Маяк

Ника сидела на скамье в парке и обдумывала план дальнейших действий. Чтобы все прошло гладко, ей была необходима помощь полицейского. Если она обратится к Костику, лишних вопросов не избежать, о Грине, понятное дело, даже речи идти не могло. Остаётся один вариант — жирный, картавый, но безотказный вариант. Взвесив все за и против и придя к выводу, что другого варианта все равно нет (ну не к Яковлеву же идти, в самом деле!), Вероника набрала номер Мухича. После десяти гудков ожидания, следователь ответил: — Алло. — Хуем по лбу не дало? Че трубу так долго не брал, дрочил? — усмехнулась в ответ Ника, забыв поздороваться. Игорь привык к манере общения Измайловых. — А, Ника, это ты. Привет, как дела? — добродушно спросил Мухич. — Я нормально, Мух. Помощь твоя нужна. — Ника решила перейти сразу к делу. — Моя помощь? Я всегда рад помочь. А что нужно? — Выправь мне временный пропуск в одно заведение. Сможешь? Я название сброшу по смс. — Я постараюсь. Завтра будет готов. — ответил Мухич. — Не завтра, Мух, мне щас надо! Ну, давай, подними свою жирную жопу! — сказала Ника, а про себя подумала: «Я не собираюсь сутки таскать Гринин ствол». — Ладно, ладно, присылай смс. — покорно согласился толстый добрый парень. — Всё, супер, Мух, ты — настоящий друг! Я заеду через час. — сказала Ника и нажала кнопку завершения вызова. После этого Ника позвонила в больницу узнать как дела у Грини. Дежурный врач сообщил, что её брат пришёл в себя и его перевели в палату. «Я обязательно скоро навещу тебя, братишка. Вот только решу одну проблемку.» — подумала Ника. *** — Ника, мне это не нравится! — сказал Мухич, отдавая Нике пропуск, — И Грише тоже не понравится. — Да не ссы, Мухмен! Ты только Грине ничего не говори. А то сюрприз испортишь. — соврала Ника. — Аа, так это сюрприз для Гриши. Тогда ладно. Гриша любит сюрпризы. — Да, да. Сюрприз. «В некотором роде» — подумала Ника. «Как этот жирный вообще следаком работает? Его же одурачить как два пальца.» Впрочем, на это его качество Ника и сделала ставку. И не прогадала. *** К зданию тюрьмы Ника приехала ближе к вечеру. Находилось оно у черта на рогах, в какой-то глуши. Костику Ника сказала, что поедет в больницу к Грине. Вот только бы Гриня не стал звонить её мужу… Ника слабо соображала что она намеревается сделать. С момента появления в её жизни Рыбкиной, Измайлова стала одержимой жаждой мести за смерть родителей. «Кровь за кровь» — решила Вероника. «Если Гриня не смог разобраться с убийцами наших родителей, это сделаю я. Я убью Рубцова». Ника посчитала, что так будет справедливо: она заберёт жизнь у убийцы родителей и лишит отца Рубцовское отродье. Ника уверенно прошла КПП. Её не спросили для чего она пришла и не стали обыскивать. Кусок картона с надписью «пропуск» стал ответом на все вопросы. Нику привели в комнату для свиданий. Унылые серые стены, выщербленная плитка, прикрученные к полу стол и два стула друг напротив друга, лампочка на шнурке. В комнате было холодно и Ника поежилась. Через пару минут конвойные привели его. Рубцова. Вид у него был крайне болезненный: под глазами залегли глубокие мешки, сами глаза впали, щеки обвисли. Его руки постоянно дрожали. Увидев Веронику, какое-то подобие улыбки на долю секунды появилось на его лице, будто он узнал её, но вскоре улыбка померкла. Рубцов сделал три шага и сел за стол напротив Ники. — Так вот ты какой. Ублюдок. — сказала с болью в голосе девушка. — Здравствуй, девочка. Мне сказали, тебя зовут Вероника Измайлова. — тихо проговорил осуждённый. — Я пришла, чтобы отомстить. И чтобы посмотреть в глаза человеку, забравшему жизнь моих родителей. — сказала Ника и достала пистолет. Лицо Рубцова не выражало никаких эмоций. — Я ждал тебя, девочка. Я так давно ждал тебя… Прости меня, девочка- со странной горечью в голосе ответил мужчина. — Не дрогнет рука? — Простить? У тебя ничего не дрогнуло, когда ты стрелял в моих родителей? Нет? Когда ты убил их из-за проклятых денег! — к глазам Вероники подступили слезы. Внезапно Рубцов засмеялся. Потом его смех перешёл в кашель. Откашлявшись, осуждённый заговорил: — Да, я убил их. Но не из-за денег, как все считают. Я любил твою маму, девочка. Я очень её любил. А она… Она любила меня. — Что ты несёшь? — Ника хотела быть резкой, но вместо этого оказалась растерянной. — Послушай, девочка. Мы с твоей мамой любили друг друга. Много лет. Твоя мама… Она обещала, что уйдёт от мужа, уйдёт ко мне. Время шло, а она все не уходила… Я не хотел! Клянусь, я не хотел! Это вышло случайно, я был не в себе! Просто увидел как она идёт под руку с ним и они смеются… Я не мог её ни с кем делить… Прости меня, девочка. Ника не могла поверить своим ушам. Нет, её мама не могла так поступать! Этот человек явно не в себе. Он не понимает что говорит. — Я не намерена слушать этот бред, — Ника направила пистолет на Рубцова, — я сюда не за этим пришла. — Тогда сделай то, зачем пришла. Я уже давно мёртв. Я умер тогда, десять лет назад, вместе с ней. По щекам Вероники текли слезы. Тем временем, Рубцов продолжил свою исповедь: — Тебя ведь зовут Ника, кажется? Вероника… Мы мечтали с твоей мамой, что назовём так тебя. Нашу девочку. Вероника спустила курок.