Изумрудная паутина

Экстра написана забавы ради и не имеет прямого отношения к основной истории.

      Поттер застыл, колебаясь. Он понимал, что, скорее всего, ведёт друзей в ловушку, но им нужно было убить Нагайну, а она была там, по ту сторону тоннеля, рядом с Волдемортом… У них просто не было другого выхода.       Гарри юркнул в подземный ход у корней Ивы и накинул на себя Мантию, продвигаясь по тоннелю — всего несколько лет назад он мог пройти здесь, склонившись вдвое, а теперь приходилось ползти, согнувшись в три погибели. Малейший шорох вызывал у него неприятный укол в животе. От ожидания неизвестности сводило зубы, а внутренности перекручивались узлами: вот-вот прогремит убийственное заклинание, полыхнёт ядовито-зелёным светом и над телами неудачливых гриффиндорцев прогремит злорадный смех…       Выход в Гремящую хижину перегораживал старый ящик; сквозь тонкую щель между ним и стеной угадывались слабые очертания комнаты, чуть подсвеченной магическим сиянием колдовской сферы, в которой кольцами свернулась Нагайна. Крестраж вёл себя странно — то сворачивался кольцами, то вдруг принимался биться о стенки своей защиты, словно пытаясь выбраться. Приглушённые голоса, слышимые издали, наконец приобрели внятность.       — …Я не намерен объяснять это такой псине как ты, — от незнакомого голоса пробирало холодом даже на расстоянии. Поттер не видел этого человека, но ему показалось, что незнакомец едва старше его самого. От этой мысли он похолодел: кем бы ни был этот парень, он труп.       — Что ты о себе возомнил? — Волдеморт тенью мелькнул перед глазами, его мантия зашелестела по полу, как чешуя потревоженной гадюки. Гарри едва не зажмурился, когда во лбу вспыхнула боль, реагируя на ярость, поднявшуюся из глубин черной души Лорда. Ещё никто не смел разговаривать с ним, Лордом Волдемортом подобным тоном. С похолодевшим сердцем Гарри почувствовал, как весь сжимается в каменное изваяние, боясь даже вдохнуть.       — Что я о себе возомнил? — незнакомец фыркнул, словно услышал нечто забавное. За мгновение атмосфера полностью переменилась. Воздух заледенел, и даже Поттер, до сих пор выступавший лишь невольным зрителем странной сцены, пожелал оказаться как можно дальше. За его спиной издала тихий писк Гермиона, и сквозь зубы выдохнул Рон. Нервы вопили от боли, а инстинкты в один голос взвыли: опасность.       — На колени, пёс.       Повисла убийственная тишина. Нагайна пуще прежнего забилась в своей сфере, словно в конвульсиях. Мгновение спустя в поле зрения появился невидимый доселе участник разговора.       Поттер увидел пару длинных босых ног в тёмных брюках и струящуюся школьную мантию гриффиндорских цветов — удивительно чистую и целую, будто изнурительная битва с Пожирателями обошла юношу стороной. С грацией он скользнул вперёд, источая могущественное присутствие, сравнимое лишь с самим Волдемортом. Тёмный Лорд молчал, и тишина давила на уши сильнее грома. Лишь крики взбесившейся змеи-крестража на языке рептилий разрезали полотно молчания; без конца она повторяла: «Мой принц, мой принц, мой принц…». Гарри зажал себе рот рукой, чтобы не издать звуков — он уже чувствовал, как наэлектризовался воздух в преддверии смертельного заклятия. Шрам полыхал раскалёнными углями.       — Я сказал: на колени.       Омертвев от напряжения, Поттер услышал гулкий удар. От шока у него отнялись все мысли, и даже боль во лбу отделилась от него, растекаясь ядом где-то в другой вселенной.       Сквозь узкую щель он видел слегка примятую мантию Волдеморта, неаккуратно расстелившуюся на полу под его коленями.       — Хороший мальчик, — промурлыкал юноша в гриффиндорской одежде, без единого звука подступая на шаг ближе — старая древесина даже не скрипнула. Нереально белые на этом грязном полу ступни словно и не касались половиц. — Вижу, ты ещё поддаёшься дрессировке, несмотря на своё… плачевное состояние.       — Как ты посмел?! Что ты сделал? — Волдеморт плевался ядом, как пойманный в ловушку скорпион. Его колени даже не шелохнулись, словно могущественное заклятие прочнее железных кандалов удерживало мага у земли.       — Молчать, — Поттер не видел его лица, но был уверен, что юноша насмешливо улыбается. — Не стоит так удивляться, Том. Что ты можешь против меня? — незнакомец ненадолго умолк, словно прислушиваясь к чему-то, и шелохнулся, звуча чуть более довольно. — Сколько в тебе теплится? Одна сотая? Нет, даже меньше… От твоей души почти ничего не осталось! Какая жалость!       Подросток засмеялся, склоняясь над коленопреклоненным Волдемортом, и ненадолго всё затихло. А через бесконечные секунды, протекающие с мучительной медлительностью, всё тело Тёмного Лорда рухнуло, как подкошенное. Незнакомец выпрямился.       Гарри почувствовал легкое прикосновение к себе — Гермиона безмолвно напомнила о своём присутствии, вырывая его из транса. Боль в шраме резко исчезла, словно её и не было. Что бы Герми ни собиралась сделать, их оборвал тихий, даже спокойный голос незнакомца.       — Вы трое. Выходите.       Гриффиндорцы вздрогнули. Старый ящик, преграждавший тайный ход, воспарил в воздух, словно поднятый на невидимых ниточках, и отодвинулся в сторону. Гарри, Гермионе и Рону ничего не оставалось, как показаться на свет, медленно и осторожно выползая из тоннеля, словно приближаясь к соплохвосту — того, гляди, плюнет кислотой.       Всё это время Поттер пытался представить, как должен выглядеть человек, осмелившийся на открытое противостояние Волдеморту. Нахальство и сила, которых Мальчик-Который-Выжил не встречал прежде ни у кого. Гарри бросил короткий взгляд на неуклюже упавшего оземь врага и не мог не содрогнуться, тут же отодвинувшись от него подальше.       Внимание Гарри приковали два ярких изумрудных глаза. Чистое белое лицо словно светилось в полумраке, и его ровную поверхность портил лишь шрам, точно нарисованный тонкой раскалённой спицей: зигзаг на лбу, от нижнего конца которого, пересекая бровь и глаз, правую половину лица перечёркивала прямая красная линия со стрелкой на конце. На незнакомце из одежды были лишь брюки да распахнутая мантия гриффиндоского студента, оставляя открытой грудь и живот. Хоть они былы одного роста, Гарри почувствовал себя маленьким, угловатым и слишком худым.       Их гляделки прервала Гермиона. Издав тихий вскрик, она отскочила от тела, на которое чуть не наступила: Волдеморт почти не дышал, крепко сомкнув глаза, и, похоже был без сознания. Глаза неизвестного юноши метнулись к Грейнджер, пронзив ту взглядом, и девушка вздрогнула, рефлекторно наставив палочку. Юноша со шрамом даже не шевельнулся, с интересом и жадностью разглядывая её, как редкое животное.       — Не стоит бояться. Том сейчас… занят, потому не проснётся, — мягко прошелестел он, обращаясь лишь к Гермионе. Рон ощетинился, загораживая подругу собой.       — Кто ты такой? Как ты уложил Того-Кого-Нельзя-Называть? — с опаской спросил он.       Юноша одёрнул свою мантию, обвёл взглядом пыльное помещение и поморщился.       — Меня называют Драконом, — наконец произнёс он, одновременно сдвинувшись с места. Гарри инстинктивно дёрнулся, но Дракон лишь переступил неподвижного Волдеморта, как через бревно, и приблизился к светящемуся шару, подвешенному в воздухе. Нагайна ударилась носом о внутреннюю сторону магической стенки.       — Принц… — услышал Гарри змеиную речь. — Освободи меня… Освободи…       — Почему я должен? — Дракон встал перед заключённой в сферу рептилией, заложив руки за спину.       — Хозяин вложил в меня что-то, оно ядовито, оно причиняет боль… — запричитала змея.       — Твой хозяин глуп… — тихо ответил юноша. — Он вложил в тебя часть души.       Сферу объяло пламя, пожирающее сотканную из магии материю, как бумагу, и Нагайна с шипением упала на пол. Гермиона ошарашенно охнула и схватилась за палочку до побелевших пальцев.       — Иди со мной, — Дракон приковывал к себе взгляд змеи, приказывая ей так же легко, как приказывал Волдеморту. — Я освобожу тебя и твоего хозяина.       Рептилия медленно, как зачарованная, заползла на протянутую руку, и устроилась на плечах юноши. Это смотрелось так естественно, словно раньше, без змеи, картина была неполной, и художник забыл добавить какой-то важный штрих. Дракон развернулся к троим друзьям, окинув каждого властным взглядом.       — Гарри Поттер.       Гарри вздрогнул от неожиданности и подался назад. Дракон стоял на месте, сканируя его своим гипнотизирующим взглядом огоньков-изумрудов. Он усмехнулся странной, кривой улыбкой.       — Расскажи мне об этом мире.