Изумрудная паутина

      — Господин, — Реддл уже отошел от пережитого, и его глаза снова горели жизнью.       — М-м? — Гарри не мог не признать, что благодаря Тому ему стало лучше. Он словно переключил внимание, что позволило перевести дух. Сейчас Дракон простил бы псу даже откровенное непокорство.       — Я должен рассказать, — ответил юноша. Гарри вместе с Лоем сидел у основания шеи сонной Нарви, поглаживая ее по морде, а дневник лежал раскрытым на полу Комнаты. Том сидел перед ним на коленях, с достоинством выпрямив спину. «Зачем я это делаю?» — мелькнула мысль, полная злобы на собственную слабость, но Реддл загнал ее подальше, чтобы не передумать.       — Внимательно слушаю.       — Я не просто воспоминание. То, чем я являюсь, зовут крестражем, — на последнем слове подросток невольно сглотнул. Вот и все, он лишился последней брони перед этим ребенком. Да каким, к мантикоре, ребенком? Дневник разозлился на себя, перестав бояться. — Это запретное темное колдовство, нарушающее законы природы. Оно расщепляет душу на две части и позволяет спрятать одну в какой-то предмет.       Гарри заинтересованно бросил взгляд на тетрадку. Том был слегка сбит с толку. Хотя каких эмоций он мог ожидать? Что Поттер захочет его тут же уничтожить? Пожалуй. Пусть Гарри уже доказал, что заботится о нем…       Но сказал «А», говори и «Б».       — И что тебе это дает? — гриффиндорец не спросил, как это сделать, подметил Реддл.       — Бессмертие. Если Волдеморта убьют, он останется жить, поскольку половина его души привязана к реальности крестражем.       Поттер изогнул бровь, откинувшись на плечо Нарви. Драконица удовлетворенно заурчала, что с ее легкими звучало как рев мощного мотора. Гарри положил ее лапу себе на колени, играя с когтями, каждый длиной с его кисть. Том невольно опустил взгляд на эти кинжалы, осознавая, что пожелай дракон уничтожить дневник — и от него даже кусочков не останется.       — И как же твоему оригиналу вернуться? У него не осталось тела.       — Есть темные ритуалы, позволяющие искусственно создать оболочку…       — Замечательно! — Гарри резко выпрямился, прижав лапу драконицы к себе. Его глаза блестели нехорошим огнем. Том даже опешил от такой реакции.       — Что замечательного, господин?.. Он ведь хотел вас убить, и наверняка теперь еще сильнее захочет!       — Беспокоишься? — улыбнулся Поттер, но вернул лицу задумчивое выражение, снова откинувшись на шею Нарви. — Скажи, если сшить тебя с ним, какие будут последствия?       — Меня… С ним? — Реддл задумался и внимательно оглядел Гарри. Двенадцатилетний гриффиндорец, а ведет себя как Темный Властелин со стажем. Умный не по годам — да что там, большая часть взрослых перед ним покажется выходцами из детского сада. Все это было так нереально, что Том едва верил в то, что видел. — Я не знаю. Скорее всего, это невозможно.       — Ты считаешь, я не справлюсь? — взгляд Поттера стал острым и упрямым.       — Нет, — Реддл остался спокойным. — Но я нигде не встречал упоминаний того, что душу можно соединить обратно. Кроме того, моей второй половине сейчас… Около семидесяти, я полагаю? А мне шестнадцать. Слишком большая разница. Это просто может свести с ума.       — А если ты поглотишь его воспоминания?       Том открыл рот, чтобы что-то сказать, но замер.       — Это… Возможно. Но только если вторая половина слабее меня. Тогда я мог бы разрушить ядро псевдоличности и захватить его память… Если бы только оригинал создал еще один крестраж… Тогда я по очереди присоединил бы каждый осколок к себе. Зная себя, я, скорее всего, сделал, и не один, — Том потер пальцами подбородок, расплываясь в странной улыбке. По телу вновь прошлась волна покалывания на кончиках нервов. У него появилась надежда… Ощущение, что он вновь станет целостным, собой, вдыхало небывалое ощущение благодарности и… преданности?       — Почему вы хотите меня собрать? — в голосе предательски мелькнуло подозрение. Поттер неожиданно серьезно посмотрел на него.       — Не знаю… Но мне кажется, я понимаю, что такое быть оторванным лоскутом.       На том разговор и заглох. Гарри побарабанил пальцами по своему колену и вдруг вскочил. Нарви с любопытством подняла голову.       — Шигияр! Ты ведь, как Лой, всегда предчувствуешь опасность?       — Мож-шно с-сказать и так, — спустя полминуты василиск показал голову изо рта статуи. — Это чувс-ство появляетс-ся в с-сердце, з-сас-ставляя быть ос-сторожным.       — Этому можно научиться? — он с затаенной надеждой посмотрел в глаза Королю, а Реддл медленно поднес руку ко рту, понимая, что сейчас либо поседеет, либо упадет в обморок. Он. Смотрел. В глаза!       Его бедра коснулась треугольная чешуйчатая голова. В последнее время выцветший землянистый цвет чешуи Лоя сменился на золотой, и даже шрамы не портили величественное ощущение от крупной рептилии.       — Хозяина не сможет убить ни один змей. Даже Король, — питомец Поттера слегка подобрел к Реддлу, когда понял, что тот ничего плохого гриффиндорцу больше не сможет сделать.       — Как?.. — прошептал Реддл. Весь разговор господина с василиском пролетел мимо его ушей. Тем временем эти двое пришли к какому-то решению, и Поттер прошествовал мимо замершего на полу Тома. Мимолетно его рука коснулась плеча слизеринца, прося вернуться в дневник, и он не смог ослушаться.       Ученики напоминали привидений. На любые выпады в свою сторону они мгновенно ощетинивались, часто самые мелкие склоки перерастали в драки. Учителя едва успевали их разнимать, и то, наверняка, они видели не всех. Самым странным оказалось то, что, несмотря на явно выбитых из строя старост, дисциплина все равно продолжала держаться. Студенты по-прежнему ходили на занятия, выполняли домашнюю работу, а еще полностью перестали развлекаться, шуметь и гулять по ночам — за ночные дежурства преподаватели с начала года не поймали ни одного нарушителя, что несказанно удивляло без исключения всех. В Хогвартсе стало тихо, как в могиле.       Дамблдор почти сбился с ног, ища способ это прекратить. Не было нужды искать причину.       Однако сколько бы директор ни бегал, Фенрир предусмотрел все. Самым противным в его ловушках была невозможность попасться в них преподавателям. Растянутые лески постоянно сменяли свое расположение, магические сенсоры других подлянок реагировали только на одетых в школьную форму. Ульв милостиво оставил детям такую лазейку, и вскоре они ее, хоть и с затруднением, но разгадали, и перестали ходить в школьных мантиях, надевая их только при учителях — догадались, что перед другими профессорами Фенрир им ничего делать не станет просто из принципа. О, Ульв знал, кто это понял. Этих второкурсников профессор Защиты учил больше всех. Пусть ловушки в школе были предназначены для всех студентов, еще оставались уроки, на которых только детишки Поттера вынуждены были стараться на грани сил. Даже семикурсников он учил спустя рукава — они были ему не интересны, потому штудировали никому не нужные, по мнению Фенрира, книги и готовились к своим экзаменам.       Гарри же в это время пытался придумать, что ему делать. Если все студенты сломаются, как тогда бороться с директором? Ха! Да кого волновал сейчас директор? Фенрир с легкостью затмил собой то, что сделал с Поттером Дамблдор. Но, в любом случае, Гарри нужны были дееспособные последователи, а не забитые волчата. И он нашел выход. По его приказу стая начала понемногу распространять слухи. Не просто сплетни — нет, они рассказывали легенду, сочиненную Поттером с помощью Реддла. Это был слух о могущественном звере, спящем глубоко под замком — наполовину сказка о Драконе, что проснется, чтобы защитить учеников, когда настанут темные времена. И уже через месяц весь Хогвартс тихо судачил об этом, строя теории и даже найдя для себя подтверждение этому мифу.       Недаром ведь девиз Хогвартса: «Никогда не щекочи спящего дракона».       «Дракон зовет нас».       Эта фраза давно стала паролем для сбора в Комнате Салазара. Тем же вечером, старательно оглядываясь по сторонам, армия Дракона кое-как собралась в подземелье. Зрелище было… То еще. Растрепанные, как воробьи, нервные, не выспавшиеся. Поттер незаметно поджал губы, но сохранил серьезное лицо.       — С нас довольно, — Гарри привычно стоял рядом с драконицей. Взмахнув рукой, он создал из воздуха подушки. Стая безропотно опустилась на места. — Мы уже нашли лазейку в некоторых ловушках, научились замечать растяжки на полу, но больше так продолжаться не может. Некоторых ловушек мы не можем ни обойти, ни обмануть. Поэтому Шигияр согласился помочь развить предчувствие опасности. Хватит с нас этого кошмара!       — Ты прав. Хватит с вас этого.       