Изумрудная паутина

      Сегодня Хведрунгу было позволено покинуть келью. Одетый в простую серую рубаху, осунувшийся после лихорадки, нетвердой походкой он шел вслед за Древней по каменному коридору и расчетливо оценивал свои шансы на выживание. Одетые в даосские мантии люди следовали за ним, и хотя в их руках не было оружия, чувство опасности исходило от них, как застывших наготове василисков. Гулкое эхо шагов было особенно отчетливым в повисшей тишине. Не было ничего, что намекало бы на мир снаружи: ни звуки, ни запахи улицы не проникали в пустые каменные коридоры.       — Мы под землей? — прохладно поинтересовался Хведрунг у провожатой. Та улыбнулась, не оборачиваясь.       — Верно.       — Вы держали меня здесь, как преступника?       — Нет, — женщина остановилась перед окованной дверью, приложив к металлу ладонь. Словно по волшебству, дверь растворилась — это был первый раз, когда юный чародей увидел магию так называемых мастеров мистических искусств. Его глаза вспыхнули на мгновение — быть может, способности местных волшебников превосходят Хогвартс? Эта мысль проникла холодом под кожу и осела пеплом в животе. Неизвестной ему силы стоило остерегаться. Не произнося ни слова, Хведрунг последовал за Древней по пятам в открывшийся проход, однако его внутренности похолодели от увиденного. За исчезнувшей дверью лежал длинный ряд ступеней — такой длинный, что ни конца, ни края ему было не видать. С его ослабшим организмом юноше было бы слишком тяжело подняться, и он не мог даже представить, насколько глубоко на самом деле находилось это помещение. Десятки метров? Сотни?       Словно уловив его беспокойство, Древняя расслабленно взмахнула рукой.       — Иди за мной.       Опасно сверкнув глазами, Хведрунг сцепил зубы и встал на первую ступень. Однако, к его удивлению, стоило ему сделать еще один шаг, как впереди показался конец подъема, а с третьим шагом они очутились прямо у самого верха. С изумлением подросток обернулся, увидев позади себя бесконечную череду ступеней, ведущих в неизвестную темноту — вниз. Недоверчиво посмотрев на насмешливо улыбавшуюся Древнюю, юноша фыркнул.       Магические лестницы. Как будто его можно было таким испугать.       На вершине была комната, обставленная все в том же аскетичном стиле. Из двух маленьких окон струился солнечный свет, пробивавшийся сквозь непрозрачные цветные листы рисовой бумаги, заменявшие стекла. Хведрунг невольно прикрыл глаза ладонью. Даже столь малая часть дневного света резала глаза, но еще никогда юноша не чувствовал такого желания увидеть солнце.       Древняя развернулась, дав знак трем монахам, что все это время следовали за ними. Мужчины коротко поклонились и рассредоточились, беря Хведрунга в треугольник. Подросток сдержал желание скрипеть зубами от такого обращения, переполненный напряжением, и встретил прямой взгляд женщины.       — Сейчас ты узришь наш дом. Ты незваный гость в этом месте, но я все же имею чаяние, что ты оценишь Камар-Тадж по достоинству. Я прошу лишь об одном — возмести сотворенный ущерб и уходи.       Взгляд Древней замораживал и вызывал дискомфорт, как льдинка, закушенная за щекой, и Хведрунгу казалось, что он придавлен её присутствием. Он хотел выйти из помещения, чтобы дышать свободно, вдали от тяготеющего над ним взгляда, но не знал, как пошевелиться. Впервые молодой бог встречал столь же могущественного человека, как она. И все же, его шестое чувство говорило из глубин разума: она не навредит.       Дверь на улицу распахнулась. Ветер хлестнул Хведрунга по лицу, отбросив изрядно отросшие пряди. Безумное количество света затопило мир, и молодой маг торопливо закрыл глаза, осязая пространство через запахи и звуки.       Воздух…       Подросток глубоко вдохнул чистейший горный воздух, который он когда-либо чувствовал в своей жизни. Прохлада, приятная для его морозостойкой кожи, ошпарила воспаленные нервы и принесла телу глубокое удовлетворение после застоявшегося воздуха кельи. Где-то хлопала на ветру ткань и низко позвякивал металл, будто бы вдали покачивались толстые бочкообразные колокола. Но расколов звуки окружающего мира, откуда-то спереди раздался возглас.       