POV Катя
— Кать, а где мои новые штаны? — спрашивал Егор за завтраком. Мы сидели за столиком в кухне, смотрели на город через огромное панорамное окно. Честно, я ожидала, что он похвалит мои сырники, скажет, что я красивая, ну или хотя бы предупредит о неожиданных делах на студии, но нет, ему нужны штаны. Начинаю смеяться, а он в недоумении смотрит на меня. — Там, где всегда, в твоей гардеробной. Егор, я забираю твои футболки и рубашки, но не штаны, — все еще улыбаюсь я и собираю посуду, чтобы загрузить ее в посудомойку. Сегодня мы идем на премию. Думаю, Егор возьмет парочку наград, но до этого еще куча времени, так что я особо не спешила. — А сегодня пришла моя очередь забирать твои вещи, — эту ухмылку я не спутаю ни с какой другой. Даю триста процентов, что в голове Булаткина сейчас только пошлые мысли, в глазах чертики, а на губах сплошной секс, он еще и щетину отрастил уже — колется, но возбуждает. И я не ошиблась, пара секунд и он садит меня на столешницу, одной рукой сжимает мою грудь, а второй прижимает к себе еще ближе, вовлекая в сначала неторопливый, а потом страстный поцелуй. От него пахнет сексом, определенно так, я стала первой и единственной, кто понял его секрет. — Не сейчас, — выдыхаю в его губы и пытаюсь отстраниться, руками упираясь в его грудь, но Криду все равно на это. Он продолжает целовать и прижимать к себе. В такие моменты я уже не любила быть слабой девушкой, ведь сейчас действительно не время. — Мама, я украсила папины штаны, смотри, — я услышала голос дочки с коридора, поэтому нам с Егором все же пришлось оторваться друг от друга. Маша — наше маленькое чудо, ей всего пять лет, а еще она моя копия. Говорят, что девочки, похожи на пап, очень счастливые, но я точно знаю, что это ерунда: наша малышка и так будет счастлива, мы сделаем для этого все, да и главное — любовь в семье, а она у нас точно есть. — Машенька, это те штаны, которые были в коробке? — спокойно поинтересовался Егор, рассматривая вещь, которую принесла девочка, я же обняла парня сзади и тоже смотрела, что же натворило это маленькое чудо. Ничего особенного, она просто порезала их немного, у ребенка есть тяга к искусству, с такими родителями это не странно, но судя по лицу Егора, что-то не так. — И зачем ты это сделала? — Я хотела, чтобы было красиво. Тебе нравится? — с надеждой поинтересовалась девочка и мы оба будто растаяли от ее взгляда. — Папа у нас любит рваные джинсы, думаю, ему понравилось, — я только улыбнулась и крепче обняла Егора, незаметно ущипнув его за пресс, чтобы выходил уже из транса. Обычно даже не обращает на это внимание, а тут будто ступор. — Мне очень понравилось, ты умница. Только в следующий раз спроси, можно ли украшать что-то, хорошо? — наконец сказал он и присел на корточки перед девочкой. Маша кивнула и внимательно посмотрела на отца, тот сразу понял намек и поцеловал ее в носик, а она широко заулыбалась, отчего Крид продолжал свою «утреннюю процедуру» — так мы называем поцелуи и объятия по утрам, заряжает на позитив сразу. — А теперь иди чистить зубки, — на этот раз он включил умного и строгого родителя, а не такого же ребенка, а Маша побежала в ванную. — Она вся в тебя, — он поцеловал в нос уже меня, и улыбки у нас с дочерью были одинаковые при этом. — А что не так со штанами? У тебя ступор какой-то начался, — поинтересовалась я. — Ну, знаешь ли, я не очень люблю рваные штаны, когда они часть костюма от Армани, а купил я их тысяч за десять долларов, — задумался он и вздохнул. — Ничего, мелочи. Так может продолжим наши дела? — с пошлой ухмылкой сказал он и сжал мои ягодицы, заставляя стать на носочки и закусить нижнюю губу. — Ты специально так делаешь, зная, что меня это возбуждает? — И я потлачу на тебя свой самый лучший день, потлачу на тебя свою лучшую ночь, — слышала я тихий голос, который все больше приближался. Видимо, не судьба нам с Егором начать утро, как хотелось бы, но свое мы получим, пусть и позже. — Потлачу все, потлачу