— Пусть настали непростые времена и кажется, что будущее беспросветно, мы не должны опускать руки. В этот смутный час нам как никогда нужно быть едиными!
Собравшиеся настороженно поглядывали на говорившего, но вскоре отвернулись, пряча взгляды. Подпольный бар — не лучшее место для подобных речей. И всё же, мужчина не выглядел расстроенным таким исходом.
— Верьте, — добавил напоследок он, опускаясь с импровизированной трибуны. — Мы не сдадимся. Надежда не угаснет.
— Пха, да как же, — бросил кто-то из толпы. — А кто нам безопасность гарантирует — ты, что ли?
— Может, и я, — не растерялся спикер. — Но если не делать ничего — ни о какой безопасной жизни и речи идти не может.
— Посмотрю я, как твои бравые слова помогут против Того-Кого-Нельзя-Называть!
Возмущения подхватили другие голоса, и вскоре бар гудел от эмоциональных выкриков и недовольного ворчания. Фрэнк Лонгботтом покачал головой и незаметно удалился из бара. Как бы ни поносили его местные, своё дело он сделал — угнетённые и угрюмые прежде, люди принялись с жаром обсуждать ситуацию, объединившись пусть даже в неприязни.
А до кого нужно высказанный посыл точно дошёл.
Фигура, завёрнутая в тёмную мантию с капюшоном, выскользнула из неприметной дверцы в полутёмный переулок, пропахший сыростью и чем-то кисловатым. В любом приличном месте подобная личность вызывала бы подозрения, но здесь это было совершенно нормальное зрелище. Перепрыгнув лужу, человек юркнул за угол и едва не столкнулся с другим прохожим.
— Мордред, Фрэнк, не пугай меня, — процедила вторая фигура.
— Как прошло, Тонкс? — мягко улыбнулся мужчина, протягивая ей карандаш. Нимфадора схватилась за него, как будто за спасательный круг.
— Как всегда. Можно подумать, эти люди собираются в таких местах, чтобы сказки друг другу рассказывать да дружбу дружить. Они даже слушать меня не захотели!
— Ну, ну, — мужчина совершенно не удивился сказанному — зная характер метаморфомага, она явно на них накричала и сбежала, уронив несколько столов. — Наша цель не в этом.
— Да знаю, я, знаю, — эмоционально отозвалась девушка. — Только неблагодарное это оказалось дело — внушать людям надежду и пытаться расшевелить этот сброд, чтобы не загнивал в своём унынии…
— Время, — прервал поток возмущений Фрэнк. В следующее мгновение портал сработал, и в мрачном переулке вновь воцарилась тишина.
Штаб Ордена Феникса располагался в неприметном месте — если таковым можно было назвать заброшенное некогда строение на отшибе Лондона. Под неприглядным зданием скрывалось магически расширенное и спрятанное Фиделиусом помещение, разделённое на несколько комнат. В самой большой располагалось нечто вроде гостиной, где чаще всего проводились собрания; прямо сейчас в комнате находился Орден практически в полном составе — по крайней мере, те, кто остался. Рядом с Лонгботтомом тут же оказалась его жена, и они отошли, негромко переговариваясь.
Кингсли обвёл всех собравшихся тяжёлым взглядом и кивнул. Больше они никого не ждали.
— Не вижу смысла ещё раз повторять то, что вы и так знаете, — начал Аластор. — Перейду сразу к сути. У кого-нибудь получилось связаться с Хогвартсом?
— Тишина, — негромко вздохнул мистер Уизли. — Совы возвращаются ни с чем, а каминная связь просто не работает.
— Пробовали послать патронус? — подал голос Кингсли.
— Да.
Судя по красноречивому молчанию, ничего не получилось.
— Это всё какой-то бред. Почему Дамблдор молчит?! — возмутился Дедалус Дингл, едва не роняя свой фиолетовый цилиндр. — Я слышал, что в Хогвартсе что-то произошло, но почему нам до сих пор ничего не объясняют?!
— Тихо! — прервал гомон Аластор, грузно поднимаясь на свою ненастоящую ногу. — Прекратить балаган. От наших криков ситуация не сдвинется с мёртвой точки!
— Министр Пий Тикнесс полностью на стороне Того-Кого-Нельзя-Называть, — Кингсли Бруствер сложил руки на груди. Несмотря на хладнокровное выражение, его пальцы то и дело вертели волшебную палочку, выдавая некоторую нервозность. — С сегодняшнего дня вступает в силу указ о запрете на использование палочек нечистокровными. За нарушение следует строгое наказание, а магглорождённых и вовсе отлавливают, как скот. Тех, кто мог бы нам помочь, становится меньше — не все готовы рисковать.
