Люси проснулась от удара её бедной головушки о что-то. Дотронувшись до макушки, которая и пострадала от столкновения о деревянную дверь, как заметила девочка, что очень её удивило. Ведь на подводном дне нет же дверей? Да и ещё сделанных из дерева. Но потом она услышала шелест воды. Отбросив покрывало, Хартфилия, спотыкаясь, побежала к бортику, оказывается, корабля.
Море. Такое красивое и манящее море. Люси много раз слышала от братьев, в основном от Сабо, что во внешнем мире много потрясающих вещей, а море — самое прекрасное. И она могла полностью с ним согласиться, ведь, несмотря на то, что день заканчивался, и солнце потихоньку отдавало бразды правления своей сестре, Луне, водная гладь отражала в себе миллион искор, и невозможно было отвести свой взор.
Хартфилия облокотилась о бортик, крепко держась, чтобы не свалится, и уселась на деревяшке, с восхищением смотря на потрясные просторы. Была тишина, но это ничуть не пугало, и девочка могла вечность просидеть на этом месте, вглядываясь в горизонт.
— О, ты уже проснулась, — сзади раздался мужской голос, и Люси подпрыгнула от неожиданности, чуть не сваливаясь в море. Благо её смогли удержать.
— Уже ребёнка запугиваешь, Алладин? — наконец Заклинательница смогла поднять голову и посмотреть на её спасителей, но увиденное заставило её сильно удивиться. Джимбей и Алладин заметили эти изменения и внимательно начали следить за девочкой. Будет ли она с омерзительным испугом на них смотреть? Но та лишь выбралась из рук русала, отряхнулась и с таким же внимательным взглядом вперилась на, как ни странно, Джимбея.
— Дядь, а вы кто? — склонив голову набок, спросила Хартфилия. Рыбочеловек не был удивлён, что не сказать о его напарнике. Русал был ошеломлен, что эта девочка, будучи дворянкой, не знает, кто они, но тут же себя одернул. Это же — Ист Блю.
— Меня зовут Джимбей, я — капитан этого корабля. Моего друга зовут Алладин. Мы — рыболюди, — представился капитан пиратов Солнца и с интересом посмотрел на золотоволосую. Алладин же сел на стоящую рядом бочку, предоставляя все своему капитану. Тот знает, что делает.
— А я — Люси! Приятно познакомиться, Джимбей, Алладин, — улыбнувшись, сказала Люси. Пираты пропустили мимо ушей неформальную речь, больше удивляясь спокойствию девочки. — Большое спасибо за спасение.
Джимбей лишь усмехнулся, показывая акульи зубы, и растрепал Хартфилии волосы, отчего та надулась и начала разглаживать волосы. Расчески-то нет с собой. Где-то хмыкнули со стороны, и троица повернула головы. Перед ними всем скопом стояла чуть ли не вся команда, которая с нескрываемым любопытством поглядывала на них. Некоторые напомнили Люси о Водолее из-за их русальих хвостов и человеческих тел сверху. Другие же выглядели, как странные существа, имеющие много конечностей и различные цвета кожи. Но удивления или шока они не вызывали, видели и похуже. Златоволосая почесала голову и отвела взгляд, смущённо что-то бормоча и давая себе оплеуху за слишком пристальное разглядывание.
— «Чёртово воспитание дворян!»
— Это — моя команда. Народ, это — Люси, — все ещё следя за эмоциями девочки, представил сборище нелюдей Джимбей. Девочка откликнулась на свое имя и поклонилась, говоря, что ей приятно познакомиться. По толпе прошлись шепки, а после какой-то странный недочеловек подошёл к ней и хлопнул по спине, заразительно улыбаясь и втягивая в жаждущую её внимания толпучку.
— Меня Кури звать, — подошедший представился, и девочке ничего не оставалось, кроме как агакнуть и влиться к рыболюдям. Тем уже рассказал произошедшее Джимбей, опуская такие подробности, кто девочка на самом деле, и некоторые сочувственно хлопали по ее, итак больной, спине, как будто зная, что та у неё раздраженна.
— Я — Саймон, — кто-то вытянул руку и притянул её к себе, отчего девочка носом уткнулась в чей-то пресс и начала отчаянно краснеть. Это заметили остальные рыболюди и начали бедолагу ещё больше в краску вгонять. — Я — кок, если захочешь покушать приходи, и даже если не только покушать.
Саймон подмигнул, а Хвостатая чуть не взвыла. Рыбочеловек явно на кое-что намекал, и хотела сбежать кому-нибудь за спину от смущения, и первым попался Кироу, пришедший на шум. Люси быстро метнулась к нему, заходя тому за спину и украдкой поглядывала на ржущего кока. А горе-спаситель вздрогнул и посмотрел с презрением на девочку.