все, чтобы тебя лаздеть. Сегодня я хачю напиться за твою любовь, — протягивал наш сын, Коля. Пять лет назад у нас родилась двойня, так что скучно уже не было. Но какими бы шумными и иногда непослушными не были эти малыши, я люблю их больше жизни, как и их отца. Сейчас на кухню пришел мальчик с голубыми глазами Егора, в черных рваных джинсах и толстовке с мерча Крида. Мы решили сделать и детям такие же, я первый раз даже расплакалась, когда увидела Колю и Егора в одинаковой одежде: такие милые, голубоглазые блондины. Вот только сейчас мальчик взял еще золотую толстую цепочку, кепку и очки Булаткина, которые он вчера бросил в коридоре после концерта. — Коленька, а ты знаешь, о чем поешь? — смеялась я, смотря на Егора, который нагло угарал с того, как наш пятилетний сын пел явно не детскую песню. — Я не Коленька, я Николай Еголович Булаткин, — серьезно сказал мальчик и опустил очки, смотря на меня так, будто это я маленький ребенок, который нашкодил. — Значит Николай Еголович не идет со мной и Машей на студию? — тот же взгляд повторил Егор, взяв сына на руки. Ребенок решил все же снять очки и почти что бросил их на пол, но я успела поймать, на что Крид только довольно улыбнулся. Это были его любимые очки. — Нет, никакой студии, Егор, — сразу запротестовала я. — Ула, мы едем на студию, там мне все дают конфеты и много класивых девочек, — хлопал в ладоши Коля, а я была в шоке. — Я же просила не давать детям много конфет. И вообще, чему ты учишь детей? — бурчала я, но эти две хитрюги знали, что делать в таких случаях, поэтому начали зацеловывать меня. Злость уже улетучилась. Ну не могу долго злиться на них. — Это все гены, — засмеялся он, обнимая меня, когда отправил сына переодеваться. — Спасибо тебе, Кать. За все, твою любовь, наших детей. Ты даже не представляешь, как я счастлив, когда вижу вас, — сказал Егор спустя пару минут. Мы сейчас просто обнимались, он стоял позади меня и нежно целовал в шею, а наши пальцы были сплетены в крепкий замок. — Представляю, потому что чувствую то самое. Вы самое дорогое в моей жизни. Люблю тебя, — я развернулась к нему и нежно поцеловала. Такое семейное утро, теплое, полное любви и трепета. У меня есть самая лучшая семья, о которой только можно мечтать. Это все было сном. Осознаю это, когда открываю глаза и вижу белый потолок. Видимо, меня перенесли в какую-то палату, чтобы очнулась, но мне все равно, вообще ничего не хочу. У нас ведь могла бы быть настоящая счастливая семья, о которой всегда мечтали. Но теперь это все останется в мечтах, ведь Егора больше нет, я не хочу больше ничего, не смогу быть с другим. В сердце жуткая ноющая боль, от потери любимого человека. Лучше бы я превратилась в лед, разбилась об скалы, потому что терпеть эту боль нет сил. И это только начало, а что будет потом? Когда я выйду в город, где все напоминает о нем? Я еще долго буду слышать его голос и натыкаться на фотографии в соцсетях, но никогда не смогу прикоснуться. Да что же это такое? Почему он? Почему в этом мире остаются насильники, убийцы, подлецы, а такие люди, как Егор, умирают? Таких ведь больше нет. Таких искренних, добрых, настоящих мужчин, о существовании которых теперь разве легенды ходят, ведь таких единицы. И пусть он ревнивый, импульсивный, упрямый, но такой родной, любимый. Я научилась видеть в его недостатках только достоинства, оправдывала каждую херню, которую он творил. Я просто любила. Безумно любила, вот и все, забыла обо всем и всех, отдалась этим чувствам и они поглотили меня полностью. Может и дура, но я была счастлива те месяцы рядом с ним. Знай я, как придется платить за минуты счастья, лучше бы прыгнула с самого высокого здания Москвы, чтобы этого всего не было. И сейчас я просто плачу, закрыв лицо руками. Дикие эмоции, которые рвут изнутри и мне все равно, что увидят, подумают, будто я не в себе, ведь так и есть. Я сойду с ума, не выдержу этого, удар слишком сильный и больной. — Ну и чего ты