Орденовцы переглянулись, поджимая губы.
— Пока нас слишком мало и мы не можем связаться с Альбусом — придётся уйти в подполье.
— Что, ещё глубже? — иронично спросила Тонкс.
— Да, ещё глубже, Нимфадора, — сухо ответил Грюм. Волосы девушки стали тёмно-фиолетовыми, но начать спорить ей не дала рука Алисы Лонгботтом, опустившаяся ей на плечо. Женщина устало покачала головой.
— Я отправляюсь разведывать обстановку в Хогвартсе, — решительно поднялась Молли. — Мы не можем оставить наших детей!
— Хорошо. Пока новостей нет, я, Артур и Фрэнк отправляемся на разведку, остальные — продолжайте делать то, что делали.
Со звучным хлопком трое колдунов исчезли из убежища.
Вечерело. С Астрономической башни открывался прекрасный вид, любоваться которым не надоедало никогда. Спустя тысячу лет ничего не изменилось. От этого на сердце одновременно теплело и становилось горько.
Лодур опирался локтями о перила и мурлыкал себе под нос глупую песенку, которую услышал у бродячих артистов когда-то очень давно. Шляпа вместе с белой мантией лежали на полу у его ног. В оранжевом сиянии его косы казались отблеском солнца. Стоя так и просто глядя вдаль он казался расслабленным, как будто путник, прошедший очень долгий путь и наконец-то оказавшийся дома.
Поступь профессора Снейпа он узнал почти сразу: чуть слышная, неспешная, как будто шорох змеиного тела в высокой траве. Зельевар встал рядом, опустив взгляд. Внизу, под Астрономической башней, толпились подростки, галдя, будто стая сорок. Очевидно, придя к какому-то решению, они всей гурьбой направились в сторону теплиц.
— Позвольте узнать, — медленно произнёс Северус. — Чего вы хотите добиться этой бессмысленной затеей?
— С трудом понимаю, о чём ты говоришь, — отстранённо ответил Вальгард. — Я не делаю бессмысленных вещей. Если что-то сделано, значит, мне того хотелось. Разве этого недостаточно?
Профессор едва подавлял раздражение, но всё же не сдержался.
— Летающий замок! Какой в этом смысл?! У нас и без этого мало времени! Сейчас наименее подходящее время для экспериментов! — выплюнул он, сжимая кулак. Лодур заскучал.
— Я ведь сказал, что захотел. Если это всё, что ты хотел узнать, сделай мне одолжение и помоги леди Спраут с её растениями. Думаю, она будет не против.
— Все вы, Принцы, настолько самонадеянные и безрассудные? — процедил Снейп, даже не думая отступать. Основатель не выказал никакого удивления осведомлённости профессора и вздохнул, поднимая взгляд в небо.
— Хорошо. Я думал, это будет проще понять. Особенно человеку, которого юный бог избрал своим отцом, — не успел Северус возмутиться, как Вальгард встретился с ним глазами, шаловливо подмигнув. — Детям ведь нравится новая затея, не думаешь?
Зельевар нахмурился, но вдруг замер, осознавая сказанное.
— Вы поставили перед ними невыполнимую задачу, чтобы… отвлечь?
Лодур легкомысленно улыбнулся.
— Как знать, как знать. Разве не вы здесь волшебники? Было бы неплохо иметь летающий замок, как думаешь?
Во всём этом с самого начала было рациональное зерно. Неизвестно, сколько продлится их добровольное заточение. Все взрослые, кто был в замке, активно занимались возникшими первостепенными проблемами, и на студентов не было ни времени, ни сил. Подросткам просто ничего не оставалось, как постепенно сходить с ума от безделья и неопределённости. Вдали от домов, от своих родных, практически запертые в клетке, — спусти подобное на тормозах, и дети бы поубивали друг друга раньше, чем ситуацию бы удалось хоть немного стабилизировать.
Вчера утром Лорд собрал всех студентов в Зале и высказал идею, которую так и не смогли реализовать Основатели. С его уст слова о замке, что парит в небесах, срывались так же легко, как будто он говорил о погоде. Затея была полнейшим безумием.
И именно поэтому она сработала.
