Минимал

Для атмосферы: Estelle — I can be a freak Thomas Mraz — Пол это лава ________________________________ В клубе шумно, душно, и страбоскопы позволяют выцепить только отдельные участки беснующейся толпы. Лица и силуэты — вот его сегодняшние ориентиры на вечер. Лёша вздыхает и прикрывает глаза на секунду: он без линз, старательно сливается с толпой, и усердно изображает из себя обывателя в ночном клубе. Это не так-то просто — ради конспирации приходится кардинально сменить образ, чтобы легендарного Элджея не узнали наверняка: так что теперь ноги трут не удобные кроссовки из очередной лимитэд эдишн, а вообще не в тему нацепленные черные туфли. Лёха вообще одет слегка не в тему — темные джинсы, снова черная рубашка официального вида, расстегнутая на пару пуговиц до ключиц. Сегодня он честно изображает офисный планктон, выбравшийся в вечер пятницы из коробки-офиса глотнуть кислорода в шумной толпе. Ровно неделя прошла с его последнего (и рокового) визита в клуб — и кажется, он зарекся уже посещать такие тусовки, да? Но в этот раз дело было серьёзное: предстояло перехватить кое-какие данные у своего крота в максимально непринужденной обстановке, чтобы ни у кого из наблюдателей не возникло лишних вопросов. Ночной клуб подходил под такую мизансцену идеально, оставалось только достать из закромов памяти образ Алексея Узенюка, честного гражданина, и в него вжиться. Проблемой это не было — наоборот, он уже примерял этот образ в участке, со своим соулмейтом, и вроде не прокололся. Позволил лишнее — это да, это новая метка и приятные мурашки по телу от осознания близости родственной души. Но это такие мелочи жизни, убеждал себя Элджей, проделывая свой путь через толпу к барной стойке. Кивнул бармену — виски, кола, — и осушил гранённый стакан залпом. Сморщился, потому что клуб не был из ряда вон дорогим, так что заказанный им Капитан Морган скорее всего оказался чем-то дешевым и российского производства, сомнительное удовольствие. Иной раз Лёша бы таким побрезговал, но ситуация требовала от него хотя бы легкого запаха алкоголя и, возможно, небольшой взъерошенности для образа. Где-то в углу зала, не так далеко от него, на вип-диванчиках расположилась четверка людей: место было удобное, можно было наблюдать весь клуб, как на ладони, но не привлекая к себе лишнего внимания. В принципе, похожую позицию занял и Лёша. Его задача была предельно проста, как мир: дождаться, пока один из этой четверки (его крот) подойдёт к барной стойке, чтобы заказать чего покрепче. Тогда уже в ход шло актерское мастерство Элджея — по плану, он притворялся вусмерть пьяным, лез к несчастному кроту, а тот должен был брезгливо его осадить. И именно в этот момент, когда их силуэты слегка сольются из-за плохой игры света и тени в полутемном помещении, крот передаст Элу флешку — как в фильме про Джеймса Бонда, ага. В ночной жизни такие эксцессы с пьяными людьми в баре случаются на каждом шагу, так что сопровождающие крота и внимания не обратят: радостный крот ещё предложил вариант с потасовкой, видимо, сильно многое он хотел высказать своему начальству в лице Элджея. От подобной перспективы пришлось отказываться, а парню давать маленькую премию за наглость и — предупреждение, чтобы не зарывался. Наглым и двуличным в этом деле одна дорога — и явно не на пьедестал, куда Лёша так упорно метил. — Ром со спрайтом, — раздаётся совсем рядом, а метка предательски пускает по телу сноп искр. Лёхе очень хочется схватиться