От жутко спокойного голоса по спине Поттера прошелся холодок, а волосы на затылке встали дыбом. Несколько десятков взглядов в шоке скрестились на чем-то позади Дракона, и со всех лиц мигом сошла кровь. Гарри даже не нужно было разворачиваться, но он не мог не сделать этого. Оставлять спину открытой перед этим волком в шкуре человека было равноценно самоубийству. Нарви угрожающе зарычала, поднявшись на лапы, готовая разорвать вторженца на куски.       — Профессор Ульв… — хрипло произнес Поттер. — Какая неожиданная встреча.       — Неужели, вы и правда думали, что я не найду это место? — мужчина с любопытством огляделся по сторонам, но тут же заскучал, явно не заметив ничего интересного. — Вот это и есть ваш дракон? Не впечатляет.       Нарви достигала в высоту уже двенадцати футов*, потому на такую оценку оскорбилась, громко щелкнув челюстями.       — Но вы и впрямь прошли мою предподготовку. Я снижу количество ловушек, чтобы остальные детишки не расслаблялись. Ну, а для вас они не будут представлять ничего особенного, не так ли? — хмыкнул преподаватель, без какого-либо страха приближаясь к драконице, которая заслоняла собой «маму». — Хоть эти ловушки не представляли ничего особенного, с учетом того, что вы никогда не учились сражаться, вы показали себя хорошо. Это место идеально подходит для наших занятий. Ах да, бега отныне на уроках не будет.       Не дав студентам даже облегченно вздохнуть, он продолжил.       — Бегать вы отныне должны рано утром. В пять утра поднимаетесь и идете на старое место. Я буду ждать вас в половине шестого, и до семи утра будете развивать свою выносливость. Плевать, что за погода — огненный дождь, град из стрел, извержение, цунами — вы бежите и точка. Кто проспит или не явится — того буду наказывать лично.       Второкурсники ощетинились, упрямо сверля профессора глазами.       — Вы думаете, мы так просто сдадимся, профессор Ульв? — голосом Гарри можно было заморозить всю комнату, но на мужчину это никак не подействовало. Он вкрадчиво приблизился к нему, наклонившись к лицу.       — Условия все те же, мальчишка. Я буду продолжать работу над вами до тех пор, пока последний из вас не заставит меня назвать его по имени. До тех пор вы все лишь безымянные детишки. Это ясно?       Гарри хотел что-то ответить, когда Нарви, не смирившись с поползновениями к ее «маме», вдруг набросилась на Фенрира. С ревом она ударила его хвостом, но мужчина слегка отклонился и удар прошелся в пустоту. Попытка перегрызть зубами тоже провалилась. А затем Ульв схватил дракона за рога и без малейших усилий впечатал ее голову в пол. Нарви забилась, размахивая хвостом и крыльями, пытаясь задеть врага, но тот, все так же держа ее голову, отшвырнул драконицу в стену, в которую она со всхлипом ударилась боком и затихла на полу. Второкурсники в испуге отскочили за прикрытие колонн, запустив порядка полусотни заклинаний в Фенрира, но он увернулся ото всех. Гарри тем временем встал между ним и Нарви. На него было страшно смотреть — такого пугающе злобного лица еще никто у главаря не видел.       — Не смей к ней прикасаться! — зарычал Поттер.       — Так победи меня! Докажи, что можешь защитить свою ящерицу и этих головастиков! — это была откровенная провокация. Краем мозга Гарри осознавал, что Фенрир нарочно построил вызов так, что вне зависимости от решения, останься он на месте или напади — а он обязательно проиграет — и армия увидит его слабость, упав духом. Но в тот момент мальчик был вне себя от злости. Его Нарви, которую он вырастил из яйца, его ребенку посмел причинить вред этот гад!       Взревев раненым зверем, Гарри выдохнул огненный смерч, от которого Фенрир быстро скрылся за одной из колонн. В голове мальчика билась лишь одна цель: убить, разорвать, уничтожить! Не помня себя, он сменил вторую кожу.       Дракон — копия Нарви — взвился на месте, вгрызаясь Ульву в плечо мощными челюстями. Глаза мужчины загорелись бешеным пламенем, и он без малейших усилий отшвырнул Поттера от себя, но тот извернулся и приземлился на лапы, снова бросившись на врага. Пол, стены, колонны — все чернело от копоти, покрытое царапинами от когтей. Стая Дракона в шоке отодвинулась в самый дальний конец Комнаты, не веря своим глазам. Фенрир Ульв схватил появившегося из ниоткуда дракона за шею и завалил на спину, вызвав сдавленный хрип. Вторая кожа сползла с него, возвращая внешность двенадцатилетнего юноши. Поттер судорожно выдохнул и провалился в темноту, наблюдая краем глаза, как под его головой растекается красная лужа. Его взгляд был направлен на неподвижную Нарви.