Подростки легко переключились на новую задачу, что захватила их с головой. Вальгард разделил всех на группы с разными функциями. Те, кто зарекомендовал себя интеллектуалом, занимались изучением записей и наработок Основателей; большая часть студентов распределилась по всей территории замка, выискивая определённые точки, которые были указаны в записях Ровены Рейвенклоу; оставшиеся же, в чьих руках была самая главная Карта — изобретение Мародёров — занимались тем, что отмечали эти точки и создавали таким образом новую карту, что теперь больше напоминала пентаграмму. Золотая Печать — наследие Дракона — помогала «картографам» курировать поисковые группы, общаясь с ними на расстоянии.
Таким образом ни один студент не остался без дела. Им просто некогда было предаваться унынию.
Профессор Снейп посмотрел на Лодура новыми глазами. Чудаковатый Основатель никогда не вызывал у него доверие и создавал впечатление на редкость безответственного человека, но, похоже, это была лишь верхушка айсберга по имени Лодур Вальгард.
Из мыслей Северус вынырнул не сразу, но за всё это время Вальгард даже не шелохнулся, рассматривая виды. Под Башней пробежала ещё одна стайка студентов. В сумерках их одежды с трудом можно было различить, но зельевар смог заметить мелькнувшие красные, зелёные и жёлтые подкладки мантий. Мимолётно усмехнувшись, Снейп плавно отошёл от парапета и развернулся, чтобы уходить.
— Что ж, думаю, пока что ваше присутствие не сулит проблем.
Основатель рассмеялся столь лестной оценке.
После ухода Северуса долго пробыть одному Лодуру не дали. На плечи ему легли горячие ладони, больше похожие на лапы, и Вальгарда вдавили животом в перила, не давая шелохнуться.
— Что за самоуправство? — развеселился Основатель, ничуть не смущённый подобным обращением. — Это бунт против Лорда?
Фенрир укусил его за ухо, зарывшись носом в копну волос.
— Я пришёл взять своё, — бледная шея покрылась мурашками от звериного рычания. Лодур закрыл глаза и прогнулся под ладонями, скользнувшими по худощавым бокам.
— Так бери, — сорвалось с растянувшихся в лисьей улыбке губ. — Вот он я, перед тобой.
Волк развернул Вальгарда к себе лицом, не то целуя, не то кусая.
Бери всё, шептало сердце Принца.
Я хочу хоть на минуту отбросить мысли о том, что между мной и этими людьми пропасть в тысячу лет. О том, что малейшая моя ошибка может стоить жизней всех этих детей.
— Нет, — сорванно вздохнул лис, изгибаясь от непривычно-осторожного проникновения. — Сильнее! Ну же, бери меня, пока я не забуду своё имя!
Фенрир опустил веки. А когда распахнул их, Лодур утонул в жёлтом сиянии волчьих глаз.
В конце концов, здесь его криков никто не услышит.
Улицы Хогсмида пустовали. Впрочем, тому способствовал не только поздний час: казалось, из-за хаоса в стране люди превратились в барсуков, попрятавшихся в своих норах. Троих волшебников, очутившихся посреди селения, встретил только лай собаки.
Аластор пошёл первым. Стук его посоха эхом разлетался по округе, тревожа сырой холодный воздух. Небо окрасилось тёмной синевой, как будто кто-то неосторожно разлил по полотну чернила, и те быстро растекались по звёздному куполу. Хогвартс виднелся уже совсем близко.
— Не понимаю, в чём проблема, — пробормотал Лонгботтом. — На вид всё нормально.
— Не снижайте бдительность только потому, что вам что-то кажется, — отрезал Грюм.
В замке ярко горели окна, видимые издалека. Следов разрушения или запустения не было — даже мало-мальской охраны не видать. Как будто это был совершенно обычный летний вечер. И это настораживало сильнее всего.
Не успели орденовцы даже близко подойти к воротам школы, как вдруг их троих как будто оттолкнул прочь невидимый великан. Впереди возникло голубое сияние, и перед магами из ниоткуда выросла стена, словно созданная из густого воздуха: поверхность чуть рябила, как поверхность воды, и по ней струились строчки древних рун, выписанных бирюзовым светом. Не ожидавших подобного мужчин, вставших спиной к спине, окружили огненные львы, беззвучно открывая пасти.
— Петрификус Тоталус! — мистер Уизли выбросил палочку вперёд, но заклятие пролетело сквозь льва, не причинив ему никакого вреда. Стражи пригнулись к земле, готовые наброситься на людей, как вдруг остановились, словно кто-то приказал им не нападать.