за голову или кому-нибудь ее оторвать. Желательно — своему соулмейту. Забавно, а ведь он думал, что они больше не пересекутся. Федя в его планах и мыслях перестал фигурировать сразу после той памятной встречи в участке — ну окей, возможно, в первый же вечер, когда остаточное впечатление от соула ещё было сильным, Лёша передернул на светлый образ криминалиста. Но затем завертелась афера с Орлом, важная передача инфы от крота, и мысли о том, какая охуенная у его соула улыбка и наверняка мягкие губы, пришлось отгонять. Была работа и было личное — то, что Узенюк старался не смешивать. Но как говорится, человек предполагает, а Бог, сука, не имеет чувства юмора и с человеческими планами не считается. Только это и объясняло внезапное появление Фёдора Инсарова в богом забытом клубе Москвы. Лёша сквозь зубы выматерился и подавил стон досады: таких клубов, блять, на каждом углу, и вообще блюстители закона и порядка не должны надираться в вечер пятницы, а... блин, ну ЧМ пусть смотрят, что ли. Что угодно, но не здесь же, блять, и не сейчас! — Привет, — улыбнулся ему объект его судорожных матерков в голове. И даже красивая улыбка Федю в принципе сейчас не спасла бы от злого Лёши.— Не отвлекаю? На самом деле, отвлекаешь, что пиздец, пожалуйста, свали в туман обратно и не высовывайся, ласково подумал Узенюк, но вслух сказал только: — Да вот девушку жду, а ты? Сам как? — Оо, приятного вечера, — подмигнул неунывающий и явно не замечающий намёка свалить Инсаров. — Я после работы, бешеная неделька. Особенно весело было закрывать ваше дело с резней в клубе. Спасибо. Последняя фраза предназначалась бармену, поставившему перед криминалистом его ром, и Лёша, воспользовавшись паузой, ухватился за новость о закрытии его дела. Да, он сейчас, конечно, хотел избавиться от соула, но он бы никогда не удержался в этом бизнесе, не умей он извлекать плюсы из самых херовых и непредвиденных ситуаций, как эта. — Закрывают дело? Нашёлся убийца? — Ну, на твою бывшую мы пока никак не вышли, — они оба синхронно хмыкнули. — Так что дело отошло в раздел «в расследовании», но, если честно, с тем, что дело - тупик, согласились все, вплоть до головного шефа. Со СМИ тоже удалось договориться, дело было не таким громким, так что и в новостях ничего по нему не мелькало. У меня друг в журналистике, и мы все с этим утрясли, — Федя подмигивает. — Отлично, спасибо большое. А то, боюсь, общественность новости с ведьмами явно не выдержала бы. Хотя я бы не прочь сжечь некоторых на костре под шумок, — отшутился Элджей. — А у тебя уже готов список? Ты серьёзный человек, — подыграл Инсаров и поднял стакан. — Предлагаю чокнуться за понимание между соулмейтами. И приятного вечера, я ухожу и более не смею отвлекать. — Он картинно раскланялся, вызывая у Лёши непроизвольную улыбку. Блять. Федя чокнулся с Лёшиным виски и осушил свой стакан с ромом. — Так быстро уходишь? — Почти искренне удивился Лёша, готовый благодарить всю Небесную Канцелярию. — Я не дурак: ты уже раз пять сверился с часами и явно ждёшь спутницу на вечер, — улыбнулся Федук. — А ещё, я же говорил, что я адекватный соул, и во всю эту предначертанность не верю. Так что желаю приятного вечера пятницы и, надеюсь, до встречи. И — подмигнув, скрылся в толпе, пусть и тянуло что-то внутри к этому человеку у барной стойки. «Захочет — сам придёт», — справедливо решил Федя, удаляясь в толпу, чтобы потанцевать и расслабиться. Знал бы он, как не прогадал с этим решением...

