***
Никогда в жизни Микаса не думала, что власти действительно готовы слушать мнения настолько ограниченных людей. «Убить Йегера! Четвертовать, отдать на опыты! Дьявол!» Да черта с два Микаса Аккерман позволит хоть пальцем затронуть брата в личных целях каких-то трусливых подонков! Вот слово опять дали «стенистам» с их ограниченным мировоззрением. Опять выслушивать про святость стен, что уже всем осточертело, даже самому главнокомандующему Закклаю. Вот говорит трусливый командир гарнизона, спрятавшийся во время нападения гигантов. Хотелось просто заткнуть уши и ждать приговора, да не позволено, велено слушать с выпрямленной спиной и высоко поднятой головой весь бред, который несут эти недоумки. На сей раз слово дали офицеру полиции… И его слова заставили Микасу напрячься, теперь уже отнюдь не от злости. — В детстве, он со своей приемной сестрой, Микасой Аккерман, убил трех человек… Странно было слышать собственное имя, которое не говорилось никем полностью около трех лет. Страшно было его слышать — как следствие и так белая кожа Микасы приобрела еще более бледный оттенок. Её имя — то немногое, что осталось от прошлой жизни. Имя, насквозь пропитанное ложью. — А где сейчас эта Микаса Аккерман? — спросил вдруг кто-то из толпы с заинтересовавшимся видом. Множество любопытных, готовых убить, сожрать, уничтожить глаз устремились в сторону прикованного Эрена. — Она умерла. Еще при нападении на стену Марию, — в списках работающих на ферме Микаса не числилась, так что вот такую смерть своей подруге придумали друзья. Далее последовали очередные допросы Армина, расспросы ее самой, в которых Микаса старалась всячески оправдать поведение брата. Вот и сведения о нападении Эрена на товарища всплыли… Прекрасно. Почему они не могут понять самого главного? Эрен Йегер — человек… Её самый дорогой человек жив, он выжил, и Микаса не могла потерять его снова. Дело довели уже до полного абсурда. Последовали обвинения в сторону бедных детей, которые лились единым лаем от этих безмозглых животных, мужчин, которые ни черта не смыслили в происходящем. «Сообщники!» — кричали они, — «На опыты, убить, в темницы!» Трусы, лишенные адекватности крысы, которые совершенно не хотели вникать в ситуацию. Лишь Эрвин Смит пытался хоть как-то противостоять этому сброду, именуемому полицией, да безуспешно. Ожидаемо Эрен сорвался. Начал орать, не стесняясь в выражениях и обещаниях. Микаса смотрела, не моргая. Он сорвался, потому что камни начали кидать уже не в него, а в них, его друзей. — Маркус и Армин здесь не при чем! Сообщники? Что вы несете? Да, я монстр, но их не трогайте!.. Столь нужная речь о трусливости этих мерзких людей. Нужная, но не сейчас. Его же теперь точно обвинят в неадекватности, накажут, осудят, или… …хуже. Громкий крик Эрена остановил высокий сапог капитана Леви, смачно въехавший Йегеру по роже. А потом еще и еще, уже не давая не то что прокричать, да даже вдохнуть хоть глоток спасительного воздуха. Удар под дых, другой по челюсти, выбив коренной зуб, по бокам, снова по челюсти… В тот момент для выпускницы кадетского корпуса, казалось, не существовало ничего и никого, кроме наглого капитана и Эрена, её Эрена, избитого, униженного, лишённого зуба и истекающего кровью. Её брат спас город, он герой, он человек, в конце концов! Одним ловким движением Микаса перелезла через ограду и рванула в сторону пристегнутого наручниками Эрена. Армин что-то крикнул ей в след, но Аккерман в данный момент не слышала никаких звуков, кроме стонов самого дорогого ей человека. Солдаты сразу наставили на бывшего кадета ружья, ожидая команды свыше. Но главнокомандующий остановил их одним движением руки, взглядом как бы говоря «Леви и сам справится». И Леви справился. Изначально заметив движущегося на него кадета с неизвестными намерениями, он отпустил Йегера, приготовившись защищаться. Капитан предугадывал все ее выпады, все удары локтем в челюсть, в бок, удары ногой. Это бесило Микасу: будто он совершенно не прилагал никаких усилий… Она ведь лучший боец южного подразделения! Их безмолвная борьба длилась для девушки больше минуты, но в реалии прошло не более 10-ти секунд. Леви отразил все удары напавшей Микасы, а затем и вовсе откинул в сторону точным движением ноги, отчего девушка упала на левый бок. Леви подошел к поверженному им солдату и пнул по животу, заставляя издать истошный хрип. Приподнял за воротник, с агрессией вглядываясь в серые прищуренные