Изумрудная паутина

Драконы, играющие в Драконов, — самые опасные. Ян Словик. Трактат о драконах

      С громоподобным ревом зверь уронил хвост на камни, разбивая их в крошку. Едва избежавший подобной участи чемпион с ругательством отскочил в сторону, стреляя из палочки заклинанием. Целился он, видимо, в глаз, но в суматохе промахнулся, и цветной луч лишь пощекотал челюсть файербола*. Озверевшая самка гонялась за бедным французом по всей площадке, стремясь откусить ноги. Оранжевые глаза навыкате не отрывали голодного взгляда от потенциального обеда.       Гарри хохотал до колик, наблюдая этот цирк через щель в палатке. Нарви, чуть не выскакивая из трибун, переводила драконий рев на человеческий, общаясь с ним через связь золотой печати. Чего только стоили фразы «маленький кусочек» и «убегай еще, прыгающая собачка». На миг гриффиндорец прикрыл глаза, почуяв странное. Он еще не адаптировался к метке, которую они создали вместе с Марволо, и порой она чудила, заставляя Поттера дергаться. Сейчас, по ощущениям, передаваемым печатью, поглазеть на первый тур пришла практически вся стая. А вот эти трое — явно из «когтей» — почему-то прокрались к палатке чемпионов, деликатно топчась по ту сторону тканевого заслона.       — Мой Дракон, — стоящий по центру второкурсник благоговейно поклонился и протянул ему сверток. По запаху магии он опознал приколы Фреда и Джорджа. Как интересно, оскалился Гарри. Уж он найдет, куда их применить. По каналу золотой печати он бросил близнецам Уизли довольную усмешку.       — Спасибо, — он кивнул, возвращаясь на свое место. Двенадцатилетки едва не вприпрыжку умчались на трибуну, фонтанируя гордостью. Похоже, для младшего поколения стаи он прямо бог. Не сказать, что его это смущает — учитывая, кто его брат. Мысли начали уплывать в совершенно иную степь, и Поттер встряхнул головой, пытаясь согнать улыбку с лица.       «Как вы планируете победить этого дракона?» — Марволо чуть ли не мурлыкал. С тех пор, как его хозяин отметил своих последователей, он пребывал в прекрасном расположении духа.       — Ну, мне достался Гебридский черный. Мощная тридцатифутовая* зверюга, которой человек на один укус. Раз плюнуть.       За спиной прозвучал хлопок колдокамеры и восторженный «ах» Риты Скитер. Ее приход он почувствовал еще за минуту до того, как нога женщины ступила в палатку, но не видел смысла молчать или притворяться не тем, чем он являлся — все равно каждое его слово будет беспощадно перекручено и использовано против него.       — Чемпион Хогвартса столь уверен в себе! Нашим читателям непременно захочется узнать о вас все!       — Бойтесь своих желаний, мадам Скитер, они имеют свойство исполняться…       — Мистер Поттер, как вы относитесь к тому, что вы, четырнадцатилетний мальчик, оказались участником Турнира? Насколько нам известно, допускаются лишь студенты не младше семнадцати.       — Рискните здоровьем еще раз назвать меня мальчиком, — лицо Дракона застыло в гримасе, больше похожей на демонический оскал, чем на улыбку. Фотограф отшатнулся, но журналистку было не пронять. Она сложила губы буквой «о», и ее перо запорхало с невероятной скоростью. Раздраженный его мельтешением, Гарри схватил артефакт, останавливая на полуслове, и прочел написанное. «…юный Поттер, отважный сын своих родителей… жестокие испытания… готовность бороться до последнего, несмотря на угрозу мучительной смерти…» — поразительная у Скитер фантазия. Безжалостно перечеркнув сопротивляющимся пером весь этот бред, Гарри от души исписал пару страниц блокнота, протянув женщине свое творение.       — Этого вам должно хватить, чтобы раздуть сюжет длиной в пять футов, — со стороны арены раздался разочарованный рёв и крики болельщиков. «Красненькая говорит, что прыгающие собачки снова хотят отнять у нее яйца, и она их всех сожрет», — поделилась Нарви. Похоже, фыркнул про себя гриффиндорец, смазливому французу кое-как удалось пройти мимо алого дракона, заполучив то злополучное яйцо.       — А сейчас настало время для выхода нашего последнего чемпиона! — громогласно произнес усиленный заклинанием голос Альбуса Дамблдора. Не слушая того, что говорил дальше директор, Дракон встряхнул плечами, будто лев перед прыжком, и резко развернулся на каблуках, взметнув полы мантии. Щелкнул затвор колдокамеры, запечатлев его прямую спину и эффектную поступь в лучах света. Гарри Поттер шел навстречу первому испытанию.       