***

Все пока шло по плану — после того, как криминалист отчалил, почти сразу к барной стойке подгрёб «крот»: парень лет 20, косая сажень в плечах, ослепительная улыбка сидящим рядом девочкам. Коротко переглянулся с барменом, заказал бутылку коньяка «тому столику в углу и мне ещё шот текилы». К тому времени Лёша уже успел влить себя аналогичный шот текилы, так что теперь алкоголем от него разило вполне правдоподобно. По плану, крот (Лёша быстро вспомнил, что его, кажется, звали Андрей) оступился и случайно толкнул Элджея в плечо. Коротко извинился, залпом выпивая свой шот и слизывая соль с запястья. Но Элджею в образе хватило и этого короткого взаимодействия — он растянул максимально дебильную и пьяную улыбку на лице. — Открою секрет, коньяк тут хуевый, — бармен недобро на него покосился, но Узенюк продолжил: — Как и текила. Могу показать, где лучше. За твой счёт, конечно. Сделал вид, что не выдержал гравитации, навалился на превосходящего его по мускулатуре, но растерянного внешне крота. И пока тот, коротко обматерив «всякую пьянь в приличных клубах», пытался снять с себя цепкого Элджея, тот успел с довольной лыбой вытащить из кармана крота флэшку. Операция завершилась успешно — Лёха показал маленькую флэшку, перекочевавшую к нему в карман «для зажигалки», и крот, Андрей, кивнул, на мгновение выходя из образа. Почти сразу же якобы пьяное тело Лёхи было транспортировано обратно за барную стойку, а крот, скривив презрительную мину и показательно отряхнув руки, отошёл с бутылкой для своих товарищей. Те настороженно следили за его действиями, и Лёше это сразу не понравилось — Андрей пусть и не тупой, но сразу найтись с объяснениями не сможет, а это поставит всё дело под удар. И крота припрут к стенке и убьют, и его реальную внешность запомнят — нахер ему оно надо? Стараясь лишний раз не вызывать подозрений, Узенюк кинул бармену на стойку крупную купюру — явно больше нужной суммы, — и свалил, надеясь затеряться в толпе. Зря надеялся — парни Орла таки рванули за ним, ненавязчиво вели цель, мол, они тут не причём. Так, гуляют. Только вот Элджей слишком хорошо знал такие дела, сам в таких участвовал поначалу, так что сомнений, что он под наблюдением с целью дальнейших расспросов, не оставалось. Блять, как бы вывернуть из этой ситуации? Орёл явно удвоил насторожённость в своих рядах — чует, гад, что скоро рванет. Ещё не знает, откуда этого ожидать, но предчувствие явно не подводит. Так, размышляя о делах своих бренных и притворяясь, что танцует под громкий вызывающий женский вокал, Лёха взглядом зацепился за знакомую фигуру. Сомнений не было: спортивный шмот, крупное позёрское PUMA во всю спину и ёжик темных волос... Лёша порадовался, что рядом с Федей никого не было — криминалист только что, кажется, отшил девочку, не выглядевшую на законные 18, и сейчас мерно качался под басы, никак не критикуя музыку. То, что надо. — Привет, — улыбнулся Фединой тёплой улыбкой Лёша, кладя ладонь ему на плечо. Было неловко и при нормальных ситуациях он такой херни бы не вытворял, но Инсарову, кажется, было нормально, и на вымученность приветствия он внимания не обратил. — А что с той девушкой, которую ты ждал? — Искренне удивился Федук. — Не понравилась? — Нарвался на очередную ведьму, хоть спасай, — весело увернулся Лёха. Послал соулу впервые за вечер шальную улыбку, краем глаза наблюдая за разбушевавшейся компашкой. Если ему не прибьют крота этой ночью, с мальчишкой надо будет поговорить о повышении и надбавке. Орёл явно ужесточил свою свиту и контроль за ними. Это забавно, учитывая, какое официальное было у них прикрытие на бумаге: закрытый гольф-клуб, значит, да? — Здесь как-то душно, как насчёт выйти покурить? — Я только за, — вернул улыбку Инсаров и увлёк за собой, сквозь толпу, к центру танцующих людей, откуда проще всего было бы выйти на крыльцо. У Федука не было планов на этот вечер, все его ребята рассосались пилить квартальные отчёты, а у него все было заранее готово. Даша все так же была в Сочи с родителями, в квартире (как и в холодильнике, как и в голове) было пусто — так что клуб оставался неплохим вариантом