***
Через пару часов акула наконец добрался до Айсберга. Оказавшись на острове, он для начала решил его внимательно осмотреть, потому, что был здесь первый раз. Идя вдоль береговой линии, Самекичи заметил Идате, избивающего какого-то парня. Кичи пошел в сторону косатки, гадая, кем мог быть этот парень. Подойдя достаточно близко, акула стал наблюдать за действиями Идате, и спустя пару минут, тот парень уже лежал в полумертвом состоянии, не в силах пошевелиться. -Кто это, Идате? — у Самекичи не было никаких мыслей, кто это мог быть, поэтому он спросил напрямую. Косатка отвлекся от созерцания своих усилий и обернулся на звук. -А… Один из здешних обитателей. Не обращай внимания… Ты что-то хотел? Даже не буду спрашивать, откуда ты узнал, что я здесь. Это слишком скучно. -Ну… Я хочу… Поговорить.? — неуверенно сказал Самекичи. Все-таки спокойная реакция косатки на него, без попытки убить, была все ещё непривычна. -О чем ты хочешь говорить? — Идате, казалось, знал ответ на вопрос, а задал его просто так. -Об… — акула осекся. -Чего ты такой нервный? Пойдем, поговорим в нормальной обстановке. — Идате направился куда-то. Самекичи, сглотнув комок в горле, поспешил за ним. -А куда мы идём? — поинтересовался акула, когда парни уже начали подходить к одному из зданий.***
-Так о чем ты хотел поговорить? — плюхнувшись на софу спросил косатка, раскуривая сигарету. -Ну… Я хотел поговорить об этом всем… Об этом твоём «нежелании бить других», о поцелуе и… Я бы хотел знать, что ты об этом думаешь. — Самекичи понял, что сморозил что-то не то, но решил, что поправляться уже поздно. -А что я должен думать? Я думаю, что было бы классно, если бы… — Идате запнулся. -…если бы ты принял это. -То есть… Подожди. Я тебе хотел сказать, что… Ну, ты мне тоже нравишься. Ты ведь это имел ввиду, когда говорил про это «нежелание»? — сердце Самекичи замерло, ожидая выстрела, который либо спасет его, либо разобьёт на мелкие осколки. Но Идате медлил. И только когда Кичи уже был готов сделать что угодно, лишь бы изчезнуть из этого дома, с этого острова, косатка изрек одно спасительное: -Да. Самекичи хотелось просто вопить, но внутреннее оцепенение не давало сдвинуться ни на шаг, а ком в горле — не произнести ни звука. Он густо покраснел, и еле нашел в себе силы отвернуться. Собравшись с духом, лицо Кичи приняло более-менее приличный вид, и тот решился посмотреть на Идате. Косатка безразлично пялясь в потолок выкуривал вторую сигарету, будто бы и не заметил всей этой акульей возни. Тысячи мыслей роились в голове у Самекичи, каждая казалась самой подходящей, и в то же время самой безумной. Но молчание затягивалось, и у акулы засосало под ложечкой. Вдруг что-то в его голове щелкнуло, и ноги сами понесли Кичи к софе, на которой развалился Идате. Косатка удивлённо сел, и тут же ему на колени опустился тигровая акула. Парень не успел произнести ни звука, как его губы накрыли чужие. Поцелуй был не таким, как в переулке. Потому, что Идате не отвечал на него. Самекичи горел от стыда, но продолжал ласкать нёбо косатки, проводил языком по бритвенно острым зубам, и едва ли не съедал его губы. Кичи хотел уже прекратить целовать парня, поняв, что ответа не будет, но вдруг Идате ответил. Поцелуй стал действительно крышесносным, оба получали удовольствие, вкушая сладость чужих ртов. Руки парня-косатки невольно проскользнули по бёдрам, пояснице Самекичи, и нащупав край куртки заползли под нее. Кичи почувствовал холодные пальцы Идате под одеждой, и невольно вздрогнул. Тут парень выдернул руки из-под одежды акулы, и подхватил того на руки. От непонятных и непредсказуемых действий Идате, акула был попросту обездвижен. Он не понимал, почему. Может, это всё предвкушение? Нет, это глупость. Кичи надеялся только на разговор, в котором всё станет на свои места, а о продолжении он не задумывался. Точнее, это был расклад которого он не хотел, боялся. Как бы там ни было, пока он думал, косатка уже грубо уронил его на кровать. Паника окутала того сильней. Сам же Идате, будто бы тело акулы было его собственностью, страстно впивался в шею Кичи, оставляя на ней тёмно-багровые засосы, исчезнуть которые в скором времени вряд ли смогут. Самекичи пытался оттолкнуть одной рукой