Изумрудная паутина

      Когда профессор Зельеварения нашел в коридоре труп тролля, он замер на месте на несколько минут и просто бестолково смотрел, как кровавая лужа растекается по полу. Колотая рана в голову была нанесена не больше минуты назад, но он не спешил ни гнаться за убийцей, ни вообще как-то реагировать на происходящее. И только когда его начало отпускать, он все-таки сумел заставить себя шевелиться. Погрузив труп в заморозку и уничтожив вонь, он без задней мысли отнес тролля себе в хранилище, решив разобрать его потом на ингредиенты. Никаких следов преступления не осталось. Потому когда Квирелл кометой ворвался в зал, декан Слизерина решил, что этот выживший из ума кретин пробрался к нему в потайное хранилище, что само по себе было невозможно. А значит — он намеренно распространял дезинформацию. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто выпустил тролля из лабиринта защиты Философского камня, пустив погулять по школе, полной детей. И хоть внешне Северус был зол, внутри он был немного благодарен Поттеру за то, что перевел все в шутку. Впрочем, благодатное настроение продлилось ровно до того момента, когда он осознал, почему дети смеялись. Они знали о тролле! Они понимали, что чудовище было далеко не в подземелье… И далеко не в живом состоянии.       Снейп был вне себя от ярости, когда Поттер откровенно рассказал все. И о том, что подмял под себя весь первый курс, надеясь научить их тому, что умеет сам, и о том, что его прозвали Драконом, и о том, как они убили тролля. Северус готов был разорвать Поттера на тонкие полосочки. Одного только профессор не мог понять — для чего ему это все. На обычное баловство это было похоже так же, как на Северуса — блондинки. Даже его папаша-олень не творил глупостей в таких масштабах. Но хуже всего было то, что это до жути кое-что напоминало.       — Я знаю лишь то, что не пожалею об этом, — отрешенно ответил на это Поттер, и большего от него зельевар не добился.       Это не давало Снейпу покоя. Было то чутье или опыт, но он был уверен, что ребенок кому-то мстит, и еще не раз наступит на грабли. В какой-то момент, перебирая контрольные работы, он вдруг понял, что хочет оградить Поттера от глупостей. Это осознание было таким неожиданным для Северуса, что он машинально расставил несколько оценок Удовлетворительно, хотя хотел Слабо — чтобы не расслаблялись. «Чтобы я — и хотел защитить этого мальчишку?»       Под впечатлением от внезапных чувств он проходил несколько дней. Путь от ошеломления до принятия оказался на удивление коротким, и уже в пятницу профессор ненавязчиво подстроил случайную встречу Макгонагл и Флитвика с сектой первокурсников, а сам как бы оказался не причем. Если собрания прекратятся, может Поттер образумится? Только краем сознания он осознавал, что зря на это надеялся, зная фамильную черту всех Поттеров: баранье упрямство.       И снова Гарри его удивил. Уже больше шести недель тот вел себя как прилежный ученик — учился, выполнял все домашние задания, исправно приходил на все отработки, и в компании более чем трех человек его никто ни разу не видел. Снейпа это настораживало сильнее всего. А вот Макгонагл, увидев, что ее львята честно-честно исправились и больше не будут (еще бы хвостами завиляли), явно успокоилась. Рейтинг оценок Гриффиндора резко пошел вверх, и впервые ало-золотой факультет не волочился где-то в хвостах, потому чувство опасности Минервы сильно притупилось — кошка постоянно витала в розовых облаках, мечтая, как ее факультет заполучит Кубок. Да будто в оценках была проблема!       