Большое Приключение Оливии Моунвилл

Шайнинг с трудом разлепила глаза. Перед её взглядом прыгали яркие точки, словно искры фейерверка, и взрывались шутихи, но сама пони почему-то не почувствовала духа праздника. Наоборот, единственное, что она ощутила — тупую ноющую боль в затылке. Пони зажмурилась и попробовала подняться, но её передние копыта были крепко связаны под грудью, а вытянутые задние стягивала всё та же колючая и злая верёвка. Она вновь провалилась в беспамятство — и это странное пограничное состояние между сном и явью, между забытьём и памятью продолжалось для неё несколько дней. К этому времени произошло много всего: алмазные псы бесчинствовали в городе, но их собратья получили болезненные удары от ратей, вышедших из Лунамэйна. Вскоре побитые и повизгивающие псы отступили в Сантар, как единственную крепость, оставшуюся под их контролем. А из семи тысяч отборных воинов, покинувших Лунамэйн, к городу уже приближалось свыше трёх тысяч — в два раза меньше, чем псов, собравшихся в городе к моменту, когда Шайнинг наконец-то пришла в себя. Пони так и не узнала, кому была обязана своим спасением. Один из молодых псов, ростом и телом похожий больше на гнолла, чем на алмазного урода, проникся сожалением к отважному воину. Охранники не возразили, когда он через силу запихивал ей в рот кашицу из травы и овощей, поил, а под конец — правда, уже тайно — влил в пони добрую меру обжигающего алкогольного отвара, который делали сами алмазные псы… Лучше и не говорить, из чего и как. Жидкость, заставившая внутренности Шайнинг, отродясь не принимавшие ничего крепче сидра, болезненно сжаться, в то же время привела её в чувство. И как нельзя вовремя… Через пару томительных минут, пока её разум приходил в себя, пони осознала, что висит, распятая на перекладине, которую поднял громадный пёс, похожий на одну из разновидностей дай-дога. Вонь от его длинной шерсти была нестерпимой, но после того, как Шайнинг провела несколько дней на грязных улицах горящего города, она не показалась ей такой уж отвратной. Так, средняя… Почему-то эта мысль показалась ей смешной. То, что она потерпела поражение, то, что сбылись предостережения Твайлайт, ничуть не повлияло на её дух, и единорожка уже начала раздумывать над тем, как бы выбраться из этой передряги. Впрочем, она явно себя переоценивала. Под ней колыхалось настоящее море алмазных псов; они покидали горящий Сантар, распевая песни, хвастаясь трофеями и боевыми успехами, не думая о том, что на хвост им наступают воины Мэридолла. Настроение у врагов было приподнятое — их-то вдохновляли победы, а поражения, получаемые от табунов Лунамэйна пока ещё не омрачили их торжество. Шайнинг вскоре снова впала в то пограничное состояние, в котором пребывала последнее время — удушливый дым и вонь шерсти алмазных псов смешались для неё в один неприятный запах. Отблески пламени в ночной тьме кружили ей голову, рваные покачивания вызывали тошноту, ноги заломило от верёвок. Кобылка обвисла на них, уронив голову и уже почти погрузившись во тьму… Но тут её ухо дёрнулось. Единорожка разом вернулась к пламенному свету — она уловила чистый звук боевого горна, и теперь она с надеждой смотрела туда, куда со страхом взирали её враги. С востока, сопровождаемое лучами восходящего солнца, приближалось войско Лунамэйна. Жеребцы и кобылы в золотых доспехах с серебряными полосами несли длинные и короткие копья, мечи и морозные луки. Земля дрожала от стука их накопытников, сотрясались от лязга их доспехов неспокойные небеса. Туча дыма и ночной темноты попятилась от наступавших лучей, сопровождавших каждый шаг предводителей воинства, выдвинувшегося навести порядок на своей земле. Гордо реяли белые знамёна с голубыми кристальными сердечками, от которых в разные стороны расходилась россыпь звёзд. Табуны земнопони, пегасов и единорогов выстроились в идеальном порядке и изготовились к сражению, снова приветствуя врага звуками боевых