Изумрудная паутина

      — Нарви!       Девочка с хохотом понеслась по ступенькам. Ей, конечно, было немного стыдно, что она уронила шкаф с какими-то важными стеклянными приборами, но слушать выговор совершенно не хотелось. Гораздо веселее убежать и играть в догонялки! Подскочив до самого потолка, Нарви пропустила маму мимо себя и умчалась в сторону кухни.       — Ах, вот так, значит? — преувеличено спокойно прошипел Гарри. — Лой, фас!       Василиск возник откуда-то сбоку, прыгнув на добычу. Драконица кувыркнулась через всю кухню, не разбив ни одной тарелки, перекатилась под столом и понеслась в обратную сторону. Лой приземлился о дощатый пол и без перехода рванул за ней. На пути девочки встал Гарри. «Не тут-то было, мама!» Нарви легко проскользнула мимо ловца, но это было ее ошибкой. Коварно улыбаясь, за спиной Дракона поджидал Снейп, поймав Нарви и подхватив на руки. Девочка поняла, что ее заманили в ловушку, и обреченно вздохнула.       — Ну и чего ты убегаешь? — Северус взмахнул рукой, и шкаф резво подскочил на свое место. Разбитая тара собралась из осколков и стала как новенькая, построившись на полках. Нарви что-то пробубнила, сминая в кулачке свою футболку. Гарри расхохотался: в волосах зельевара торчало перо, а Нарви была перемазана в пыли, будто нарочно собирала ее по всему дому. Лой шипя вторил ему. Поняв, что ругать ее не будут, Нарви и сама засмеялась, запрокинув голову.       — Иди умойся, беглянка, — хмыкнул мужчина.       Когда развороченный общими стараниями дом привели в порядок, все попадали на диван, слаженно вздохнув. Громче всех вздыхала Нарви.       В стекло забарабанил совиный клюв. Гарри недоуменно повел головой, но Ога спала на своем месте, не обратив внимание на беготню. По ту сторону окна сидела сова с привязанным к лапке письмом. Впустив почтальона внутрь, Поттер получил крылом по лицу: посланцем оказалась сипуха, отчего-то очень недовольная.       — Хозяин, это наша птица, — заметил Лой. Гриффиндорец просиял.       — Ух ты! Да это же та самая, что принесла мне письмо! Только что она тут делает? Я же, вроде, уже учусь…       Он осекся, переглянувшись с отцом, и они оба посмотрели на Нарви. Сипуха, демонстративно игнорируя Поттера, протянула письмо девочке. Нарви недоуменно посмотрела на конверт и взяла его, попробовав на вкус.       — О нет… — прошептал Гарри. — Хогвартсу конец.       Принц слегка повел головой от ощущения чужого присутствия. За спиной никого не было, но лодыжки едва заметно коснулась золотистая голова. Расплывшись в улыбке, Тор схватил змея и обнял со всей силы тренированных ручищ — или медвежьих лап, как говорил Локи.       — Убить меня вздумал?.. — просипел Гарри.       — Ой, — Одинсон ослабил хватку. — Я просто змей очень люблю!       — В виде отбивных? — съехидничал младший брат, возникая из ниоткуда. Тор возмущенно фыркнул.       Гарри понравился ему сразу. Во-первых, хватило бы и того, что он был змеем. Впервые увидев его, молодой громовержец ни слова не мог вымолвить от восхищения. Чешуя из чистого золота, поразительно умные глаза, а длиной своего тела он превышал рост Тора в два раза. Во-вторых, змею удалось подружиться с Локи, уже одного этого было достаточно, чтобы получить уважение его старшего брата. Младший принц не подпускал к себе никого, так что чего-то такого чешуйчатого от его друзей и можно было ожидать. В-третьих же, Принц змей оказался говорящим. С ним интересно было поговорить, он ловко переключался с темы битв и охот на магию и книги, в равной степени восхищаясь и тем, и другим, и удерживая интерес к разговору обоих братьев. Хотя было в Гарри нечто странное, помимо того, что уже было видно невооруженным глазом.       