на вечер. И даже встреча с его соулмейтом, Лёшей, не смогла омрачить Фединого настроя: более того, вежливо отказав несовершеннолетней девушке, старательно строящей ему глазки, криминалист был рад вновь столкнуться с Узенюком. И даже предложение покурить он воспринял с интересом — к соулмейту тянуло, этого было не скрыть. Так много вопросов, так не хочется искать ответы. Сопливый пиздец. И сейчас они двигались к двери чёрного хода, где, как оба помнили, были пепельницы и не было лишних глаз. Только вот из-за изгибающихся людей и явно не серьёзного Фединого настроя двигались они слишком медленно и вместе с тем заметно в толпе: ребята Орла кинулись следом, безошибочно узнавая чёрную Лёшину рубашку и среди блесточной блевотины толпы. Лёша запаниковал: Федя не видел, как парочка шкафов, как нож в масле, легко ввинчивается в толпу, явно их преследуя. И настигнут они их явно до того, как они успеют до чёрного входа. И даже при условии, что Федя начнёт весьма искренне и правдиво возмущаться, он все равно покажет рабочее удостоверение «человека из органов», а это укрепит и без того параноидальный контроль Орла ещё больше в будущем. Чееерт, действовать надо было быстро и сейчас. Резко схватив криминалиста за руку и тем самым заставляя его в непонимании обернуться, Лёша потянул его на себя, останавливая. Не думая о том, как будет объясняться позже, накрыл губы своего соулмейта своими прямо в центре танцпола и постарался придать картине наиболее естественный вид. От метки, видимо, торкнуло ещё хуже — или лучше? черт его разберёт, — кажется, мир на мгновение замер. Губы у Феди оказались и впрямь мягкими, и Элджей бы довольствовался этим весьма скупым и детским поцелуем — простое прикосновение губ. Но парней Орла сзади требовалось убедить раз и навсегда, так что Лёша одеревеневшими руками взял лицо соулмейта в ладони, ненавязчиво углубляя поцелуй. На удивление, Федя был не против: точнее, он тупо никак не реагировал, и на вторжение чужого языка в свой рот ответил только тем, что мягко, но требовательно притянул к себе Узенюка ближе, тёплыми широкими ладонями проходясь по талии. И от этого простого жеста Эла пробрало мурашками: с соулмейтом почему-то вообще каждое невинное касание превращалось в сноп искр перед глазами и эйфорию по венам. Более того, Федя, очнувшись, перенял на себя инициативу в поцелуе, мягко, но уверенно размыкая чужие губы. Поцелуй становился ванильно «французским» и реалистично мокрым, будоражащим. Стремясь убедить погоню в нормальности такой ситуации (блять, это последний раз, когда он так рискует на полевых заданиях, нахер так жить, Чероки пусть скачет в следующий раз), Лёша обнял Федю за плечи и шею, слегка запрокидывая голову по мере того, как сближались их тела: Федук был чуть выше, и если на толстой подошве кросс это было незаметно, то в обычных офисного вида туфлях с низким каблуком это очевидно ощущалось. Музыка играла на фоне, взрывалась ярким и тупым «I can be a freak», люди вокруг дергались в такт, а в объятиях родственной души было на удивления до охуения хо-ро-шо. Охуенно. Так, как для натуралов, в общем-то, быть не должно. Федя последнюю мысль Лёши разделял: внезапный порыв соула с поцелуем вначале вызвал у него шок и обычный ступор, но сложно было сохранять нейтралитет к ситуации — особенно по мере того, как Лёха становился настойчивее. Когда чужие руки скользнули по его шее, а в рот вторгся чужой язык, Федя «отмер», вспомнив, что как бы он не бревно и даже не столб. Обнимать свою родственную душу, пусть и парня, пусть и в дешевом клубе, оказалось... приятно. Мягко говоря. От обычных действий голова шла кругом, метка на запястье пульсировала теплом, и под собой все погребала нечеловеческая нежность напополам с эйфорией. Знаешь, от моей души, к твоей душе идут нити, перипетии. Федя не замечает, как его руки оказываются у Лёши на бёдрах — это неожиданно для них обоих, грозный Элджей коротко вздрагивает от непривычности ролей, и эта короткая дрожь отчего-то приятным осадком оседает у Феди внутри. Не хочешь пробуждать во мне зверя, но руки плавно соскальзывают вниз... Сюрприз! Лёша, весь