труб. Алмазные псы забеспокоились. Лучники отходили назад, вооружённые копьями — вперёд. Пока они меняли порядок, войско Лунамэйна приблизилось, но не атаковало, а лишь сомкнуло ряды, пропуская вперёд единорогов. Те зажгли рога магическим сиянием и подхватили короткие копья, оставив длинные висеть на боках, остриём вперёд. Снова прокатился звук рога — на этот раз отрывистый, но и более высокий, и табуны вдруг бросились вперёд. Шайнинг, которой только что было столь плохо, что из глаз лились слёзы, собрала последние силы и радостно вскрикнула, приветствуя пони Мэридолла. Навстречу им взлетели стрелы. Несколько просвистело рядом с Шайнинг, одна даже зацепила гриву, но пони и не вздрогнула. И в этот момент единороги дали залп! Их магия испепеляла стрелы прямо в воздухе, и не одна из них не упала на землю, даже не достигла воздвигнутых кое-где магических щитов. Зато со стороны пони сверкнули ослепительной белизной ледяные снаряды, выпущенные из морозных луков, и кое-где пламя факелов алмазных псов замерло, превратившись в такой же блестящий лёд. Не успела упасть последняя стрела, а единороги уже достигли первых рядов нападавших и как один двинули копьями, магией толкнув их вперёд — копейщики псов взмыли и захрипели от вонзившихся в их тела наконечников, а единороги перепрыгнули через их трупы и ударили длинными копьями, сминая вторые ряды противника. И не просто сминая — единороги расходились перевёрнутой подковой, заставив врага попятиться и одновременно открывая путь земным пони. Среди них засверкали кристальные гривы, когда сердца многочисленных кристальных пони наполнились яростью к врагам. Они вонзились в войско псов разящим кинжалом. Шайнинг снова закричала, увидев, как пони без особых потерь сокрушают своих многочисленных и сильных врагов, колют и рубят попадающихся на их пути негодяев, сносят головы и отрубают лапы. Её восторг подкрепил силы пони — но она ещё пребывала в опасности… До тех пор, пока с неба не упали пегасы. Один из них усмотрел привязанную пони, развернулся в воздухе и пустил стрелу из странного устройства, выглядевшего как сочленённый с длинным накопытником маленький лук — стрела, имевшая длину не больше вязальной спицы, вонзилась в затылок псу, нёсшему Шайнинг, и тот потянул к ней лапу со скрюченными от боли пальцами. Рана была смертельной — стрела вонзилась точно в крохотный мозг алмазного пса, и через мгновение тот уже повалился на землю. Шайнинг оказалась прямо перед глазами двух единорогов, которые защитили её магией и перерубили путы, взвалив раненную пони на спины. Вокруг них полыхала битва — псы ещё пробовали оказать сопротивление, но уменьшившиеся едва ли на две сотни голов табуны Мэридолла продолжали битву, обратившуюся в бойню. Никто не мог выстоять против их стремительных атак, и вскоре псы принялись разбегаться кто куда. Часть из них побежала в сторону горящих руин крепости — и каков же был их ужас, когда из нехотя уходившей тьмы вышли ещё несколько сотен воинов Мэридолла, теперь уже лисов и волконов. Эта малая часть воинов завершила поход алмазных псов на земли королевства — пони умеют быть злыми, если их сильно разозлить, и безжалостными, если враги того заслуживают. Из многих тысяч псов лишь паре-тройке сотен удалось покинуть земли Мэридолла. По счастью, самки почти не участвовали в походе, и их виду не грозило вымирание, но Аркнайт лишился одних из самых свирепых и безрассудных союзников. Их безумная вылазка на земли королевства закончилась гибелью и воодушевила его защитников, а что важнее всего — показала даже самым упрямым глупцам, что Аркнайт не оставит их земли в покое. * * * - Лунамэйн! - Мракодрав, восседавший на красивом скакуне — так называется порода белоснежных созданий, похожих на оленей — смотрел на высокие зубчатые стены одного из главных городов Мэридолла. Рядом с гноллом справа ехала на медвегене Бейрви, слева шла Твайлайт Спаркл. Моунвиллы и Лайншир тоже были в свите