Мое сердце будет биться...

Было довольно странно и унизительно, после многочисленных тренировок и сражений, оказаться в инвалидном кресле. Я чувствовал себя неполноценным, слабым и ни на что не годным. Спуститься с лестницы, лечь в кровать, принять душ... Для всех этих действий мне требовалась помощь кого-нибудь постороннего. Для меня было очень сложно свыкнуться с этим, так как я по сути своей человек необщительный и самостоятельный. На самом деле сейчас я даже не знал куда податься после выписки. К Розе я поехать не мог, как не мог вернуться в академию или домой в Сибирь. Мне даже пришла в голову мысль воспользоваться предложением Эйба и попросить у него помощь с жильем, но гордость не позволяла этого сделать. Дверь открылась и в палату вошла Вероника, излучающая счастье и жизнерадостность. Насколько я успел её узнать, она всегда была такой. Не смотря на свою работу и необходимость общаться с больными или иногда даже с родственниками погибших пациентов, ей удавалось сохранить внутри себя этот чистый, искрящийся лучик жизни. Ей было двадцать четыре года и она только недавно закончила институт, но даже ее небольшой опыт не помешал ей стать хорошим врачом. Персонал больницы её ценил, а пациенты любили и готовы были на руках носить. Особенно мужская половина, чему, конечно, не стоило удивляться, учитывая её внешние данные. Стройная фигура, идеальные ножки, светлые, короткие волосы... Она не очень-то походила на русскую девушку, скорее на элегантную француженку. - Доброе утро, Дим. Как ты себя чувствуешь сегодня? Есть ли какие-нибудь изменения? - С легкой улыбкой, она присела на край моей кровати. За последние несколько дней мы с Никой (она настояла, чтобы я называл её именно так) сдружились и общались как старые добрые знакомые, а не как доктор и пациент. После того, как я разгромил палату из-за разговора с Эйбом, она стала заходить ко мне чаще, чем требовалось, и вызывать на душевные разговоры. Похоже, она решила взвалить на себя еще и роль моего личного психолога, чему, как это ни странно, я был рад. - Здравствуй. Да все как всегда. Болят сломанные ребра и совершенно не болят ноги. Хотя я бы предпочел наоборот... - Не расстраивайся так. Чудеса случаются, главное в это верить, - она пыталась меня подбодрить, и я выдавил слабую, благодарную улыбку. Я, естественно, знал кое-какие "чудеса", способные поставить меня на ноги, но никогда бы ими не воспользовался. Виной тому мои устоявшиеся моральные принципы. Пользователи духа могут меня исцелить, но какой ценой? Для них такая магия опасна, она может привести их к безумию... Именно поэтому я даже и не думал о такой возможности, я ведь не Виктор Дашков. - У тебя есть девушка? - С любопытством спросила Ника, начиная свой сеанс психотерапии. Я знал, что она не успокоится до тех пор, пока не узнает правду, поэтому закрыл глаза и стал ей рассказывать все, что мог. В принципе, умолчал я только о мире мороев, дампиров и стригоев. - Да. Точнее была. Ее зовут Роза, Розмари Хезевей. Мы познакомились с ней в... - на мгновение я запнулся. - Эммм, в школе боевых искусств. Я был ее тренером и влюбился в нее, как мальчишка. Естественно, мы тогда не могли быть вместе, иначе я испортил бы ей репутацию, а сам лишился работы. Мы оба пытались подавить свои чувства, но нас тянуло друг к другу со страшной силой. Не буду рассказывать, сколько еще различных трудностей нам пришлось преодолеть на пути к счастью, это слишком долго и утомительно. Скажу только, что нам удалось найти способ быть вместе. Мы оба работали стра... эм, телохранителями у одной богатой пары и вот я вынужден был уехать в командировку с Кристианом, моим работодателем. В одном отеле на нас напали и вот... Я отправил Кристиана домой и попросил сообщить о моей гибели. - О твоей гибели? Ты сумасшедший? Только представь, каково сейчас Розе! - Глаза Ники запылали от гнева и возмущения. - Ты не должен был так с ней поступать! - Пусть лучше будет так. Она свыкнется с моей смертью и сможет жить дальше. А если я объявлюсь, ей придется всю жизнь возиться с инвалидом. - А что бы выбрал ты, будь на ее месте? - Ее слова ударили меня, словно хорошая пощечина и Вероника, встав с кровати, быстрым шагом вышла из палаты, оставив меня размышлять об этом ее вопросе. Что бы выбрал я? Конечно живую Розу, пусть даже она будет без ног или без рук. Мне все равно, если бы пришлось выбирать между Розой-инвалидом и мертвой Розой, я бы выбрал инвалида. Но я все-равно не мог пересилить себя, я не мог вернуться к ней таким. Окончательно запутавшись, я неосознанно потянулся за телефоном и набрал до боли знакомый номер. После нескольких гудков я осознал, что делаю, и хотел уже было отключиться, но именно в этот момент на звонок решили ответить. - Алло? - Произнесла Роза таким подавленным, полным страдания голосом, что мое сердце болезненно сжалось. - Говорите, черт возьми, или я отключусь! Ее голос был такой любимый и родной, что я почти потерял свою выдержку. Я любил ее, любил так, что это причиняло мне боль. Мне хотелось закричать, сказать ей, чтобы приехала ко мне, рассказать о том, что случилось... Я не сомневался, она бы поняла и приняла меня таким. Проблема в том, что я сам себя не принимаю. - Роза... - С моих губ сорвался еле слышный шепот, такой тихий, что я сам едва различил его. Испугавшись, что она каким-то чудесным образом смогла его расслышать, я немедленно отключился и для верности швыранул телефон об стену. Я больше никогда не услышу ее голос....