Изумрудная паутина

      День выдался не очень. Локи устало сполз на пол спиной к прохладной стене, бессмысленно глядя в никуда. С тех пор как Тор спелся со своими новыми дружками, он стал совершенно другим, и, похоже, этого не заметил никто, кроме его брата. Старший брат тренировался раньше до десятого пота, выжимая из себя все… ради чего-то. А сейчас это как будто стало его хобби — просто подраться с Сиф, или Вольштаггом. Но худшим было то, что он начал отдаляться от Локи. Он все больше удалялся в мир воинов, а в этом мире магии было не место. В нем не было места для его собственного брата. Пусть даже Тор пытался доказывать обратное.       Мальчик вздохнул, поправляя рукава. Он знал, что это случится. Все всегда смотрели на его магию очень странно и неодобрительно. Локи не нравилось сражаться как солдатам — бестолково в лоб давить слепой силой. Его телосложение было не таким массивным, как у Тора, или Вольштагга, или Огуна, ему больше подходил гибкий поединок, где он обтекал противника, подобно воде, применяя свою сильную сторону — магию. Это не нравилось дружкам старшего брата, так что в поединках с ним принимал участие только Тор. «Видимо, — думал младший, — скоро и ему надоест».       — А, к ётунам все, — Локи усмехнулся противоположной стенке. — Мне и одному хорошо.       В камине слабо тлел огонь, освещая уголок комнаты. В какой-то миг он начал разгораться сильнее, танцуя в хитром вихре, будто приглашая принца поиграть. Не осознавая того, Локи вытянул руку к огню и ощутил, как по щекам побежали горячие мокрые дорожки. Сжав руку в кулак, он удивленно шмыгнул носом, но необъяснимая грусть нахлынула на него, и мальчик закрыл лицо руками, сдавленно всхлипнув.       Огонь потянулся к нему, пытаясь перепрыгнуть каминную решетку, но у него ничего не вышло, и языки свернулись в вихрь, мягко танцуя на поленьях, словно приговаривая:       Не плачь, принц.       Не плачь, Локи.       Не плачь… Брат…       Гарри открыл глаза и поначалу решил, что потерял зрение. Все предметы расплывались, свет раздражал, а в уголках глаз почему-то щипало. Но, подняв руку к лицу, он понял, что это были всего лишь слезы.       — Что, так стыдно осознавать свое поражение? — голос Малфоя мгновенно привел его в чувство. Поттер вытер лицо, удивленно поднимаясь на локтях.       — Я в Медицинском крыле, — констатировал он сиплым голосом. В горле царила пустыня. — Черт, в этом месте вообще вода существует?..       Гермиона, сидевшая рядом с Драко, сбегала куда-то и вернулась с кувшином. Следом послышались шаги. К Гарри подошла женщина, и мальчика прошибло странное ощущение.       — Мы с вами нигде не встречались?       Женщина застыла на месте, рефлекторно дернув рукой, что не укрылось от мальчика, но взяла себя в руки.       — О чем вы, молодой человек? Вы впервые попали ко мне в палату, — с легким раздражением профессионального хирурга, которого заставили лечить насморк, отмахнулась она. Но Гарри лишь улыбнулся, запомнив странное поведение женщины. Она быстро осмотрела его, и снова движения палочки целительницы показались странно знакомыми. Сообщив Поттеру, что с ним все в порядке — просто истощение — она посоветовала ему не перенапрягаться, выпить Бодрящее и отправляться восвояси, как только отдохнет как следует. Проследив взглядом за уходящей волшебницей, он развернулся к Гермионе.       — У тебя бывает такое, что ты первый раз видишь человека, но такое впечатление, что вы уже не один раз встречались?       — Дежавю? Иногда. Это нормально, расслабься, — пожала плечами рейвенкловка.       — Может в мире магглов все и просто, но с магией я бы не расслаблялся, — протянул Малфой.       — Как магия влияет на работу мозга? Дежавю это просто ошибка нашей памяти, нам в школе рассказывали, — скрестила руки Гермиона.       — Даже самые великие волшебники не знают и сотой доли всего о магии, — это явно был камушек в огород директора, подметил Гарри, улыбнувшись на слова Драко. — Кроме того, существуют провидцы. Может, у него дар такой.       — Предвидение — полная чушь, — Грейнджер насупила брови. — Скорее всего он просто однажды видел кого-то похожего, либо даже саму мадам Помфри, где-нибудь на улице, а его мозг просто вспомнил. Это называется память, а не магия или провидение.       У Гарри же в голове что-то щёлкнуло. Мадам Помфри. Он знает это имя. Он видел эту женщину. Он был в этой палате.       Ошарашенно мальчик поднял глаза к потолку и вгляделся в него. Он был в Хогвартсе раньше. И тогда рядом с ним были…       Седой голос с колокольчиками… Рыжий всполох…       Гарри зажмурился, схватившись за голову. Драко с Гермионой ругались на фоне, но их голоса все больше расплывались, звуча как сквозь вату.       Грохот… Зеленая вспышка… Боль во лбу…       Он простонал, обессилено падая на спину. Голова раскалывалась. Он ничего не слышал — видел лишь давно забытый потолок.       Отвратительный вкус на языке и отрава, растворившаяся в крови… Помутнение в голове… Смутная тень — полувоспоминание о человеке с черными глазами и черными волосами… Память исчезает, все растворяется во мраке… И боль, боль, боль…       Поттер вскрикнул, чувствуя, как накалилась кожа. Запахло паленым. Вопреки надеждам, он не отключился, а начал приходить в себя, судорожно дыша. Вернулись звуки, и он услышал крики друзей.       — Какого… черта… — выдохнул Гарри, прикасаясь к шраму на лбу. Кожа остыла, вернув привычную человеческую температуру, и боль прекратилась. В этот момент его накрыло.       Он вспоминал каждый день, каждую секунду того времени, что его заставили забыть. Женщина, что тайно подливала ему отраву, стирающую память, думая, что он не замечает… Человек с черными глазами, что пришел к нему с выражением сожаления и боли на лице… И директор, что говорил с ним. Дамблдор что-то внушал ему, но Гарри не мог понять, что именно. Лучше бы его сознание помутнело… Но лед тронулся, и уже поздно было сожалеть. Он вспомнил.       Гермиона и Драко, что уже десять минут пытались привести Поттера в чувство, обеспокоенно переглянулись, когда на лице их друга мелькнула ярость. Зеленоглазый мальчик буквально слетел с кровати, мгновенно одевшись в вещи, сложенные рядом на тумбочке. Поднявшись на ноги, он зачесал волосы назад, открывая шрам, и расплылся в улыбке. Друзья вздрогнули. Кому бы ни предназначалась эта ухмылка голодного волка, ему точно не поздоровится.       — Пойдем, — Поттер взмахнул полами мантии, покидая Больничное крыло. — У меня есть что сказать нашим друзьям.       План был прост — нужно было собрать в одном месте первокурсников. Для начала — львов, как самых внушаемых; следующими будут вороны, как те, кого можно озадачить новой головоломкой; дальше — змеи, которым можно предложить подпольную игру. И, под конец, барсучат, с расчетом на то, что они последуют за большинством. Как ни странно, но именно на Хаффлпафф был самый большой упор: на них никогда не обращают внимания, считая каким-то крайним звеном, факультетом-невидимкой, и это восхищало Гарри больше всего. План был сырой, и, в принципе, состоял только из одного пункта — учинить такой разгром, чтобы директор запомнил на всю свою дальнейшую (короткую — он надеялся) жизнь. Гарри очень хотелось бы, чтобы после всего у Дамблдора случился инфаркт, но это было бы уже абсолютно идеально, а идеала добиться чертовски трудно… Но то, что он задумал, обещало стать восхитительным погромом. Это будет величайшая пакость в истории Хогвартса: объединить все факультеты… и уничтожить школу.       Договориться с азартными гриффиндорцами о тайной встрече не составило труда, и вот уже этой ночью весь первый курс собрался в общей гостиной, нетерпеливо ожидая главного зачинщика всего этого. Гарри появился максимально эффектно — закутанный в черную мантию, что колыхалась при ходьбе, он спустился по лестнице и окинул взглядом каждого присутствующего, давая прочувствовать важность момента.       — Вероятно, вы задаетесь вопросом, зачем вы здесь, — он тонко улыбнулся и развел руками. — Я здесь, чтобы удовлетворить ваше любопытство. Нет, друзья, не то, что вы подумали… Я хочу рассказать вам, зачем вы сюда поступили.       