— «Какого лешего этот человеческий ребёнок делает?» — и тот за шкирку поставил ее перед собой, фыркнул и ушёл, встряхивая своими невообразимо рыжими волосами. Он был больше похож на человека, но жабры, виднеющиеся у него где-то в районе шеи, и сероватый цвет выдавали его за обитателя моря.
Не прошло и минуты, как остальная часть команды начала представляться, а Люси все ещё с содроганием смотрела в смеющиеся китовые глаза Саймона. Тот выглядел симпатично для рыбочеловека, и, если бы не Джимбей, то девочка подумала бы, что он просто погостить пришёл к друзьям. Кури же переговаривался о чем-то с Алладином, который все ещё сидел на бочке.
Почему же рыболюди отнеслись к Люси с дружелюбием?
Всё просто и банально. Они доверяли своему капитану, который ни раз и ни два спасал им задницы и хвосты раньше, когда был таким же, как и они, обычным членом команды. И когда Джимбей вышел из комнаты после разговора с Водолеем, он сразу же сказал всем, что девочка не представляет угрозы и не является, к радостью всех, знатью. Конечно, поверили все. Ну, почти. Одним из рыболюдей, который понял, что их кэп что-то скрывает, оказался Кироу, с самого начала не доверявший ни девчонке, ни русалке. Вторым был Алладин, просто из-за того, что хорошо знал друга детства.
***
— Кстати, Джимбей, а куда вы направляетесь? — уже за столом спросила Хартфилия у капитана, сидевшего рядом с ней и смотревшего на карту. Тот поднял на неё взгляд и тыкнул куда-то в бумажку. — Я не понимаю.
— На наш остров. Но мы не будем заезжать дальше, и тебе придётся добираться самой. Но рекомендательное письмо я тебе дам, — заметив поднявшуюся бровь у девочки, добавил Джимбей.
— Дожить хотя бы до него, — засмеялся рядом Хиро, который был помощником капитана в навигационных делах. Если быть точнее, то Джимбей был рулевым, а Хиро — навигатором. Джимбей на его слова махнул рукой, а на непонимающий взгляд Люси что-то пробормотал, отчего та закатила глаза.
— Мы только-только переплыли Калм Белт, а у вас уже такие планы, капитан. Кому, как не вам, знать, какое капризное море на Гранд Лайн, — подошедший Кури поставил поднос и сел рядом с девочкой. — Запомни, мелкая, никогда не доверяй погоде, просто потому…
— О, снег! — Люси уже не слушала рыбочеловека и побежала на палубу, сбивая сонных пиратов, которые еле как уворачивались от ребёнка.
— Что за дети пошли… — сокрушенно вздохнул Кури и посмотрел в окно, откуда Хартфилия и увидела изменившуюся погоду. Кто-то хлопнул его по плечу, и он повернулся, увидев гадко улыбавшегося Кироу.
— Ребёнок-то в одном лёгком платье выбежал…
— Вот черт, почему я должен за ней следить? Я слишком стар для этого! — возведя молитвы к королю Нептуну, застонал «нянька».
— Ты не намного старше меня.
— Джимбей!
— Иди уже, старикашка, а то наша милая «пленница» заболеет, — Саймон незаметно подошёл к их компашке и показательно состроил печальную мордашку. Когда пираты ещё были в Ист Блю, они наткнулись на дозор, который хотел их схватить, и те увидели маленькую девочку, с интересом рассматривавшая морскую полицию. Что подумали люди, увидев Люси, не так сложно догадаться.
Кироу фыркнул на слове «милая» и приступил к трапезе. Саймон на него странно посмотрел, но промолчал.
— Старик Кури, идём поиграем! — Люси вбежала в столовую, и всем стало холодно, глядя на неё. На волосах, на платье и даже в обуви был снег. Рыболюди подумали, что, все-таки, девочка заболеет.
— Даже Люси считает меня старым!
— Иди уже, надоел ныть.
— Кироу, вот придешь на палубу, и я тебя в снегу утоплю! — кричал «старик», пока Хартфилия тащила его на улицу. Кироу равнодушно помахал ему рукой.
***
— Апчхи!
— Будь здорова, — сказал Алладин, меря температуру у юной Заклинательницы.
— Когда я смогу прогуляться? — с красным носом, немного гундося, спросила Люси.
— Скоро Кироу придёт, и тогда можно будет.
— Я на это не подписывался!!! — крик рыжика был слышен по всему Гранд Лайну, а недалеко от кушетки Люси послышался злобный смех тоже заболевшего Кури.
