Изумрудная паутина

      — СЛИЗЕРИН!       Драко чувствовал себя выпотрошенным. Злость и обида на профессоров стучали в висках, заставляя чувствовать себя еще более несчастным. В его голове бесцеремонно копался артефакт, решая, к какой категории он принадлежит. Его! В категорию! Как какую-то зверушку! Малфой больше не был рад своему распределению. Да, он попал туда же, куда его предки, но какой в этом смысл на самом деле? Сказанные Гарри слова засели глубоко в его мозгу, от чего он сидел за столом змей как на иголках. Впрочем, не только он: Грейнджер, попавшая к воронам; Лонгботтом, каким-то невероятным образом очутившийся среди львов; еще несколько магглорожденных, которых он лишь мельком видел тогда, в поезде, — все они напоминали заключенных перед казнью. А радостные лица окружающих только ухудшали это ощущение.       Юный волшебник рассматривал пустую тарелку, стараясь не смотреть на крестного, который бросал на него обеспокоенные взгляды.       — Гарри Поттер.       Малфой не сдержался и все-таки поднял взгляд к Распределяющей Шляпе. Как бы он ни был расстроен, ему было любопытно, что будет с Поттером.       Сотни взглядов скрестились на нем, следя за каждым движением. Волосы растрепались, открывая шрам. На лице играли тени и отблески множества свечей, плывущих над головами, делая его детские, но уже острые черты еще острее. И пусть Гарри знал, что это всего лишь его вторая кожа, он невольно почувствовал себя королем этого места. Расправив плечи и улыбаясь уголками рта, он поднялся к профессору с потертым головным убором в руке. Он резко обернулся на месте, от чего полы черной мантии взметнулись, словно плащ, и величественно опустился на старенький стул. Краем уха он услышал восхищенный вздох какой-то девочки.       — Позер, — фыркнула шляпа ему в голову.       — А ты все видела? — не сдержал улыбки Гарри.       — Естественно. Ты сел на эту дурацкую табуретку как на трон. Признаю, это было шикарно. Но на большее не рассчитывай, моя работа — отправить тебя куда-нибудь, а не повышать твое ЧСВ, — артефакт шевельнулся, будто удобнее устраиваясь у него на голове. — Кхм… Парень, я тебя не вижу.       Гарри изогнул бровь, разглядывая потертую подкладку Шляпы.       — Твое подсознание как будто не существует для меня, — голос звучал слегка удивленно, но явно без интереса. И прежде, чем Поттер успел что-то сказать, отмахнулась. — Ну и ладно, в этом распределении все равно смысла кот наплакал. Хочешь, отправлю на факультет Салазара? Судя по твоему питомцу, ты там будешь как рыба в воде.       — Не-а, — Гарри закинул ногу на ногу, принимая пафосную позу, что выглядело немного нелепо, учитывая, что Шляпа упала ему на лицо до самого подбородка. — Не все тут так просто. Мне нужно такое окружение, чтобы его репутация ложилась на меня с наименьшими последствиями. А условие у меня только одно — чтобы я мог творить хаос столько, сколько захочу.       — Это даже слишком простое условие, мальчишка, — ухмыльнулась Шляпа и закричала на весь зал. — ГРИФФИНДОР!       Стол под красными флагами взорвался аплодисментами, приветствуя нового Льва. Гарри стянул Шляпу, лучезарно улыбнувшись своему новому фан-клубу. О, ему начинала нравиться эта слава. Факультет был окрашен в ало-золотое, как пламя, и, если верить Шляпе, именно здесь его таланты развернутся на полную катушку. А факультеты… Да чихать он на них хотел. Уже сидя за своим столом он вдруг заметил взгляд профессора Снейпа, который привычно выглядел нерушимой глыбой льда. Но под этой маской Поттер легко улавливал настороженность и подозрение. Приветственно склонив голову, Гарри усмехнулся и сделал вид, что не знает его, ощущая затылком, как профессор закатил глаза. Что же, мысленно подвел итоги Поттер, начало положено. Сейчас под его влияние попала лишь кучка детей, но очень скоро весь первый курс уверует в его убедительные сказки и будет танцевать под его дудку, распространяя хаос по всей школе. Зачем? Потому что это будет весело.       