Некоторые переглянулись, но перебивать никто не стал. Гарри вдохнул и приготовился нести отборный бред, смешанный с полуправдой и недовыдумкой.       — Некоторые из вас встречали меня в поезде, — он кивнул Невиллу и еще нескольким одноклассникам. — Что же, тогда большинство из вас уже начинает понимать, к чему я веду.       Невилл прищурился. Те, кто вспомнил рассказ Поттера в вагоне, или слышали о нем от друзей, слегка побледнели, но в комнате царил загадочный полумрак, создающий атмосферу заговора, так что все молча продолжили слушать. Даже Уизли, что было приятной неожиданностью.       — Да, речь пойдет о нашем… распределении. Зачем нас рассортировали, — магглорожденные, у которых с этим словом ассоциировался мусор, нервно хмыкнули. — Вы знаете, как работает армия?       Этот вопрос ввел всех в ступор. Только Лонгботтом продолжал мрачновато рассматривать рассказчика. Впрочем, может это так ложились тени от камина…       — Все знают, что есть солдаты — те, кто идет напролом, захватывают города и убивают. Ошибочно считают, что на этом армия заканчивается — о нет, она куда больше… Солдатам должны дать приказ атаковать, а кто это сделает? Те, кто составляет планы, комбинации, изучают врага, строят стратегию… Но им ведь нужна информация. Ее добывает разведка — изворотливые, скользкие, незаметные шпионы… Звучит страшно, верно? И всю эту машину войны кормит тыл, те, кого никогда не замечают, но без кого не существовала бы армия. А теперь я хочу, чтобы вы раскрыли уши и поняли, — Гарри поднял руку, медленно сгибая пальцы. — Храбрецы. Умники. Хитрецы. Невидимки. И Генерал, — он загнул пятый палец.       Гриффиндорцы вздрогнули, ошарашенно глядя на Поттера.       — Делайте выводы, друзья. Армию начинают растить с песочницы, — он драматично спрятал сжатый кулак под накинутую на плечи подобно плащу мантию, отступая в тень. — Это далеко не все, что я мог бы рассказать. Но только не сегодня… Через четыре дня, возле хижины Хагрида. Я не зову никого против воли — но кто пожелает послушать, знайте, что я буду ждать ровно в пять вечера.       И он скрылся в спальне, оставив одноклассников в полном ошеломлении от медленно накатывающего осознания. И только в кровати, замотавшись в одеяло и ощущая шершавую чешую Лоя, Гарри почувствовал накатывающий мандраж. Он стал инициатором заговора. Он ввел одноклассников в заблуждение. Сейчас они на эмоциях, но утром могут понять, что это все полная чушь, которую он выдумывал на ходу… И откуда он знал все эти вещи об армии?.. Он точно не слушал ничего подобного по ТВ. Голова змея ласково ткнулась ему в шею, успокаивая, и Поттер все-таки заставил себя уснуть.       На следующий день на очереди был Рейвенкло. Гермиона уже наплела что-то одноклассникам, потому, когда в назначенный срок Грейнджер провела его в башню воронов, те всем первым курсом сидели и выжидающе смотрели. «Нет, — решил Гарри. — Отступать я не собираюсь. Дамблдор что-то сделал со мной. Я отомщу ему и всей этой глупой школе. Тысячу лет ничего не менялось — встряска либо изменит Хогвартс, либо уничтожит его, и вряд ли любой из этих вариантов будет хуже, чем сейчас».       Гарри кивнул всей группе сразу и завел монолог, повторяя то же, что и вчера — львам, лишь с небольшими отличиями, чтобы не повторяться. Но все прошло даже легче, чем он рассчитывал — рейвенкловцы были так же ошарашены, как и гриффиндорцы, может даже больше — недаром их главным талантом числился ум.       — …почему в других школах факультеты делят по способностям — настоящим способностям, я имею ввиду — и только здесь по характеру? — он говорил и говорил, не повышая голоса, заставляя себя слушать внимательнее. Он был доволен. Корни хаоса медленно врастали в фундамент Хогвартса — еще незаметно, пока — лишь пока — неопасно, но уже необратимо.       Гермиона выглядела пораженной до глубины души.       — Как я этого раньше не поняла… — прошептала она чуть слышно, провожая друга на выход, пока все разбредались по спальням. Поттер обнял ее.       — Спасибо за помощь. Через три дня…       — …у хижины, помню, — она слабо кивнула. — Ты точно сможешь дойти обратно незамеченным?       — Не сомневайся, все будет в порядке.       А чуть отойдя от башни Рейвенклоу, он накинул на себя кожу черного кота, шустро и бесшумно очутившись возле портрета Полной Дамы, но тот пустовал. Вот это было плохо. Но — не смертельно. На такие случаи у него был преданный друг. Лой сверкнул глазами в темноте, приглашая идти за ним. Накинув кожу змея, Гарри последовал за питомцем в незаметный лаз, ведущий прямиком в гостиную, и уже там вернулся в привычный облик более взрослого себя. Все уже спали, так что Гарри спокойно пошел в душ. Лой последовал за ним.       — Сколько я живу в этой коже, Лой?.. — прошептал Гарри, встав перед зеркалом. — Я скоро забуду, как выгляжу по-настоящему…       — Ты никогда этого не забудешь, — неожиданно серьезно ответил друг, сворачиваясь кольцами. — Сбрасывая чешую, змей остается змеем.       Поттер улыбнулся и сбросил вторую кожу.       Третьими были слизеринцы, и касательно серебристо-изумрудных Поттер слегка волновался. Он верил, что Драко уболтает своих одноклассников, но предрассудки змей против львов существовали с момента основания, потому, обитая в среде слизеринцев, первокурсники сами пропитывались нелюбовью к Гриффиндору. Даже если этим гриффиндорцем является национальный герой — Гарри Поттер. Особенно если это Гарри Поттер.       Сбросив кошачью кожу у подхода к гостиной Слизерина, Гарри открыто спустился, замечая ожидающего его Драко. Улыбнувшись другу, блондин пригласил его идти за собой. Гостиная, как Поттер и ожидал, выглядела как змеиная пещера — в черно-зеленых тонах, обложенная мрамором и с тусклым освещением. Впрочем, может это только по ночам так.       — Привет, — поздоровался он с Дафной, Винсентом и Грегори, которые махнули ему в ответ. И привычный ритуал посвящения всех желающих в ужасные тайны Хогвартса начался…       — Я даже не думал… — выдохнул Драко, когда они стояли в коридоре возле выхода из гостиной. Глаза Малфоя лихорадочно бегали из стороны в сторону, и у Гарри что-то заискрило в затылке. «Он что-то знает, — понял Гарри. — Что-то, чего не знаю я…»       Он внимательно посмотрел на блондина. Мальчик вздрогнул, поняв, что Гарри догадался, и упрямо встретил его взгляд. Поттер чуть покачал головой и улыбнулся. Не переживай, говорил его взгляд, ты мой друг, я не буду выпытывать твои секреты. «Ты сам принесешь мне их на блюдечке», — мысленно облизнулся Гарри.       — Через два дня возле дома лесничего.       — Да, я понял. Поттер, — он улыбнулся. — Я догадываюсь, чего ты добиваешься. И думаю, это безумная идея. Абсолютно сумасшедшая.       — Так ты со мной?       — Спрашиваешь.       С барсучатами все вышло довольно гладко: Гермиона договорилась с ними, поскольку у Рейвенклоу часто бывали общие занятия с Хаффлпаффом. И сейчас возле входа в их святая святых стояла флегматичная девчушка.       — Ленва Грид. Странное у меня имя, да?       — Не страннее Гарри Поттера, — улыбнулся уголком рта он. Ленва кивнула, не произнеся больше ни слова, и впустила его в гостиную.       Следующий день был выбран не случайно. Во-первых, была пятница: день, когда учителя и старосты настолько уставшие, что мечтают только о выходных, им почти нет дела до первогодок, шныряющих туда-сюда. В конце концов, это было нормально. В обозначенное время все были на месте. Внимательно оглядев окружение, Гарри отвел всех на место, которое заприметил: за хижиной, на самой опушке леса, куда не было видно ни из башен, ни с земли. Но это был еще не лес, буквально за домом лесничего, а значит не опасно. Идеальное место.       — Рад видеть нас в полном составе, — улыбнулся Гарри. По-настоящему, искренне. Было чему улыбаться: на его крючок клюнул каждый первокурсник, и сейчас невидимая паутина его речей все туже опутывала их, медленно лишая одних навязанных принципов, и внушая те, что были нужны Поттеру. Тончайшая, изумрудная паутина.