Черная драконица угрожающе водила гибким хвостом по вспаханной когтями земле. В полной тишине третий чемпион встал в нескольких ярдах от нее, прямо заглянув в алые глаза. Трибуны замерли, во все глаза рассматривая этих двоих.       — Делайте ставки, кто из них опаснее, — Малфой со смешком подпер голову рукой.       Черно-бурые яйца просто кучей сложили на камнях позади ящера — Гарри поморщился от такой небрежности. Гебридский черный, не сводивший с него взгляда, угрожающе показал зубы, поднимаясь со своего места: человек явно был опознан как угроза. Стоило ему сделать еще один шаг, и драконица с шипением выбросила голову на длинной шее вперед. Челюсти захлопнулись, не достав до цели всего пару дюймов, и Поттер в прыжке превратил землю под мощными лапами в болото. Многотонная туша с хлюпаньем начала погружаться в зыбкую жижу, но магическое создание только сильнее разозлилось. Несколькими мощными хлопками крыльев дракон вырвался из ловушки, атаковав чемпиона снова. Зрители ахнули.       — Эй, красавица! — Гарри резво спрятался за валун, защищаясь от нового выпада. — Мне не нужны твои дети! Я просто заберу ненастоящее яйцо!       Гебридская драконица взревела в небо, разбивая копьем на кончике хвоста укрытие гриффиндорца. Поттеру резко пришлось менять дислокацию.       — Да постой! Неживое яйцо, которое пахнет металлом! Просто отдай его мне, и я уйду! — он попытался говорить самыми понятными для зверя словами, но тому не было дела до его потуг. Драконица резко закрыла рот, втягивая воздух, и выдохнула длинную струю пламени, которое обволокло подростка. Преподователи и судьи повскакивали с мест, бросившись на арену, но их остановил выкрик:       — Стоять! — поток огня угас, не причинив Гарри никакого вреда. Он восхищенно присвистнул. — А ты леди с характером…       «Мам, она злая и не хочет тебя слушать!» — затараторил в его голове голос Нарви. Гриффиндорец бросил взгляд туда — девочку в четыре руки удерживали близнецы, опасаясь, что она сейчас выскочит. А вот Северус смотрел на все с не читаемым лицом — казалось, он то ли скучает, то ли сейчас упадет в обморок. В душу начали закрадываться сомнения. Так уж ли хороша была идея с этим Турниром? Он не прочь покрасоваться, в конце концов, он на первом курсе управился с двумя страшнейшими в мире рептилиями. Но сердце неприятно дрогнуло: отец слишком выразительно смотрел просто на него. Нет, решимость не угасла. Гарри поднял подбородок — сейчас у него свидание с гигантским ящером, а позже он извинится за… да за все.       Он бросился навстречу зверю, не боясь огненных выдохов, и выхватил из-за пояса длинную разноцветную хлопушку. Она покорно зависла в воздухе и вдруг размножилась на десять, окружив голову дракона. Одновременно с тем, как они выстрелили облаком звездочек и живых голубей, Гарри рванул к яйцам. Только бы успеть, пока ящер дезориентирован!       — Хас-с-с! — драконица рассекла хвостом воздух, едва не лишив Поттера головы, и залила все вокруг яростным огнем. Пришлось снова отступать.       — Ра-а-а! Не трогай маму, злая тетка! — закричал детский голосок. Гарри показалось, что он сейчас поседеет. Нарви вырвалась-таки из рук Уизли и во весь опор неслась на черную махину, что была больше нее в тридцать раз. Нарви. На нее.       — Назад! — рявкнул он, хватая девочку поперек талии и рывком оказываясь в нескольких ярдах дальше. Мощная лапа опустилась туда, где они только что были, вызвав небольшое землетрясение.       — Двуногое мясо! Разорву! — бесновалась черная драконица. Не успел гриффиндорец удивиться заговорившему магическому созданию, когда пришлось снова спасаться бегством.       — Не приближайтесь! Сам разберусь! — он разрубил рукой воздух, и вокруг них с рептилией образовался непроницаемый прозрачный пузырь, не подпускающий испуганных учителей и драконологов. Гриффиндорец пребывал в такой ярости, что его хватило бы на десяток заклинаний подобной мощи.       — Я не хочу причинять вреда ни тебе, ни яйцам! Не слышала, что ли?! — огрызнулся он, обращаясь к дракону.       — Я не верю! Почему одна из нас защищает двуногое мясо? — Гебридская ящерка распахнула крылья и вздыбила ядовитый гребень, чтобы казаться больше.       — Это моя мама! Не трожь, не трожь! — закричала Нарви, молотя кулаками по спине Поттера. «Меня-то за что?..»       Драконица резко успокоилась. Встревоженный гребень не опускался, но она словно перестала так сильно злиться.       — Я не трону, Крылышко.       — Что, вот так просто?.. — Гарри выпал в осадок. — А сразу нельзя было?       Ящер снова показал клыки, клацнув ими в воздухе. От гебридской черной исходили первобытные, звериные эмоции, чистые и необузданные. Она ненавидела людей, но верила Нарви, распознав ее истинную сущность. «Вот черт…» — только и оставалось сказать.       — Дракон не станет лгать.       — В душе я тоже дракон, — искренне заверил ее Гарри. Та, почему-то, мрачно промолчала. Не плюнула огнем — и то хлеб. Спокойная драконица сложила крылья и вытянула голову на длинной шее. Ребристая чешуя тускло сверкала на солнце: несмотря на легкую изможденность, от нее исходило величие огненной стихии, воплощенной в бронированной коже. — У тебя есть имя?       — Мясо считает, что у дракона может не быть имени? — презрительно фыркнула язычком огня та. — Запомни, букашка, мое имя Азге!       Она приблизила морду к нему. Круглые зрачки сжались в точки, и глаза полыхали, словно вылитые кровавым огнем.       — Я отдам тебе ненастоящее яйцо, бескрылый, но сделай для меня кое-что, — она дернула чешуйчатым ушком. В самом деле, при ближнем рассмотрении у нее можно было увидеть милые уши, спрятанные за мощными рогами. — Лапа… Больно.       Нарви не на шутку встревожилась.       — Сильно болит, тетя Азге? — казалось, вокруг нее сейчас запорхают ангелочки. Поттер подавил умильную улыбку, опуская девочку на землю. В тот же миг рев драконицы перестал быть связной речью. «Вот оно что? Интересно». Ориентируясь по чувствам гебридской черной, он нашел нужное место: на задней лапе в стыке между прочными пластинками брони застрял острый камень, впившись в кожу. Аккуратно поддев крупную чешуйку, он выдернул занозу, едва не получив хвостом по лицу, когда ящер вздрогнул. Тяжело вздохнув, он приложил руку к лапе, окутав ее золотистым свечением. Истратив немалое количество сил (драконы и впрямь энергетические гиганты), он заставил рану затянуться. Вскоре необходимое чемпиону яйцо оказалось у него в руках, холодя кожу равнодушным золотом. Гебридская черная сама вложила его ему в руки, и пусть навсегда замолкнет тот, кто солжет, что на трибунах не повисла шокированная тишина. В тот же миг купол щита взорвался с тонким стеклянным звоном, разбитый злым, как мантикора, Северусом Снейпом.       — Вы, — прорычал он не хуже дракона. — Сегодня же ко мне в кабинет! Сто баллов с Гриффиндора!       Гарри улыбнулся с сомнением, напополам с усталостью. Баллами их не запугать… Но сделать вид, что его это расстроило — святое, пусть отец хоть немного выпустит пар. Нарви жалась к Поттеру — в чистых изумрудных глазах блестели слезы.       Судьи, передумав ложиться с инфарктом, закончили совещаться, и Дамблдор поднялся со своего места.       — Поскольку появился неучтенный фактор, мы были вынуждены пересмотреть некоторые моменты. Мистер Поттер проявил невероятную храбрость и изобретательность, защитив первокурсницу от дракона, а затем заполучив яйцо. С учетом всех обстоятельств, ему присуждается в этом Туре первое место!       Толпу студентов охватил шквал восторженных криков и аплодисментов. Гарри удовлетворенно улыбнулся, приветственно махнув рукой стае. Он мог сколько угодно делать вид, что колени не трясутся отчаянно, что спина не сведена в судороге от непрерывных резких скачков с Нарви на плече, что горло не охрипло от ругани с ящером. Только отец все равно заметит… И неизвестно, радовал подростка этот факт, или не очень.       Гарри Поттер никогда не думал, что, бросив шутки ради свое имя в Кубок, он и в самом деле будет избран для участия. Разве это не было какой-то глупой шуткой? Директор самолично начертил рунический круг, который не позволял заходить тем, кто младше семнадцати. Он помнил, как из пурпурного огня вылетали кусочка пергамента: Мария Ваклин — чемпион Дурмстранга, Алэр Нюбуже — чемпион Шармбатона. Все ожидали, что чемпионом Хогвартса станет красавчик с Хаффлпаффа — Седрик.       — Чемпион Хогвартса… Гарри Поттер, — едва слышно произнес Альбус Дамблдор. Но люди услышали. Никто не произнес ни слова, провожая глазами невозмутимого внешне и слегка растерянного внутри юношу с Гриффиндора. Для стаи он лишь укрепился в своем божественном статусе, но для других он был обыкновенным студентом. Учеником четвертого курса. Ему задали лишь три вопроса:       — Ты бросал свое имя в Кубок?       — Да.       — Ты осознаешь, на что подписался?       — Да.       — Контракт с Кубком не нерушимый, его можно расторгнуть при отказе участника. Подумай. Уверен, что хочешь быть чемпионом? — директор проникновенно смотрел голубыми глазами на него. И Поттер дал ответ.       На него странно смотрели. Никому не приходило в голову, что запрет Дамблдора так легко обойти. Француженки заинтересованно поглядывали на самого младшего из чемпионов, болгары оценивали его возможности, а соученики… Они разделились. Для одних он был обманщик, для других — герой, светоч, ведущий в будущее. Ведь если он сумел обхитрить самого могущественного волшебника столетия, то и его планы о внедрении в мир магглов отнюдь не невыполнимы. Дракон долго работал над образом, а теперь образ начал работать на него.       О первом задании он узнал от Шигияра, который увидел в Лесу запертых в клетки ящеров. Так выпал жребий: Китайский огненный шар — для Алэра, Норвежский горбатый — для Марии, и Гебридский черный — для Гарри. Другие чемпионы избегали его, но он был почти уверен, что их тоже предупредили. Зато не избегали девушки, от которых к моменту победы на первом Туре не было отбоя. От них он и хотел шарахаться как от прокаженных, да гордость не позволяла. На женский пол, с его очарованием, изящными изгибами тела и милым щебетом ему внезапно было не все равно настолько же, насколько на муравья под ботинком.       К несчастью, от его выступления на первом этапе Турнира возникли одни проблемы. Но и улыбчивые девушки, и хмурые соперники-чемпионы резко отошли на очень дальний план, стоило дверям в покои его отца многообещающе захлопнуться.       — Не желаете объясниться? — процедил зельевар, сдерживаясь, чтобы не сорваться на крик.       — Где-то я это уже слышал…       — Мальчишка! — не сдержался тот, сердито крутанувшись на каблуках. — Я могу понять поступок Нарви, у нее своя драконья логика, но ты?! Почему ты не отправил ее подальше от этого монстра? Сколько мозгов должно быть в голове, чтобы понимать, что не стоит держать ее рядом с собой и выделывать акробатические трюки перед голодным разъяренным животным, которое может вас раздавить одним пальцем? О чем вы вообще думали, вы оба?!       По щекам Нарви покатились крупные слезы.       — Дедушка, прости-и!.. — завыла она, громко всхлипнув. Гарри, не опустивший взгляда ни разу за весь разговор, дрогнул. Да, он был виноват, но он должен был поговорить с той драконицей… Запоздало накатили мысли о других вариантах. Он мог поговорить с Азге и позже, после Турнира, не подвергая опасности собственную…       — Вижу, ты понял всю степень своей ущербности, молодой человек, — Снейп сдался и вытер Нарви платком зареванную мордашку. Нарочито выделяя последнее слово, он ясно говорил: неважно, брат ты бога или троюродная тетушка, за мной остается право отшлепать тебя ремнем за провинность. Гарри вздохнул. В груди сжималось.       — Извини, отец... Я поступил глупо.       — Рад, что ты это уяснил, — прошипел декан Слизерина. Злость в его эмоциях постепенно уходила. «Еще раз меня так напугают, и я точно поседею», — проворчал он. Гарри вскинулся.       — Ты что-то говорил? — осторожно спросил подросток.       — О чем ты? От усталости уже мерещится? — закатил глаза зельевар. — Иди, выпей не менее пяти ампул восстанавливающего и ложись спать, иначе будешь завтра как оживший инфери.       Поттер покорно направился к шкафу, но из головы ему не шла отчаянная мысль.       Произнося те слова, отец не размыкал губ.       А на следующее утро студенты, едва получив в руки Ежедневный Пророк, кто с изумлением, кто с хохотом узнали поразительную историю в авторстве Риты Скитер, о стареющем директоре Хогвартса, который уже не справляется с колдовством, о тяжких испытаниях, которым подвергают студентов, и о темной лошадке, что снова всколыхнула магический мир спустя десять лет своими необъяснимыми способностями. О личности, что подчинила гиганта-дракона, всего лишь произнеся несколько слов. О Гарри Джеймсе Поттере.       В его истории начался новый виток.