на качелях, до меня наконец дошло, что я могу просто подтянуть их за провод. Не удержалась, и хлопнула себя по лбу. Вот же идиотка! Достав наконец рукоятки, я повернула рычажок и спустилась вниз.
Пожалуй, вернусь к лошади пешком, мне нужно немного передохнуть. И только когда вырвала, наконец, заклинившие болты и смотала тросы, я поняла, что у меня был незапланированный зритель. Сидел, понимаешь, на лошади, и даже не дернулся, когда товарищ чуть не сверзился с высоты!
— Чего тебе, Леви? — неприветливо косясь на него, спросила я. Я то надеялась, что это позорище никто не увидит.
— Ты уехала без разрешения.
— А? Я оставила записку. И разве я должна спрашивать у тебя разрешения? —пораженная до глубины души, я обиженно думала, что вот я к командору с распахнутой душой, а он, значит, надсмотрщика мне организовал. Разве он не понимает, что если бы не хотела, я бы просто ничего бы ему не говорила, и по этому уж точно не собираюсь сбегать?
— Что это такое я сейчас видел? Ты болталась как говно в проруби. —Леви проигнорировал меня, и был просто удивительно тактичен в своей оценке.
— Немного потеряла форму, пока занималась кабинетной работой. — Вызывающе глядя на него, я начинала закипать. Тоже мне критик! Хотела бы я посмотреть на его первый раз! Раздраженная своей неудачей и неприятным открытием о моем подневольном положении, я не желала вспоминать, что он то видит перед собой опытного бойца, который служил еще до его прихода в разведку.
— Да? — Скептически протянул он, но не стал развивать тему. — Будем возвращаться.
— Что? Нет! Я собиралась еще полетать… Мне нужно тренироваться, в таком состоянии, как сейчас, меня сожрет первый же встреченный титан!
— Извини, но не могу оставить тебя без присмотра. А в замке сейчас находится один желторотик, которого мне было приказано не выпускать из виду.
— Но… Я никуда не собираюсь… Ты можешь взять мою лошадь, если хочешь, без неё я никуда не денусь в такой то глуши…—Я говорила, и сама понимала, что звучит не очень то убедительно. Но вот придумать другие аргументы что то не получалось. — У меня всего два свободных дня! Потом будет, скорее всего, некогда!
Капитан задумался. Ему явно не доставляло удовольствия следить за сослуживцем, которого вроде как и не обвиняют ни в чем предосудительном. Поколебавшись мгновение, он заключил: — Хорошо. Ты можешь остаться тут до обеда. Я тебе доверяю, и надеюсь, что ты меня не подведешь. Но на всякий случай я заберу это с собой. — Он помотал в воздухе свертком с так и не тронутыми хлебом и яблоками. Вот же засранец! Не только полюбовался на мое фиаско, но и в седельной сумке покопаться уже успел!
— Стой! — Остановила я уже разворачивающегося Леви. — А ты не мог бы… Ну, оставить мне свои баллоны? Думаю, моих надолго не хватит. — Я просительно улыбнулась, запихивая поглубже злость на его бесцеремонность.
Он только тяжко вздохнул и, высвободив их из креплений, протянул мне.
Вот так получилось, что в замок я вернулась точнехонько в полдень, усталая, голодная и злая. Великолепный расчет! Голод то не тетка, и получше любого аркана приволочет назад непоседливого поднадзорного. А так как позавтракать я только собиралась, когда шла передохнуть и столкнулась с капитаном, то сосущая пустота в желудке начала меня серьезно беспокоить уже через пару часов.
Но все-таки я тренировалась до тех пор, пока у меня не кончился газ. Освоила тот трюк, с кувырком в высшей точке полета и даже успела попробовать маневр облета цели по дуге. Для этого необходимо было довольно сильно разогнаться, а в полете использовать газ, чтобы поддерживать стабильный радиус, что у меня пока не получалось, и я уже дважды впечатывалась в ствол дерева, которое пыталась обогнуть таким образом.
Потирая ушибленные места, которые, по моему скромному мнению, покрывали мое тело повсеместно ровным слоем, я заковыляла к коняшке. Она уже успела оборвать почти всю зелень в доступном радиусе и была рада сменить дислокацию.