владыки, состоявшей теперь из десятков лисов и волков. А за их крупами двигалась могущественная армия — пешие и всадники всех видов и рас. Среди них были даже сотни две чейнджлингов и не менее сотни алмазных псов. Шли гноллы, преимущественно пешим ходом, но и с кое-какой частью на медвегенах. В небесах летали пегасы, фестралы и грифоны, обеспечивая прикрытие с воздуха войску и разведку. День назад они перешли реку, разгромив небольшой отряд грифонов, устроивших там засаду. Их стараниями древние статуи были разрушены и мосты сожжены, но Твайлайт магией завалила деревья, а волконы и кристальные лисы сделали из них временные мосты, наведя через реку. Через два часа вся двадцатитысячная армия Фарленда уже была на другом берегу. Никогда ещё со времён Лилии в Мэридолле не видели столько зверей, и потому поход Мракодрава не был тайной для врагов, точнее, для одного врага. На ночном привале Оливия, которую брат всё-таки уговорил сменить жилет на позолоченные доспехи, увидела ярость Аркнайта — над Фолдарком били сотни молний, крепость гремела барабанами, и свист бичей разносился по округе, когда предводители вражеского войска выгоняли струсивших воинов на поля перед крепостью. Но она не видела ни спасения Шайнинг, ни то, как защитники Кантерлота вынуждены отходить на Гору, спасаясь от врагов. Дар предвидения Моунвиллов затихал по мере того, как рос гнев Аркнайта. Поражения не ослабили его, но он видел слишком много тревожных признаков за пределами своего королевства. Он чувствовал, что кристалл Лилии перешёл в Фарленд и вдруг стал от него двигаться по направлению к ненавистному им Мэридоллу. Кристальные пони разгромили алмазных псов и сквозь известия об этом проступил образ белого единорога с синей гривой, которого Аркнайт тоже помнил, хотя и не встречался с ним непосредственно. И горестная песня вдруг перестала распеваться до конца. «Восславим, пони, Короля!» - слышал он и всё больше склонялся к тому, что ему придётся покинуть Фолдарк и самому заняться насущными проблемами. Но когда до него пришла новость о том, что некий Мракодрав, юный гнолл с Равнины, пришёл в Лунамэйн и был принят там с почтением, он пришёл в просто неописуемую ярость. Потому что он уже знал, что Мракодрав ведёт могучую армию Фарленда, и теперь к его войскам прибавились табуны Мэридолла. * * * Ярость Аркнайта была бы в стократ сильнее, если бы он узнал, какая встреча произошла в Мэридолле и к чему она приведёт. Ибо, услышав о Мракодраве, Шайнинг, достаточно оправившаяся после плена, поспешила встретиться с ним, и едва не завопила от радости, когда к ней подскочила Оливия Моунвилл и крепко прижала к своей груди. Даже эта земная пони могла поступиться своими принципами и правилами этикета, увидев ту, кого считала погибшей в плену у ужасных алмазных псов! Хард по поводу их встречи сочинил песню, которую и пропел, заставив кончики ушей обеих кобылок покраснеть, а копытца смущённо забить по земле. Не стоит её повторять — мало того, что она длинна, так ведь и Шайнинг пообещала, что любому, кто повторит её, она устроит страшную и очень медленную смерть. Кто-кто, а Шайнинг умела держать обещания, и лучше мы не станем испытывать судьбу. И для песен сейчас не то время… Разговоры во дворце Совета заняли немало времени. Так всегда бывает, когда старые друзья собираются вместе — беседа льётся и льётся, словно весёлый ручеёк ранней весною. Шайнинг рассказала о битве за крепость Сантар и своём плену, о том, как её спасла гвардия Лунамэйна. Твайлайт поведала ей о том, что произошло с Вербеной. Тут Шайнинг и высказала предположение, что Вербена как-то раз вынужден был покинуть свой город и был захвачен в плен, а позже его душу подменил тьмой сам Аркнайт. Впрочем, проблемы павшего наместника уже никого не заботили, а саму Твайлайт больше беспокоило нынешнее положение дел, чем туманное прошлое. Единороги Совета доказали, что кристалл Лилии подлинный и Мракодрав и вправду её потомок и