***
«Леви! Эй, Леви…» Через сон капитан разведотряда услышал самый раздражающий на свете голос. Лучше бы он никогда не просыпался. — Леви, ну давай уже, очнись, эй! Ты издеваешься что ли? — нарушитель покоя потряс товарища за плечо, не думая, какую реакцию этим вызовет. В полудреме Леви махнул здоровой рукой в воздухе, смачно влепив Гансу Зое по костлявой щеке. Не специально, конечно. Болезненный крик исследователя титанов все-таки заставил Леви мучительно открыть глаза. Находился он в лазарете, и события, произошедшие несколько часов назад, за одно мгновение ясно всплыли в его памяти. Пожар, спасение Питера, а потом и глупой девчонки. «Теперь она трижды мне должна», — подумал про себя Леви, чуть улыбнувшись уголком губ. А потом вспомнил, что отплатить ему ей уже никак не удастся… Ну, может заставит подежурить на кухне и испечь ее фирменное печенье, так, напоследок. — Вот так ты, да, к своему другу?! — Да не ори ты, — Леви, схватился за стянутую чем-то голову. Бинты, нахрена ему эти бинты? Оглядев себя с ног до плеч капитан разведки не особо понял, почему и левая рука, и правая нога перебинтованы, хоть и повязка на правой голени была немного разрезана в районе икры. Леви решил попробовать пошевелить ногой, и тут же жгучая боль прошла разрядом по всему телу. — Тс! Не двигайся, я же анестезию еще не ввел, стой! — Зое быстро замаячил перед Леви, — У тебя там, коль хочешь знать, еще кусок дерева остался в ноге. Надо же, титаны не берут — потолок взял, а! — И зачем тогда будить было? Чтобы я полюбовался, как красиво кусок потолка торчит из моего тела? — пробурчал Леви, пытаясь не ослепнуть от яркого солнечного света. Уже день — значит, Эрвин Смит должен приехать с минуты на минуту. — Хотя… эй, Ганс, не надо. Не коли мне ничего — просто достань эту хреновину из ноги, — протараторил Леви. А далее искренне опешивший Ганс упорно пытался переспорить Леви, сквозь слюну доказывая, что анестезия необходима, но упрямый пациент стоял на своем — времени снова спать у него не было от слова совсем. Поддавшись непоколебимой воле товарища, Зое избавился от лишних капель пота со лба и принялся за работу. — А ведь Эрвин… — говорил он между тем, эмоционально вскидывая тонкие брови, — Эрвин специально в столицу поехал, чтобы попросить перенести экспедицию из-за Эрена. Сейчас из-за тебя еще лишний раз сталкиваться с начальством, а? — Для них я единственный, кто может убить этого недотитана… Черт! — Ганс подвинул раненую ногу, — Так что придется им чем-то жертвовать. Не думаю, что буду долго здесь отлеживаться. — Такими темпами у нас и Эрена могут забрать, — почесав небритый подбородок, сказал Зое, — Точно не хочешь общую анестезию? — Леви отрицательно помотал головой, — Эх, твое дело! На счет три я режу кожу: раз, два… Леви был слишком горд, чтобы заорать. Поэтому в этот момент в лазарете разведотряда раздалось самое громкое шипение, которое только мог воспринять человеческий слух. А Ганс и сам орал: орал за Леви, орал, пока резал, орал, пока доставал дерево, да и пока пытался удержать ногу товарища на месте, тоже кричал, хотя не нервничал он совсем. Эмоциональный человек, чего уж. Закончилось все скоро и удачно. Ногу капитана Зое заштопал и перебинтовал, снова перевязал поврежденное лицо. «Теперь шрам будет. Ой, а как девки то шрамы любят у мужчин, ооо!» — восклицал Зое приободряющим тоном, от которого Леви хотелось повеситься. Оглянувшись вокруг, на тумбе капитан увидел трижды остывшую кашу с купающейся там мухой и какие-то аккуратно сложенные тряпки. — А это еще что? — А… Не знаю, бинты какие-то, ты вроде дышал через них во время пожара. Сейчас выкину. — Оставь, — резко перебил Леви, неожиданно для себя и для Зое схватившись за них, — Кхм… Лучше скажи — я как пойду к Эрвину? Решение нашлось быстро — пошел Леви на костыле, унижающем его капитанское достоинство. Конечно, он и раньше получал травмы, но обычно просто отлеживался на койке максимум неделю, после чего вновь входил в строй. Так, Леви надеялся, что и сейчас будет то же самое.***