Юноша прищурился, заморгав слезящимися глазами. Слишком резким был падающий солнечный свет, лишив подростка зрения. Однако это не помешало ему кожей ощутить присутствие людей — нет, множества человек, собравшихся в толпу перед ним, как будто они все пришли поглазеть на диковинное чудовище, выпущенное из клетки. Когда глаза молодого мага приспособились, он увидел их — все разного возраста, одетые в схожие наряды, молодые и старые, но с одинаковым изумлением в выражениях лиц. Мастера мистических искусств.       Трио монахов, взявших Хведрунга в треугольник, подтолкнули его, чтобы идти, и они пошли прямо навстречу любопытным людям. Толпа расступалась, как волны перед носом корабля, и сходилась за спинами конвоя, отрезая путь назад. Взгляды людей скользили по незнакомцу с любопытством, с опасениями и настороженностью, но никто не произнес ни слова, лишь молчаливо пропуская процессию вперед — к чему-то неизвестному, что таилось за морем человеческих голов. Порыв ветра хлестнул, как плеть, затрепетали развешенные на стенах Камар-Таджа флаги, и раздался звук, похожий на стон глубинного чудовища. То было эхо, рожденное внутри глубокой расщелины в земле, что разверзлась прямо посреди некогда аккуратного двора, обставленного каменными фонарями. Здание во главе площади, что несомненно однажды было удивительно красивым, лишилось части крыши и целого куска стены, будто на него с небес обрушился метеорит.       Разбитый железный колокол печально лежал среди крошева черепицы, как мертвый буйвол. Под ветрами он слегка покачивался на земле, и именно его отзвуки слышал Хведрунг, впервые очутившись на улице.       Подросток похолодел, медленно приближаясь к кратеру, забыв о столпившихся позади людях. Слегка расчищенная от обломков земля словно была изуродована глубокой раной. Тело юного бога, брошенное с самого Асгарда, пережило это — но Камар-Тадж не пережил.       Он не представлял, как возмещать этот ущерб.       Нахмурившись, он окинул руины взглядом, оценивая масштабы разрушения, и мрачно обернулся, ожидаемо увидев Древнюю, с неким любопытством наблюдавшую за ним.       — Я физически не могу это всё починить. Надеюсь, вы это понимаете?       — О, конечно, — с легкостью согласилась та, сложив руки за спиной. — Но я подожду, пока ты не найдешь решение.       Его поселили в комнатке с маленьким окном в длинном двухэтажном здании, похожем на общежитие младших учеников. Высушенный солнцем красноватый кирпич, из которого были сложены стены, пах пустынными горами, и все вокруг было удивительно древнее, и в то же время парадоксально новое. Словно он окунулся в историю или очутился в кино — вот только всё вокруг было реальной жизнью. Здесь никто никогда не слышал о телефонах или телевидении, не стояли возле главных ворот лотки с дешевыми сувенирами для туристов, и не выкрикивали на разных языках заезжие из разных стран. И будто сам темп жизни был куда медленнее.       Хведрунг чувствовал себя чужаком, попавшим в отсталую цивилизацию. Отсутствие элементарных удобств, доступных даже в Хогвартсе, доставляло ему немало хлопот, и он с огромными трудностями мирился с этим. Неудобная и непривычная одежда плохо сидела на нем, постоянно норовя перекоситься, а еда была на редкость безвкусной, изобилуя растительной пищей, какой-то странной и незнакомой подростку крупой, а так же горьким и неприятным чаем, который выдавали всем каждый день. Считалось, что этот чай помогал тонизировать организм.       Первые дни в мире прошлого прошли как в аду. Он понимал язык местных, ведь будучи хоть и брошенным, но все-таки некогда принцем Асгарда, всегда понимал языки всех девяти миров Иггдрасиля. Но это не означало, что он понимал местные обычаи. Пытаясь выведывать у подростков — явно учеников — хоть какую-то информацию об этом Камар-Тадже, Хведрунг успел трижды проклясть различия в культурах, ведь в лучшем случае от его расспросов дети просто замирали и по-совиному хлопали на него глазами, после чего убегали, игнорируя. В худшем же случае они делали что-то странное.       И когда он уже сдался, разозленный на всех, и собирался провести день, отсыпаясь в своей комнатушке, в его скромные покои ворвался кто-то, кого подросток никак не ожидал увидеть.       По правде сказать, у Хведрунга уже рябило в глазах от окружающих его монголоидных лиц. С непривычки ему казалось, что его окружает один человек, клонированный сотню раз, и практически одинаковые одежды совсем не помогали. Он с трудом мог понять, находился он в древней Японии, Китае или же Индии — хотя архитектура казалась подростку смутно схожей с китайской, это еще ничего не означало. Молодой колдун мало что знал о древней Азии, но смутно помнил, что чужаков в подобном мире не приветствовали.       