наследник. Теперь строптивые успокоились, а вот Твайлайт помрачнела — эту весть должен был в скором времени узнать и Север. Оставшись в городе-крепости на два дня, Мракодрав стал ожидать подхода войск Мэридолла. Эти дни Оливия неожиданно для себя провела за картами — её уж очень заинтересовали земли Юга, которые она едва-едва затронула. Перед пони от Каменного Города вниз по карте раскинулись десятки городов и больших деревень, и Оливия решила, что когда-нибудь она снова пуститься в путешествие в эти края. Хард и Лайншир играли в мяч или устраивали шутливые поединки, а она всё проводила время за картами, заглядывая и на восток, и на север, и на запад. В её крови вскипала страсть к приключениям, и мысли об уютном домике в Понивилле ни разу не посетили её даже тогда, когда Оливия рассматривала родной город. Жажда приключений Моунвиллов охватила кобылку, ведь вся жизнь пони — это сплошные приключения! Правда, пока что ей предстояло главное испытание и приключение в жизни. В жизни, спокойной, сытой и мирной, как из той древней песенки, в жизни, которую она хотела сохранить. Теперь их компания снова собралась вместе и ранним утром вышла в поле, где стояли бивуаки войска. Мракодрав с гордостью и уже совершенно жеребячьим восторгом разглядывал ту мощь, которую он обрёл за эти дни. К двадцати тысячам воинов Фарленда подошли пять тысяч из Мэридолла и ещё пять выделял сам Лунамэйн. Не считая их, к войску прибилось ещё тысячи три воинов из разрозненных отрядов и отдалённых областей. Военачальники сами знали свою работу, так что Мракодрав мог теперь сосредоточиться на более обширных задачах, чем просто управление такой силой. Выбрав из всех путей дорогу на Кантерлот, он двинул войско вперёд, и снова задрожала земля. Ради скорости пони поступились гордостью — звери не брали с собой много провизии, зато пересели на копытных союзников. В результате всего через день войско уже увидело вдали Вечнодикий Лес, возле которого жители Понивилля выстраивались для битвы с лошадьми — те обогнули город с юга и зашли с востока, откуда жители меньше всего ожидали удара. По счастью, лошади только готовились к битве — две тысячи голов насчитывали их табуны, и все две тысячи обратились в бегство, увидев войско Мракодрава. Вскоре ещё пятьсот воинов из Понивилля и полторы тысячи из Эплузы влились в ряды воинов Мракодрава. На последний привал пони и звери остановились у Вечнодикого леса. С Понивилля и по реке доставили припасы и каждый отдыхал, но всё же с тревогой поглядывал на север. Там на фоне чёрных туч ни на миг не утихало зарево — сверкал Кантерлот, подверженный осаде армий Фолдарка. Оливия, которая свободно могла бы проведать свой дом, не уходила с невысокого холма, всё-таки служившего хорошей площадкой для того, чтобы наблюдать за древним городом. Перед закатом пони увидела воздушное сражение пегасов и фестралов с какими-то жуткими тварями и не выдержала, направившись прямо к Мракодраву. - Твои переживая терзают и меня, - признался тот в ответ на пылкую речь пони. Но не Оливии, а Шайнинг, опередившую земнопони, но пришедшую к Мракодраву с той же просьбой. - Но я жду подкрепления из Клаудсдейла. Да, Кантерлот в опасности — но пони должны пережить эту ночь. Завтра в полдень мы будем у стен города. - Завтра в полдень от Кантерлота может ничего не остаться, - возразила Шайнинг. - Может, - согласился Мракодрав. - Но мы все устали. Спешка не решит наших дел. Отдыхайте и набирайтесь сил — они нам скоро понадобятся. Белая единорожка и зелёная земнопони покинули шатёр владыки в расстроенном настроении. Каждый пони испытывает тёплые чувства к столице, к Городу-на-Горе, одному из последних обломков Эпохи Дружбы, и то, что враг стоял у его стен, не могло не волновать двух кобылок. - Как бы я хотела оказаться там и помочь! - сокрушённо покачала головой Шайнинг, посмотрев на Кантерлот. Оливия кивнула. - Я тоже. Мой далёкий предок Хард Моунвилл защищал Тилуну. А кому, как