Ровно в двенадцать дня Ганс Зое заботливо помог Леви спуститься вниз по лестнице, вместе с этим на ходу активно повествуя обо всем, что происходило после спасения Микасы Аккерман. О «Маркусе» Ганс упоминал много, и исключительно в хорошем ключе: как тот поухаживал за своим капитаном после потери сознания во время отлучки самого Зое. Леви на это усмехнулся, удивительно, что девчонка его не прикончила — такой упустила шанс! Неожиданно воспоминание о теплом прикосновении к щеке вызвало приятную щекотку. Он явно видел мать — во сне или наяву. Более того, он будто бы ощущал ее нежные прикосновения. Невольно тридцатилетнему солдату захотелось снова почувствовать это ощущение женского тепла… Но сейчас он получит лишь мужской пинок под зад от командора Эрвина Смита, по которому, впрочем, Леви скучал не меньше. Заходил он в кабинет друга в непонятном ему состоянии возбужденности. Да, капитан терпеливо ждал приезда Эрвина, но теперь он хотел как можно скорее увидеться с ним. Смит собрал все начальство, чтобы еще раз обсудить план будущей операции. Тот был предельно секретен, как и его цель — раскрыть и поймать предателя, который, по мнению командора, точно должен был объявиться. Начал Эрвин то ли с радостной, то ли не очень новости о переносе операции на неопределённый срок. Причиной этого являлось теперь не только состояние Эрена, который, тем не менее, уже почти оклемался. На это наложилась еще и травма Леви, без которого экспедиция не могла состояться. Все понимающе закивали головами, а сам капитан разведки угрюмо потер раненую ногу. Больно много ему отдают чести. В конце концов Эрвин выгнал из кабинета всех. Всех, кроме Леви. — Подойди, — без горячо сердечных приветствий и теплых объятий сказал командор, раскладывая карту с расположением отрядов во время операции, — ты уж явно этих солдат знаешь больше меня или Ганса. Леви кивнул, оглядывая карту полностью, сверяясь с заполненным списком имен. — Это пока так, черновое, — вскользь добавил Эрвин. — Ты распределял? — не отводя глаз от карты, спросил Леви, — Да… Со всем соглашусь, но новеньких точно не сюда, с этого края титаны всегда быстро набегают. Поставь их вот сюда, ближе к центру. Леви посмотрел местоположение себя и своего отряда во время миссии и чуть не раскрыл рот от слепой уверенности Эрвина. — Маркуса нахрен ко мне запихнул? — неожиданно для себя Леви понял, что ему было уже непривычно говорить о «нем», как о парне. — Минуту. Уговор был в том, чтобы ты кадета Барниса пристроил к себе в новый элитный отряд, разве я не прав? — Эрвин лениво сел, взял листок и начал переписывать имена новеньких на другое место. — Да, ты прав, но это к делу не относится. Эрвин, он новенький, как ни крути. В команде работать не умеет, только выпендривается. — Ты тоже никогда не умел работать в команде. Леви пытался заморозить друга взглядом, но макушка Смита, к сожалению, была невосприимчива к такого рода манипуляциям. У капитана более не осталось аргументов. Да и какая теперь разница, если решение давно принято? — Эрвин, слушай… Ты знаешь, что я доверяю тебе, — командор остановился писать, но взгляда на своего друга не поднял. — Маркус Барнис — баба. Густые брови Эрвина дернулись вверх. Он взглянул на Леви, удивленно сверкнув чистыми голубыми глазами… но затем его лицо приняло свое привычное спокойное и уверенное выражение, а рука продолжила выводить крючковатые буквы на бумаге. — Нет, это я не про его…ее характер или поведение. — Я знаю, — перебил друга Эрвин, улыбнувшись краем уст. Сначала Леви не понял. Потом он все предельно ясно понял, но упорно отказывался признавать. — Эрвин Смит. Только не говори, что… Тут Эрвин уже не выдержал. Странная ухмылка появилась на его лице, он отложил ручку, смыкая пальцы правой руки с левой. Леви уловил его ехидный взгляд, и капитану почему-то захотелось со всей силы врезать другу между глаз. — Скажи мне честно, я один такой идиот? Эрвин тихонько посмеялся и с удовольствием принялся заваривать чай им обоим. Чай с ромашкой был идеальным вариантом — как раз хорош для нервной системы. — Успокойся. Ты идиот не больше, чем Кис Шадис, врачи кадетского корпуса и сотня других курсантов, — Это нисколько не успокоило гордого капитана Леви, ведь он и так знал, что там все идиоты. — Знают только я и Ганс. Майк, конечно, подозревает, но