Руками не трогать

      Лето — самое ужасное время года. Именно такое мнение закрепилось у Поттера, когда он жил у Дурслей. В детстве он со страхом считал дни до наступления лета, а весной начинал готовиться — искать какие-либо укрытия, где можно спрятаться от Пирса и его компании. Все ровесники Гарри любили лето по той же причине, по которой он его ненавидел — заканчивалась учеба. Осенью, зимой и весной Дадли, Деннис, Пирс и вся их компания ходили в школу, делали домашние задания, оставались после уроков и писали всякие контрольные работы. Иными словами, дел было очень много, и очень часто бывало, что из-за недостатка времени Гарри оставляли в покое и не трогали неделями.       Однако летом, как уже было сказано, учеба заканчивалась и все заботы уходили. Появлялось свободное время, которое Пирс с «друзьями» тратили на их любимое развлечение — издевательство над Гарри. Со временем Поттер научился неплохо прятаться. Он обнаружил несколько укрытий, в которых его никто так и не смог найти, а банда Дурсля и Полкисса нашла себе новую жертву — какого-то низкого парня из параллельного класса. Но Пирс всё равно никогда не забывал о первой жертве и вместе с несколькими приятелями периодически устраивал налеты на известные укрытия Поттера. Еще тогда Гарри познакомился с понятием «постоянная бдительность», он всё время смотрел по сторонам и ожидал нападения буквально отовсюду.       Если рассматривать лето в этом ключе, то можно считать, что никаких изменений особо-то и не произошло. Гарри очень медленно входил в прихожую, поднимал свою волшебную палочку и принимался гадать, куда ему лучше будет спрятаться. Он прекрасно знал, что Грюм где-то в доме и уже готовит очередную подлянку. Поттер понимал это по еле заметным следам, например, открытое окно или след от ботинка на ковре у входной двери, которого не было до этого. Все эти штуки, очевидно, были оставлены специально. Грозный Глаз всегда оставлял подсказки, надо было их только найти. Игра в «Постоянную бдительность» шла не все лето, лишь только начиная с конца июля, Грюм начал чудить. А ведь недавно он говорил, что Поттер еще не готов к постоянному напряжению.       Июнь и июль, проведенные вне Тисовой улицы, серьезно улучшили представления Гарри о таком времени года, как лето. Вернувшись из Хогвартса, Поттер первым делом показал свои итоговые оценки Андромеде, та удовлетворилась ими, разве что попросила Теда позаниматься с Гарри Историей магии. Поттер какой-нибудь лекции так и не дождался, что означало, что Мистер Тонкс либо просто забыл о просьбе, либо благополучно забил.       В начале июня Гарри с Андромедой направились в Косой переулок — закупаться учебниками. Миссис Тонкс старалась не откладывать дела на потом, и поэтому все приготовления были сделаны еще в начале лета. Были куплены новые учебники почти по каждому предмету, только по защите от тёмных искусств в связи с новым преподавателем нужно было взять сразу пять книг. Миссис Тонкс новые книги не понравились, она недовольно пролистала их и вообще не хотела их покупать, однако Гарри настоял.       Самое же интересное за этот день произошло в банке Гринготтс еще до приобретения учебников. Поттер помнил, что Хагрид говорил ему про то, что у него вроде как были какие-то деньги, но не думал, что их «настолько» много. Невероятно огромная куча галеонов — у Поттера возникло ощущение, что на них можно было купить все сладости мира. Гарри сразу же захотелось начать их тратить: накупить ручек, шоколадных лягушек, батончиков «Марс», еще одну сову, еще две волшебные палочки, только что вышедший магический аналог «Йо-Йо», золотой меч — зачем? — несколько книг, которые можно подарить на день рождения Тонкс, и многое-многое другое.       Однако планам Гарри не суждено было сбыться. Андромеда поняла, что Поттера к деньгам подпускать опасно, поэтому она сама побросала в свою небольшую сумочку горсть галеонов и вышла из сейфа. Поттер сделал возмущенное лицо, но возражать не стал — в глубине души он понимал, что так и должно быть.       