Изумрудная паутина

      Школа напоминала потревоженное осиное гнездо. Хоть Рождество было еще не скоро, многие начали готовиться к уникальному событию: Святочному балу. Понемногу начали украшать замок магическими сосульками и разноцветным снегом, а в руках доспехов то и дело попадались сосновые веточки. Но самое главное — оживились подростки, поглядывающие друг на друга в поисках пары. Гарри не чувствовал, что хоть одна из местных девушек его интересует в подобном плане, но разве у него был выбор?       — Мой Дракон, кого вы пригласите на Святочный бал? — девушки из разных факультетов хитро улыбались, окружив его со всех сторон. Шелковистые косы, длинные изящные мантии мелькали солнцеворотом, словно миражи.       — Чем обосновано ваше любопытство? — Гарри улыбнулся, оставаясь неприступным. Ему нравились эти девушки, они были хорошими ученицами и мастерски владели нематериальными иллюзиями. Из них получатся прекрасные воины, скрывающие острый клинок в хрупкой оболочке женской слабости.       — Позвольте нам выбрать для вас достойную пару, — зашелестели коварные бестии, весело хохоча и шепчась друг с другом в ладошки. Однако Поттер не поддался.       — Нет нужды, — Дракон поцеловал кисть той, что стояла перед ним, даже не вглядываясь в лицо, и прошел вперед — танец улыбок, обаяния и женственности не сумеет его остановить. Он не видел в них того, чем они хотели казаться.       — Такой недоступный, — весело зашептались красавицы.       — Он словно принц из другого мира, совсем не такой, как другие парни, — мечтательно вздохнула Ромильда.       — Он же Дракон, глупая. Неужели непонятно? Он и воспринимает-то нас как воинов. Поттеру нужен кто-то на одном с ним уровне, а не такая, как ты, — хмыкнула Дафна.       — Да разве такие существуют, — вздохнула девушка, голос который Поттер уже не мог вспомнить. — Похоже, Дракон сможет быть вместе только со своим отражением…       Больше Гарри не слушал.       — Ты ничего не хочешь мне сказать? — будто невзначай спросил Гарри. Ленва склонила голову в сторону, и на вечно бесстрастном лице мелькнула нотка издевательского интереса. В коридоре третьего этажа они стояли одни — у гриффиндорца было окно между уроками, и он занимался тем, что целенаправленно выслеживал Грид, которая избегала его с тех пор, как они прибыли в замок. Он все еще надеялся, что это какая-то ошибка. Лой, нашедший шестого Генерала, вился где-то поблизости.       — Что именно ты хочешь узнать?       — Так красиво на улице осенью, — отстранённо улыбнулся Дракон, рассматривая унылый пейзаж в крупном окне. — Только за этой красотой скрывается трагедия. Листья целое лето были рядом с деревом, но как только наступили холода — слетели с ветвей.       Грид сухо засмеялась.       — Ты угрожаешь мне, Гарри? Исключением из своей секты?       Юноша постарался не измениться в лице, но внутри его словно сжали за горло. Это была совершенно не та Ленва, что стояла рядом с ним все эти годы. Только вот… Была ли она настоящей?       Девушка дернула кончик светлой пряди, словно увидев ее впервые в жизни. Она казалась странно-отстраненной, но чем больше Гарри находился рядом, тем больше крепло это чувство, словно это на него смотрят, как на муравья.       — Если это все, я, пожалуй, пойду.       — Нет, не все, — просто поразительно, как он до сих пор держал хорошую мину, не повышая голос. Дракон еще никогда не чувствовал себя настолько униженным. — Ты как никто помогала мне, а сейчас вдруг делаешь вид, что ничего не было? Ответь мне, зачем?       — Это было… забавно, — Грид выдержала небольшую паузу и усмехнулась. — Ты так старался, что мне стало тебя почти жалко. Я возложила на тебя некоторые ожидания, ведь с тобой было не так уж скучно. Но знаешь… твоя секта обречена. Ты можешь сейчас бахвалиться, а как только дойдет до дела — кто из них по-настоящему останется? Думаешь, хотя бы половина пойдет за тобой, когда над головами будет висеть настоящая опасность? Ты создал лишь видимость власти… И разочаровал меня. А теперь, Мальчик-Который-Выжил, больше не смеши меня своими угрозами.       Поттер глядел ей в спину, слегка подрагивая кончиками пальцев. По всему коридору пламя в очагах выстрелило до потолка, оставив на стенах ровные полосы копоти.       — Ты… Ты солгала мне, — прошипел на грани слышимости Дракон. Клетку рёбер распирало от скопившегося яда, которому не было выхода. И в этот момент словно лопнул стеклянный пузырь.       «…этот мордредов Принц!..» донеслось до него прежде, чем слившиеся в едином вихре волны огня достигли Ленвы. Сгореть ей было не суждено — она исчезла в зеленой вспышке за мгновение до того, как третий этаж превратился в пожарище.       Декан Гриффиндора учуяла запах гари первой. Она поднялась со своего места и медленно приблизилась к двери.       — Профессор? — пятикурсники проследили за ней взглядами, но тут заметили дым, что начал сочиться сквозь щель. К чести рейвенкловцев и гриффиндорцев, те не подняли панику, а большинство тут же наколдовали себе головные пузыри. Фред с Джорджем встревоженно переглянулись, одновременно посылая сигнал-вопрос по золотой печати. Однако ответа не последовало.       — Не покидать класс! — профессор Макгонагл взмахом палочки оградила поступление дыма в помещение и бросилась прочь. Студенты тут же загалдели.       Дым заполонил коридоры сизой пеленой, и разобрать, откуда он исходил было невозможно. В суматохе она едва не прошла сквозь призраков: Серая Дама в компании Кровавого Барона шествовали с обеспокоенными лицами.       — Скорее. Третий этаж охвачен огнем, — сухо произнес мужчина в окровавленном камзоле.       — Вы знаете, кто это сделал?       — Нет, — покачала головой Елена. Когда Минерва исчезла за поворотом, она взялась за руку Барона, словно потеряв опору. Тот ободряюще сжал ее кисть. — Надеюсь, юный Поттер будет в порядке.       — Хозяин! — Лой схватил его за рукав, вытаскивая из эпицентра огненного шторма. Его шкуру больно пекло, но змей упорно тянул непутевого хозяина прочь. Помогая ему, рядом возник Марволо, взяв обеими руками лицо Дракона — неслыханная дерзость.       — Очнитесь, ну! — крестраж перекрикивал рев пламени, но встретил лишь опустевший взгляд. Гарри смотрел сквозь, куда-то далеко, и для него не существовало ни пожара, ни Лоя, ни Тома. Реддл зло схватил Поттера за грудки. — Самое время впадать в апатию! О, ну конечно, одна женщина отказала — и уже все?       Гарри едва заметно опустил уголок рта и вдруг дернул руки Тома, зло опрокидывая его на каменный пол. На лице Дракона была написана такая смесь чувств, что вычленить что-то одно было невозможно. Шквал, охвативший весь коридор, подбирался к ним; Лой взволнованно зашипел и спрятался в трубах — стихия слишком разошлась, отрезав его от хозяина.       — Хотите убить нас обоих — вперед! — крикнул Реддл раздраженно, не стараясь вырваться из железной хватки, но и не желая уходить из материального мира. Выражение лица Поттера совсем немного изменилось, словно он только начал осознавать, что происходит. Том высвободил одну руку, не почувствовав сопротивления, и прижал к губам краешек рукава темно-синей мантии. Алая подкладка в пляшущем свете казалась кровавой. — Не смотрите на меня так, mon roi*. Я не смогу оставить вас.       