этот факт мы упустим. Собственно он нас и навел на то, чтобы немного проследить за этим солдатом, и обнаружили мы неожиданные вещи, — О природе этих «вещей» Леви спрашивать не стал. — И что ты с ним… с ней сделаешь? — неуверенно уточнил капитан, у которого в данную минуту перевернулся весь мир. Даже к чаю боялся притронуться, сосредоточив все свое внимание на паре голубых таящих интригу глаз. — А что ты хочешь, чтобы я сделал? — Леви не понял вопроса. — Как ты оцениваешь ее способности, Леви? Что ты думаешь о ней? — Прежде всего, она солдат, — подумав секунд десять, ответил тот, — Хороший солдат. — Я тоже так считаю. Ганс так считает, мы все так считаем. Вот ты и ответил на собственный вопрос… Кстати, уже узнал, как ее зовут? — Микаса Аккерман, — смакуя каждую букву, ответил Леви, — Та, которую Йегер упоминал на суде, якобы его умершая сводная сестра. Удовлетворенный Эрвин закивал головой: так они и думали на пару с Гансом, и теперь их теория подтвердилась. Командор еще немного поинтересовался личностью единственной в своем роде разведчицы, а потом оповестил товарища, что теперь он берет ответственность за сохранность Микасы Аккерман. — Почему вы меня не оповестили о половой принадлежности моего же солдата? Дожидаясь ответа, капитан анализировал: поселение Микасы вдали от кадетов, но ближе к начальству, приписывание в его элитный отряд — чертов Эрвин Смит! — Считай это частью эксперимента, — с улыбкой сказал Эрвин, — Только не говори ей, что мы с Гансом в курсе. — Послушай. Я не думаю, что стоит оставлять девчонку здесь, — все-таки настаивал Леви, — я ожидал, что мы аккуратно переведем ее в полицию, и будет она там без лишних опасностей наводить порядок, а? — Так ты волнуешься за нее? — прочитал его эмоции Эрвин. — Уже спал с ней? Шучу. Это было бы лишнее, — Леви не остался доволен шуткой друга. — Послушай, не ты ли выступал за то, чтобы талантливые девушки присоединялись в наши ряды? — Девушки, а не переодетые в парней азиатки, — шипя, огрызнулся Леви, пытаясь подвинуть рукой больную ногу, — Если бы она не скрывала свою личину — другой разговор, но такого при нашем старом хрыще-короле не видать. — А я думаю, это отличный шанс оценить способности представительниц женского пола, не находишь? Теперь мы понимаем, что на деле не такая уж и большая разница между потенциалом парней и девушек. — Микаса Аккерман — особенная девушка, — задумался Леви, — особенная, это точно. С ее комплекцией и ростом перебороть таких амбалов, как Браун, Оруо… Много таких дам встречал в жизни? Эрвин задумался. — Да, особенная. Именно поэтому она останется подле тебя, и когда-нибудь будет бороться за звание сильнейшего воина человечества. «Если доживет». Леви устало прикрыл глаза, и во тьме он увидел солнечный блеск вечно грязных рыжеватых волос его подруги, навечно погребенной под чужим именем. На следующий день после похорон умерших после адской вылазки солдат Леви пришел на могилу один и ржавым гвоздем выцарапал настоящее имя разведчика: Изабель Магнолия. Да, если умрет эта девчонка, он добьется того, чтобы на надгробье вывели ее имя. — А еще, Леви, — Эрвин вывел друга из задумчивости, — полиция Маркуса Барниса все равно не возьмет к себе. Не помнишь, как здорово тогда он набросился на тебя в зале суда? Леви, подняв взгляд вверх, улыбнулся. Да уж, интересное у них было знакомство — прям-таки описывает все их дальнейшие взаимоотношения. Выхода нет — теперь придется печься не только о Эрене с его безумными мотивациями, но и о девчонке, еще более безумной. Дождался. Хоть что-то интересное за последние десять лет службы. Тему эту два старых друга на время закрыли и заговорили о чем-то ином: о приключениях Эрвина во время отъезда, обо всем происходившем в разведкорпусе, о пожаре, разумеется, последствия которого разгребали солдаты в тот момент. Потом все же Леви рассказал другу, как раскрыл Микасу, и Эрвин по-отцовски покачал головой — девчонке в штаны залезть — и это в их то консервативном мире! «Теперь придется жениться?» — саркастически прокомментировал это Леви, на что оба неловко улыбнулись. А про кухонный нож капитан разведки решил умолчать. Не нужно.