нависающего над ним косатку, но всё тщетно. Другая рука прикрывала рот и лицо, скрывая выступающие на полуприкрытых глазах слёзы и отчаянные вздохи, от которых не веяло удовольствием. И правда, Идате слишком увлекся, забывая о чувствах находящегося под ним Самекичи. Он впивался так сильно, вновь и вновь, теряя голову. Но тут Кичи не выдержал и жалобно проскулил: -П-прекрати… Прошу… Сейчас акула выглядел так жалко и беззащитно. Эти выступающие на глазах слёзы, засосы и покрасневшая кожа делали его вид ещё более жалким. Косатка на мгновение остановился, чтобы посмотреть на акулу. Идате взглянул на него таким властным и жаждущим взглядом, будто говоря Самекичи, что останавливаться не будет. Кичи попытался резко оттолкнуть от себя Идате, но его снова ждал провал: косатка моментально перехватил обе конечности в свою одну, сжимая. Акула почувствовал странное ощущение дежавю. И как только он посмотрел в лицо косатке, он увидел улыбку, ту же улыбку, как в тот самый день. Но парень-акула продолжил сопротивляться. Он пытался отпихнуть Идате телом, ногой, и опять все впустую. Осознание тщетности пришло вместе с чувством, что с него начинают снимать одежду. Нет, не снимать — срывать. Идате не хватало одной шеи Самекичи, он хотел большего. Поэтому он зверски пытался освободить от лишнего больше площади для ласк. Ещё пара движений и одежда Кичи одиноко валялась на полу. И вот, перед косаткой появились новые места для засосов и укусов. Он стал медленно выстраивать дорожку из едких поцелуев от плеч до груди парня. Самекичи упёрся освободившейся рукой в голову Идате, уже не так резво пытаясь его оттолкнуть. Изо рта акулы начали вырываться тихие стоны, которые он отчаянно пытался сдержать. Оба парня потеряли счёт времени, даже самому Кичи начинало нравиться то, что делал с ним косатка. Но тут последний остановился и оценивающе посмотрел на тело акулы. Оно выглядело таким измученным, как и сам Самекичи. Этого добивался Идате. Все действия косатки чертовски вымотали его, но тот не хотел останавливаться на этом. Понимание этого пришло Кичи с очередным взглядом в эти желающие глаза. Они остались такими же жаждущими и голодными. Но косатка не двинулся с места. Он продолжал смотреть на Кичи, видя как тот смущаясь, пытается перевести дух. Только выдержав паузу, Идате нежно, как никогда раньше, поцеловал акулу в губы, медленно сплетая их языки, будто намекая на то, что ему хватило этого. К несчастью для парня-акулы, это был лишь отвлекающий поцелуй, и руки косатки уже аккуратно снимали с Самекичи штаны. Акула вздрогнул и резко завозился, пытаясь отодвинуть от себя Идате. Самекичи не успел ничего понять, как оказался полностью без одежды. Взгянув на косатку, он понял, что и его одежда лежит где-то рядом с одеждой Кичи. Смысла тянуть уже не было, оба были возбуждены. Косатка притянул к себе Самекичи раздвигая его ноги. Украдкой посмотрев на до жути смущённое лицо Кичи, Идате резко вошёл в него во всю длину, акула громко вскрикнул, из глаз тут же брызнули слезы. Он резко прикрыл рот рукой, чтоб ни один звук боле не вырвался из его уст. Идате, заметив это, отодвинул его руку от рта, и тихо, почти шёпотом, сказал: -Нет, я хочу слышать тебя… Косатка начал рвано двигаться в нём постепенно наращивая темп. В ощущениях Кичи смешалось всё. И боль, и удовольствие. Единственное, что он сейчас мог — непрерывно издавать стоны, тяжкие вдохи и такие же тяжкие выдохи. И вновь время перестало существовать для обоих. Им было уже плевать на время. Сейчас оба думали друг о друге, получая бури эмоций от новых ощущений. Косатка стал двигаться ещё быстрее, от чего стоны постепенно становились полукриками. Ещё немного, и парни были уже на пределе. Самекичи поближе прижался к телу Идате и еле простонал тому в грудь: — Идате, я… Я сейчас… Ещё чутка ускорившись, Идате кончил в парня, оставив всё внутри него, а акула громко простонал, запрокинув голову назад и закатив глаза. В ту же секунду Кичи излился себе на живот и оба рухнули на кровать, жадно глотая воздух, которого им так не хватало. Самекичи уткнулся в грудь Идате и моментально заснул: он был слишком уставшим, даже для того, что бы что-то сказать. Косатка лишь бросил на него краткий взгляд и тоже уснул.