Косатки тоже могут (лю)бить

-Вот черт. Ссаное трепло этот Сал. Чтоб у него плавник облез, - акула негодовал. Он даже предположить не мог, что этот ублюдок посмеет что-то сказать Ваданохаре. Хотя он сам не знал, как он преподнесет ведьме тот факт, что он встречается с Оркой, поэтому отчасти Сал облегчил ему задачу. Погрузившись в раздумья Самекичи не заметил, как Идате сел на быльце и невидящим взглядом смотрел куда-то в пол. Вернувшись к реальности, тигровая акула заметил своего любовника и обеспокоенно подошёл. -И... дате? - запнулся он, но косатка даже не повернул голову в его сторону. Кичи положил руку на плечо того, и она тут же скатилась, стоило Идате встряхнуть плечом. Самекичи искренне не понимал, что же происходит, однако на задворках сознания вертелась мысль. -Идате... Слушай, я... - начал было акула, но его прервали. -Чего она хотела? - вдруг выпалил косатка. -Э-э... Слушай...- Кичи замялся, и Орка нахмурился, -Ну, у нас было что-то вроде... Взаимной влюбленности. И, думаю, она до сих пор меня того... - он недоговорил. -В таком случае, ты поступил как мудак. - резонно прокомментировал косатка. -Не сказал бы. Я воздал ей по заслугам. Она уехала в Город Ведьм на год, ничего мне не сказав. Знал бы ты, как я тосковал первые три месяца! Но потом мне пришло письмо от Хломаки. Это подруга Ваданохары. И в нем говорилось, что Вадда заводит отношения на стороне, - пояснил Самекичи. -А ты не думал, что она тебя наебала? - парень выгнул бровь и взглянул на акулу. -Ты не знаешь Хломаки. Она, кажется, меня больше любила, чем Вадду. В смысле как друга. И ей самой пришлось очень горько, когда ее подруга стала, эм, грубо говоря изменять мне, - Кичи вздохнул и опустился на софу, -Зачем все это тебе знать? Неужели ревнуешь? - все же не следовало задавать этот вопрос, но Идате никак не отреагировал. Только через несколько минут он возвел голову к потолку и, глубоко вздохнув, встал с подлокотника и направился наверх, в спальню. Выждав пару минут, Кичи пошел за косаткой. Он застал того курящим на белоснежной кровати в одежде и даже обуви. Судя по количеству окурков в пепельнице, он выкуривает уже минимум вторую. На его лице была вселенская усталость и тоска. Самекичи осторожно подошёл и замер, когда взгляд косатки остановился на нем. Акула упорно смотрел в лицо Орки, и вскоре тот ответно перевел взгляд. В глазах Идате плескалось что-то, что не поддавалось никакому объяснению, что-то холодное и одновременно горячее, делая тем самым его взгляд замораживающим и прожигающим. Это была ревность. Ревность тщательно скрытая. Идате был очень ревнив, но это было незаметно для Кичи, ибо раньше он не давал повода. А сейчас, даже из-за такого пустяка как прошедшая любовь в нем разгорелся огонь ревности. -Слушай, я... - тигровая акула запнулся, -Я не хочу сейчас ничего говорить. Косатка взглянул на любовника с лёгким удивлением. -Тогда зачем говоришь? - прохрипел он, доставая третью сигарету и поджигая ее. Самекичи замялся от такого замечания и чуть пунцовея с каждым шагом направился к кровати. Присев на свободный край кровати, он долго смотрел на Идате и обнял его, едва не обожгясь сигаретой. И эти объятия были такими судорожными, будто у него кто-то хочет забрать Орку. Косатка удивился и снова выдохнув дым, приобнял парня свободной рукой. На рубашке появилось мокрое пятно и Кичи отпустил Идате, сглатывая и вытирая слезы. -Ты-то чего рыдаешь, сантимент? Я здесь рыдать должен, - скорее просто так, чем серьезно, добавил Орка. -Я... Я... - никак не мог начать парень из-за накатывающих слез. -Ты, ты - глупая рыбка, - передразнил того косатка и снова обнял любовника.