За обедом собрались все местные обитатели, за исключением Петры. На мой вопрос, куда она делась, мне скупо ответили, что отбыла в штаб для помощи в проведении церемонии вступления новобранцев. Так что разговора за столом не получалось, самый доброжелательный член элитного отряда уехал, а остальные были все так же молчаливы. Только один из них, выглядевший старше остальных, с самодовольным видом рассуждал о какой то ерунде, что то о зеленых юнцах, возомнивших о себе невесть чего и дальше бу-бу-бу. Эрену такие разговоры не доставляли удовольствия, хрупкое подростковое самомнение было довольно нежным в этом возрасте, и он быстро сбежал из за стола, сославшись на необходимость закончить уборку во дворе. Я тоже не задержалась, оставив разбираться с грязной посудой четверых мужчин. Мелкая месть капитану приятно грела душу, и, кажется, даже усталое тело стало болеть меньше.
Приняв душ и отдохнув, я поняла, что мне невыносимо скучно. Это чувство посетило меня впервые с начала моей новой жизни, до этого момента жизнь била ключом. Разводным, и все по голове, голове, да… Послонявшись по полупустым комнатам строения, я полюбовалась на редкие доспехи в нишах и затейливую резьбу по дереву, что местами разбавляла каменные стены. Горестно вздохнув над пустой библиотекой, откуда рачительная рука вывезла все книги, оставив только пустые полки, я вышла во двор. У колодца трое из ларца, не слишком одинаковые с лица распивали что то из жестяных кружек и оживленно переговаривались. Так, оказывается, в своем кругу они могут быть и такими, но заранее ощетиниваются колючей угрюмостью по отношению ко всем чужакам…
Эрен же вяло водил веником по брусчатке внутреннего двора, иногда оглядываясь. Могу предположить, что выглядывал он капитана, чтобы вовремя успеть изобразить трудовой энтузиазм. Похоже, Леви был ярым сторонником трудового воспитания. Сделав выбор в пользу зеленого юнца с тяжелым характером, я неспешно подошла к нему и поинтересовалась его успехами. Он немного обиженно глянул, на меня, видимо, считая, что лучше бы он сейчас пытался обуздать силу титана, нежели исполнял трудовую повинность. Но все же ответил, а заодно спросил о скорости регенерации у обычных титанов.
Завязался диалог, в котором мы в какой то момент свернули на тему последних экспериментов и их неожиданного прекращения. Эрен выразил сожаление по поводу того, что мы не успели провести все тесты с отравой, и даже сказал, что хотел бы и сам вогнать в парочку титанов какую нибудь адскую смесь из пяти, а лучше вообще из семи ядов. Я начала что то говорить о том, что не стоит смешивать разные препараты, ведь неизвестно, что из этого получится, но в процессе и сама задумалась, почему нет? Это ведь не лекарства, и выживания реципиента нам не нужно, как раз наоборот. Вот так, болтая с оказавшимся совсем неплохим собеседником юношей, я и провела оставшееся время до ужина. Троица уже скрылась в здании, видимо отправилась помогать своему командиру с приготовлением пищи. Меня так и не попытались припахать. Видимо, репутация у Ханджи была соответствующая, но меня это не особенно беспокоило. Я припоминала, что любила готовить, но только для близких, для себя или малознакомых людей я не спешила гробиться на кухне. Когда уже совсем стемнело, за нами вышел блондин, я не запомнила его имени, и позвал нас на ужин.
Я поднялась с каменных ступеней по прежнему закрытого главного входа, где мы с Эреном сидели уже пару часов, забив на убору. Эрен рассказывал про своих товарищей из кадетского корпуса, и я время от времени поддерживала разговор, задавая наводящие вопросы и сравнивая его слова с моими знаниями.
Ужин прошел тихо, и так же все расползлись по своим комнатам.