Драко тоже хорош. Прирожденный слизеринец, воспитанный расчетливым Люциусом, манерной Нарциссой и хладнокровным Северусом, а повел себя как распоследний гриффиндорец! Стоило Поттеру сказать «фас», как Малфой радостно понесся на тролля с палочкой наперевес. Выпороть его за такое мало! Пристыженный Драко полчаса выслушивал о своей безответственности, но стоило только взглянуть на его ауру, и все впечатление о смирении рассыпалось как карточный домик. Ребенку ни на йоту не было стыдно: он не собирался отступать от своего решения следовать за Поттером. Декан устало склонился над столом, подперев голову рукой и помассировав висок.       — Давайте, читайте мои мысли. Я не скрываю, что уважаю Дракона. Он верен нам, а я верен ему, — и он упрямо уставился прямо крестному в глаза. Драко было просто не узнать. Он никогда так не разговаривал с крестным, никогда не стоял до последнего за то, что считал правильным.       — Ты говоришь как гриффиндорец, — Снейп немного нахмурился, а крестника будто током ударило.       — Какая разница, на каких мы факультетах? Я это я, а не то, что решила какая-то дырявая шляпа! — и он фурией вылетел из кабинета, зло хлопнув дверью. Снейп сперва хотел вспылить… Но так и замер, сверля глазами дверь.       Сперва дружба со змеями. Затем высокомерное поведение, словно все люди вокруг для него только в слуги и годятся. Теперь группировка из школьников, преданных ему одному. Гарри Поттер до малейших деталей наследовал Волдеморта, и это совершенно не походило на совпадение.       Лой всем телом ощущал опасность от Короля. Он знал, что люди, чувствительные к змеям, особенно уязвимы перед чарами василисков, и боялся, что хозяин не сумеет с ними справиться. Медянка была готова из шкуры выпрыгнуть, но не дать ему посмотреть в глаза, несущие смерть. И все же, он не успел.       Вторая кожа, худо-бедно служащая щитом от воздействия Короля Змей, начала исчезать, показывая настоящий облик.       — Нет! Хозяин!!!       Но было уже поздно. Змей почувствовал, как глаза его хозяина, человека, которого он любил всем своим хладнокровным естеством, закрылись, а температура его тела стремительно начала падать. Гарри осел безвольной куклой в кольцах Короля. Сердце его больше не билось.       Локи застыл на месте, не дойдя до кровати. Внутри в один миг стало холодно и пусто, будто у него выкачали всю кровь. Там, где было сердце, зияла огромная рана, и все, что осталось — безумная, раздирающая пустота…       Со стоном упав на колени, юноша лихорадочно разорвал на груди рубаху — никаких повреждений не было. Но боль никуда не уходила, и силы начали утекать из его тела. Он хотел попросить о помощи — и не смог вымолвить ни слова. Во всем Асгарде не было того, кого он мог попросить об этом. Чувство было таким, будто у него отняли что-то самое дорогое. Ему ужасно не хватало кого-то родного… Так не хватало!       Он взвыл, вжавшись лбом в холодный пол и орошая камень слезами. В слишком пустой, слишком одинокой, слишком чужой комнате еще долго раздавались всхлипы, пока подросток не уснул от истощения.       Несколько секунд Лой неверяще тыкался головой в щеку мальчику, надеясь разбудить хозяина. Не может такого быть. Его магия же совершенно сумасшедшая! Он непредсказуем, как сама стихия, разве он не может просто взять и отмахнуться от убивающего взгляда, как от какой-то мухи?.. Разве не может сейчас посмеяться и сказать Королю, что разыграл его? Разве это так сложно?..       Гарри не шевелился, никак не реагируя. Лой в оцепенении наблюдал, как его запах тускнеет, сменяясь запахом смерти. Василиск принюхался, наклоняя голову к телу, и у медянки внутри что-то треснуло.       