глаза. Аккерман уже не сопротивлялась — лишь поджала губы и привычно выпятила челюсть, с презрением и вызовом смотря в глаза старшего по званию, которого еще минуту назад уважала. — Избивать беспомощного — вот ваш уровень? — выплюнула она, так, чтобы услышал только он. В это время в зале начался гул. Цирк продолжается. Леви, резко отпустив форменный воротник, отшвырнул «Маркуса» и направился обратно к Эрену. Он со всей силы пнул его ногой по животу еще четыре, нет, пять раз, Микаса считала, специально смотрела и считала, чтобы когда-нибудь отомстить наглому капитану втройне. — Кажется, из-за тебя твой товарищ пострадает немного сильнее, — ядовито процедил Леви и пнул Эрена еще раз, последний, шестой. «Шесть раз, шесть…» — Эй, вы! Уведите его. Двое солдат подхватили уже не державшуюся на ногах Микасу и поволокли в подвалы зала суда. «Лишь бы не потерять сознание», — проносилось у нее в голове. Боли она не чувствовала. Только сейчас бывшая курсантка поняла, в какую опасную ситуацию из-за собственной несдержанности вовлекла себя и других. Но разве стоять и наблюдать за несправедливым избиением — это лучше, чем попытаться противостоять подобной антигуманности? Теперь Микасе оставалось надеяться на лучшее. И готовиться к худшему.***
От запаха сырости и пыли в подземельях здания тошнило, но со временем привыкнуть было возможно. Как и к периодически пробегающим тараканам, мелким жучкам и прочей живности, обитающей прямо под зданием суда. Мерзость. Это здесь держали Эрена? Из-за темноты постоянно клонило в сон, но спать Микаса Аккерман себе не разрешала: в ее положении приходилось всегда полностью контролировать происходящее вокруг, хоть как-то связанное с ней и ее окружением. Бывшая курсантка уже трижды надавала себе по лбу за необдуманное поведение в зале суда, компрометирующее ее и само по себе опасное. Да и наконец, нападать на капитана разведотряда — незаконно. Накажут ли ее? Поведут под трибунал? Казнят? Микаса сидела на полу и ожидала, когда закончится слушание по делу Эрена. То, что теперь брата заберет под свое крыло отряд разведки, она знала наверняка, но вот о самочувствии брата Аккерман беспокоилась сильнее всего. Чуть меньше — за свою судьбу, которая зависела теперь лишь от Эрвина Смита… И капитана Леви. Микаса даже не предполагала, злопамятный он человек или нет, такой же гордый, как она, или все же способный идти на уступки. Как бы то ни было, надуманный с детства образ справедливого и хорошего сильнейшего воина человечества разрушился. Остался черствый, жестокий коротышка, хоть и все еще сильнейший, к разочарованию и счастью. Все-таки он спас им жизни… Так Микаса и сидела, погруженная в свои мысли, пока не услышала какие-то звуки с конца длинного коридора. — Они хоть иногда здесь моют? — эхом донеслось со стороны входа в подземелье. Услышав грубый мужской голос, Микаса сорвалась с места и тут же подбежала к решетке, впившись в нее пальцами. Ноги затекли, но сейчас это значения не имело: у Аккерман было слишком много вопросов, на которые она немедленно хотела получить ответы. Так что сейчас она прилагала все силы, чтобы не свалиться с дрожащих ног. Вдали замерцали два огонька. От приближающегося яркого пламени у Микасы заболели глаза из-за долгого пребывания в практически кромешной тьме, освещаемой лишь маленьким огоньком затухающего факела. Через боль девушка разглядела два силуэта: один мужчины, высокого, другой тоже мужской, но ниже. «Коротышка». Микаса не посмела произнести это вслух, но состроила характерную гримасу, поджав губы, и еще сильнее впилась пальцами в ледяные железные прутья. Перед глазами вновь промелькнула сцена безжалостных побоев, от которой сжималось сердце. Холодный разум вмиг ударил по отвечающему за чувства органу девушки и приказал отключить их ради своей же безопасности и безопасности ее друзей. — Слабовато я тебя, раз стоять еще можешь, — на лице Леви не выражалось абсолютно ничего, что противоречило его наглому тону, — Эрен еще долго не мог прийти в себя, особенно после последнего пинка прямо в рожу. Но ничего, восстановится, и можно смело избивать его и дальше. «Провокация?» Чтобы не высказать мерзкому капитану всё, что Микаса о нем думала, ей пришлось почти до крови прикусить нижнюю губу. Главное — не выдавать эмоций, привязанностей, не вызывать подозрения… — Меня тоже привяжете, чтобы пошевелиться не мог, и изобьёте? — Если придётся, — процедил Леви и опёрся на стену, вальяжно