в чёрном, выглядит, как сошедший с глянца: широкие плечи, узкие бёдра. Руки сами так и тянутся — хочется пошутить Инсарову, только вот его рот занят чем-то куда-то более интересным, чем своеобразные каламбуры. Единственное, что в поцелуе, правда, начинает Лёшу волновать (на самой периферии сознания) — не смажется ли у него непредвиденно тоналка? Звучит, как женский треп, но у грозного Сайонары боя есть оправдания: примечательную татуировку под глазом, про которую в криминальном мире не знает тупой, надо было как-то скрыть, а умный Чероки предложи тоналку. Той же тоналкой закрывали очевидное «SAYONARA BOY» на шее, и было все, если честно, больше похоже на цирк — но сейчас кажется, будто стоило того. Стоило запариться и прийти в это богом забытое место. Они почти соприкасаются бёдрами друг о друга: вовремя замирают в опасной близости, как-то на уровне подсознания догадываясь, что это будет последний рубеж, после которого коктейль из адреналина, алкоголя и соулмейтства перейдёт во что-то... во что-то более. И никто не уверен — во что. И чем оно закончится. Отрываются они друг от друга только, когда кончается воздух: Лёша за спиной Феди успевает увидеть, как спешно тормозят приспешники Орла, их погоня, и почти слышит презрительное «педики». Ну и похуй, а. Подумаешь, проблема. Один из них кивает Элджеевскому кроту, а тот только кривится им: «Да, этот в чёрном ко мне тогда клеился, я его и отшил, мужики. В жбан решил не бить, все-таки приличное место, но и вам не сказал, потому что стыд ебанный.» Ребята Орла понимающе кивает кроту, мол, ничего, братан, понимаем, бывает. Остался ещё оплот мужественности и натуральности в наши дни! Лёше хочется смеяться, но за него это делает крот один взглядом, что посылает ему из толпы: мол, а за молчание мне прибавка светит, начальник? Лёша думает, что пацан зарвался, но прибавку за такой удар по психике точно получит. Ему самому после такого стакана два виски не помешает для профилактики — да только вот колени позорно дрожат. А целуется его соулмейт все-таки охуенно. На поцелуй с девушкой это не похоже однозначно, и у Лёши появляется иррациональное желание узнать, как далеко Федя может зайти, дай он ему волю. От таких мыслей приходится отмахиваться и все-таки решать, что конкретно сейчас делать с явно охуевшим криминалистом. Благо, Федук находится первым, за что ему огромное человеческое спасибо. Ебать. — Вижу, девочка оказалась ведьмой настойчивой? Или это очередное проклятие, что надо ещё и поцеловать соулмейта? — Немного нервно вопрошает Федя и оглядывается по сторонам, надеясь узреть «ведьму». В клубе шумно и он щекочет своим дыханием ухо Лёше, потому как с первого раза тот, конечно же, ничего не расслышал. От низкого голоса (но не ниже, чем у самого Лёши) бегут мурашки. Какого хрена, хочет возмутиться Эл, но стоически молчит. А ещё Узенюк замечает, как покраснела у Феди шея — в полумраке не видно, но он догадывается, что криминалист вообще залился краской, и это неожиданно веселит. — Извини за неждан, — отмирает Элджей. — Это не проклятие, это просто надо было отвязаться как-то надо было от толпы ребят ее брата, что пришли на встречу вместо девочки и решили, что лучше они первые встретят меня хлебом-солью. Сука, ну и отморозки. Накатать заяву у вас на них можно по старой дружбе? Сочиняет на ходу, вываливает информацию потоком, потому что лучшая защита — нападение, ну а хули. Федя это замечает. Федя смеётся. — Не боишься ответной заявы за домогательство стража закона? — Кто кого домогался, — нескладно отбривает Лёша и выразительно кивает на их положение: Федук все ещё не спешит убирать горячие ладони с чужих бёдер, и обоих от этого ведёт. Неприступного Элджея — от жара чужих рук, от непривычной широты ладоней на своём теле: после женских ласк обжимания с мужчиной кажутся... ээээ, немного странными, мягко говоря. Но не менее приятными. Федю просто ведёт от того, каким восторгом заходится метка на запястье, но с Лёшей не согласиться он не может — а потому стыдливо отводит ладони. — Извини, я случайно, — честно говорит он. — Я так понимаю, предложение выйти