расплакалась? — услышала я до боли знакомый голос, который и был в моей голове. Сначала подумала, что я говорю сама с собой. Только мое подсознание научилось говорить как Егор, но потом чувствую легкое прикосновение к своей руке, резко сажусь на кровати. Видимо, точно сумасшествие, раз уже такие галлюцинации. Вытираю слезы, которые и не позволяли мне нормально смотреть на мир. От увиденного я могла отключиться еще раз. На соседней кровати лежал Егор, с той самой теплой улыбкой, которой мог бы растопить льды Антарктиды, а про свое сердце я вообще молчу. Я не верю своим глазам, впервые в жизни. Это точно глюк, но почему такой правдоподобный? — Ты не можешь быть здесь, ты умер, — я отрицательно мотала головой и вытирала новую волну слез. Этого просто не может быть, я не верила, хотя очень хотелось, чтобы это было реально. — Ты только не пропадай, пусть я и сошла с ума, но не уходи, — шепотом умоляла я. — Я живой и здоровый. Малышка, ну же, хватит, иди сюда, — он улыбался, смотря на меня, и попытался встать, но видимо не смог, потому что вернулся в сидячее положение на кровати. Егор расставил руки в стороны, приглашая меня в свои объятия, а я и не думала долго, крепко обняла любимого и пару минут молча так сидела. Всхлипывания и слезы прекратились, я немного успокоилась от его поглаживаний по волосам и понимания, что все закончилось, он здесь, рядом, живой и скоро выздоровеет. — Я думала, ты умер. Медсестры говорили про молодого парня, а потом эта каталка, татуировки… Боже, я так испугалась за тебя, — я была на грани, чтобы снова не заплакать, но он поцеловал в макушку и крепче прижал к себе, прекрасно понимая, что это мне сейчас и нужно. — Прости меня, это я виновата в том, что случилось. Не узнай отец о наших отношениях, тебя бы не попытались убить. Прости, — дрожащим голосом говорила я, чувствуя вину за то, что случилось. Не будь меня в его жизни, все было бы хорошо. — Тише, тише, все хорошо. Ты со мной, я в порядке, — ласково говорил он. — Здесь нет твоей вины, я уверен. Я был готов ко всему, понимал, на что иду, какие возможные риски и последствия. Но знаешь, я не жалею, потому что благодаря этому могу сейчас спокойно тебя обнимать, не думать, что ты замужем. Теперь ты только моя, — улыбался он, а я немного отстранилась и посмотрела парню в глаза. — Откуда ты знаешь, что я развелась? — удивленно спросила я. Никто не мог сказать, я уверена, да и времени прошло мало, что-то совсем непонятное. — Да весь интернет уже рвет от заявления твоего бывшего муженька и того, что я в больнице, — я еще больше удивилась, а Булаткин вздохнул и взял с тумбочки телефон, спустя минуту начал читать вслух. — Известный бизнесмен Дмитрий Каминский сделал шокирующее заявление журналистам, которые хотели взять у него интервью на выходе из офиса. «Мы с Катей развелись. Поняли, что не подходим друг другу и нет смысла продолжать», — ответил он на вопрос, когда в семье будет пополнение. Возможно, все действительно из-за неподходящих характеров молодых людей, но есть и подозрения, что Екатерина Каминская была неверна мужу. Ярким доказательством стал инцидент на вокзале, когда девушка проявляла не совсем дружеские чувства к Егору Криду, которому нанесли ножевое ранение. Да и зачем певцу целых два чемодана и как они с Романовой оказались там в одно время — тоже загадка. Мы можем только догадываться, что произошло на самом деле, но обязательно сообщим вам, если что-то станет известно, — закончил читать Егор с ухмылкой и отложил телефон. Мне понадобилось пару секунд, чтобы отойти от шока. С одной стороны, хорошо, что все все знают, а с другой — куча сплетен, которые вряд ли нравятся Криду, хотя, как я вижу, ему вообще пофиг. — Да, мы развелись, он дал мне развод и все, — улыбнулась я. — Ты же говорила, он не хотел развода и не позволял тебе, уперся и хоть ты тресни, а тут так легко, быстро, еще и сам все сказал прессе, — Егор хоть и был доволен, но видимо хотел знать всю правду. — Я его прижала