Вернувшись домой, Гарри решил прочитать новые учебники, однако дальше книг Локонса он так и не продвинулся. Книги оказались настолько великолепными, что Поттер умудрился прочитать все пять за неделю. Сразу же после этого он начал мысленно ругать себя за то, что слишком быстро прочитал все произведения, как следует ими и не насладившись. Немного подумав, он решил по второму разу перечитать «учебники» Локонса… И еще раз… И снова. В общем, июнь пролетел незаметно. Первого июля Поттера за чтением застала Тонкс. Нимфадоре хватило десяти минут чтения, чтобы назвать «Каникулы с каргой» «дерьмом Мерлина». Гарри встал на защиту «чести своих книг» и принялся доказывать, что Нимфадора ошибается.       Все аргументы Поттера были побиты одним чрезвычайно убедительным контраргументом Тонкс, который заключался в том, что она его сейчас заколдует. Гарри же, в отличие от нее, восприняв угрозы близко к сердцу, перешел от слов к делу и первым запустил в неё Фурункулус… Весь оставшийся день Поттер провёл у зеркала, пытаясь свести прыщи своими силами. Благодаря помощи Андромеды он смог избавиться от фурункулов и, обидевшись на Нимфадору, на следующий же день отправился в гости к Джастину. С разрешения и помощью опекунов, конечно же.       Особняк Финч-Флетчли оказался невероятно огромным, больше него был только Хогвартс. В нём было множество свободных комнат, оформленных в современном стиле, как будто бы ему всего пара лет. Миссис Финч-Флетчли разрешила выбрать любую комнату, и Гарри остановил свой выбор на небольшой комнате с камином и белыми обоями в розовый цветочек. Поттер гостил у Джастина неделю, почти всё это время они обменивались впечатлениями от книг Локонса. Оказалось, что книг на самом деле не пять, а девять. И Финч-Флетчли, по доброте душевной, дал Гарри на время четыре других, которые не входили в список обязательных книг для покупки.       Через неделю Гарри вернулся к Тонксам и извинился перед Нимфадорой. Ему действительно не стоило нападать на неё, по крайней мере, пока он не выучит достаточно сильные заклинания, чтобы точно не проиграть.       За время его пребывания в особняке Финч-Флетчли Тонкс сдала экзамены в Аврорат, и поэтому было решено устроить небольшой праздник. В гости зашли Грозный Глаз, Седрик Диггори и некто Ремус Люпин, он был кем-то вроде друга семьи. Тогда Грюм не был настроен на неожиданные нападения, он был страшно горд за Нимфадору и интересовался подробностями экзаменов.       Под вечер все собрались за праздничным столом, на котором были расположены разные яства, похвастаться которыми мог разве что только Хогвартс. Тонкс где-то достала несколько бутылок огневиски, белого вина и джина, которые здорово оживили праздник. Пожалуй, хуже всех алкоголь повлиял на Теда, он больше всех налегал на огневиски и через некоторое время начал громко смеяться над Диггори. Грозный Глаз не притронулся к огневиски и вину, но неплохо налегал на джин, который он до этого проверил несколькими заклинаниями.       В нормальном состоянии оставались только трое. Андромеда заявила, что не будет пить и желает остаться единственным нормальным человеком в этом доме. Она отправилась спать после того, как Тед только начал хмелеть. Люпин каким-то непостижимым образом умудрился оставаться адекватным, на него не оказало влияние даже несколько бутылок белого вина. И сам Гарри был слишком молод для того, чтобы выпивать со всеми, поэтому он просто сидел неподалёку и читал книги Локонса. К нему подошел Аластор и начал доказывать, что ему стоит уже сейчас заводить свою собственную фляжку для того, чтобы не быть отравленным. Гарри на уговоры не поддавался, так что Грюм остался ни с чем и ушёл спать.       Про Поттера все забыли, и никто особо не беспокоился, что он не спит в три часа ночи. Тонкс вырубилась прямо за столом, Седрик, пошатываясь отправился на кухню, где улегся на стульях. За столом оставались только Тед и Люпин, которые делились друг с другом историями из жизни. Гарри мог поклясться, что слышал свою фамилию, но он настолько хотел спать, что ему уже было всё равно. Он закрыл книгу с названием «Каникулы с каргой», которую пытался читать в последние два часа, и тоже отправился спать.       Проснувшись рано утром, Поттер обнаружил, что «раннее утро» настало в два часа дня, но несмотря на это, все, кроме него и Андромеды, еще спали. Пока все просыпались, он с помощью миссис Тонкс выполнял домашнее задание по зельеварению. Потихоньку начали просыпаться все обитатели дома. К Гарри подошел Грозный Глаз и сказал, что после успешной сдачи экзаменов Тонкс на должность аврора у него появилась масса свободного времени, и он решил пока что не загромождать его голову «бесполезной теорией», а научить его быть всегда начеку. Под руководством Грюма Поттер быстро справился с домашними заданиями и овладел несколькими элементарными, но полезными, со слов Грюма, заклинаниями. И только после того, как Гарри научился использовать оглушающее заклятие и поддерживать перед собой небольшой магический щит, Грюм приступил к тренировкам.       