***
Луи очнулся в незнакомом месте. У вас когда-нибудь бывало подобное? Это действительно страшно. Вот, ты ложишься спать у себя дома, в мягкой и привычной постели, думаешь о чём-то приятным перед сном и засыпаешь. И вот, ты просыпаешься от обеспокоенных незнакомых голосов, открываешь глаза и упираешься ими в незнакомый потолок, не понимая, что случилось и хочешь заплакать. Луи в нос ударили запахи лекарств. От часто дышит, но медленно приходит в себя. Оглядывается и видит очертания мамы за дверью и слышит её взволнованный голос. Потихоньку всё вспоминает. Нет, он не ложился спать. Он упал и поранился. Соответственно, сейчас он в больнице. Луи пытается связать обрывки памяти в единое целое. Результат не слишком хорош. … Если он не спал, тогда откуда у него в голове крутится образ какого-то незнакомого человека? Чисто послесонное ощущение, когда тебе приснился кто-то, а ты даже не можешь вспомнить кто. Есть лишь его амплуа. Ты его знаешь, можешь сказать, что вы делали, как он себя вёл, но не помнишь его лица. Луи часто заморгал, чтобы окончательно проснуться, как вдруг дверь в палату открывается и входит врач с мамой. — Луи, солнышко, ты очнулся, — начинает причитать мама, порываясь обнять его, но докторка прерывает её лёгким жестом руки. — Как вы себя чувствуете, Луи? — спрашивает она. — Я… Гм… Нормально. Лишь немного болит голова и… — он пытается приподняться на кровати, но обнаруживает, что его рука загипсована. Он недоумённо переводит взгляд с руки на женщин. — Все хорошо, Луи. Ты упал, ударился головой и получил открытый перелом правой кисти и небольшое сотрясение. Кроме того, ты повредил связки на ноге. Луи медленно кивнул, толком не слушая. Он всё ещё пытался вспомнить незнакомца и понять, сон это был или нет. Его лицо крутится где-то в подсознании, но каждый раз оно ускользает в последний момент. — Операция уже прошла, и прошла довольно успешно. Кроме того… — Кто меня сюда привёз? — перебивает её Луи. Его осенило. Действительно, где ещё он мог встретить кого-либо, как не в поездке сюда? Докторка перевела взгляд на маму Луи. — Луи, солнце… В общем… Ты упал на глазах одного парня, и он вызвал скорую и привёз тебя сюда. Кроме того, он… — она на секунду запнулась, но продолжила. — Он оплатил операцию и твоё пребывание здесь. Луи впервые конкретно осмотрелся и понял, что он не просто в клинике, а в частной клинике. Дорогой. Томлинсон нахмурился. — И кто же… — Это некто мистер Стайлс. Сейчас он отъехал, но сказал, что обязательно заедет проведать тебя. Луи недоумённо посмотрел на мать. Зачем кому-то оплачивать эти услуги незнакомому человеку? — А сейчас, Луи, мы тебя покинем. Тебе нужно отдохнуть, — произнесла врач (Луи так и не удосужился посмотреть на её бейдж), слегка подталкивая маму. — Лотти, возможно, заедет завтра с близнецами, так что напиши ей, если что привезти. Остальные не знаю, как получится, — она подошла к изголовью и поцеловала Томлинсона в лоб, а затем порывисто его обняла, пока докторка не увидела, и прошептала. — Как же ты нас напугал, Луи. Луи неловко ответил на объятия. Когда они вышли, Луи схватил телефон с близстоящей тумбы, ожидая сообщений от Лиама, но их не было. Луи снова нахмурился. «Наверное, он думает, что я сплю, или что-то в этом роде» — подумал голубоглазый. Недолго думая, Луи набрал его номер. Длинные гудки. Затем резко короткие, будто трубку сбросили. Томлинсон в растерянности опускает телефон и смотрит на экран. Вдруг он ошибся? Лиам никогда не сбрасывал. Даже если он был занят (а подобное было очень редко; для Луи он всегда выкраивал время), он отвечал и сообщал, что не может говорить. Нет. Всё правильно. Правильный номер. Правильный контакт, с его фото. Томлинсон смотрит на это фото, и его лицо немного разглаживается, когда он погружается в воспоминания. На фото он с Луи стоит перед английской телефонной будкой. Это фото было сделано во втором классе, когда они всей группой ездили в Лондонский лагерь на несколько дней. На фото — два малыша, у одного — чуть опухшее лицо и большая царапина под глазом (Луи), а второй стоит, как будто смутившись, держа рюкзак с ланчем за спиной (Лиам). Несмотря на это, они оба искреннее улыбаются. Это и было начало их дружбы.***