По ту сторону стены возникли тёмные фигуры. Худощавые, жуткие лошади выступили из мрака, а всадники — на вид семикурсники — на их спинах удивлённо переглянулись. Один из них развернул фестрала и улетел в замок.
— Какого дракла тут происходит?! — рявкнул Грюм, ощетинившись, будто дикобраз.
— Простите, — нервно улыбнулся юноша. — Мы не можем вас впустить без позволения Лорда.
Члены Ордена побледнели.
— Нет-нет, не Тёмного Лорда! — поспешил исправиться студент, замахав руками.
— Ой, замолчи, — цыкнул на него другой подросток. Тот пристыженно умолк.
— Что здесь творится? — подал голос Фрэнк. Семикурсник только открыл рот, как рядом послышались хлопки крупных крыльев, и на землю опустился ещё один фестрал. Со спины призрачного скакуна соскользнула фигура, не узнать которую было невозможно.
— Профессор Снейп! — воскликнул Артур Уизли, но зельевар проигнорировал его, уставившись только на Грюма.
— Что я сказал вам, когда собирал по частям вашу руку?
Аластор оскалился, от чего его морщинистое, покрытое шрамами лицо исказилось в голубом сиянии барьера.
— Ничего. Молча сложил все кости в кучу, облил зельями и ушёл.
Семикурсник прыснул со смеху. Снейп бесстрастно изогнул бровь, и студент закрыл рот.
— Сожалею, вас не пустят за эту стену, — вдруг подал голос один из них. На вид он был младше остальных — третий или четвёртый курс. — Лорд сказал, что не может позволить заходить кому-то, даже если они прошли проверку профессора Снейпа.
— Что всё это значит, Северус? — процедил Грюм, теряя терпение. Никак не отреагировав на эмоции соратника, профессор вновь вскочил на спину фестралу, глядя прямо на них.
— Альбус Дамблдор мёртв. У Хогвартса теперь новый лидер. И лучше бы Ордену Феникса так же поскорее найти директору замену.
— Постойте, Северус! — воскликнул Фрэнк, подступив вплотную к барьеру. — Что с детьми?
— Все в безопасности. Вам не о чем беспокоиться, — ответил вместо него тот самый четверокурсник.
У орденовцев немного отлегло от сердца, но волнение даже не думало отступать. Если всё так, то почему тогда никто не мог с ними связаться?
— За этот барьер без разрешения никому не войти, в том числе и чарам. Мы сожалеем.
Члены Ордена выглядели ошеломлёнными. С трудом осознавая услышанное, они могли думать лишь о том, что всё это значит. Как вдруг из тени выступила ещё одна фигура.
— Папа?..
Фрэнк мгновенно вскинулся.
— Невилл!
Лонгботтом-младший выглядел растерянным. Он протянул руку к голубому барьеру, но тот с гудением оттолкнул того, не дав даже коснуться себя.
— Папа… — Невилл сглотнул, с сожалением глядя на лицо родителя. — С нами всё хорошо. Но так нужно. Мы не покинем пределов Хогвартса… Скажи маме, что я в порядке, ладно?
— Невилл, постой, давай поговорим!
— Папа, извини, — юноша вздохнул, загоняя все чувства внутрь себя. Когда он поднял глаза, его взгляд был твёрд, а на лице больше не было страдания. — Сейчас так надо. Волдеморт не попадёт за эту стену, и все студенты в безопасности, пока они внутри. Я хочу, чтобы вы передали это всем родителям, по возможности.
Генерал вскочил на загривок костлявой лошади и развернул её к замку.
— Невилл!
Фрэнк в ошеломлении смотрел в темноту, где исчез его сын. За ним последовали остальные студенты, и вскоре хлопки крыльев затихли. Профессор Снейп смерил взглядом Аластора.
— Снейп, я не уйду, пока не получу объяснение всему этому безобразию!
— Очень сожалею, — без капли сожаления произнёс зельевар, уходя вслед за учениками. — Всё так, как сказал мистер Лонгботтом. Помощи от нас, увы, не ждите.
Огненные львы растворились в воздухе, и вскоре барьер тоже погас, став невидимым. Члены Ордена остались в одиночестве.