Если бы мог, он бы закричал. Лой в бешенстве набросился на Шигияра, вцепившись зубами просто ему в язык. Василиск зашипел, дернув головой вверх, но Лой даже не думал отпускать. Не замечая боли от режущих чешую клыков Короля, он ошалело кусал все подряд: неба, десны, язык. Он и не знал, что может кусать так сильно и глубоко, вгрызаясь в плоть до того, что челюсти смыкались полностью. Шигияр ревел от боли, бросив тело мальчишки, и извивался, ударяясь телом о камни, от чего те рассыпались мелкой крошкой. Маленькой змейке не удалось бы пробить шкуру тысячелетнего василиска, но обезумевший питомец человека умудрился найти самое уязвимое место, причиняя все больше и больше мучений. Даже когда Король сумел сильно приложиться головой о каменную колонну, от чего Лой разжал челюсти, тот все равно не сдавался. Наконец, василиск выплюнул змееныша просто на тело его хозяина. Магический зверь тяжело дышал, его мышцы сводило спазмами, а изо рта текла кровавая слюна. Лой больше не мог шевелиться. Яд проникал в открытые раны, оставленные зубами василиска, быстро убивая крошечное создание. Но ему было уже все равно. На ощупь найдя грудь Гарри, он положил на нее голову, дожидаясь конца.       Шелест… Шепот…       Гарри медленно брел. Тут было светло, словно под самым ярким в мире солнцем — тут было темно, как в самом глубоком океане.       Он слышал шелест: так тихо скользит мягкая ткань по алебастровой коже…       — Кто здесь?       Невероятная красота поразила то, что можно было назвать его сердцем. Тонкие ноги божественного создания были поджаты к телу. Изящные руки обнимали колени. Спина и плечи дрожали — ему больно?..       Гарри остановился. В этом месте остановка означала конец. Ему было все равно — он хотел коснуться этого прекрасного создания. Здесь уже вообще было плевать на все.       — Кто ты?       Создание подняло грустные зеленые глаза. На обнаженной белой груди расползалась жуткая воронка, от которой стало больно и страшно. Поттер присел рядом, положив ладонь на голову такому родному, такому несчастному существу. Пальцы зарылись в гладкие черные волосы, поглаживая затылок, а вторая рука прикоснулась к солнечному сплетению.       Он почувствовал, что прекрасное создание улыбнулось. Руки потянулись к рукам, грудь — к груди, ноги — к ногам. Не волновало больше ничего, только теплый переплетенный клубок двух существ, двух тел, двух душ. Прекрасное существо коснулось рукой его груди, и мальчик с удивлением увидел такую же дыру.       — Давай останемся вместе навсегда? Я буду с тобой, я закрою твою пустоту, — прошептал Гарри.       И божественное творение ответило волной благодарности и любви. Гарри прижался губами к центру всех энергий — сплетению в груди; создание же обняло его за плечи, накрывая рукой пустоту.       Сколько они лежали, зашивая друг друга, залечивая, вытаскивая из омута… Воронки затягивались, словно нехотя, но в итоге поддались.       Магу было неважно, кто это родное существо и как его зовут — он без остатка отдавал свою любовь, исцеляя рану на его сердце, и чувствовал в ответ то же самое.       А когда от ран не осталось ни следа, он почувствовал рывок в центре живота — его куда-то звали. Страх отразился в зелено-голубых глазах его близкого создания, и Гарри поспешил прижаться к нему крепче.       — Не бойся… Я с тобой, — он лихорадочно шептал все милые глупости, которые только приходили в голову, перебирая такие же черные, как у него, пряди, и скользя руками по фарфоровой коже.       — Я тоже… — вдруг ответил второй. Тепло разлилось в грудной клетке, и стало очень легко.       Очнувшись, Локи еще долго смотрел в потолок с глупой улыбкой. Он не помнил, как телепортировался с пола на кровать, но ему было так хорошо, что образ кого-то с ласковым изумрудным взглядом, легко поднявшего его на руки и перенесшего на одеяло, показался слишком смутным. Прикосновение чужих губ до сих пор слегка теплело на его коже, и юноша закрыл лицо рукой, чувствуя безграничное счастье и не желая просыпаться от этого видения.       