Следующий день прошел почти так же, как и предыдущий, за исключением того, что я с вечера предупредила Леви о том, что опять поеду в лес с утра. Так что никто у меня еду в этот раз не отбирал, и мои жалкие потуги добиться прежней формы майора не комментировал. Вернулась я так же к обеду, хоть меня и никто не ограничивал, и я даже взяла с собой шесть запасных баллонов с газом из арсенала, но упражняться дольше оказалось выше моих сил. Так же составив до ужина компанию изнывающему от однообразной работы Эрену, я улеглась спать пораньше с мыслями о том, что завтра что то будет.
***
Леви Аккерман
Капитана уже три дня мучило любопытство. Он бы, конечно, так это не назвал, но вот зудящая мысль на задворках сознания, глухое раздражение от непонимания ситуации говорили в пользу первого утверждения.
Леви привык, что не понимает всех мыслей Эрвина, но вот давно изученная, знакомая до последней восторженной реплики в сторону какого нибудь очередного уродца, Ханджи…
А ведь еще на суде она вела себя как обычно, с восторгом смотря в рот мальчишке (в прямом смысле, наблюдала за растущим зубом). Но в замок уже приехала совсем другой. Наметанный взгляд бывалого душегуба привычно отмечал мелкие, кому то может даже незаметные детали. Чистые волосы уложены в затейливую прическу, полностью собирающую все пряди, обычно неряшливо выбивающиеся их хвоста. Чистая рубашка с накрахмаленным воротничком, а не мятая тряпка, в которой проводят несколько суток кряду. Отсутствие снаряжения, хотя ни один из ветеранов не снимет его до тех пор, пока не оценит окружающую обстановку. А вот она, похоже, оставила его на коне. Удивительная, немыслимая беспечность для солдата, даже такого чудного, как майор.
А когда она заговорила, вроде бы как обычно, заводя свою оду титанам на несколько часов, капитан насторожился еще больше. Все остальные, не вслушиваясь быстренько сбежали, сочувственно поглядывая на пока не понявшего своего горя Эрена. Но Аккерман услышал не прослушанную уже неисчислимое количество раз речь с небольшими вариациями, а какие то пространные рассуждения на отвлеченную тему. Задержавшись в тени у выхода, он с удивлением понял, что Ханджи быстро свернула разговор, как только ушел весь элитный отряд.
Интуиция вопила, о том, что нужно разобраться. И капитан проследовал за компанией в конюшню, неслышно скользя по темным коридорам. И вроде бы ничего предосудительного не было сказано, но вот тот факт, что Зои не рассказала ему о последних экспериментах сразу же после прибытия, настораживал. Отношение к Ханджи в отряде было двояким. С одной стороны, её уважали за ум и верность делу, но вот принять её особое отношение к титанам не могли. Кроме её подчиненных, только он и Эрвин добровольно соглашались слушать её восторженные монологи. Майор должна была с воплями счастья тут же просветить его о первых успехах, но почему то не делала этого.
Так ничего и не понявший, Леви проводил Ханджи и Эрвина до подвала, и, когда женщина скрылась в душевых (что тоже было подозрительно), вынырнул из темноты прямо перед задумчивым Йегером. Приказав тому отправляться спать, и проверив, как мальчишка устроился, уже возвращался к себе. По пути капитан столкнулся с беззаботной Ханджи, настроение которой настолько контрастировало с его эмоциями, в которых преобладала досада на непонимание ситуации, что не смог скрыть раздражения, сверля её тяжелым взглядом в спину до тех пор, пока она не скрылась за поворотом.
Следующий день ясности тоже не добавил. Непонятное волнение и страх, которые демонстрировала Зои всю дорогу, в Тросте достигли своего апогея. Да еще этот щенок, который помешал добиться от неё ответа. Что то произошло, но никто, даже Эрвин, который явно был в курсе, не спешил делиться с ним информацией.
Приказ следить за майором был неожиданным. Все таки она – правая рука Смита, доверенное лицо и понять происходящее становилось все сложнее.
Решение плюнуть и просто исполнить приказ, не интересуясь пока подоплекой дела, рассыпалось, когда он наблюдал за неловкими попытками майора выполнить приемы пространственного маневрирования.
— Да что же здесь происходит, заеби вас всех титан?! — Вырвалось у капитана уже в кабинете. Нет, Эрвину придется ответить на его вопросы!