Отдав фестралов патрулирующим периметр студентам, профессор Снейп вместе с Лонгботтмом отправились каждый своей дорогой. Однако зельевар был удивлён, услышав за собой тихие шаги этого некогда неуклюжего и вечно проблемного подростка. От былой мягкотелости ничего не осталось. Прошлый Лонгботтом не шёл ни в какое сравнение с тем, что мужчина видел сейчас — и невольно Северус проникся к юноше уважением. Вероятно, именно потому он позволил идти за собой вплоть до места назначения, и лишь потому не задавал вопросов. Вместо этого Невилл задал их сам.
— Профессор… Почему именно сюда?
Снейп смерил подростка взглядом.
— Какое вам до этого дело, Лонгботтом? Вы могли не идти за мной.
Гриффиндорец несколько неловко хмыкнул, но больше ничего не сказал. Зельевар также счёл разговор завершённым, зажёг несколько летающих магических огоньков и развернулся к белокаменному постаменту с выбитой надписью.
«Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор
1881-1995
Директор Хогвартса
Верховный чародей Визенгамота
Президент Международной конфедерации магов
и самый великий волшебник современности.
Для высокоорганизованного разума смерть — это очередное приключение».
Без преуменьшения, Великий.
Для профессора зельеварения не было секретом, что половина школы, подверженная влиянию его непутёвого сына, недолюбливала преподавателей, и директора — больше всего. Однако после стольких лет откровенного недоверия, закрывая глаза, Северус Снейп всё еще видел витавшую на их лицах грусть, когда в саркофаге директора вспыхнул погребальный костёр — прощальный подарок Основателя.
Столь великому волшебнику подобает уходить в самом чистом и прекрасном пламени.
Альбус Дамблдор не был идеальным. Он не был самым добрым и так же не был самым сильным — на протяжении всей своей долгой жизни он ошибался и совершал ужасные поступки. Несмотря на всё, он не был бессердечным — и именно потому, несмотря на внушенную Драконом прохладцу, стая проводила его с честью.
Профессор Снейп и правда гордился этими детьми.
Позабытый Лонгботтом опустился рядом с преподавателем на землю.
— Знаете, мы с вами в чём-то похожи, — подросток выдержал ироничный взгляд, не дрогнув. — Мы оба мучаемся в неопределённости, отрезанные от своей семьи.
Зельевар внутренне вздрогнул. Его лицо стало холоднее льда.
— Избавьте меня от сентиментальных разговоров, Лонгботтом.
Тот слабо улыбнулся и вдруг протянул ладонь.
— Дайте мне свою руку.
— С чего бы это?
Невилл выглядел спокойным и даже немного отстранённым. Почему Северус подчинился — сам не понимал.
— Я уважаю вас, профессор. Потому не сочтите мои действия как оскорбление. Дракон… — от этого имени тёмные глаза устремились на студента, как будто желая прожечь в нём дыру, — …сказал однажды, что хотел бы, чтобы вы по нему скучали, если бы что-то с ним случилось.
— Это в его духе, — процедил зельевар, порываясь одёрнуть руку, однако Лонгботтом оказался проворнее. Со всем почтением он закатал рукав, обнажая чёрную метку на предплечье. Внутри Северуса всё сжалось в тугой клубок.
— Да, — Невилл поднял глаза на него, накрыв ладонью метку и так же быстро её убрав. Подросток поднялся, отряхнув колени. — А ещё он сказал, что не желал, чтобы вы принадлежали кому-либо, кроме него. Дракон просил меня снять иллюзию, если он сам не успеет это сделать.
«Иллюзию?»
— Доброй ночи, профессор Снейп, — Невилл склонил голову, удаляясь в темноту. Оставшись в одиночестве, Северус прижал к себе руку, всё ещё инстинктивно зажимаясь. Там, где пришлось прикосновение, до сих пор жгло кожу, как будто её приласкали раскалёнными углями.
Медленно опустив голову, профессор глубоко вдохнул, как будто перед прыжком в пропасть, и перевернул предплечье.
И едва не задохнулся от сжавшей сердце боли.
Там, где была тёмная метка, ныне руку обхватывал дракон, гордо раскидывая золотые крылья.
В месте, координат которому не задал бы и самый талантливый картограф, царила глубокая космическая тишина.
В том необъятном всеобъемлющем Нигде находилось кое-что ещё, чего никак не могло быть здесь. Если бы рядом очутился космический корабль, его обитатели могли распознать в нём живое существо — а, впрочем, вряд ли его ещё можно было назвать так.
Однако, рядом не было ни кораблей, ни других живых существ.
И тот, кого можно было считать мертвецом, медленно открыл чистые изумрудные глаза.