Принц змей умел колдовать. Совсем как Локи, и Тор бы порадовался этому, если бы не странное ощущение, возникающее каждый раз, когда он смотрел на это. Золотой змей мог внимательно посмотреть на зёрнышко и то прорастало за несколько мгновений до высокого стебля. Он мог создать множество бабочек из пустоты, и они порхали в слаженном волшебном ритме, подчиняясь воле создавшего их. Но было ещё кое-что. На первый взгляд, незначительное. Один эпизод, переменивший в сознании Тора всё.       Это был третий раз, когда он виделся с Гарри. Он говорил, что до этого множество дней проводил в компании Локи, и Тор, что удивительно, не чувствовал ревности. Только приятное ощущение, что он стал частью этого секрета.       В тот день они решили забраться через сады на открытый балкон с видом на город. Увидев Асгард во всей красе, змей пришел в неописуемый восторг, искренне выразив восхищение. Возвращаясь через сад, он умудрился запутаться головой в паутине, сплетенной в высокой траве. Смешно подергав головой, Гарри сосредоточенно замер, и паучья нить оторвалась от его чешуи, возвращаясь на место.       — Иди сюда, — приказал он пауку. А Тор оцепенел, наблюдая, как членистоногое испуганно заползает на свою паутину, сжимаясь и как будто стремясь исчезнуть с поля зрения змея, но не смел. В душе просыпалось что-то странное, оно поднимало голову и рвалось к сознанию Одинсона, но не могло пробить заслон и ускользало от его разума. Что-то знакомое. Однажды что-то подобное уже случалось. Однажды он уже это видел.       Однажды рядом с ним уже сидел кто-то столь же властный и пугающий.       Прокрасться за Фенриром дело нехитрое. Обманывать слух и восприятие волка даже чем-то похоже на развлечение, по сравнению с тем, от кого Лодур прятался тысячу лет.       Ульв шел прямо, не оглядываясь и не издавая звуков. Мягкие широкие лапы зверя спокойно переступали по прелой листве и мягкому грунту, и звери, почуяв ауру могущественного создания, в ужасе убегали прочь. Волк уходил вглубь чащи, далеко за пределы Хогвартса. Лодур помнил Лес, но раньше он рос гораздо дальше, и вокруг крепости Основателей было чистое поле, открытое для обзора из башен. Было даже забавно не знать местности — точно не соскучишься. Но путь Фенрира подошел к концу. В десяти шагах от него выросло огненное кольцо, в которое тот безропотно вошел. Ульв пропал, а Вальгард оступился и в ужасе замер, боясь вдохнуть, пока портал не закрылся.       Безусловно, он знал, что Фенрир стал личным ковриком Ёрмунганда. Чувства его никогда не обманывали. Но знать и видеть — разные вещи. Лодур поднес руку к лицу: пальцы мелко тряслись. Вальгард сжал непослушную кисть в кулак и закрыл глаза, беззвучно зашипев сквозь зубы. Страшно. Он может скрыться от волка, но не от того, кто стал его проклятьем.       В памяти совсем не к месту всплыл надменный взгляд Бладрейна. Альбинос словно одними глазами вопрошал: «Испугался, маленький лисенок?»       — Размечтался, клыкастая поганка, — оскалился Лодур. Взмахнув рукой, он поймал остаточные следы перехода между мирами и потянул его на себя. Через мгновение Основатель вспыхнул костром, последовав за Фенриром. В непривычной лесной тишине осталось лишь эхо от перезвона бронзовых колец в рыжей косе.       — Худшей шутки Книга и придумать не могла, — рычал Снейп, волком рыская по комнате уже по десятому кругу. — Похоже, школьный артефакт регистрации одиннадцатилетних волшебников не способен отличить людей от драконов вообще! Я надеюсь, его создатель умер ужасающей смертью, перепутав чай и яд акромантула!       — Если Нарви станет ученицей, хозяину проще будет за ней присматривать, — резонно заметил Лой.       — Так… Письмо подписано «Нарви». Без фамилии, — потер подбородок Гарри, повертев конверт в руках. — Может, придумать ей какую-то?..       Снейп упал в кресло, хмуро рассматривая стандартное письмо со списком всего необходимого для первокурсника.       — Принц, — выдал вдруг Северус после длительной паузы. Гарри вздрогнул, резко повернувшись к отцу.       — Откуда ты знаешь?       — Что знаю? — изогнул бровь зельевар.       — О Принце, — гриффиндорец внутренне подобрался, слегка нахмурившись. Он был неосторожен, или же это Лодур проболтался?       — Это фамилия моей матери, — слегка заинтересованно склонил голову декан Слизерина.       — А. Оу… — Поттер потупился. «Мордред! Так глупо попасться!» Врать отцу не хотелось, а ответов он теперь точно потребует. Юноша мысленно застонал. «Я совсем не уверен, что так будет лучше…» — вздохнул он и, наконец, поднял глаза на отца. Тот встретил его взгляд, слегка смягчившись.       — Попытайся.       И Гарри без утайки рассказал все, что знал. О том, что по какой-то причине он является Принцем и ни один змей не сможет причинить ему вреда. Даже Шигияр не мог убить его взглядом. О том, что Лодур такой же, как он. О том, что кто-то, называемый Ёрмунгандом, стоит за всем этим, и неизвестно чего стоит от этого ждать. Под конец путанного рассказа Снейп кивнул, уже ничему не удивляясь, и похлопал гриффиндорцу сесть рядом. Благо, в кресле было достаточно места. Нарви, увидев это, тоже захотела к ним, и резво взобралась на руки декану Слизерина, играя пуговицами на одежде «мамы».       — Кажется, фамилия Принц идеально подходит, — улыбнулся Гарри. — Согласна такую носить?       — Если маме нравится, то и мне нравится, — бодро кивнула Нарви.       — Мерлин, только не называй меня так на людях…       Надпись на конверте вдруг слегка засветилась и поменялась. Теперь в адресате яркими изумрудными чернилами красовалось имя «Нарви Принц».       За покупками решено было отправиться чем скорее, тем лучше. Пусть драконица и приняла облик человека, это не означало, что она им стала. Она не умела быть человеком, и срочно нужно было научить ее хотя бы притворяться обычной девочкой. Гарри самолично нарядил её в платье, подаренное Дафной, завязал волосы ленточкой (при этом не раз содрогнувшись от воспоминаний об извращенцах-Основателях) и гордо продемонстрировал ей её внешность в наколдованном ростовом зеркале. Нарви запищала, радостно подпрыгивая, и попросила делать так каждый день. Похоже, создание прически у нее ассоциировалась с поглаживанием по голове, к которому она за два года успела привыкнуть. А затем они аппарировали на Кривобокую Аллею.       Быть в толпе магов было для Нарви привычным. Когда она не охотилась в Лесу, она проводила время в Комнате Салазара, играя со стаей мамы. Шигияр рассказывал драконице много чего интересного, так что, имея такой опыт за плечами, она самонадеянно решила, что готова притворяться человеком.       Ей было интересно абсолютно все: блестящие витрины, необычные штуковины, которых она никогда не видела, яркие одежды волшебников. А сколько вокруг было запахов! Даже в человеческом теле её органы чувств остались прежними, поэтому она ощущала гораздо больше окружающих. Она рвалась во все стороны сразу, стараясь ухватить взглядом или попробовать на язык, но крепкая рука мамы держала ее, не давая потеряться. Их путь лежал к высокому белому зданию, криво нависающему над улицей: банку гоблинов.       Любопытство распирало изнутри. Что же там будет? Ей пытались объяснить, что такое банк, но она все равно слабо понимала, зачем отдавать сокровища на хранение каким-то существам, если можно охранять их самим, в собственных пещерах? Хотя существа были забавными. Они делали такие смешные лица, увидев их, что Нарви готова была простить им столь странное занятие.       — Кхе… Вижу, маленький ётун, удивлять ты нас не перестаешь, — к ним вышел гоблин, хорошо знакомый гриффиндорцу.       — И вам всего доброго, уважаемый цверг, — кивнул подросток Грипхуку. Гоблин обратил пристальное внимание на девочку рядом с ним, и на губах Поттера зазмеилась улыбка. Нарви с интересом принюхивалась к воздуху.       — За мной, — крякнул со смешком цверг.       — Почему ётун? — спросил Гарри уже возле тележки, в которую они быстро забрались. Северус молчал, не прерывая разговор, но взгляд был очень многообещающий. Парень догадался, что опять говорит на непонятном языке.       — Ты ещё не понял, кто ты такой? — лукаво оскалил частокол клыков Грипхук. В душе юноши что-то содрогнулось.       — Объясните, будьте любезны, — получилось торопливее, чем он хотел. Сердце зашлось бешеным ритмом.       — Вижу, ты уже догадался, что не человек, — цверг сел к нему спиной. — Мне любопытно, что же за способности у тебя проявились?       — Услуга за услугу? — наклонил голову Гарри. Скорость тележки, вопли Нарви и колючий взгляд зельевара ему совершенно не мешали. Гоблин весело похлопал когтистой рукой по рычагу управления тележкой.       — Похвальный подход.       Когда они набрали нужную сумму для покупок и прочих мелочей (счастливую Нарви пришлось оттаскивать от горы золота), разношерстая компания, наконец, покинула банк. Однако на выходе Грипхук остановился и Гарри встал рядом. Поймав взгляд отца, гриффиндорец улыбнулся.       — Редко выпадает возможность поговорить с гоблином. Со мной Лой, все будет хорошо, — спокойно объяснил мальчик. Снейп недоверчиво окинул его взглядом. Его сомнения были понятны. Золотой василиск вырос до одиннадцати с крюком футов* и довольно затруднительно было носить его как раньше, под одеждой. Но Гарри слегка кивнул на сумку с чарами расширения пространства, созданную Гермионой. Посмотрев в последний раз на лицо сына с выражением «ты мне все расскажешь», декан Слизерина королевской походкой направился к выходу, ведя за руку Нарви.       — Кем вам приходится Северус Снейп? — словно невзначай полюбопытствовал цверг, кивая ему на дверь, уводящую куда-то вглубь белокаменного здания.       — Услуга за услугу, господин Грипхук, — напомнил Гарри невозмутимо. Он уже понял, как нужно общаться с этими созданиями.       — Ха! У нас получится весьма плодотворный разговор.       Место, в котором он очутился, больше всего напоминало дворец. Именно напоминало, хотя раньше, несомненно, им и являлось. Сейчас от былого великолепия остались лишь тени прошлого. Превосходный белый мрамор был потрескан и покрыт сорной травой, сквозь дыры в потолке пробивался рассеянный солнечный свет. Стены буйно заросли плющом и дикими розами, а от драгоценных гобеленов не осталось ничего, кроме трухи. Лодур хорошо знал это зрелище, ведь сам проснулся в полном запустении некогда величественного замка.       Волка нигде не было видно, но его аура ощущалась впереди. Вальгард слился с окружающим миром, не выдавая своего присутствия ни звуком, ни запахом, ни аурой, бесшумно шагая вслед за Фенриром. Он очутился в полумраке коридора, ведущего в неизвестность. Потолки были такими высокими, что, шагай он как обычные люди, эхо бы разлеталось по всему дворцу. И все же, что-то не давало ему покоя в этом пустом и одиноком месте.       Коридор кончался практически целой аркой без ворот, что когда-то здесь были и вели к парадному залу. У противоположной стены в окружении папоротника и скелетов стоял величественный белый трон без спинки, слишком широкий для человека. У подножия, не обращая на трупы внимания, сидел черный волк и смотрел на кого-то, невидимого для Лодура. Вот, что настораживало Основателя — он совершенно не ощущал ауры второго.       Двое не разговаривали — только смотрели. Лодур знал кое-что о Фенрире — он был ручным волком Хелы, дочери Одина, и немало крови пролилось от его клыков. Он был предан своей хозяйке безмерно, но за тысячу лет, пока Вальгард был вне жизни, произошло что-то по-настоящему невероятное, заставившее Ульва сменить хозяина. Хела умерла? Нет, глупость какая.       И тут второй решил, наконец, показаться. Лодур почувствовал, как сжимаются его кулаки и уходит кровь от лица. Мягкой текучей походкой на трон всплыл юноша, облаченный в светлый сатин. За его спиной стелились белоснежные крылья, хрупкие, словно у ласточки.       Это был третий и последний Принц Ёрмунганда. Аурид Крылатый.