От занятий Гарри ожидал многого… Но только не того, что он получил в итоге. На каждом уроке ему хотелось то ли за голову схватиться, то ли за книгу, чтобы как следует избить тяжеленным томом по Трансфигурации того, кто составлял программу. Превращение спичек в иголки? История, которую ведет призрак?.. Левитация?.. Но самым страшным откровением для Поттера были палочки. Своей он колдовал с горем пополам — слушалась она ужасно, заклинания либо не выполняла вовсе, либо делала что-то совершенно другое, и еще неизвестно, что было хуже. Впрочем, он не сильно расстраивался по этому поводу, колдуя своими силами, и лишь для виду помахивая палочкой. Но, как оказалось, этот костыль был необходим магам! Нет, Гарри принял бы, если бы это было что-то вроде детской игрушки, на которой те пробуют сложные заклинания, прежде чем осваивать их самостоятельно. Но увидев, что без палочки не обходятся профессора, и даже директор, Гарри надолго выпал в нирвану. Когда его еловая деревяшка с сердцевиной из клыка все-таки выдавала нужное заклинание, оно было абсолютно таким же, как если бы он сделал это без нее. Палочка не усиливала личное колдовство, не помогала ощущать магию.       Абсолютно! Бесполезный! Артефакт!       — …и вот за что мне это наказание, профессор?.. После всего только ваши занятия успокаивают, — обреченно вздохнул Гарри, опустив голову на парту после мысленного монолога о бренности бытия. Северус Снейп, только сейчас заметивший его, выронил из рук колбу, которая, подчиняясь воле юного волшебника, зависла над полом и аккуратно взлетела на учительский стол.       — Что вы здесь делаете? — профессор призвал всю свою мрачность и надменность, чтобы голос не звучал ошеломленно. Эдакое хладнокровное удивление тигра, заметившего букашку под лапой.       — Сижу, — констатировал Поттер. И, подумав, добавил. — Жалуюсь.       — Минус пять очков за дерзость. Вы, очевидно, хотели показать, какой вы невыносимый, как и все гриффиндорцы, но у вас это получилось особенно талантливо.       Гарри тонко улыбнулся. Занятия уже кончились, но Гарри вдруг решил остаться, любуясь отточенными движениями человека, знающего свое дело. Чем-то Снейп напоминал ему тетю Петунию — скупые выверенные жесты, резкие взгляды, и абсолютно каждая вещь, лежащая на своем месте. Поттер любил хаос, но было что-то особенное в этом порядке.       — Ах, не волнуйтесь, я гораздо хуже, чем вы думаете, — он прислонился лбом к прохладной поверхности парты, кожей ощущая, как профессор неслышно переместился в пространстве. Подняв голову, Гарри встретился взглядом с обсидиановыми глазами. Мужчина навис над ним, сложив руки на груди, и мрачно разглядывал ученика, словно решая, какие органы ему подойдут на ингредиенты.       — Минус еще пять очков. Ваши одноклассники ушли, мистер Поттер. Советую последовать их примеру, — он ждал, что после этих слов наглый мальчишка исчезнет из кабинета как минимум со скоростью звука, но тот так и продолжил сидеть, с любопытством рассматривая стенды с бесчисленными заспиртованными… штуками.       — Можно взять посмотреть?       — Нет.       — А просто потрогать?       — Нет.       — А…       — Нет! — Снейп не на шутку разозлился, потому Гарри дружелюбно махнул рукой и с грацией кошки выскользнул из класса. Профессор зло фыркнул ему вслед. Нахальный ребенок! Нет, все-таки отцовство Джеймса отрицать глупо — этот Поттер такой же раздражающий, если не хуже!       — Первый урок полетов… — скептически протянул Гарри, с огромным сомнением рассматривая метлу под его ногами. — Мне уже не нравится.       — Тебе понравится летать, — пообещал Драко, широко улыбаясь. — Это гораздо веселее всего, что мы делали в Хогвартсе.       Они с Малфоем часто общались, совершенно не замечая различий в факультетах. Поттер был самым настоящим змеем, и львиная символика этого никак не скрывала, потому рядом с ним Драко чувствовал себя как дома.       — Я не уверен, что деревяшка между ног доставляет такие замечательные ощущения, как ты говоришь.       — Скоро сам все поймешь, — засмеялась Дафна, которая, к слову, тоже была на Слизерине.       — Внимание, классы! — оборвала разговоры мадам Трюк. Она быстро ввела всех в курс дела и поставила задачу: взять метлу, не касаясь ее. У Драко получилось с первой попытки, у Дафны со второй, остальные же мучились дольше. Рыжий Уизли, который в последние дни совсем не давал Гарри жития, пыхтел над метлой, словно астматик, и в итоге получил древком в лоб, на что Поттер ухмыльнулся. У Невилла же совсем ничего не получалось.       «Что ж, оно по крайней мере не попытается меня убить», — решился Гарри, властно протягивая руку. Он еще даже не успел ничего сказать, когда метла сама прыгнула ему в руку, словно инстинктивно понимая, чего хочет волшебник.       — Ого, — завистливо протянул Лонгботтом. Его артефакт даже не шевельнулся с места.       — Попробуй обратиться к ней как к собаке, — посоветовал Поттер. — Может ей нужно ощущение власти.       — Правда? Спасибо, Гарри! — обрадовался Невилл и попытался скопировать его жест. — Вверх!       Метла, словно нехотя, подплыла к руке мальчика и позволила себя взять. Счастье на лице гриффиндорца было не передать словами.       Дальше им нужно было сесть на метлу и подлететь на метр. Гарри с очень большим скептицизмом оседлал древко, и тут же понял, в чем была прелесть метлы — он совершенно перестал ее чувствовать. Видимо, артефакт был заколдован таким образом, чтобы не причинять летуну неудобств, так что Поттер даже в какой-то мере гордился собой. А вот Невилл явно перенервничал. Его метла, поначалу позволившая себя взять, утратила ощущение контроля и принялась самостоятельно играть мальчиком, волоча его то в одну, то в другую сторону, и, наконец, рванула куда-то в направлении Леса, оставляя позади эхо вопля Невилла.       — Вот черт!       Не осознавая, зачем он это делает, Гарри помчался следом, не слыша крики профессора и других учеников. Весь мир для него сжался до единственной точки — летящей впереди фигурки Лонгботтома — и метла, подчиняясь воле летуна, ускорилась, нагоняя беглеца. Через почти минуту погони Поттер, наконец, настиг его, и вытянул руку в направлении Невилла, который от шока вцепился в метлу, ничего не замечая.       — Остановись, — приказал Гарри тоном, не терпящим возражений. Летательный аппарат замедлился и покорно завис рядом, как нашкодивший щенок — разве что хвостом не вилял. Лонгботтом был так напуган, что даже не заметил остановки. Со вздохом оторвав одну его руку из мертвой хватки на метле, Гарри «повел» его за собой, краем глаза замечая, что они летели прямиком над Запретным Лесом. Он еще не успел побывать в этих зарослях, но очень хотел. Не для того ли его Запретным назвали? Мысленно поставив себе галочку, он с довольной усмешкой полетел в направлении двора, где проходило занятие.       На поле его встречали с радостными овациями. Аккуратно подведя оцепеневшего Невилла к профессору Трюк, он слез с метлы и довольно погладил оную. Зря он думал, что метлы это сущий кошмар — инструмент слушался идеально.       — Гарри, это было потрясающе! — гриффиндорцы захлебывались восторгом, перебивая друг друга. Слизеринцы держались холоднее, но Драко и Дафна безо всякого смущения поздравили его с классным полетом, за что получили обещание по секрету научить их так же.       Громче всех вопил Уизли. Он подбежал и со всего размаху влепил Поттеру по спине, видимо, выражая всю безграничную широту своих чувств. Гарри на миг показалось, что он встретится лицом с землей, но на ногах он все же устоял. А вот Рону повезло меньше — он с воплем одернул руку, прижимая к себе обожженную ладонь, на которой уже начали проступать волдыри. Все мгновенно замолчали, уставившись на них.       — Никогда больше так не делай, — с расстановкой прошипел Гарри, распрямляя плечи. Между лопаток еще саднило, но по коже прошлась волна покалывания, и боль исчезла. Рыжего мгновенно сдуло с поля видимости.       С тех пор Рон старался не попадаться на глаза Поттеру, вокруг которого при виде Уизли подозрительно нагревался воздух. А через два дня Макгонагл обрадовала юного мага зачислением в квиддичную команду.       — Профессор, это ужасно… — Снейп дернулся на звук голоса. В этот раз стопка ученических работ избежала участи колбы и не выпала из рук. Профессор опустил пергамент на стол и медленно развернулся.       — Вам нечем заняться? — казалось, температура в кабинете упала на несколько градусов.       — Это совсем, совсем ужасно, профессор Снейп, — Гарри раздраженно вертел в руках свою палочку, рассматривая потолок. Северусу даже на мгновение стало интересно, что такого ужасного обнаружил неугомонный ребенок, но он промолчал. Впрочем, Поттеру было параллельно на реакцию слушателя — он вел какой-то ему одному понятный монолог. — В Хогвартсе завелся мертвец…       Снейп раздраженно закатил глаза. Был уже поздний вечер, и ему было совершенно не до учеников и их глупостей.       — Я поражен, что вы только сейчас обнаружили призраков. Если это все, извольте удалиться.       — Нет, профессор, — Гарри, наконец, сфокусировал взгляд на учителе. — Это живой мертвец, и он меня бесит.       Снейп изогнул бровь.       — Да ладно, не говорите мне, что не заметили, — Гарри шикнул, отложив палочку и до хруста разминая пальцы. — Признаюсь, я не сразу почувствовал запах смерти, этот гадкий смрад чеснока постоянно перебивал его…       Глаза профессора расширились. Он резко махнул рукой — щелкнул замок закрывшейся двери — и наклонился над Поттером, сверля взглядом ученика.       — А, слава богу, — криво улыбнулся Гарри. — Хоть один настоящий маг во всем этом театре абсурда.       — Ты хоть осознаешь, какое это серьезное обвинение? — прервал болтовню Снейп, упираясь руками в столешницу.       — О да. И вы тоже, профессор, — от улыбки не осталось и следа. Поттер неосознанно коснулся рукой шрама, что не укрылось от мужчины. — Вы наверняка единственный в этой дурацкой школе, кто заподозрил неладное с Квиреллом. Мне даже не пришлось обращаться к Лою, чтобы понять, что от него несет мертвой аурой. Он подобно дыре в пространстве. Я никому об этом не говорил, кроме вас.       Снейп зашипел, отходя от мальчишки, словно тот был ядовитым, и даже не обратил внимание на то, что мальчишка принес в школу змею.       — От вас одни проблемы, — рыкнул он то ли Поттеру, то ли еще кому.       Повисла пауза. Профессор мерил шагами класс, а Поттер буравил взглядом столешницу, от чего точка, в которую он смотрел, слегка обуглилась.       — Ты почувствовал от него что-то еще? — наконец, Снейп остановился, рефлекторно сжав палочку в руке. Как она там оказалась, Гарри так и не понял.       Несколько секунд они смотрели друг на друга.       — Это сложно передать… — мальчик поморщился, пытаясь оформить ощущение в слова. — Но я как будто однажды с ним встречался. Вернее, не совсем с ним… Что-то в его ауре знакомое, и это меня беспокоит. Простите, точнее не скажу.       