Вот Луи. Ему восемь. Он — один из самых крутых мальчиков в группе, ведь его уже вызывали один раз к директору (на самом деле, он тогда ничего не натворил, его подставил Зейн, но его репутация в глазах одногруппников стоила одного такого похода), сидит на задних (королевских!) местах в автобусе, окружённый друзьями, в чьих числе сам Малик, с которым они тогда неплохо ладили. А вот Лиам, забитый, одинокий мальчик, с пластинками на зубах и с которым никто не разговаривает. Он сидит на переднем сидении, так как на любых других его тошнит. В какой-то момент, «элите» становится скучно, и они начинают брать друг друга на «слабо», типа «отстегни ремень и пробеги до учителя», «поцелуй Мэйбл в щёку», или «прокричи неприличное слово на весь салон». Через некоторое время Малик (такой же восьмилетний малыш) спрашивает у Луи: — А слабо подойти к Лиаму и отнять у него браслеты от укачки? Луи нерешительно смотрит вперёд, на и так уже зелёного Лиама, окружённого пакетами на всякий случай и с руками в специальных браслетах. Луи никак не мог понять, как они работают, но мама объясняла, что они каким-то образом давят на что-то, и человека меньше укачивает. Луи переводит взгляд обратно на Малика. — Зачем? — Просто. Его стошнит, и он опозорится на всю группу, представляешь? И учитель ругаться будет. Здорово будет, да? Луи хмурится. — Эм… Нет. Мне кажется, это плохая идея. Зейн недоумённо смотрит на него, а затем расползается в широчайшей улыбке. — Ты что… Струсил? — Нет, — резко обрывает его Луи. — Я просто считаю, что это плохая идея, вот и всё. — Ну да, так и скажи, — Малик фыркает, а затем обращается к остальным. — Смотрите, сейчас я вам покажу, как поступают смельчаки. настоящие смельчаки. Зейн слезает с кресла, нарочито-случайно задев Луи, и полусогнувшись направляется в Лиаму. Луи отворачивается к окну, стараясь не смотреть, но не может. Вот Зейн прополз пол-салона. Ему осталось всего восемь рядов. Луи кусает губы в нерешительности. Шесть рядов. Луи жмурится. Он знает, что Лиам не заслужил такого, но если сейчас помешать Зейну, его репутации придёт конец… Три ряда. Два. Один… — Лиам, твои браслеты! — набравшись смелости, кричит Луи. Лиам затравленно оглядывается и успевает вцепиться в свои же запястья, а Зейн замирает. На голос Луи оборачивается учитель, сидящий перед Лиамом. — Малик, почему ты ходишь по салону во время движения? — Мистер Лавгуд, я… — С меня хватит, Зейн, — устало прерывает его учитель. — Это не первое замечание, и, думаю, не последнее. Поэтому ты сядешь со мной. — Но я же… — Без пререканий. Садись. Зейн бросает злобный взгляд в сторону Луи, но садится. Луи ловит благодарный взгляд Лиама и пытается ободряюще улыбнуться, но не получается. Он слышит рядом перешёптывания одногруппников и чувствует их косые взгляды. Он отворачивается — Приехали, — слышится через какое-то время голос водителя. Все начинают шумно собираться, складывая раскраски и прочие безделушки в рюкзачки.***
Вот, они в спальном корпусе. Луи проходит к своей кровати, как вдруг спотыкается обо что, больно ударившись губой. — Упс, — слышится насмешливый голос где-то сверху. Луи встаёт и чувствует соль на губах. Кажется, немного пошла кровь. Он оборачивается и видит Зейна. — Я случайно, — оправдывается тот. Луи хмурится.***
На утро Томлинсон просыпается от жжения на лице. Потерев зудящие места, Луи смотрит на руки и в ужасе понимает, что они в зубной пасте. Мятной. Той, на которую у него аллергия. Кажется, его крик слышал весь кампус.***
