Мертвая надежда

      — Найт… я… я не могу… я не смею подставлять судьбы множества реалий, ради собственного счастья… прошу…прости меня… — на глаза навернулись слезы, а душа сжалась от боли. Казалось, она вот-вот разорвётся. Рука сжала ткань у груди, словно это может чем-то помочь, словно это снимет боль раз и навсегда. Счастье было так близко, но в тоже время так невозможно.        «Вновь обрести брата»-смеет ли он мечтать об этом? Никакая АВ бы не простила ему одну только мысль, подобную этой. Выслушав младшего братца, черный скелет встал с трона, направившись прямо к Дриму. Маленький скелетик опустил голову, не в силах смотреть в глаза брату. Он хотел просто провалиться под землю, кануть в небытие, не чувствовать ничего… А Найт, приблизившись к брату почти вплотную, поднял голову Дрима за подбородок, сконцентрировав его взгляд себе. Его зрачки помутнели, а на глаза вновь навернулись слёзы, отдающие золотым оттенком.       — Я тебя понял… И ты прости меня за ЭТО… Хранитель почувствовал острую боль возле рёбер. По позвоночнику потекла тёплая кровь, а на ковре образовались небольшие алые лужи, портящие бархатистую ткань. Переведя взгляд на брата, он увидел расплывшуюся на его лице улыбку. За его спиной торчали тентакли, концы которых беспощадно переломили столь хрупкие рёбра хранителя. Некоторое время они так и торчали из его грудной клетки. Хранитель, казалось, хотел что-то сказать. Только вот из его уст вырывались лишь тихие стоны. Он старался набрать побольше воздуха, но страх, будто ком в горле, мешал это сделать. В глазах всё начало расплываться. Тело стало как камень, повалившись вперёд. Ноги его уже не держали. Найт же, словив младшего брата, прошептал тому на «ушко» последнее, что тот услышал перед тем, как окончательно потерял сознание:       — Боль скоро пройдёт… Глаза замкнулись, и вдруг стало удивительно легко. Его уже ничего не волновало, желание сбылось. Сейчас он не был способен что-либо почувствовать…       — Великолепно… Когда скелет разорвал рубашку брата, перед его взором всплыла душа. Она переливалась оттенками желтого, а по форме больше напоминала яблоко. Сжав его в ладони, он наблюдал, как Дрим закашлял кровью. Скелетик весь дрожал, и Найт не мог этого не заметить. Каждое его прикосновение к душе хранителя, сказывалось на нём.       — Глупец… рано или поздно это должно было случиться. Ты мог остаться в живых, если бы не слился с яблоком, приняв его, как душу… Бывший хранитель вытащил яблоко из защиты, выстроенной ребрами. На нём появились чёрные пятна, расползающиеся по всему яблоку. К счастью для Дрима, это происходило не так быстро. Но и медлить было нельзя. Хранитель мог погибнуть. А на пару с ним и все позитивные эмоции. Уже никакая вселенная, ни один монстр или же человек, не сможет почувствовать радости. Немного поразмыслив, чёрный скелет взял хранителя на руки, а яблоко передал одному из слуг. Хоть он и заполучил то, чего так долго добивался, торопиться с уничтожением всех позитивных эмоций он не стал. Его останавливало лишь одно. А точнее, лишь одно существо во всей мультивселенной, к кому Найтмер относится, как к равному. Верно, это был Дрим. Как бы абсурдно это не звучало, но даже такой беспощадный, эгоистичный, чёрствый монстр имел то, чем в какой-то мере дорожил. А потому лишь отсрочил смерть брата. Он подумал, что через день или два чувства покинут его, он вновь изменится и сможет убить Дрима. Что ж… Его смерть- вопрос времени. Мультивселенная в любом случае… ОБРЕЧЕНА