Изумрудная паутина

      — Знаешь, мне ведь на самом деле не хочется тебя мучить, — Гарри сел на плечо драконицы. Нарви все еще скалила клыки в сторону Реддла, но послушно лежала. — Мне не так уж много и нужно. Ты просто расскажешь, кто ты такой и чего хотел добиться подчинив василиска, и никто не пострадает. Сплошная выгода!       Том сверкнул глазами. Мальчишка нагло вертел им как душе заблагорассудится. Василиск, что не покорился ему — наследнику Слизерина! — дружески относился к этому Гарри Поттеру! Реддл усиленно злился на Короля Змей, на неудачное стечение обстоятельств, на Джинни — на что угодно, лишь бы не думать о своем унизительном положении.       — Вставать я тебе не разрешал, — улыбнулся мальчишка, пригвоздив его взглядом, когда заметил, что Том хотел подняться. Подросток тихо зарычал сквозь зубы.       — А он точно так хорош, как кажется?.. — тягуче произнес блондинистый юноша с хвостиком на затылке. Слизеринца Том опознал сразу.       — Шутишь? Он Дракону и слова сказать не может, — фыркнула другая девочка, тоже со светлыми волосами. И тоже, судя по всему, со змеиного факультета. — Какая с него польза?       Крупная змея, обвивавшая талию Гарри, подняла голову, принюхиваясь к Реддлу.       — Мне не нравится запах, — медянка продемонстрировала клыки. — Уничтожь это, хозяин.       Юный Волдеморт прекрасно понимал, что с ним просто играют. И самым худшим было то, что детишки были правы. От настроения этого Поттера сейчас зависело существование крестража. От злости у него свело скулы.       — Мое полное имя Том Марволо Реддл, — прошипел он едва слышно. — Студент Слизерина, шестикурсник.       — Видишь, не так уж сложно, — Гарри обворожительно улыбнулся, поглаживая Лоя. — Не стоило так волноваться перед публикой, она здесь благодарная.       Мысленно испытав на Поттере десяток средневековых пыток, Реддл выдохнул через нос. Этот мальчишка хочет, чтобы он говорил? Прекрасно, это и впрямь не так уж трудно. А за свои унижения он, Лорд Волдеморт, потребует очень высокую плату. Ну, а пока можно и подыграть — как змея замирает перед прыжком, так он потерпит небольшой ничего не значащий допрос.       — Мне нужно было, чтобы василиск убил несколько человек. Тогда я поглотил бы их энергию и стал сильнее, — спокойно объяснил Волдеморт, придав себе безразличный вид.       — Ну и для чего тебе это? — Гарри враз поскучнел. «Я ожидал чего-то более…» — читалось на его лице.       — Чтобы захватить подходящее тело и вытеснить разум владельца.       — А сейчас у тебя, значит, не хватает сил? Насколько много тебе нужно?       — Энергия смерти как минимум двух волшебников.       — Магией смерти балуемся? Опасные игры ты ведешь, Реддл, — Гарри посмотрел в глаза Малфою, дав команду разузнать об этом.       — Я ненавижу это имя, — с трудом подавленная ярость снова взметнулась внутри, как пожар. Но он не мог забыть о том, в чьих руках был дневник. — Господин.       Мальчишка слегка изогнул бровь.       — Это имя моего папаши, — скривился в отвращении Том. — Я создал себе куда более совершенное имя — Лорд Волдеморт!       Дети враз переменились в лице. Некоторые отшатнулись, некоторые остались стоять, но взгляды их стали настороженными и подозрительными. Палочки вновь взметнулись, нацеливаясь на него. Реддл внутри ликовал: его имя вызывало дрожь и трепет. Крестраж не знал, каким был путь оставшейся части его души, но раз от одного его имени волшебники приходят в ужас, он, воистину, достиг своей цели.       Один лишь Поттер начал присматриваться с интересом.       — Волдеморт? Ах да, помню-помню. Не тот ли, которого я убил, когда мне было четыре года?       — Лжешь! — рявкнул Реддл, вскакивая с места.       — Сидеть, — голос звенел непробиваемой сталью. — Волдеморт давным-давно превратился в страшную сказку. Я не знаю, кто ты такой, но этого мага больше нет в живых.       Том замер на месте. Все мысли просто испарились.       — Хм, ты, наверняка, хочешь подробностей? Я не очень хорошо помню тот день. Гермиона, выручай.       — Да, Дракон.       