Тем удивительнее было увидеть совершенно европеоидное лицо у человека, ворвавшегося в его комнату посреди дня.       — Кто ты? — холодно бросил Хведрунг, подбираясь на кровати, но парень уже вошел внутрь, не спрашивая разрешения, и схватил подростка за руку.       — Хэй! Ты же тот демон, что упал с небес! — изумленно воскликнул незнакомец, словно обрадованный тем фактом, что на его дом кто-то свалился. — Я не думал, что ты будешь таким маленьким.       Хведрунг неприязненно поморщился и одернул свою руку из чужой хватки.       — Назови меня еще раз маленьким и ты пожалеешь. Я все еще спрашиваю, кто ты такой.       Покачнувшись на пятках, незнакомец дружелюбно улыбнулся, как будто не было ничего более естественного, чем мирно знакомиться, вломившись к кому-то в комнату. Он поправил край своей одежды и сложил руки на груди.       — Я — Агамотто. Прежде чем ты задашь вопрос, да. Я не отсюда. Я прибыл из страны далеко на западе. Ну, а ты?       Молодой маг оценивающе окинул парня взглядом. На вид ему было около семнадцати. Пышущий энергией и жизнью подросток, казалось, был из того типа людей, которые всегда находящей себе проблемы на мягкое место и были слишком энергичны, чтобы придерживаться дисциплины. Такие дети были когда-то в стае Дракона, но с ними Дракон не особо контактировал, предпочитая общество тех, кто был более склонен соблюдать созданную им субординацию. Агамотто был таким, но… что-то в нём было иным. Что-то, что заставляло гриффиндорца снова и снова оценивать незнакомца взглядом.       — Хведрунг.       Агамотто наклонил голову набок.       — Просто Хведрунг?       — Да. Просто Хведрунг.       Повисла неловкая тишина. Но Агамотто, казалось, закончил осматривать внешний вид собеседника и расслабился, подтянув к себе единственную подушку для сидения в этой комнате, тут же заняв ее, будто у себя дома.       — Откуда ты взялся, Хведрунг? Клянусь, я впервые вижу, чтобы кто-то проделал собой такую дыру и остался жив.       Маг нахохлился, мрачно посматривая на чужака, но тот не понимал намека и не уходил. Тогда подросток решил прямо указать Агамотто на выход.       — Я собирался спать, вообще-то.       — Правда? Но сейчас середина дня?       — Да. Но я хочу отдохнуть. Ты мне мешаешь.       Агамотто посмотрел на него так, словно у Хведрунга выросла еще одна голова. Он качнулся вперед и приблизился, уставившись каким-то непривычно взрослым взглядом в глаза молодому магу.       — Ты очень странный. Я как будто понимаю, что ты говоришь, но в то же время не понимаю.       Хведрунг подобрался. Агамотто слабо и будто утешительно улыбнулся.       — Я знаю, каково это. Очутиться среди незнакомцев в странной стране. Даже если ты демон, это, наверняка, тяжело.       Искреннее понимание и какая-то мудрость, несвойственная подростку, светилась в карих глазах Агамотто, словно он действительно знал, через что Хведрунгу пришлось пройти. И сочувствовал. И сердце Хведрунга дрогнуло.       — Не стоит. И перестань называть меня демоном.       Агамотто засмеялся, откинувшись назад на украденной подушке.       — А кто ты, если не демон? — и произнес это таким тоном, что гриффиндорец не мог быть точно уверен, шутит ли его собеседник. А затем высокий подросток подорвался и вскрикнул, будто ужаленный осой.       — Я забыл! Древняя послала меня за тобой, чтобы я привел тебя к ней! Быстрее, пошли! — он схватил Хведрунга за руку и выволок на улицу, совершенно не заметив сопротивления. — Она хотела о чем-то с тобой поговорить, но я не слушал особо. Наверное, опять какие-то философские учения, понимаешь?       И юноша пошел. Шаг. Второй. Третий. Агамотто вел его за руку, как лошадь на привязи, и Хведрунг следовал, не чувствуя в себе никакого протеста. Его новый знакомец болтал, но ни единое слово больше не раздражало. Где-то в замерзшей груди молодого мага затеплилось нечто странное и приятное, согретое сочувствующим и не по годам мудрым взглядом этого чудаковатого Агамотто. Будто бы новый знакомый безоговорочно принял его и поделился своей жизненной энергией, дав волю двигаться.       В неизвестность.