Туман Предела

Сальватор поднялся со спокойным лицом. И посмотрел на нее. А княжну буквально трясло от гнева. – Зачем ты дал клятву?! Где твои мозги?! Вы же, ледяные, как сосульки отмороженные. Что за блажь?! – Яра едва удерживалась дабы не искалечить демона. Но он смотрел, не отрываясь. Не опуская взгляд. А после красивая улыбка очертила лицо демона. – Не хочу уходить. Не хочу снова оставаться один. Без вас, моя госпожа. – ответил он. И темнейшая вспорола столешницу когтями, оставив глубокие борозды на ней. Глаз под маской полыхнул черным. И ровное алое сияние больше не горело в прорези для глаза. Там бушевал мрак. Сальватор вздрогнул. И отшатнулся от нее. Ужас перед Стражем Врат Грани сковал его. Яра горько хмыкнула. И отвернулась от ледяного. Прорезь маски потухла совсем. А княжна хрипло рассмеялась. И столько горечи и обреченности было в ее хриплом каркающем голосе... Она откинулась в кресле. – И как ты собираешься стать моим слугой... Личным слугой, щенок... Если собственную госпожу ты боишься до желания сбежать отсюда как можно дальше? – вопрос был скорее риторический. Она и так знала ответ. Он не сможет, не выдержит. Попросит вернуть клятву. С этим страхом перед ее сутью юный демон не совладает. – Пошел прочь. – безразлично выгнала его княжна. И Сальватор ушел. Тянулись годы. Юный ледяной все же смог привыкнуть к ауре своей хозяйки. И многому у нее учился. Владеть оружием, брать резервы госпожи, даже характер стал меняться. Он стал более сдержан и невозмутим. Взгляд ледяного всегда был спокоен. Ни проблеска безумия. Он прижился в Гнезде, стал незаменимым помощником хозяйки, взял на себя часть ее обязанностей. Все двадцать семь часов мужчина был рядом с ней. Обжился в ее кабинете, помогал в купальне, изредка ему даже позволялось спать с ней. Ведь сама Яра могла не спать месяцами. Ледяной учился предугадывать ее состояние и настроение. И темнейшая лишь диву давалась. Ледяной, которого она гнать в шею хотела, стал кем-то безумно для нее важным. Ему позволялось играть кисточкой ее хвоста, когда она сидела в гостиной перед камином. Он любил сидеть у ее ног. Яра знала причину. И ледяной ее никогда не скрывал. Он был влюблен. Влюблен на столько, что боялся отставки. Боялся разочаровать. Да, он никогда не распускал рук, зная свое место. Никогда не говорил о чувствах в открытую. Но об этой любви знало все Гнездо. Как же часто Сальватор выкидывал из своих покоев женщин разной степени обнаженности. Рыжие кошки, нашедшие в Черном Гнезде кров и работу, сумрачные пантеры... Каждая из них готова была на все, чтобы провести с владыкой льдов ночь. Но ни одну женщину князь Дома Льда не хотел как ее. Никогда. Яра же... Все так же раз в десятилетку приводила к себе мужчину. Несчастный выживал лишь в том случае, если обпзумевшую от жажды и злобы Яру оттаскивал и успокаивал ее слуга. И нет, он не боялся ее больше. Даже всю в крови, с безумно горящим глазом. Видя ее зверства, не отворачивался от нее и никогда не винил. В такие моменты он отрывал ее от жертвы, вел в купальню, набирал бассейн, раздавал ее и вместе с ней одетый лез в прохладную воду. Отмывал от крови и успокаивал. И это работало. Яра приходила в себя. И тогда можно было понять. Она себя ненавидит. Ненавидит на столько, что если бы не обязательства перед братом, миром, своим слугой, она бы не задумываясь себя уничтожила. Да только вот в том, кем стала владыка Сумрачного Предела, она была не виновата.