Грейнджер слегка удивила Гарри. Самоуверенная, всезнающая, гордая — даже учителей она не ставила выше себя, и вдруг так уважительно обратилась к нему? Он был чертовски этим доволен. Нарви, обиженная, что о ней забыли, демонстративно положила голову «маме» на колени, требуя ласки.       Волдеморт в оцепенении наблюдал, как мальчик без какой-либо опаски гладил дракона, как какого-то котенка. Ему больше ничего не оставалось. Не верить человеку, что обращался с двумя самыми опасными магическими животными в мире, как с дрессированными собаками, было чревато.       — Шла война между Пожирателями во главе с Волдемортом и Орденом Феникса, который возглавлял Дамблдор. Темный волшебник решил собственноручно убить семью Поттеров, — Гермиона смотрела Тому в глаза, и тот не мог отвести взгляд. — Лили и Джеймс погибли. Но вот их сын по какой-то причине пережил Убивающее заклинание. Что тогда произошло — не знает никто, но Волдеморт развоплотился на месте. От него осталось только угольное пятно на руинах.       Он чувствовал, что девчонка говорила правду. Все присутствующие знали, что он мертв. Что ж… Этого стоило ожидать. Реддл в душе ухмыльнулся, но внешне остался спокойным.       Мальчишка столь многого не знает… Он даже не представляет, что обладатель крестража не умирает полностью. Он все еще живет, как осколок. И раз уж «основной» погиб, он восстанет, подобно той мерзкой птице фениксу. Но детям не обязательно знать этих вещей. Поттер удивил его, но напрасно он думает, что так просто одолел Волдеморта. Он сам себе подписал приговор, взяв дневник — ведь теперь крестраж запросто вытянет из него все силы и, когда Гарри будет на грани смерти, захватит его тело. Реддл снисходительно фыркнул. Наивное дитя, думал, что может безнаказанно унижать его?       — Мне нечего сказать, — Реддл спрятал улыбку. — Это слишком неожиданно для меня… Господин, позвольте все обдумать.       Гарри скептически изогнул бровь. Дневник явно врал, что он настолько шокирован — может его растерянное лицо и обмануло бы ребенка, но сверхъестественное чутье Поттера не подвело его и в этот раз. Том что-то задумал.       «Хорошо, поиграем».       — Будь по-твоему.       Фигура подростка растеклась дымом и втянулась в тетрадь. Гарри захлопнул ее и положил в сумку, решив разбираться с этим позже.       — Так… А теперь — что нам делать с ней? — он поднялся с лапы Нарви и подошел к Джинни. Рон тут же подбежал к ней и перевернул на спину.       — Дышит… Но без сознания. Тот-Кого… — заметив взгляд Дракона, Рон осекся. — Волдеморт не вытащил из нее много сил.       — В медпункт ее. О тетради молчок, она переутомилась, — он кивнул паре рейвенкловцев.       — А что делать с дневником? — подал голос Дин Томас.       — А что с ним? — Гарри медленно развернулся к своей армии. — Мы не можем отдать его учителям.       — Но почему? — вперед вышла Падма Патил, держа за руку сестру Парвати. — Это не та ситуация, когда надо выступать против преподавателей, у нас в руках Темный Лорд! Или, по крайней мере, кусок от него. Это уже не шутки!       — Нет. Я вытащу из него информацию и уничтожу, — отрезал Дракон. — Безусловно, профессора постараются сделать то же самое, но они не умеют читать эмоции. Я уже проверял. Темный Лорд легко их одурачит. Кроме того, вы слышали, что он сказал? Он вытягивает магию и жизненную силу. Вдруг он осушит и убьет кого-то из учителей?       — А справимся ли мы?.. — спросила Лаванда.       Гарри обвел всех глазами. Они боялись — даже чутья не нужно было, чтобы это почувствовать. Страх перед Волдемортом прочно въелся в них. Слова на них сейчас не подействуют — как бы Дракон их ни убеждал, в них все равно останется сомнение. А сомнение всегда порождает раздор и разрушение, Поттер знал это не понаслышке. Где-где, а в его стае склоки и сомнения ему были не нужны.       Он медленно достал черную тетрадку из сумки. Нарви тихо зарычала на нее, а второкурсники отшатнулись. Гарри поднял дневник высоко над головой, и тот вспыхнул в его руках. Языки огня быстро пожрали тонкие страницы, не оставив даже пепла — бесформенная пыль осела на пол.       Несколько секунд его армия глупо смотрела туда, где только что было вместилище самого страшного волшебника этого века. Их лица начали светлеть и наполняться энтузиазмом. Страхи растворились без следа.       — Профессор, можно?       — Заходите.       Поттер ящерицей нырнул в приоткрытую дверь, держа в руках стопку книг, и тут же ее закрыл. Снейп изумленно уставился на это чудо природы.       — Вы что-то хотели?       — Да. Нет. В общем… Профессор Снейп, вам случайно акромантул не нужен?       Северус поперхнулся, быстро отложив перо, чтобы не залить чернилами пергамент.       — Где, позвольте узнать, вы достали это опасное существо?..       Гарри подошел к столу и снял с паука иллюзию книг. Акромантул был небольшим — туловище всего лишь размером со среднюю собаку. Нарви ловила таких пачками. И вот ей взбрело в ее красивую рогатую голову подарить добычу Поттеру. Выбрасывать было жалко, подарок все-таки, так что мальчик решил использовать паука по назначению.       — Кое-кто поймал.       Из-под его воротника показал голову Лой. Он в последнее время снова вырос, так что с трудом мог спрятаться под одеждой — приходилось даже набрасывать иллюзию, что под мантией ничего не выпирает. Но то были сущие мелочи, а расставаться с ним Гарри не хотел.       — Ваша рептилия поймала акромантула?!       — Можно и так сказать, — Гарри издал сдавленный смешок. — Ну я и подумал, не выбрасывать же…       — Вы… Яд акромантулов чертовски ценный, — Северус почти выпал из реальности, уже мысленно разбирая паука на части. — Как и органы…       — О, это хорошо. Я тогда пойду, — Гарри думал, было, убежать, но дверь захлопнулась прямо перед его носом.       — Не так быстро, Поттер.       Юный маг развернулся.       — Профессор, если вам хочется поговорить, можно было просто сказать, а не подставлять мою голову под удар дверью. А если бы я не увернулся?       — Вашей голове было бы полезно, — Снейп скрестил руки на груди. — Минус десять очков с Гриффиндора за вранье.       — Эм?       Он указал на труп.       — Эти следы зубов никак не принадлежат маленькой змейке. А теперь говорите правду, мистер Поттер. Кто поймал этого акромантула?       Температура в комнате ощутимо упала. Гарри вздохнул, растрепав волосы, от чего длинные пряди упали ему на глаза. Он подошел к профессору и сел напротив него.       — Профессор, я не могу вам сказать. Профессор Дамблдор может прочитать ваши мысли.       Из Северуса будто выбили весь воздух.       — Как вы?!..       — Да ладно вам, — Поттер поднял глаза на мужчину. — Я же не дурак.       — А мне кажется, что наоборот, — как-то беззлобно проворчал Снейп, магией подтягивая к себе стул и усаживаясь рядом с гриффиндорцем. Какое-то время они молчали.       — Ваша наблюдательность в который раз поражает меня.       — Спасибо, — искренне поблагодарил Гарри, бездумно поглаживая Лоя.       — То, о чем вы говорите, называется легиллименцией. Некоторые наделены этим даром от природы, некоторые учатся этому специально. Но на каждое действие есть противодействие. Потому существует окклюменция. Если первое есть нападение, то второе — защита.       — Директор не сможет прочитать ваших мыслей, — понял Поттер.       — Рад, что вы не задаете дурацких вопросов, как любят это делать гриффиндорцы.       Мальчик расхохотался.       — Если бы одни львы… — он улыбнулся, но его улыбка тут же потухла. — Хорошо. Если это будет под надежной защитой, я могу сказать вам. Естественно, это не означает, что вы не захотите оторвать мне голову, когда узнаете, но лучше я сам вам расскажу, чем вы случайно узнаете, а потом будете гоняться за мной по всему Хогвартсу с яростными криками, что я держу в подземельях дракона…       — Что ты сказал?! — Северус вскочил на ноги, ошарашено уставившись на Поттера. Стул с грохотом опрокинулся и повисла оглушительная тишина.       — Пожалуйста, лучше сядьте, — в этот раз Гарри было по-настоящему стыдно. Он чувствовал, что Северус хочет его защитить — пожалуй, в его армии этого еще не понял только слепой. А таких, как водится, там не было. И поэтому ему было немного совестно перед человеком, что старается быть добрым к нему (увы, пока лишь старается).       Зельевар покорно опустился на поднятый левитацией стул, сверля глазами ребенка, и его взгляд постепенно из растерянного становился диким.       — Это произошло год назад. Мои друзья случайно обнаружили, что у Хагрида откуда-то взялось драконье яйцо, и попытались его отговорить держать зверя в деревянном доме. Но он никого слушать не хотел. Поэтому они пошли на хитрость — сказали мистеру Хагриду, что яйцо мертвое. Только тогда он отказался от этой затеи. Но мы не захотели убивать дракона… Без огня яйцо погибло бы. Мы отогрели его. А он возьми и вылупись…       Гарри понимал, что несет какой-то бред. Он должен был рассказывать эту историю совсем иначе, выставляя себя и свою стаю в самом выгодном свете, чтобы профессору даже мысль не закралась убить нерадивого гриффиндорца, раз уж ему так неймется на тот свет. Но впервые за долгое время юный маг был в полной растерянности. Чем-то Снейп походил на тетю Петунию — этим странно-приятным ощущением заботы, что обволакивало его, стоило зельевару бросить на него злобный хмурый взгляд. Даже сейчас причиной ярости, что медленно закипала в глазах Снейпа, было лишь желание защищать. Гарри просто не мог врать ему.       — И где, позвольте узнать, вы держали дракона все это время? — мужчина усиленно сдерживал злость, чтобы не накричать на ребенка до того, как тот все расскажет.       — В Комнате Салазара Слизерина.       Снейп так и замер соляным изваянием. Злость просто испарилась. Как можно вообще сердиться на это… это… создание? Этого ребенка, что каждым новым словом впечатывал новый гвоздь в крышку гроба преподавателя. Чувство было такое, что еще год-два — и Поттер точно доведет его до сердечного приступа. Нет, Гарри не был похож на отца ни капли — он был в сотню раз хуже.       Гарри, почувствовав состояние мужчины, посмотрел на Лоя, и тот безошибочно повел хозяина на запах. В нижнем ящике учительского стола стояла полупустая бутылочка успокоительного. Сразу было видно предусмотрительного человека, подумал Гарри, передавая склянку Северусу. Тот по инерции открыл флакон, отмерил нужное количество жидкости и влил в себя. Хоть он и смотрел перед собой, разум его витал далеко.       Когда профессор пришел в себя, он первым делом обвел взглядом аудиторию, не увидев Поттера. Искомое обнаружилось там, где Снейп совершенно не ожидал: мальчик сидел вплотную к зельевару, положив голову ему на плечо, и дремал. Лой лежал на столе, а заметив взгляд мужчины, подвинул ему записку. На тетрадном листе Гарри кратко описывал, как нашел Комнату Тайн, кого там встретил и почему до сих пор жив. Он не скрывал ничего — ни драки василиска с Лоем, ни магии Больших Пещер, ни своих отношений с Нарви. Впервые Поттер был настолько честным с кем-то, что удивило даже его самого.       Брови профессора по мере чтения поднимались все выше и выше, и, в конце концов, он просто тяжело выдохнул, отложив записку на стол.       — Мерлин, Гарри, да что ты за существо?..       Лой подполз ближе и что-то прошипел. Северус перевел взгляд на гриффиндорца. Тот, верный своей манере, игнорировал мрачный вид зельевара и ауру жути, которую тот почти намеренно распространял вокруг себя. Гарри обнимал руку мужчины, чтобы не упасть, и сопел в плечо. Закатив глаза на это безобразие, Северус попытался выбраться, но все тщетно — мальчишка крепко вцепился и не пускал.       — Мордред, да проснитесь уже, — проворчал Северус. Поттер, естественно, ничего подобного и не думал делать. — Минус тридцать очков с Гриффиндора за лишение профессора свободы передвижений. Минус еще пятьдесят — за вечные попытки сунуть свою голову в пасть мантикоре.       Профессор фыркнул сам себе. Мальчишке было совершенно все равно на очки факультетов, этим его не проймешь. Ну, зельевара это тоже не особо заботило — снятие баллов просто успокаивало нервы.       Сидеть всю ночь на стуле Северусу не улыбалось. Он извернулся и взял ребенка на руки — тот оказался на удивление худым. Вес почти не изменился с прошлого года. Идти в башню львов было откровенно лень, так что Снейп просто уложил его на диване в своих покоях — только тогда Гарри отпустил его руку. Рядом с ним тут же оказался змей, наклонивший голову в знак признательности. Мужчина закатил глаза, выражая все свое негодование по поводу гриффиндорцев — нигде от них жизни нет.