не мне, его прямому потомку, сейчас встать на стражу нашей правительницы? - Я всей душой ненавижу Фолдарк, - продолжала Шайнинг, словно не слыша земнопони. - Мой предок был королём, во мне течёт королевская кровь, и Кантерлот для меня не просто город, пусть и правили им другие. Я должна быть там, должна защищать жизни своих… пони. Оливия представила на месте Тилуны Шайнинг. Королеву Шайнинг… Или нет, принцессу. Ей бы пошла небольшая серебряная корона и голубоватый плащ… - Мы будем там завтра, - попробовала кобылка утешить свою рогатую спутницу, но Шайнинг покачала головой. - Я должна быть там сейчас. - Только, пожалуйста, не сбегай! - вдруг засмеялся кто-то позади них, а обернувшиеся пони увидели Твайлайт Спаркл. Волшебница вышла к ним, ласково смотря на обеих. - Мне тоже невмоготу сидеть здесь, пока Кантерлот штурмуют. Но ведь сейчас там слишком опасно, не так ли? - Какие могут быть разговоры об опасности?! - возмутилась Шайнинг. - Это Кантерлот! Каждый пони смотрит на него и думает о том, что когда-то были времена, когда нам не приходилось бояться собственных соседей, когда зло побеждалось добром, а пони пели и веселились, а не воевали и страдали! Но прошедшие эпохи не вернуть! Твайлайт вмиг стала серьёзной. - Зато корону можно. Тилуна — не королева, она такой же наместник, как Вербена. И ждёт возвращения настоящего правителя. - Такого, как ты, - сказал Шайнинг, но Твайлайт покачала головой. - Нет. Я не королева, не принцесса. Во мне течёт кровь рода Армора, но не аликорна. У меня свой путь, Шайни, А у тебя — твой. Оливия вдруг почувствовала, что её сердце затрепыхалось, забилось от слов Твайлайт. Шайнинг же взглянула на неё тяжёлым взглядом. - Я не готова. Я проиграла битву… Битву в Мэридолле. - Потому что ты играла роль воина. Но своим примером ты вдохновляла пони на борьбу, ты знаешь, как обороняться и защищаться, как нападать и сокрушать! - Твайлайт пристукнула копытом. - Тилуна не справиться с ответственностью, что легла на неё, она согнётся и сломается под нею. Но она знает, что когда-нибудь сможет снять с себя эту непосильную ношу и передать другому. Или другой. Твоё время пришло, Шайнинг, время возвращаться домой. - Мой дом — Мэридолл, с моим народом, - возразила Шайнинг и добавила. - С кристальными пони. Кажется, в этот момент Твайлайт оказалась глубоко-далеко в прошлом — взгляд её глаз потускнел и пони уставилась в одну точку, а голос её стал тих и тускл: - Мой брат заботился не только о Кристальной Империи. Он любил её так же, как свою жену, как своих дочерей. Любил со всем её народом. Со всеми пони. А потому и ты будешь любить и заботиться о своих подданных, слушая мудрые советы Тилуны, но управляя страной только по своему желанию и своей волей. Шайнинг вздрогнула. Оливия сделала шаг в сторону и посмотрела на пони — и почему сейчас ей на миг показалось, что у кобылки выросли белоснежные крылья, а рог удлинился в два раза. Кобылка моргнула — и видение спало, но белая кобылица уже шагнула вперёд. - Да, Твайлайт. Я готова, - заявила она. И Твайлайт кивнула, будто бы не сомневалась в ответе. - Тогда решено. Я перенесу тебя в Кантерлот. Сейчас ты там нужнее… - А я?! - вдруг опомнилась Оливия. - Я тоже хочу туда! То есть… Ну, я хочу помочь Шайнинг! Нельзя же отпускать её одну! - А тебя — тем более! - воскликнул Хард Моунвилл, напугав своим неожиданным появлением даже Твайлайт. - Вы как хотите, а я иду с вами! - Ну уж нет! - фыркнул и Лайншир, теперь напугав только одного Харда. - Вы что, решили сбежать, а меня с собой не возьмёте? Это не по-дружески! - Увы, мой друг, но я могу перенести только троих, - остановила его Твайлайт. - Не больше и не меньше, если только Шайнинг не возражает. Белая кобылица покачала головой. - Я ещё не Королева и не Принцесса, чтобы что-то запрещать пони. Я могу лишь попросить их образумиться, но, думаю, это бесполезно. - Бесполезно! - в один голос вскричали Моунвиллы. - И безумно, - снова