хорошенько, вот и согласился, — Булаткин на этих словах начал смеяться, видимо, не верил, что я вообще могу прижать и заставить делать то, что нужно мне. Похоже, не так хорошо он меня знает. — И чего ты ржешь? Да, я тоже умею шантажировать и прижимать людей, заставляя делать то, что нужно не нежностью и поцелуями. И лучше не вынуждай меня применять этот способ на тебе, — пригрозила я, а этот… Егор начал смеяться еще больше, пока не взялся за живот, конечно, рана свежая, а он тут со смеху чуть не умирает. — Что, болит? Позвать врача? — обеспокоенно спросила я. Это нельзя оставлять без внимания. — Да нормально все, уже отпустило. Насмешила меня, сама виновата, — он снова был спокойным, уже отдышался и пришел в норму. — Ржать надо меньше, — возмутилась я, но поцелуй быстро исправил ситуацию. Ну ладно, раз смеется, значит все не так плохо и он более-менее в порядке. А я счастлива, что он рядом, вот и все. Так испугалась тогда, что теперь готова на все, чтобы видеть Егора рядом.POV Егор Спустя две недели
Я уже полностью пришел в норму. Неделю назад выписался с больницы, потом еще неделю прохлаждался в квартире. Честно, я был в шоке с Кати. Моя любимая бизнес-леди оторвалась от работы, офиса, дни напролет сидела со мной. Пока был в больнице, приносила вкусной ресторанной еды, рассказывала интересные истории о детстве, Америке, планах на будущее. Это было очень интересно, правда. Я не сказал бы, что раньше любил вот так вот общаться с девушками, просто так, без секса, держась за руки или даже лежа в одной кровати. Я любил слушать Катю, делать выводы для себя, понимать ее больше. Когда-то девушки были только для тела, чтобы удовлетворить потребности, а с ней все иначе, она родная для меня, родственная душа и я хочу быть рядом, близко, дарить ей счастье и любовь взамен. Еще одним шоком стало то, что она научилась готовить. Баловала меня любимыми блюдами в постель, не позволяя вставать и утруждать себя, как она говорила. Мне уже надоело, поэтому, несмотря на ворчание, пару дней назад стал жить нормально, как до этого, помогать девушке. Правда, поправился немного за эти дни, даже поклонники называли хомяком, когда я решил запустить прямой эфир в отсутствие Кати дома. Честно, вопроса о переезде даже не было, мы поняли друг друга без слов и теперь она рядом всегда. Счастлив ли я? Да, безумно, ведь моя мечта стала реальностью — Катя теперь моя. Я очень хорошо убедился, как она на самом деле любит, когда, не смотря на то, что нас могли увидеть, согласилась уехать в Пятигорск, не бросила на вокзале, а потом ее вообще принесли без сознания в палату. Это была не игра, я видел глаза, полные боли и страха, ее настоящие эмоции и этим многое сказано. Но это уже прошлое, теперь все хорошо, я больше не позволю ей такого испытывать. — Привет, хомячок, — услышал я голос из коридора. Катя ходила на маникюр, так что дома я сидел один. Черт, она всегда злится, когда я ем не в кухне, а тут у меня целый пир в кровати. Играл в ФИФУ и захотел перекусить, вот и принес кофе, пару бутербродов и салат. — Ну блин, Егор, я же просила, — возмущалась она, когда зашла в спальню. — Я был занят и не мог оторваться от дел, — серьезно сказал я, а она еще и смеяться начала. — Ага, я вижу, джойстик сломан и вся постель в крошках, — девушка приблизилась и вытащила откуда-то кусочек колбасы, которую я потерял недавно, но был слишком занят, чтобы искать. — И это ты такой взрослый? — Взрослый, конечно, взрослый, — я спокойно съел эту колбасу, а Катя была просто в шоке. — Кстати, красивый маникюр, — похвалил я ее, чтобы больше не бурчала, хотя не помню, какой был до этого, если честно. — Крид, ты стал слишком хитрым, — с ухмылкой сказала она и села мне на ноги. — Я не успела на маникюр, это старый, — соблазнительно шептала она, приближаясь ко мне, я даже не вслушивался в то, что она сказала, главное — как. У нее красная помада, которая делает губы еще более сексуальными. А про майку я вообще