Изумрудная паутина

      Всё пошло наперекосяк с самого начала.       Они недооценили этих детей. Кто в здравом уме мог предвидеть, что маленькая девочка будет обладать такой огромной силой?       Пучина испепеляющего кипятка поглотила обоих — и Пожирателя, и его господина, неспособного осознавать реальность из-за раздирающей боли. Долохов умер сразу. Мутная чёрная вода зелья с шипением принялась переваривать труп, за мгновения расщепляя его в отвратительно смердящий бульон, и вслед за ним последовало ошпаренное тельце Волдеморта. Всё было бесповоротно испорчено: ни кости отца, ни крови врага, ни живого слуги.       Однако, Тёмный Лорд был поражен до глубины того, что осталось от его души, когда к нему вернулось зрение. Похоже, зелье обменяло жизнь Антонина на жизнь его повелителя. Впрочем, удивляться ему оставалось недолго: взглянув вниз, Волдеморт увидел, как на голые влажные кости заживо нарастали нервы, сосуды и плоть. Его новая плоть. И боль от этого чудовищного действа превосходила все возможные грани.       Целая вечность мучительного рождения, которое Волдеморт, лишённый ещё кожи, а значит и век, созерцал предельно близко.       Когда в его глотке выросли голосовые связки, он моментально сорвал их от криков. Горло обожгло, но не кислородом — дымом. Воздух чернел от смога, и скрюченный в позе эмбриона на дне обугленного котла Волдеморт не мог ничего с этим сделать. Когда последняя клеточка кожи встала на своё место, оцепенение отпустило Тёмного Лорда, и он что было сил выскочил, но, испытав приступ сильнейшего головокружения, был вынужден остановиться. Отчаянный вдох обжёг лёгкие, но он всё равно превозмог себя и вывалился из котла. Стена огня окружала его со всех сторон.       Пути на свободу не было.       Едва родившись, Том Марволо Реддл был обречён умереть снова в доме своего отца — в доме, что был охвачен страшным пожаром.       Пламя лизнуло болезненно-чувствительную кожу и набросилось на новую жертву.       Мужчина вздрогнул и открыл глаза, уставившись на свои руки, сложенные перед лицом. Та ночь нескончаемым кошмаром отравляла его сны уже далеко не в первый раз. И вновь он просыпался мокрый от пота, свернувшись в позе эмбриона на необъятно широкой кровати, отданной ему в пользование раболепствующими Пожирателями.       Отвратительное проявление слабости, недостойное его, величайшего Тёмного Лорда.       К счастью, о подобном никто не узнает, и на время Тот-Кого-Нельзя-Называть забудет об этом, а когда сны, вопреки зелью сна без сновидений, вернутся, он вновь не станет о них размышлять. Ни к чему.       — Мой Лорд, — при его появлении в Министерстве несколько мелких чинуш едва не подпрыгнули и поспешили исчезнуть. Навстречу ему вышел лишь Люциус — неизменная во все времена льстивая ящерица, изворотливо прогнувшаяся перед ним. Снова.       — А, это ты, мой скользкий друг, — Волдеморт выдал намёк на ухмылку, степенно шагая к кабинету министра. — Как продвигается дело с Хогвартсом?       — Всё… Сложнее, чем мы ожидали. Замок развернул все слои защиты. Никого не подпускают даже близко, — Малфой сглотнул. Приносить плохие вести Лорду — самая ужасная из всех ролей, что подневольно в этот раз досталась ему. К тому же, тот явно пребывал не в духе, и лишь чудом можно было назвать то, что до сих пор не полетели Круциатусы. — Но мы так же не позволяем никому выйти. Рано или поздно…       — Рано… или поздно? — перебил Тёмный Лорд. Мистер Малфой побледнел и напрягся всем телом, однако удара не последовало. Тёмный маг окинул пристальным взглядом слугу, видно, сочтя его интересной зверушкой. — Скажи, как твой сын относится ко всему этому?       Люциус, не чувствуя за сменой темы ничего хорошего, все же не растерялся.       — Он презирает этих трусов, что заперлись в Хогвартсе и трепыхаются перед неизбежным. К тому же, — его голос приобрёл оттенок лести, — в недавнем разговоре Драко выразил желание получить тёмную метку.       — Да неужели? — усмехнулся Волдеморт. Он склонил голову, разглядывая палочку в своих руках, и каштановые пряди свесились ему на лицо. Не видя глаз повелителя, мистер Малфой занервничал ещё больше. — Хогвартс должен быть взят любой ценой!       — Да, мой Лорд… — Пожиратель склонился, но на него уже не обращали внимания.       Тени клубились под высокими потолками, нагнетая обстановку, словно свет навеки покинул это место. За колоннами эхо чужого дыхания вплеталось в сквозняк. В большом камине надрывно треснуло полено, рассыпав облачко искр.       — Вы, верно, думаете: зачем нам вновь собираться, если Дракона больше нет.       Подростки вздрогнули. Некоторые начали тихо обмениваться взглядами и отводить глаза, словно их застукали за чем-то постыдным.       — Я скажу — зачем, — сухо продолжил Невилл. — Посмотрите в окно. Думаете, там есть мирная жизнь? Вот уже две недели тёмный маг гнездится в Министерстве! Министр Фадж убит, аврорат разделился на два лагеря — противников и приспешников Тёмного Лорда, а выражающих протесты ловят без разбору! Остаётся лишь примкнуть к Волдеморту, или же прятаться до конца дней, словно те крысы по норам! Такой жизни мы хотим?!       Стая загудела, отрицательно качая головами. В руке Лонгботтома вырос двуручный меч, очертив дугу и войдя острием в пол между плитами.       — Мы сплотились ещё тогда, три года назад! Каждый день нашего обучения мы становились лишь сильнее, выносливее, проворнее. Нас готовили не к тому, чтобы до старости протирать мантии в креслах — вы все натренированы делать так, чтобы наши враги пожалели о том, что посмели напасть! Этому нас учил Дракон!       Студенты уже куда более оживлённо закивали. Кто-то от волнения даже обнажил своё оружие. Остальные Генералы встали по обе стороны от Невилла, придавая большей значимости каждому слову.       — Вспомните! — Лонгботтом повысил голос, распаляя их ещё сильнее. — Профессор Ульв заставил нас пройти через ад! Он брал нас измором, а мы всё равно выстояли. Он лишал нас воли, отнял наши имена. Но мы забрали их обратно и заставили признать нас! После всего этого вы не имеете права сдаваться перед угрозой Волдеморта! Мы — Стая Дракона, и тень его крыльев навечно укрыла нас, оберегая от бед! Мы чтим память о нём, ведь Дракон жив в сердце каждого из нас! — пять лезвий взметнулось вверх, сверкнув в пламени камина. — Вставайте! Мы дадим отпор!       — Да, мой Генерал! — хором рявкнула стая, поднимая оружие вслед за пятёркой лидеров. Однако не успели они его даже опустить, как вдали что-то громыхнуло. Выручай-Комната услужливо создала большое панорамное окно, и подростки тут же прилипли к стеклу.       После известия о захвате Министерства Магии, в опасениях, что следующий удар придётся на Хогвартс, над замком развернули огромный купол защитных заклинаний, а по периметру выстроились каменные рыцари, доселе многие годы изображавшие статуй. И сейчас этот барьер искрил от напряжения — то и дело по нему пробегались молнии и расходились оранжевые волны от точечных выстрелов, словно круги на воде.       — Атакуют со стороны деревянного моста, — процедил Малфой. Неосознанно он потянулся ладонью к Гермионе, накрыв ее кисть, и ощутил ответное сжатие.       — Вперёд! — Лонгботтом развернулся на каблуках, первым бросившись к выходу. Стая безоговорочно последовала за ним. Даже самые младшие, отучившиеся пока лишь первый курс, храбро сцепили зубы и последовали за старшими, готовые защищать свой дом от врагов.       — Вперёд! Вперёд, Клыки! — эхом повторяли за ним близнецы Уизли, распевая задорную песенку, и нырнули в потайной ход. Часть подростков последовала за ними, остальные бегом расправились с расстоянием до развилки, где стая вновь разделилась.       — Крылья Дракона — за мной! Накроем их сверху! — Малфой, бросив прощальный взгляд на Грейнджер, свернул по пути, что выходил на крепостную стену. Они обнаружили этот ход благодаря вездесущим близнецам, и сейчас это пришлось как никогда кстати: со стены, опоясывающей как башни, так и сам замок, можно было видеть большую часть замка.       — Когти! — Гермиона взмахнула узким мечом, возвращая ему вид палочки, и развернулась за Невиллом. — Мы встретим врага в лицо!       — Да!       — Барьер долго не продержится, — Флитвик крепко сжал в руке волшебную палочку.       — Спрячьте детей, — директор непривычно сдержанно и серьёзно выступил вперёд, направив палочку на купол, и тонкий светлый луч врос в щит, соединяя его с кончиком хрупкой на вид бузины. Трещины на полупрозрачном тле, возникшие от непрерывного обстрела, начали постепенно зарастать. Половина профессоров поспешила исполнить распоряжение, оставшиеся же поддержали Дамблдора, так же начав латать барьер. Каждый понимал, что это лишь временные меры — Пожиратели не отступят, и в конце концов возьмут замок измором. Но директор даже не думал отдавать Хогвартс просто так. Он опустил палочку и аппарировал.       Тёмное войско отпрянуло, когда перед ними возник маг в вышитой аспидно-зелёной мантии, выпустив сразу с десяток заклинаний и накрыв первые ряды ударной волной. Внимание Пожирателей тут же оказалось перенаправлено на него. Отовсюду полетели разноцветные лучи проклятий, но, даже обладая численным преимуществом, те не могли совладать с Альбусом Дамблдором.       Яркий изумрудный луч ударил над их головами и вонзился в купол защиты. На несколько секунд всех ослепило, а затем с тихим стеклянным звоном барьер начал тлеть, словно подожженная бумага. Директор не оборачивался — он был готов к подобному. Перед ним во всей своей красе появился тот, кого Дамблдор намеревался загнать в ловушку, кого ожидал встретить во всеоружии — но с кем в конце концов остался один на один.       Ни героя, что, следуя пророчеству, должен был положить конец тёмному магу, ни мальчика, заменившего Гарри Поттера.       Эта история пошла неправильно с самого начала.       А значит, конец её будет самым неправильным из всех возможных.       — Ты постарел, Дамблдор, — Волдеморт холодно улыбнулся, кончиками пальцев удерживая свою палочку, словно она была сделана из хрусталя. — Надеешься выиграть время, пожертвовав собой? Но они уже обречены.       За спиной директора громыхнуло — Пожиратели схлестнулись с профессорами.       — Нет, Том. Это вся твоя кампания — одна большая ошибка.       — Позволь не согласиться с тобой, — оскалился Тёмный Лорд, за доли секунды вскидывая палочку. — Авада Кедавра!       — Минерва! Депульсо!.. Отступайте! — бросила Септима Вектор, перекрикивая шум сражения. — В замке у нас больше шансов!..       Профессор хотела что-то ответить, но в этот момент на неё с нескольких сторон полетели проклятия, и она сосредоточилась на защите. И когда её вот-вот должны были продавить, с небес обрушился град ярких лучей. Нескольких Пожирателей скрутило под неестественным углом, вывернуло наизнанку или отбросило далеко в сторону. Профессора обернулись, с ужасом увидев на внешней стороне крепостных стен студентов, обстреливающих перекрёстным огнём захватчиков. Чертыхнувшись, взрослые воспользовались этим мигом, чтобы скрыться внутри замка — но в глубине души они перевели дух благодаря своевременной, хоть и неожиданной, помощи.       — Генерал Малфой! — Забини встревоженно ойкнул и спрятался за каменным зубцом, когда заклятия полетели в ответ.       — Мы дали преподавателям время. Уходим! — скомандовал Драко и первым, подавая пример, выбил ближайшее окно, нырнув внутрь.       Пожиратели Смерти рассыпались, бросившись кто куда. С безумным хохотом мимо учителей пронеслась Беллатриса, на ходу взрывая окна и двери.       — Где же вы-ы, детишки?! — заворкотала она, рассмеявшись в голос. Когда за очередной снесённой дверью никого не оказалось, она разочарованно вздохнула, и вдруг резко крутнулась на пятках, отражая сразу два удара. — Так-так-так… Кто тут у нас?       Лонгботтом поднял палочку, нацелив кончик точно меж глаз женщине. Рядом с ним воинственно вскинулась Грейнджер.       — Катись в ад, Лестрейндж! — рейвенкловка занесла палочку как будто для заклятья, но в следующий миг резко согнулась и снизу вверх ударила узким одноручным мечом. Не ожидавшая подобного Пожирательница успела лишь отклониться, и лезвие рассекло ей правую руку у локтя, от чего предплечье повисло плетью. Беллатриса заверещала от боли, и отшатнулась, перехватывая волшебную палочку левой рукой.       — Вы пожалеете об этом, ублюдки! — заклятья хаотично посыпались на подростков, и тем пришлось спешно уклоняться. Гермиона принимала на себя большую часть атак, блокируя или пропуская мимо себя, и делала встречные выпады клинком. Ведьма была слишком быстрой и опасной — нельзя было расслабляться ни на мгновение. В один миг Генерала едва не задело, но она едва успела закрыться за тройным щитом. От ощущения близости смерти всё тело сжималось в максимальном напряжении, но Фенрир не зря загонял их до десятого пота.       Лестрейндж задохнулась с занесённой для нового проклятья палочкой, и попыталась издать какой-то звук, но получилось лишь хрипение. С неверием она опустила взгляд на багровое пятно у себя на груди.       Невилл выдернул меч из её спины, загнанно дыша, и стряхнул капли крови на пол. Тут же ему пришлось уходить от очередного удара: в коридоре появился Пожиратель. Не сговариваясь, Генералы бросились в разные стороны.       Не став гнаться за подростками, Рудольфус Лестрейндж склонился над женой, окинув её холодным взглядом, и закрыл её остекленевшие глаза. С нечитаемым лицом маг поднялся и чёрным дымом взметнулся туда, где исчез Невилл Лонгботтом.       Битва в замке бушевала подобно штормовому морю. От хаотичных вспышек и мелькающих одежд невозможно было понять, кто свой, а кто чужой. Войско Тёмного Лорда схлестнулось с учениками — однако вместо напуганных детишек им навстречу вышли бойцы, сжимающие в руках не палочки, но мечи. Стая не могла сейчас скрывать себя от профессоров — не до того было, а малейшая слабость стоила жизни. Но, всё же, студентам, пусть и тренированным, с трудом удавалось сдерживать натиск взрослых магов, которые уже пришли в себя после ошеломления, и с двойной прытью набросились на них, как на мясо. Некоторые, не скрывая своей звериной сути, частично перевоплотились, нападая на детей с высоким воем.       Оборотни!       Четверокурсники тут же оттеснили младших себе за спины, отражая нападение полуволков. Первокурсники поддерживали старших заклинаниями, но эта помощь не принесла существенных преимуществ. Битва превращалась в свалку, где общее наступление превращалось в разрозненные поединки. Тут и там звучали детские крики боли — заклинания все же начали доставать цель. Однако профессорам некогда было обращать на это внимание. Они старались спасать кого могли.       И всё же, они были вынуждены постепенно отступать вглубь замка.       Гул битвы отдавал дрожью в стенах и тонким звоном стёкол, когда что-то взрывалось.       — Ты вообще осознаёшь, где находишься?! — мужчина навис над ним, зыркнув звериным янтарным глазом. — Так и будешь тут торчать?       Лодур перевёл бессмысленный взгляд на волка.       — О, ну конечно. С тех пор, как мальчишка пропал, ты у нас в трауре, — взрыкнул Ульв. — Не забудь посыпать голову пеплом, Вальгард. А я намерен обагрить свои клыки кровью смертных!       Фенрир фыркнул, развернувшись на пятках, но замер в дверях. Словно не зная, зачем он это сделал, мужчина несколько секунд балансировал на пороге, а затем чуть тише, но не менее резко бросил:       — Присоединись ко мне в этой битве.       