покурить теперь будет звучать странно, да? — После такого веселого вечера, мне физически надо покурить, забей, — усмехается Лёша и кивает на дверь чёрного входа, куда они так и не дошли с самого начала. Сайонара бой даже не понимает, почему не оттолкнёт соула обратно, ведь мотива держаться вместе больше нет, не надо никакого прикрытия, можно разойтись, как в море корабли. Только вот что-то к этому человеку напротив иррационально тянет, и выйти покурить — вариант неплохой, чтобы со всем разобраться. Глаза у Феди загораются. И нам бы остановиться, да мосты сожжены. До двери они шествуют почти в тишине — только под биение собственных сердец, да под все то же «I can be a freak every day of every week». Только закрывая за собой дверь, Лёша слышит последние аккорды (или басы?), видимо, продолжающие и заканчивающие весь текст: «only for you!» И очень уж пронимает на фейспалм от того, как неожиданно в тему приходится. Федя, услышав песню, только смеётся — кстати, пиздецки заразительно. Закуривают в тишине, только зажигалку передают друг другу — у Феди она забыта в машине или вообще в участке, он даже не помнит, а у Лёши нет тупых вопросов на эту тему. Да и зажигалка у него веселая, с неоновыми надписями, такая забавно гармонирует с татухами на костяшках пальцев, и Федя цепляется за незамысловатые узоры взглядом. Расспрашивает про смысл татух неохотно отвечающего Лёшу, и беседа завязывается сама собой, словно сто лет знакомы, ей-богу. Под конец Лёха тушит вторую (или третью? сбился со счета с этими разговорами) сигарету и отбрасывает окурок куда-то в сторону, поднимаясь со ступеней, на которых сидел. У чёрного входа безлюдно: обычно курят у центральных дверей, тут же — ни души. Им это, наверное, даже на руку: оба подсознательно понимают, что в здравом уме при людях говорить было бы тяжелее, а сейчас — легко. Приятно. Как должно быть. Лёха отряхивает джинсы, на которых вроде и нет ни пылинки и, не глядя на криминалиста, говорит: — Я, пожалуй, откланяюсь, — явно копирует недавнюю фразу своего соула. — Мне бы не помешало выпить, но боюсь, уже не в этом клубе. Федя некоторое время молчит, а потом выдаёт не к месту: — И как, помогло? — Что? — Вполне искренне выпал в осадок Лёха. Вечер снова закрутил спиралью непредвиденное. — Ну, эта сцена на танцполе, — поясняет Федук. — Это помогло оторваться от ребят той девчонки? Лёша почти забывает про свою трагичную «историю», но тут же собирается с мыслями и говорит, состроив наиболее равнодушное выражение лица (кстати, дико чувствовать взгляд постороннего человека так близко и без линз): — А, это. Они решили, что я педик и побоялись лезть, — фыркнул Эл, слегка удивленный сменой темы. — А что, тебя проняло? Если что, я натурал, не знаю, как у вас, у доблестных блюстителей порядка... Федук громко фыркает: — Ещё чего. Просто у тебя интересный ход мыслей. В полевых операциях применяется похожая тактика: шокировать или смутить преследователя и выбить из колеи. — Если станет совсем скучно, подамся к вам, — пообещал Элджей. — А сейчас я, наверное, и впрямь пойду выпить. Но не здесь. — Тебе составить компанию? — Поднял на него глаза Федук, тоже поднимаясь со ступеней. — Я сегодня в гордом одиночестве, все пишут отчеты, а я свой давно сделал. — Пять с плюсом и звездочка тебе на лоб, — ухмыляется Сайонара бой, чем пробивает грозного следователя на смех. — Валяй, я тоже сегодня один после такого облома. Мне та девочка нужна была на ночь, а не чтобы на ней жениться, вот ее братья меня и спугнули. Своими серьезными намерениями. — Есть идея, где можно хорошо выпить и без серьезных намерений, — предлагает Инсаров. — И я не такой пьяный, подбросить? Лёха кивает и закуривает очередную Лаки Страйк, пока они ищут Федину машину на стоянке. Он доволен, флеш-карта с информацией приятно холодит кончики пальцев, и ощущение настигнутой добычи сытым питоном сворачивается в груди. Первостепенная задача вечера выполнена — флэшка у него, а значит, можно позволить себе расслабиться по-настоящему. Так почему бы и не принять предложение соула? Вечер обещает быть... интересным. Это идеальный шторм — торнадо.