заулыбалась Твайлайт. - Но кто бы научился отличать доблесть от безумия… В Кантерлоте найдите Тилуну. В её тронном зале храниться та вещь, которая сейчас нужна Шайнинг так же, как нам — кристалл Лилии в мече Мракодрава. И удачи, мои маленькие пони. Ответить ни единороги, ни земнопони не успели. Магия Твайлайт образовала на полу светящий круг, покрытый множеством магических символов, которые в призрачном свечении поднялись вверх — и исчезли вместе с тройкой пони, в мгновение ока очутившиеся в Кантерлоте. Прямо во дворце Тилуны, что не стало сюрпризом для принцессы, восседавшей на троне. Многое пережила Оливия за прошедшие дни. Временами ей бывало страшно, временами — очень страшно, но сейчас пони переживала самые неприятные минуты своей жизни. Правительница восседала на троне, но взгляд её был пустым и тусклым, а шерсть… Шерсть Тилуны посерела, так же, как и глаза кобылицы. Казалось, будто бы её околдовали, хотя на самом деле причастна здесь была магия иного рода. Тилуна умирала, не в силах сопротивляться тьме, пришедшей из Фолдарка. - Я рада, что вы вернулись, - слабым голосом сказала она пони. - Жаль только, что в печальный час. Враги пришли несколько дней назад, и наша победа в первой битве не могла отвратить неминуемое. Кантерлот вот-вот падёт. - Нечего предаваться отчаянию, когда помощь близка, - Шайнинг огляделась по сторонам. - Вы знаете, кто я? - Знаю. Вопрос только в том, кем ты считаешь себя. - Её зовут Шайнинг, - влез в разговор Хард. - Она является потомком самого Шайнинг Армора, Короля Кристальной Империи. - И Королевой Кантерлота, если на то пошло, - сказала сама Тилуна и сошла с трона. Пони невольно отступили — теперь они увидели, что она из себя представляет. Сплетения света и солнечных лучей, лунного сияния и звёздной белизны. - Целую Эпоху я занималась не своей работой — правила страной, вместо того, чтобы переносить солнце и луну по небосводу, - она с печалью посмотрела на своих уже бывших подданных. - Раз ты предъявляешь права на престол, Шайнинг, я уступаю его — и с большим удовольствием. Но моих сил уже не хватит на мои прямые обязанности. - Вы заслужили отдых, - склонила голову единорожка. - Нет. Пока нет, - аликорн закрыла глаза и её рог засверкал магией. - Я не могу помочь тебе в битве с Аркнайтом. Я уже неспособна залечить даже собственные раны, моя магия иссякает слишком быстро. Потому я предпочту отдать её, чтобы она не пропала зря, - вдруг голос её стал в десять раз сильнее и громче. Казалось, он проник даже за стены дворца и разнёсся по всему городу. - Слушайте, пони! С этого момента по праву крови и моего повеления единорог Шайнинг становится вашей правительницей! Рог Тилуны засиял, и на один краткий миг перед пони предстали три фигуры. Высокая белая кобылица улыбалась, синяя кобылка пониже кивала пони из солнечного и лунного света, а за их спинами явственно были видны зелёные холмы, фруктовые деревья и белые стены красивейшего замка из тех, что когда-либо видела Оливия. А затем фигуры пропали, но сияние не исчезло — оно перелетело по воздуху и опустилось на кончик рога Шайнинг, охватывая его золотым чехлом и разливаясь по телу. Но не всё — часть солнца и луны поднялась и превратилась в золотую и серебряную диадему на голове единорожки. - Ничего себе… - удивился Хард. - Постойте, а… Где Тилуна? - Уже не здесь, - не менее ошарашенным голосом произнесла белая единорожка и тронула свою диадему. - Вот только я себе представляла возможную коронацию по-иному… Совсем по-иному. Оливия решила, что пора вмешаться. Тем более, что в тронный зал стало набиваться всё больше и больше любопытных. И не только их — появились пони в почерневших, помятых доспехах, спешащие с донесениями с поля боя. Призыв Тилуны они услышали и теперь пытались сообразить, кто здесь Шайнинг и что же произошло. - Эм… - земнопони подняла копытце, привлекая внимание рогатых. - Мне бы не хотелось вас отвлекать… Но у нас тут война идёт.