Более ничего не сказав, волк исчез. Лодур опустил голову на свои руки. Для Фенрира эта битва не имела сакрального значения — зверь рвался на войну. Драки с детьми забавляли его, но лишь настоящая схватка давала почувствовать себя живым. С тех пор, как Аурид вытащил волка из тюрьмы Глейпнир, у него такой возможности не было, и он до сих пор словно существовал на грани между жизнью и той пустотой водяной клетки. Слишком долго он не знал ничего, кроме неё, что позабыл обо всём, чем жил в прошлом. Сейчас Ульв с трудом бы вспомнил едва ли одну из бесконечных битв, в которых он принимал участие почти тысячу лет назад.       Отбросив ненужные мысли, Фенрир осклабился. О, каждая его клеточка зудела от желания вернуться в свою истинную форму и впиваться клыками в трепыхающуюся плоть врагов! На поле битвы ступил не человек, не животное — бог ужаса.       Волк, Пожирающий Солнце и Луну.       Лодур качнул головой, едва не ткнувшись носом в свои колени. Мрачные думы полностью поглотили его разум, вытесняя даже то, что совсем рядом гремела битва. На подобное был способен разве что безумец или больной, а Вальгард, похоже, был и тем, и другим.       Отнюдь не тайна, что его душа была повреждена. Ёрмунганд исполосовал её в решето ещё тогда, девять веков назад, когда использовал Принца с огненной косой без остановки — то был период постоянных вмешательств в паутину Судьбы, ведь именно тогда решались ключевые для будущего тысячелетия вопросы. И обращение маленького мальчика третьим Принцем руками Вальгарда — одно из главных событий тех лет.       Не было большего греха, чем лишить ребёнка власти над своей судьбой. И сразу после этой катастрофы на Лодура обрушилось известие о победе над некромантом. Победе, что досталась ценой тысяч жизней, среди которых была и жизнь друга — Бладрейна. Это стало сильнейшим ударом, образовав в душе рыжего Принца огромную дыру. Еще пятьдесят лет он был способен существовать, однако когда его друзья погибли все до единого, воли к жизни уже не осталось. Он впал в долгий, долгий сон, надеясь больше не проснуться. Эта лазейка стала для него спасением: Мировой Змей был неспособен взять под контроль Принца, что пребывал во сне.       Почти тысяча лет, проведённая в спячке, немного подлатала душу Вальгарда, но, как оказалось, ненадолго. Очень скоро она начала разрушаться с удвоенной скоростью.       Вероятно, именно поэтому он сейчас сидел в углу классной комнаты, напрочь игнорируя войну за Хогвартс.       «Присоединяйся ко мне в этой битве», — эхом прозвучало в ушах. Окна снова задрожали от серии взрывов, цепочкой прошедших на нижнем этаже. Битва подбиралась все ближе к уголку, где сидел Основатель.       Основатель… А ведь когда-то он наравне с другими возводил это место. Он мечтал спрятаться в нём от Мирового Змея, но…       На самом деле, время, проведённое здесь, было самым счастливым в его жизни, не так ли?       Даже когда разразилась бойня за замок колдунов, когда каждый рассвет знаменовал, что ты до сих пор жив, а значит, война продолжалась — Лодур не ненавидел те дни, ведь он провёл их, сражаясь за свой дом.       Совсем рядом звучали выкрики и шум схватки. Из коридора повеяло запахом крови.       Кровь, сражения, враг — тогда врагом был некромант. Слово за слово, Лодур цеплялся за свои воспоминания. Сейчас Хогвартс снова встал против тёмного чародея, возомнившего себя повелителем мира. А ведь когда-то Основатели поклялись не подпускать ни одного врага даже близко.       Бастион магов не пропустит ни одного тёмного мага.       Но он — Лодур Вальгард — пропустил.       Словно что-то перемкнуло у лисьего Принца в голове. Он подорвался на ноги.       Если он это допустил — ему и исправлять.