Тренировка выглядела так: чаще всего, когда никого не было в доме, Грюм оставлял какую-нибудь подсказку и прятался в доме, намереваясь оглушить Гарри. Цель Поттера — не быть оглушенным. Гарри такие тренировки не нравились, особенно потому, что у него никогда не получалось обнаружить Грюма до нападения, и поэтому он обратился с помощью к Нимфадоре. Та попыталась поговорить с Грозным Глазом, но не добившись в этом деле успеха, сказала Гарри, что Аластор с ней такого не вытворял, и если ему совсем невмоготу, то он может пожаловаться Андромеде.       Поттер жаловаться не стал, вместо этого он решил играть с Грюмом по его правилам. Начал носить с собой мантию-невидимку. Гарри надел её на себя, когда заметил подозрительно приоткрытую дверь на кухню. Мантия не помогла, видимо, Гарри под ней слишком громко дышал, и из-за этого получил оглушающее, как только переступил порог комнаты. Как выяснилось чуть позже, это не Грозный Глаз прислал мантию: Аластор похвалил его за неплохую попытку его обмануть и спросил о происхождении мантии.       На день рождения Гарри получил от Тонкс крохотный брелок, который должен был защищать от средних по силе заклинаний. Возможность протестировать его появилась уже на следующий день. Амулет с треском провалил испытание — от оглушающего заклятия он не защищал.       В середине августа Гарри перешел к другой тактике, он решил быть постоянно начеку. Стать образцом постоянной бдительности, что от него так хотел Грюм. Палочку он старался не выпускать даже во сне, а когда он выходил из-за пределов своей комнаты, то держал с собой магическую защиту, чисто на всякий случай. Однако и эти меры не помогли, его щитовые чары были с легкостью пробиты первым же заклинанием Грюма. И тогда Поттер перешел от обороны к нападению, он начал пускать оглушающее заклятие во все подозрительные места. Каким-то чудом он ни разу не попал в мистера и миссис Тонкс, а вот Нимфадоре повезло меньше. Один раз она решила напугать его и встала за дверью с дудкой — откуда она ее взяла? — второй раз она решила обратиться в Грозного Глаза и стояла в ванной перед зеркалом, разглядывая его шрамы. Из-за этих казусов Гарри вынужден был освоить заклятие «Энервейт», которое приводило людей в сознание.       Не только Тонкс стала жертвой чрезмерной подозрительности Поттера. Как-то раз Гарри не понравился слишком плотный воздух в углу его комнаты, и он решил запустить туда оглушающим. Заклятие почему-то отлетело и попало ему в голову. В другой раз пострадала только что купленная картина с фениксом. Поттер не знал о покупке и когда он краем глаза заметил какое-то движение птицы, туда сразу же полетел «Ступефай». В третий раз досталось эльфу-домовику. Услышав подозрительный шум и бормотание в своей комнате, Гарри, даже не заглядывая, пальнул, что называется, «на звук». Произошел небольшой скандал — оказалось, что эльф-домовик, которого звали Добби, был послан Драко Малфоем для того, чтобы тот каким-либо способом испортил жизнь Поттера. Люциусу Малфою, отцу Драко, пришлось заплатить небольшой штраф.       В общем, весь август Гарри старательно занимался тем, что обстреливал «Ступефаем» все, что движется. Тонкс готовилась к выходу на работу в качестве аврора, болтала с Поттером и Диггори и периодически ссорилась с Грюмом. Про школу Гарри не забыл: один раз ему пришло письмо от Рона Уизли, который приглашал его к себе в гости, Поттер ответил отказом. Один раз от Джастина — тот звал его в Косой Переулок, там Локонс должен был раздавать автографы. Но и тут Гарри вынужден был отказаться, его попросту некому было везти, а сам он пока что перемещаться не умел. И еще один раз письмо пришло от Чжоу Чанг, она просто интересовалась его делами. Поттер ответил, что всё отлично, гостил у друга, пытается учить уроки и не понимает зельеварение, не мог же он написать, что тут происходит заражение вирусом «Постоянная бдительность», где в качестве зараженного выступал он сам, в качестве вируса Грозный Глаз Грюм, а тот самый парень, у которого есть иммунитет — Тонкс. Нет, серьезно, как будет выглядеть письмо, в котором описываются его дела.       «Привет, Чжоу, у меня всё хорошо. Моя паранойя вышла на новый уровень, сегодня я запустил двадцать три оглушающих заклятия — это стабильная процедура, мне нужно обстреливать места, в которых удобно сделать засаду. Завтра собираюсь утроить количество оглушающих, ведь прошло уже целых три дня с последнего нападения Грюма, а в среднем у него уходит ровно три целых семь десятых дня на перерыв между визитами. В общем, как ты поняла, у меня всё отлично, а у тебя как дела?       П.С. Как думаешь, если я залезу на люстру, она не упадет?»       Выглядело довольно глупо, так что ответ «У меня все хорошо» Гарри казался более подходящим, хотя насчёт люстры действительно нужно было уточнить, вдруг она не выдержит его вес и упадёт, не стоит пока что на нее залезать. Со всеми этими испытаниями каникулы закончились незаметно, и вечером тридцать первого августа Поттер с удивлением уставился на Теда, который попросил его поставить будильник на семь утра. Всю ночь последнего дня лета он потратил на повторение школьного учебного материала. Неудивительно, что пробуждение было не из лёгких       — Вставай быстрее, ты проспал! — раздался женский голос сквозь пелену сна.       Сперва Гарри не сразу понял, о чём вообще идёт речь, он был всё еще поглощен сном, где он был королём Хогвартса и правил Англией.       — Я… Нет… — попытался было возразить Гарри, но Тонкс начала сильно его трясти, и у него не осталось выбора, кроме как открыть глаза и отползти подальше от Нимфадоры. — Какое сегодня число?       — Первое сентября, тебе пора в Хогвартс. Позавтракать ты уже не успеешь, так что придётся тебе ехать голодным, сам виноват.       — Ну вот и отлично, тогда я вместо завтрака еще пару минуточек посплю, — Гарри попытался закрыться одеялом, но не тут-то было.       — Знаю я эти пару минуточек, ну-ка быстро встал и пошёл собирать вещи, — Нимфадора была непреклонна.       — Отвали, Тонкс, тебе вообще-то в Хогвартс не нужно уже, не мешай мне спать.       — Мне нужно в министерство магии на работу, и поэтому я тоже встаю рано утром, а из-за тебя я могу опоздать в первый же день.       Гарри её проигнорировал и попытался заснуть.       — Ах так! Агуаменти!       Большая струя воды ударила прямо в лицо Поттера, сбив с него остатки сна.       Гарри встал с кровати, вытер одеялом голову и с холодной яростью уставился на Тонкс. Та ехидно ухмылялась.       — Я обязательно тебе это припомню, когда-нибудь я сделаю точно так же по отношению к тебе. Посмотрим, как тебе это понравится!       — Не сомневаюсь, — Тонкс изо всех сил сдерживалась, чтобы не засмеяться. — Только долго же мне придётся твоей мести ждать, это заклинание проходят на шестом курсе.       — Перейдя на шестой курс, я первым же делом выучу его. Или какой-нибудь аналог, или Грюма попрошу, но тебе несдобровать!       — Жду с нетерпением, Гарри, — Нимфадора прекратила улыбаться. — А теперь будь добр, бери вещи и быстрее тащи свою задницу в гостиную.

* * *

      Всю дорогу до вокзала Поттер дремал. Сев на Хогвартс-экспресс, он занял место в купе с Джастином и Эрни и лёг спать. Разбудил его Финч-Флетчли — поезд приехал в пункт назначения. Гарри переодел форму, обменялся с Джастином парой реплик о «Каникулах с каргой» и вышел из поезда. Еще немного вздремнув в карете, Поттер наконец почувствовал себя бодрым и отдохнувшим.       Гарри уселся на своё привычное место за столом Пуффендуя, отметив, что за ним довольно много пустых мест, все семикурсники окончили школу и теперь, скорее всего, никогда сюда больше не вернутся. Самюэль Парк устроился на работу в Отдел Тайн, и его место старосты школы занял Перси Уизли. Соседнее место рядом с Поттером тоже пустовало — Нимфадора Тонкс устроилась на работу в Аврорат, и теперь все шесть лет его учебы пройдут без неё. Грустно всё это…       За распределением Гарри не следил — уже на букве «В» ему надоело смотреть, как неизвестных ему первокурсников отправляют в различные факультеты. Поттер достал «Встречи с вампирами», которая по нелепой случайности не попала в багаж, ведь он на ней спал в поезде, и принялся снова перечитывать её. В середине распределения его отвлёк Колин Криви, новоявленный первокурсник Пуффендуя. Он сел напротив Поттера и принялся расспрашивать его о всяких незначительных вещах. Второй раз Гарри отвлёкся, когда услышал знакомую фамилию.       — Джинни Уизли! — громко произнесла МакГонагалл.       Да сколько же детей в этой семье?       Гарри увидел, как рыжеволосая, страшно бледная невысокая девочка неуверенно приближалась к волшебной шляпе. Вариант с однофамилицей отпадал. Рыжие волосы и чрезмерное внимание братьев выдавал её с головой. Интересно, куда она попадёт? Тут Гарри понял, что все Уизли, которых он только знает, учатся на Гриффиндоре, и у него возник справедливый вопрос.       — Джастин, а все братья и сестры учатся на одном факультете?       — Все Уизли стабильно попадают на Гриффиндор, а братья и сестры… Не знаю, — ответил Джастин.       — В Хогвартсе делят по складу характера, а не по родственным связям, так Грюм сказал, — припомнил Гарри.       — Совсем не обязательно, — сказал взрослый темноволосый мальчик, чье имя Гарри, признаться, к стыду своему, забыл. — Братья-близнецы Лоуренсы, которые окончили школу в прошлом году, поступали в Хогвартс в один год и попали на три разных факультета: Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй. Я почти уверен, что будь у них четвертый брат, то он попал бы на Слизерин.       — А чем Уизли от них отличаются? — не понял Гарри.       — Уизли всегда попадают на Гриффиндор. Это у них традиция уже какая-то, хотя, скорее всего, дело в генетике, у них очень сильная наследственность, и поэтому все дети получаются примерно с одним характером, — ответил Джастин. — Мне Фред рассказывал, что все его братья тоже учатся на Гриффиндоре, а у него их еще, вроде, трое или четверо, которые закончили Хогвартс. Родители учились на Гриффиндоре, дедушка с бабушкой по папиной линии там же, прадедушка с…       — Спасибо, Джастин, я понял, — перебил его Гарри.       — Обращайся, — ухмыльнулся тот.       — Пуффендуй! — громко вскричала Распределяющая шляпа.       Финч-Флетчли удивленно поднял брови, темноволосый парень засмеялся.       — Превосходная логика, я с тобой полностью согласен. А теперь подвинься, — сказал Гарри, заметив, что Джинни Уизли приближается к ним. — Эй! Здесь свободно!       Девочка быстро села и уставилась в пустую тарелку. Она была куда более бледной, чем когда шла к Распределяющей шляпе. Нелегкое это дело, нарушать семейную традицию.       — Привет, Джинни, верно? — начал разговор Гарри.       Уизли тихо и невнятно что-то ответила, не отрывая свой взгляд от тарелки. Гарри посчитал это знаком согласия.       — Не переживай, у нас тоже хороший факультет, как и Гриффиндор. Знаешь, у меня куча свободного времени, я могу тебе все объяснить. Меня зовут Гарри Поттер.       Сказанная фраза произвела серьёзное впечатление на Джинни. Она резко подняла глаза и уставилась на шрам. В ту же секунду она упала со стула.       Джастин заржал, Гарри пнул его под столом, а тот в ответ ущипнул его. По коже Поттера прошли мурашки от неприятного прикосновения, но он сделал вид, будто ничего особого не произошло, чтобы еще больше не смущать новоиспеченную студентку Пуффендуя.       Хотя смущать ее больше уже было некуда. Лицо Джинни было таким, как будто на нем, только что жарили яичницу с двумя кусками бекона.       — Не обращай внимания на этого идиота, он просто немного больной по жизни, — попытался сгладить ситуацию Гарри.       Джастин снова ущипнул его под столом, Поттер сразу же ответил сильным пинком.       — Тихо, — шикнул темноволосый мальчик. — Дамблдор речь говорит.       — Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Я счастлив представить вам двух наших новых и старых преподавателей. Во-первых, профессор Локонс, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств.       Златопуст встал, снял с себя шляпу и сделал низкий поклон ученикам. Гарри громко зааплодировал вместе с Джастином и женской частью факультетских столов Гриффиндора и Пуффендуя.       Не может быть! Сам Локонс будет их обучать!       — Второе назначение, я думаю, никого не удивит, профессор Снейп возвращается на должность преподавателя зельеварения, также он вернётся на место декана факультета Слизерин.       Это известие столы Пуффендуя и Гриффиндора встретили молча, а вот стол факультета змей, наоборот, громко разошёлся. Громкие хлопки, радостные возгласы. Малфой барабанил кубком по столу — так приветствовали слизеринцы возвращение своего декана.       Гарри с яростью смотрел на Снейпа, а тот, в свою очередь, смотрел прямо на него, и его глаза были наполнены жаждой мести.