Все вокруг предатели, читалось в глазах Гарри. Языки пламени коснулись его рук, слегка опалив одежду. С оглушительным треском полопались стекла в оконных рамах, засыпав полыхающий пол осколками: порыв ветра ворвался внутрь, раздувая черный дым и разнося его дальше по замку. Но Гарри смотрел только вперед — в темные глаза Тома Марволо Реддла, безжалостного убийцы, чей осколок вобрал в себя всю любовь и верность, нерастраченную за годы жизни. Истерзанный одиночеством кусочек души избрал добровольный отказ от собственной свободы. Гарри мог поверить в это — ведь душа не умеет лгать. И то, что могло бы быть сердцем Тома, сделало кульбит от горящего взгляда, что затмил собой пожар.       — Верно… Ты не сможешь меня предать, — было в этом всем какое-то безумие. Поттер вскинул голову: черные локоны соскользнули с плеч, обрамляя шею, оранжевую от бликов огня. Реддл замер, боясь вдохнуть. О, как его нутро выло от желания хотя бы прикоснуться к этой шее… Но, хоть он был старше, выше и шире в плечах, именно Том был тем, кто распластался на полу. Гарри поднялся, все еще неадекватный, и побрел к тайному переходу за нишей. Гасить пожарище он даже не думал. Алый петух, вырвавшийся на свободу, с голодной страстью набросился на гобелены.       Сенсационная новость о несчастье в Хогвартсе, конечно же, просочилась в прессу. Потушить пламя удалось с большим трудом, а на восстановление ушло еще больше сил. Но самым странным было отсутствие видимой причины для такой вспышки: гореть в том коридоре было нечему — гобелены были слишком далеко от очагов огня. Директор и преподаватели ломали головы, опрашивали студентов и привидений, но все бестолку. Даже Пивз никогда не делал настолько разрушительных пакостей. Инцидент так и остался необъяснимым.       Но Гарри не интересовался этим. Сбежав с места преступления, он долго скитался по замку — все равно занятия отменили — пока не упал рядом с Лоем в темном углу невесть какого этажа, хмуро рассматривая алеющее с каждой минутой небо в небольшое окошко. Даже если его будут искать, то вряд ли найдут — он постарался найти место, в которое никто уж точно не сунется. Не хотелось решительно ничего.       Капала где-то вода, едва слышно разбиваясь о холодные плиты. В уголке и без того было темно, а когда солнце зашло за горизонт, он и вовсе погрузился во мрак. Тренированному зрению ночь была не помеха, но зажигать свет все равно не хотелось.       — Что за жертвоприношение ты устроил?       Лодур, кто же это еще может быть. Когда Вальгарда пытаются поймать намеренно — исчезает, а как не хочется видеть вообще никого — так он самый первый. Гарри промолчал на вопрос, ответ на который Основатель, должно быть, и так знал.       — Ты привлек внимание. Не самое разумное решение.       — Да как будто меня колышет, кто там что подумает! — холодно процедил юноша, не отрывая взгляда от звезд по ту сторону окна. Лодур покачал головой — колыхнулась темно-синяя в ночи коса.       — Нет. Не их внимание.       Гарри ожидаемо разозлился, вскочив с пола и схватив Вальгарда за ворот.       — А чье?! Чье же сиятельство я потревожил? Ёрмунганда твоего мистического? Я до сих пор не знаю, кто он такой и что происходит, а ты никогда мне ничего не объяснял. Бросил в этой каше разбираться одного и исчез. Ах, да ты Принц. Ах, да ты под надзором неведомой космической змеюки, которая, может быть, и не существует вовсе!       — Отпусти, — Лодур сбросил его руки. В темноте его глаза светились, словно у кошки. — Ты не понимаешь. Я хочу защитить тебя.       — Конечно, я не понимаю! Еще бы я что-то понимал! — подросток распалялся все больше и больше, теряя контроль над эмоциями. В волосах заплясали язычки огня. Его выводило из себя это молчание, эта неизвестность, вся эта жизнь, в которой он ни хрена не знал!       — Стой, Вальгард, — зашипел Дракон взбешенной змеей. — Я не позволю тебе убежать. Объясни мне все. Кто такой Ёрмунганд? Какого лысого здесь происходит? Почему ты избегаешь меня и никогда не отвечаешь на вопросы, Мордред тебя подери? Ты же «Принц», как я!       — Да, я Принц, — Лодур тоже начинал злиться, отодвигаясь от подростка. — И именно потому я не подарю Ёрмунганду такой радости, чтобы он с легкостью распоряжался тобой. Пока я вдали от тебя — ты в меньшей опасности! Ты не можешь понять жертвы, на которую мне приходится идти, потому что… агх, ансур т’ки ратан!       Он произнес еще несколько фраз на непонятном наречии, а из Гарри словно вышибло весь воздух. Плевать на то, что он всегда — до этого дня — понимал другие языки, словно родные, даже гобблидук. Плевать на гнев. И на предательницу Ленву тоже плевать.       Никому, все-таки, нельзя верить.       — Убирайся, — едва слышно выдохнул Гарри. Вальгард вытянулся, оцепенев. Они несколько мгновений смотрели друг на друга, а затем Основателя окутало пламя. Лишь небольшое бронзовое кольцо со звоном покатилось по полу. Гарри съехал по стене. Василиск обернулся длинным телом вокруг него, опустив голову на колени.       Просто паршивей некуда.       Просидев так до глубокой ночи, Гарри все еще не собирался уходить с насиженного места. Сон не шел. Непривычно легкий для этого времени года ветерок колыхнул его волосы, словно мягкой рукой откидывая их со лба. В пустом темном углу словно потеплело. Ничьего присутствия Дракон не почувствовал, потому предпочел игнорировать странности.       Тихий шорох ткани убедил его в обратном. Рядом с ним на пол опустился некто, одетый в светлые ниспадающие одежды, напоминающие тогу* или ханьфу*. Рядом стелилось что-то вроде плаща из белоснежных перьев. Гарри поднял глаза.       Незнакомец выглядел словно звезда, спустившаяся к бренной грязи. Рядом с ним как будто отступал мрак, и под тусклым сиянием ночных светил кожа пришельца отливала жемчугом. Он сидел с ровной спиной, не прислоняясь к стене, и выглядел искусной фарфоровой статуэткой, а из-за закрытых глаз казалось, что он просто спит. Кем бы тот ни был, он мало напоминал человека: серебристые волосы волнами спадали до пояса, на лице не было следов возраста, но и юным тот не выглядел. Словно сон или мираж.       — Кто ты? — без интереса спросил Гарри. На сегодня он уже устал от эмоций. Незнакомец чуть повернул голову.       — Я тот, у кого есть ответы.       — Как вы мне надоели. Неужели, нельзя просто оставить меня одного? — подросток отвернулся, но змей на его коленях неожиданно стиснул его запястья, застыв изваянием. — Лой?       — Как интересно, — хоть его голова была повернута к Гарри, незнакомец почему-то потянулся рукой к бронзовому колечку, оброненному Лодуром. — Сбежал, так ничего тебе и не объяснив. Я прав?       Он задумчиво повертел безделушку в пальцах, пока до Поттера доходил смысл сказанного. С жадностью он уцепился за эту фразу.       — Ты… Знаешь что-то?       — Меня зовут Аурид, — помолчав, тот медленно опустил кольцо на пол. — Вальгард поступает в какой-то мере мудро, но в какой-то же глупо. Он ведь действительно хочет тебя защитить.       — Я чего-то не понимаю, если защита теперь — держать меня в полном неведении и игнорировать, — фыркнул Гарри. Тема до сих пор была для него болезненной.       — Верно. Его молчание это попытка сбежать от проблемы, — легко согласился Аурид. — Он избегает тебя, малыш, потому что Принцы восстанавливают друг друга. Судьба оставляет на Принцах…       — …шрамы, знаю, знаю.       — Да. И нет. Когда Изначальный меняет Судьбу, остается шрам и на душе — чем больше таких повреждений, тем слабее паутинка Судьбы. Но если хотя бы двое из нас находятся рядом, их ауры лечат друг друга, исцеляют разум и даже тело. Паутина вновь крепнет, а Принц становится сильнее. Лодур думает, что защищает тебя, пока держится от тебя подальше.       Гарри со странным оцепенением водил указательным пальцем по чешуйчатой голове Лоя. В полумраке в глаза ему бросилась аккуратная кисть Аурида — белая, изящная. С целой сетью тонких сероватых шрамов, таких старых, что от них остались лишь пятна.       — Ты думаешь, кто же такой Ёрмунганд… Зачем ему менять судьбы, — он не спрашивал, словно зная, что у подростка на душе. — Тебе, возможно, кажется это дикостью. Ты запутался.       — Да… не знаю. То есть… Кто ты такой? Почему ты здесь? — много вопросов вертелось на языке, но сорвались, почему-то, именно эти. Аурид, кажется, улыбнулся — но, возможно, это была лишь игра теней.       — Чтобы дать тебе ответы. Я пришел, потому что ты позвал меня.       — Я не… — Гарри осёкся. — Та вспышка?       Пришелец не ответил. Его глаза в обрамлении серебристых ресниц все еще были закрытыми, а лицо излучало покой, застывший в камне.       — Так давно, как мы даже вообразить себе не можем, еще до того, как был создан союз девяти миров, появился Изначальный огонь. В том огне все и родилось… — голос Аурида сладкой дымкой окутывал разум истощенного мальчика. Он говорил нараспев, медленно и красиво. Таким голосом звали серены моряков, утаскивая в смертельный плен. — Всякая жизнь появилась благодаря ему. Но что огонь даёт — то и забирает. Жизнь и Смерть — все это единый огонь, лишь две стороны одной его медали. Ёрмунганд — Мировой Змей — олицетворяет одну из них.       — Если Змей такой великий, зачем ему мы? — буркнул Поттер.       — Все не так просто, как ты думаешь, — Аурид произнес это с необъяснимой интонацией и вновь вернулся в плавное течение повести. — Но тебе об этом размышлять и не нужно. Суть ведь вся не в том, что делает Ёрмунганд, а в том, для чего, — загадочный рассказчик склонился, доверительно говоря на ухо. — Он видит Судьбы, Гарри. Ему доступно знание того, как сложится вероятный путь живых существ во многих мирах.       Кажется, он начинал понимать, к чему все ведется. И это ему не совсем нравилось.       — Он знает о бедах, что могут постичь целые планеты. Он видит пути, пройдя по которым, их можно избежать. Ёрмунганд — демиург, но историю творят живые. Изначальный бы не стал причинять вред собственным детям.       Гарри нахмурился, не зная, как на это реагировать. Лой на его руках переживал, сворачиваясь в узлы, но помалкивал. Несколько минут они втроем сидели в полной тишине.       — Мы нужны ему. Змей не может менять Судьбу просто так, без согласия. Принцы добровольно отдают ему свою, и нашими руками Ёрмунганд спасает миллионы жизней. Лодур боится… Он помог многим, но его разум поврежден. Упрямый лисёнок. Если бы я мог исцелить его…       Он слабо улыбнулся. В этот раз по-настоящему. Поднимаясь с холодного пола, Аурид мягко провел по волосам Гарри.       — Я ответил на твои вопросы. Мы еще увидимся, юный бог.       Рядом с бронзовым кольцом Лодура упало белоснежное перо. Когда Дракон поднял взгляд, незнакомца и след простыл. В воздухе стоял легкий запах костра. Лой, наконец, расслабился.