Зельевар хмуро обвел ребенка взглядом и коротко взмахнул рукой. Дверь раскрылась, непрозрачно намекая, что Поттеру не мешало бы удалиться. В этот раз он без возражений подчинился.       — Хозяин? — обеспокоено поднял голову Лой. Змей в последний месяц ползал по замку, изучая его, и еще ни разу не попался на глаза, возвращаясь к Гарри только по ночам. Поттер мешком рухнул на кровать, даже не раздеваясь. Рептилия заползла ему под руку и довольно зашипела, когда хозяин обнял кольца ее тела. — Хочешь я укушу тех, кто тебя расстроил?       — Спасибо, Лой, ты настоящий друг… — пробормотал Гарри, проваливаясь в сон. Он до самого вечера мотался по замку, приводя себя в чувство от осознания, чем является Квирелл, и только к десяти решил пойти с этим разговором к профессору Снейпу. Потому он, когда доплелся до спальни, чувствовал себя вымотанным до смерти, и ему было глубоко наплевать на то, в чем, где и в какой позе ему спать, а чешуя змея рядом с его кожей дарила ощущение спокойствия. И плевать было на то, что утром змей привычно исчезнет, чтобы не попадаться людишкам на глаза, а сам он снова будет выглядеть так, словно ничего и не было. Потому что это было не так.       Близился матч со Слизерином. Гарри по-настоящему понравилось летать, так что он безропотно вступил в команду и пока был запасным, но всем уже давно было очевидно, что он заменит ловца. Так и произошло. А сразу после оглашения его ловцом неизвестный отправитель с почерком Минервы Макгонагл подарил Поттеру новейшую метлу — «Нимбус-2000». Так что на поле команда Гриффиндора выходила в приподнятом настроении и полной боевой готовности.       — Удачи, Поттер, — оскалился Малфой, провожая его у выхода. — Надеюсь, тебя там знатно потрясет.       — Вступишь в команду змей, и тогда посмотрим, кого будет трясти сильнее, — махнул рукой Гарри, отвечая не менее кровожадной ухмылкой.       К сожалению, слова Драко оказались пророческими. Примерно в середине матча, когда ловец львов уже адаптировался к игре, его покорную метлу начало колбасить. Словно внезапно свихнувшись, она начала метаться из стороны в сторону, пытаясь сбросить седока.       — Стоять! — приказал Поттер. Метла вздрогнула, замерев на месте, но потом ее что-то повело, и она обернулась вокруг своей оси, сбрасывая Гарри вниз. Несколько мгновений пустоты понадобилось волшебнику, чтобы осознать, что он падает. Падает…       И мир померк.       Северус сам не понял, когда сорвался с места и бросился на поле. Не дойдя до спуска, он застыл.       Фигурка Поттера взорвалась рыжим огнем. Пламя вырвалось во все стороны, сметая пролетающих мимо игроков и слегка опалив трибуны. Несколько секунд огонь бушевал, вихрем вращаясь вокруг эпицентра, которым (Снейп не сомневался) являлся мальчишка, и, судя по всему, тормозил его падение. Больше не задерживаясь ни на секунду, он выбежал на поле, направляясь к ребенку, который уже лежал на обгоревшей дочерна земле — невредимый, без сознания и в обугленных остатках одежды. Профессор Зельеварения, недолго думая, сбросил с себя верхнюю мантию и завернул в нее парня, осторожно подняв того на руки. Вопрос «Что я делаю?» если и мелькнул в его голове, то сразу пропал. Северуса интересовало только одно — как побыстрее доставить Гарри в лазарет.       Ресницы дрогнули, и веки мальчика приоткрылись. Изумрудные глаза встретились с антрацитовыми, погружая Снейпа в воспоминания их первой встречи семь лет назад. Знакомый взгляд хищника, изучающего воробья, скользнул по лицу зельевара, и уголок змеиного рта Поттера слегка изогнулся. Гарри ткнулся лицом куда-то в шею профессору и погрузился в сон под мерный ритм его шагов.