Всю группу собрали и долго отчитывали, призывая виновника раскаяться. Конечно же, никто не ответил. Луи отвели к врачу и ему дали таблетку. Опухоль немного прошла, но не сильно. Самое обидное, что все девочки из группы начали избегать его, видимо из-за того, что всё его лицо раздуло и покраснело. Луи со вздохом начал убирать с постели грязное, все в зубной пасте белье. Распухшими и зудящими пальцами это не так-то просто сделать. Вдруг на пороге слышится стук. Луи оборачивается и, к своему удивлению, видит там смущённого Лиама. — П-привет. Я подумал, может, тебе помочь? — спрашивает он, кивая на опухшие пальцы Луи. Тот удивлённо кивает. Лиам подходит к кровати и берёт подушку. Снимает с неё наволочки, переводит взгляд на тумбочку и тут видит комикс с суперменом. — Ух ты! — а затем видит коллекционные фигурки бетмена и супермена на нём и восклицает ещё громче. — Ух ты! — Нравится? Хочешь, подарю одну? — пожимает плечами Луи. Лиам переводит на него восторженный взгляд. Луи улыбается. В комнату входит Малик и его друзья, как вдруг резко останавливаются на входе, завидев Лиама. Тот потупивается в пол. — А-а-а, это же Тошнилка-Лиам! — восклицает Зейн. — Что ты делаешь у нас в комнате? О, и кстати, если будешь блевать, то пожалуйста, не на мою кро… — Перестань. — Что? — до Зейна не сразу доходит, кто это произнёс. — Я сказал заткнись, Зейн, — громче повторяет Луи. Зейн на секунду замирает, а затем спрашивает елейным голосом: — Или что? Ты действительно защищаешь Тошнилку-Ли… Договорить он не успел. Луи бросился на него и начал колотить. На их крики начали сбегаться преподаватели и дети.***
Несмотря на то, что Мистер Лавгуд грозился никуда не поехать из-за драки, на следующий день они всей группой поехали к Биг Бену, ведь это был их последний день в Лондоне. После небольшой экскурсии преподаватели повели их в детское кафе, но вдруг кто-то из детей попросил сделать фотографию с ярко-красной телефонной будкой, и все дети наперебой начали просить друг-друга сфоткать. Луи стоял рядом с мистером Лавгудом. Недалеко стоял Лиам. — Луи, а ты почему не фотографируешься? Луи ковырял царапину на щеке и лениво ответил: — Не хочу. У меня куча фоток отсюда, мне достаточно. Лавгуд перевел взгляд на Пейна. — А ты, Лиам? Я не видел, чтобы тебя кто-то фоткал. Лиам краснеет. Мистер Лавгуд долго смотрит на него, а затем предлагает: — Давай, я сделаю фото? Лиам смущённо кивает и протягивает учителю свою «мыльницу». Подходит к будке, но не решается попросит двух девочек отойти, пока Лавгуд не делает этого сам. Лиам неловко смотрит в камеру, пока преподаватель нажимает на затвор. Луи наблюдает за этим, думая о чем-то. — Подождите, — просит он учителя, когда тот протягивает фотоаппарат обратно Лиаму. — Можете сфоткать нас вместе? Лавгуд одобрительно улыбается Луи, а затем подносит камеру к глазу. Лиам стоит, ещё более смущаясь. Луи косится на него, а затем корчит рожицу в камеру. Лиам растерянно смотрит на него и улыбается. Луи начинает смеяться с его улыбки. Учитель улыбается и нажимает на затвор.***
На некоторое время от воспоминаний становится тепло, но как только Томлинсон возвращается в реальность, они причиняют почти физическую боль. Луи отправил Лиаму сообщение. » Почему ты меня сбросил? Всё хорошо?» Отправить. Сообщение почти сразу же отмечается как «прочитанное», но ответа не следует. » Почему ты меня игноришь?» Отправить. Снова прочитанно, снова нет ответа. Луи кладет телефон на тумбочку и отворачивается к стенке. Что он сделал не так?.. Он даже не замечает, как в комнату заходит медсестра, что-то говорит ему и даёт какие-то таблетки. Он глотает из не глядя. Судя по всему, это обезболивающее в больших дозах, потому что скоро Томлинсона начинает клонить в сон. Засыпает он в разбитом состоянии, а ночью ему снова снятся кошмары.