молчу, ведь сейчас, когда она нагнулась ко мне, было прекрасно видно грудь. А учитывая то, что секса у нас не было две недели, ведь она переживала за меня, очень уж сложно держаться сейчас. Мои руки уже сжимают ее бедра, поднимаю голову для поцелуя, но тут облом, ведь вместо губ девушки ощущаю удары подушкой. — Надо пялиться не только на мою грудь! — Ну да, есть же еще очень соблазнительная попа, — улыбнулся я и, не отставая от нее, перебросил Катю на кровать и тоже начал бить ее подушкой. — Пошляк! — крикнула она, теперь уже дралась двумя подушками. Дальше мы начали бегать друг за другом по квартире, сопровождая все это криками и смехом. — А теперь этот пошляк возьмет все свое за две недели, — теперь она была в моих крепких объятиях. Повсюду пух, что-то валяется на полу. В общем, мы устроили жуткий бардак в квартире. Два хреновых перфекциониста, ничего не скажешь, но беспорядок устроили такой, что, не будь они сами виноваты, уже бы дергало от злости. — Хорошо, хорошо, только давай сначала уберем, пожалуйста, меня бесит этот бардак, — просила она, даже поцелуй в шею не заставил поменять решение, а это ведь слабость девушки. — Егор, маленькая уборка, у нас ведь даже негде нормально расположиться, — намекнула она на то, что мы насвинячили везде. — Все, ты протри пыль на шкафах и выбрось мусор хотя бы, — решила Катя и пошла убирать. — Нет, не хочу пыль вытирать, я пойду лучше в магазин, — думал я, как увильнуть от уборки, ибо не люблю это вообще. — Ты высокий, тебе проще пыль вытереть, давай, а то совсем как ленивый кот стал. — Сама меня приучила, — улыбнулся я. Эти две недели были отпуском. Отдых, еда, сон, прекрасно же. — Так проще, — я резко подхватил ее на руки и высадил к себе на плечи, отчего девушка вскрикнула, но полироль и тряпку все же у меня взяла. — На тебя будет пыль лететь, — будто вспомнила она, но мне все равно, хотел побыстрее с этим покончить. — Так не будет, — долго я не думал, залез головой под ее майку. — Кстати, вид тут то, что надо, — я довольно улыбался, смотря на ее грудь. Черт, еще и бюстгальтер прозрачный сегодня одела, а Катя только смеялась и вытирала пыль, как я понял по движениям. Но просто стоять я не мог, начал лезть к ней и нагло лапать, еще и пытался как-то поцеловать, когда она тянулась к краю шкафа. Надолго ее не хватило, велела поставить на ноги и сама поцеловала со всей страстью. Видимо, Романовой уже все равно на бардак, а моя цель достигнута. Никогда не думал, что скажу это, но ура, у меня будет секс. Я властно прижимаю ее к себе за шею, полностью контролируя поцелуй. Властно целую девушку, покусывая ее нижнюю губу, потом спускаюсь на шею, оставив засос. Она пробует возмущаться и хватает меня за плечо, что-то ворчит, но шлепок по попе явно отвлекает девушку, и она со злостью срывает с меня футболку. Люблю, когда она такая в постели, ведь сам не сильно любил «ванильный» секс. Она оставляет такой же засос на моем плече и шее, прекрасно зная, что завтра я иду на студию, а потом на интервью, вот же чертовка. — Ты была очень плохой девочкой, — с пошлой улыбкой прошептал я, быстро снимая ее майку и бюстгальтер. С шеи девушки переключаюсь на грудь, сначала целую, слыша громкие выдохи, а потом прикусываю сосок девушки, слегка оттягивая его, из ее губ вырывается первый стон. Черт, как же я соскучился за ней, нет больше сил ждать, ведь в штанах уже очень тесно. Подхватываю Катю на руки и вместе с ней падаю на кровать, как иногда делал в клипах, только с другими девушками и для красивого кадра, а сейчас меня с любимой накрыла безумная страсть. Пара минут, и мы уже совсем без одежды. Я вхожу в нее резко, сразу набирая быстрый и резкий темп, стоны становятся все громче. Иногда я прерывал их поцелуем в губы, а иногда усиливал, когда снова играл с грудью девушки. Эта ночь была безумно долгой для нас, точно взяли все свое за две недели, такого марафона у нас не было давно. Но зато уснули полностью удовлетворены, пусть и в бардаке.