перекрестив ноги. — Маркус Барнис, так, кажется? — закрыв глаза на детскую битву остроумия, уточнил у заключенного Эрвин. — Так точно. — Так вот, Барнис. Без капитана Леви мы бы не получили Эрена, так что мы своими, пусть и бесчеловечными, незаконными действиями фактически спасали его от смерти и добивались сильнейшей боевой единицы для разведовательного отряда, — проговорил командор доходчиво, спокойно, даже с пониманием смотря в глаза заключённого, — Надеюсь, ты это понимаешь. В ответ Микаса промолчала. Лишь отвела взгляд и посмотрела на Леви, прожигающе, показывая свое ненужное никому презрение. Тот в свою очередь даже не заметил. — Мы могли бы выгнать тебя из армии, в принципе, учитывая, что разлука с этим титаном, Эреном, пойдет как отличное наказание, уж не знаю, кто он там тебе… — серьезно говорил Леви. — Он мне как брат. И спас мне жизнь, неоднократно, я ему обязан, — оправдывалась Микаса, а голос ее отражал все больше эмоций. — Ясно… — Так вот, Барнис… — подхватил Смит, — Мы могли бы это сделать, но нам говорят, что ты один достоин целого отряда опытных разведчиков, — на этих словах Леви хмыкнул и с какой-то злобной усмешкой отвернулся от Микасы, перекрестив руки на груди. Еще бы пальцы на ногах скрестил — более закрытой позы и не придумаешь. — Сотни? Этот безголовый импульсивный паренек? — Лучший в своем выпуске. Он один убил больше титанов, чем все новички в целом, — с Леви Эрвин перевел взгляд на Микасу, уже отпустившую холодные прутья, — Поговорив с твоим бывшим командиром, Кисом Шардисом, мы немного узнали о тебе… Вот, например, что ты никогда особо не проявляешь эмоции, не подвергаешься панике, постоянно помогаешь солдатам, быстро учишься новому. Микасе было немного неловко от этих слов, но и заниженной самооценкой она никогда не страдала. Ее громкая речь перед однокурсниками не была пустым звуком: она сильнее их всех и способна повести за собой, способна убить сотни титанов, она сильна, быстра и натренирована, ведь иначе бы она не смогла защищать Эрена. — Поэтому, чтобы в благих целях использовать твои способности, Маркус Барнис, разведотряд берет тебя под свое командование. Думается мне, ты не будешь против, ведь это в твоих же интересах. Так или иначе… Твоя альтернативная судьба уже не в нашей юрисдикции. После этих слов Микаса раскрыла рот от удивления, но тут же надела вновь маску спокойствия и решимости. В ответ она кивнула и облегченно выдохнула. Судьба благосклонна — и теперь она будет рядом с Эреном, Армином… Или же нет. — Но…почему? — Нужны люди. Ты прошел всю необходимую подготовку, Маркус. Если ты уже убиваешь лучше элитников гарнизона — что ж… Самое время проверить и использовать твои навыки. — Хоть уменьшишь там свое эго, увидев по-настоящему сильных ребят, отродье, — Леви все не успокаивался. Нет, даже не сверлил ее взглядом, просто презрительно смотрел куда-то в пол. — Можно вопрос? — неуверенно вскрикнула Микаса полуохрипшим голосом. — Задавай, — спокойно ответил Эрвин. Его тон несколько успокаивал заключенную. — Эрен… Что с ним? Он тоже едет в разведкорпус? — Еще не решено, — процедил Леви, странно приподнимая брови, — Может заберет полиция, будут проводить опыты, резать, может иглоукалывание попрактикуют… — Леви, — спокойно обратился к другу Эрвин и обернулся на Микасу, — Он шутит, Маркус. У «Маркуса» будто сердце в пятки ушло. Затем отпустило, но теперь захотелось врезать капитану по его ухмыляющейся роже еще больше. — Эрен поедет с отрядом специального назначения, новобранцы же отправятся на распределение. Так как за тебя тоже уже все решили, едешь с группой элитников, — пояснил ей командор Эрвин. В ответ Микаса промолчала, ноги казались ей ватными: затекли, отсидела. Хотелось лечь поскорее, да это все были глупые мечты. В реальности же командор Эрвин открыл ключом темницу с заключенным кадетом и жестом намекнул выходить, обменявшись еще парой фраз. Поправив короткую челку, Микаса пошла вперед, обводя взглядом капитана Леви, сильнейшего воина человечества… Признаться, Эрвин Смит гораздо больше подходил для этой роли, хоть выглядел внушительнее. А ведь ей и правда не показалось: ниже он был ее минимум на сантиметров семь. Ее, одного из самых низких кадетов… Забавно. Ухмыльнувшись про себя непонятно чему, Аккерман направилась вперед, надеясь в скором времени увидеть своего брата, живого. Теперь-то она его точно не даст в обиду, никогда. Особенно в обиду этого человека, идущего впереди.