Василиск упал в подземную реку, вытекающую в пещеры из озера, чтобы хоть как-то облегчить боль. Израненный рот сильно жгло, и даже ледяная вода едва ли помогала. Чистая природная магия не могла вылечить раны, нанесенные с глубокой болью и отчаянием тем, кто потерял самое дорогое. Шигияр выполз на камни, вздрагивая и стараясь не шевелить языком, чтобы не бередить укусы.       Чуткий слух уловил едва слышный вдох. Шигияр удивленно повел головой, прислушиваясь к этому звуку.       Сквозь пелену Лой почувствовал толчок. Он не мог шевелиться, и все, что ему оставалось — кожей прислушиваться к каждому движению, надеясь, что ему не померещилось.       Сердце Гарри сделало еще один удар. Грудная клетка слегка приподнялась и опустилась. Если бы мог, Лой бы расплакался — он часто видел, как люди выражают так облегчение, любовь и грусть вперемешку. Тяжелый груз упал с его спины, и внутри остался лишь легкий свет. Наверное, это и называют настоящим счастьем…       Король Змей ничего не понимал. Он наблюдал, как убитый им человек поднимается на локтях, придерживая израненного друга. Человек сел, прислонившись к валуну, и ласково обнял медянку, поглаживая ее по спине, вытирая слизь и кровь.       — Это невос-с-сможно… — василиск недоверчиво приблизился.       Гарри поднял голову, бесстрашно глядя Шигияру в глаза. От него не укрылись израненные десна и следы маленьких острых клычков. В припадке бешенства Лой умудрился даже разорвать ему ноздрю — а ведь кожа василиска была непробиваемой даже для самого острого оружия. Но для Короля это были всего лишь царапины — не страшно. Мальчика волновало лишь состояние Лоя.       — Потерпи, мой хороший, — Гарри обратился к разлитой всюду магии и, притянув голову друга к себе, выдохнул ему в приоткрытый рот мерцающее облако. Медянка содрогнулась и размякла в руках.       — Хозя… — прошептал змей, незряче тыкаясь носом куда-то ему в губы.       — Тише, не говори.       Король свернулся кольцом и склонил голову перед Поттером. Поймав его удивленный взгляд, Шигияр поклонился еще глубже.       — Прос-сти меня, Принц-с. Я ранил твоего друга…       — Принц?.. — изумился Гарри.       — Мой вз-сгляд мож-шет выдерж-шать только Принц. Мож-шет я и З-смеиный Король, но лиш-шь на этой планете. Ес-сть тот, кто куда более могущес-с-ственный, — пристыженных василисков Поттер еще не видел — зрелище было незабываемое. — И ты — Принц-с — его дитя. Ни один з-смей не с-сможет тебя убить.       — Кто это существо? — Гарри захлестнуло любопытство.       — Мы, з-смеи, наз-сываем его Из-сначальным Творц-сом. Ты никогда не найдеш-шь его на этой планете — он с-существует в ином мире.       Внезапно мальчика прострелила мысль. Какое-то осознание…       — Когда я был в банке… — он нахмурился, закусив губу. — Гоблин говорил, что в своем мире они зовут себя цвергами… Он назвал меня ётуном… А еще он что-то сказал про миры — Асгард и Мидгард.       — Ас-с-сгард? — Шигияр приподнял голову. — Я с-слышал это с-слово. Воз-сможно, ты найдеш-шь что-то в мес-сте под наз-сванием Библиотека. Мой хоз-сяин упоминал это с-с-слово по нес-сколько раз-с в день.       Гарри хохотнул.       — А кто твой хозяин?       От василиска повеяло тоской.       — С-салаз-сар С-слиз-серин. Он покинул меня давным-давно. Я до с-сих пор выполняю его прос-сьбу — защ-шищать ч-шеловечес-ских детей от чудовищ из-с лес-са. Я отпугнул вс-сех. Ос-стались лиш-шь больш-шие пауки, но их я с-скоро тож-ше прогоню. И тогда я пос-с-следую за моим хоз-сяином.       — Так ты за тысячу лет ни разу не покидал школы?.. — юный волшебник уставился на Шигияра.       — Да.       Гарри задумался. Лой уснул на его руках, и уже почти все его раны под воздействием магии этого места затянулись, так что его жизни ничего не угрожало. Поттер снова посмотрел на василиска, заметив, что его царапины до сих пор кровоточат.       — Тебе больно?       — Твой друг мс-стил з-са тебя. Я не могу его обвинять з-са это.       Без лишних вопросов он поманил василиска к себе, а когда змей выполнил просьбу, коснулся ладонью его носа. Чешуя Короля змей была темно-зеленого, почти черного цвета со светло-голубыми вкраплениями. Светлые чешуйки образовывали на морде красивый рисунок, чем-то похожий на руническую роспись. Желтые глаза, довольно крупные и внимательные, перечеркивал вертикальный зрачок. Тут Гарри заметил на голове какие-то странные наросты и потянул змея на себя, чтобы их потрогать. От удивления Король даже ничего не сказал, подчинившись шаловливым рукам. Наросты чем-то напоминали корону из маленьких рожек. Несколько было над глазами, а остальные полукругом — на затылке.       — Как думаеш-шь, Принц, был ли мой хоз-сяин таким ж-ше другом для меня, как ты — для с-своего з-смея? — вдруг тихо спросил василиск.       — Никудышный из него хозяин, если он вынудил тебя целую тысячу лет торчать в одиночестве, — Гарри провел по надбровной дуге. — Но он наверняка очень тебя любил, если постарался защитить от людей. Я слышал, что их стараниями василисков больше не осталось.       Шигияр закрыл глаза, подставляясь под ласку. Внезапно от ладони потекла прохлада, окутывая голову Короля. Василиск не сдержал довольного вздоха, когда боль в пасти начала утихать, а раны затягиваться. Мальчик выглядел истощенным, но удовлетворенным, осматривая свою работу. На Шигияра ему понадобилось перенаправить намного больше текущей тут магии, но за частоколом зубов уже было видно, как начали закрываться кровоточащие дырочки от укусов.       — И зови меня по имени. Я Гарри.       — Значит, Салазар построил эту комнату, чтобы было удобнее призывать тебя?.. Любил же он пафос, — Поттер запрокинул голову, рассматривая зал с каменной статуей, видимо, самого Слизерина. Василиск показал проход из Больших Пещер, как он это называл, в Комнату Слизерина, который, как ни странно, располагался у этого самого Салазара во рту. Зал, открывшийся ему, был огромным, но по сравнению с Пещерами и правда казался всего лишь комнатой.       — Он вс-с-сегда ходил через-с тот проход. Там дверь, что мож-шет открыть только ч-шеловек, говорящ-ший с-со з-смеями. Хоз-сяин с-специально ус-строил вс-се так, ч-штобы отс-сеивать с-своих нас-следников от проходимцев. Ту дорогу, ч-што нашел ты, прорубил уж-ше не он, и ее оч-шень трудно найти. С-сюда уж-ше половину с-столетия никто не приходил.       — То есть, ты хочешь сказать, что прямо под Хогвартсом находится помещение, к которому доступ есть… ни у кого, оно полностью изолировано и никем не занято? — оскалился Гарри, аккуратно держа Лоя на руках и топая к обозначенным дверям мимо огромных змеиных морд, высеченных из камня.       — Да.       — Покажешь вход?       Первокурсники сегодня были особенно взбудоражены, но профессора не обратили на это внимания, списав все на предстоящие контрольные. Даже Снейп не догадался об истинной причине их возбуждения.       А у причины было ёмкое и кричащее имя. Сегодня между ними тайно путешествовало несколько записок, тщательно передаваемых из рук в руки. На каждой был один и тот же текст, что будоражил умы и заставлял почти подпрыгивать на месте от нетерпения.       «В ночь полной луны Дракон зовет нас туда, где были обнажены клинки».