***
Гарри, возвращаясь с одной из отработок Амбридж, как-то наткнулся на босую равенкловку, передвигавшуюся по замку каким-то завораживающим танцующим шагом. — Привет, Луна! А почему ты гуляешь без обуви? — Здравствуй, Гарри Поттер, — раздался мечтательный голос, — нарглы опять спрятали мои ботиночки, но сейчас только осень, и я думаю, что зимой они их вернут, все же ходить по снегу зимой босиком очень холодно, я от этого постоянно простужаюсь… Гарри стиснул зубы, сделал несколько выдохов, чуть успокоился и продолжил: — А прошлой зимой? — Прошлой зимой я заболела, долго не была на уроках, сильно отстала, и они все-таки вернули мне ботиночки… — А разве друзья не могли тебе помочь с уроками? Гермиона, например, меня всегда пинает, если я отстаю от программы, а это у меня, к сожалению, выходит слишком часто. — А у меня их нет, — просто сказала Луна. — В прошлом году ты вообще был один из немногих, кто со мной разговаривал. Еще Гермиона иногда заговаривала в библиотеке, но она не понимает мои советы и часто на меня злится. Гарри стало невыразимо стыдно. В прошлом году, после объявления чемпионов турнира и до первого испытания, он довольно часто разговаривал с Луной в библиотеке и на астрономической башне, куда он приходил, чтоб отвязаться от ненавидящих взглядов. И каждый раз после разговора с Луной ему становилось легче. А потом прошло первое испытание, вернулся Рон, которому Луна явно не нравилась, и он постепенно прекратил с ней разговаривать. Ну нет, хватит. Слова извинения застыли у него в горле, когда он посмотрел на почти синие ножки Луны. Он помедлил секунду, сделал шаг вперед и подхватил ее на руки. Слегка туманные голубые глаза посмотрели на него с удивлением. — Гарри? — парень попытался улыбнуться, но улыбка вышла немного хищной. — Ну, как минимум один друг у тебя есть. И теперь он не будет так надолго тебя оставлять одну. Знаешь… Пойдем-ка в вашу башню, попробуем отобрать ботиночки у нарглов. Луна подумала, посмотрела на свод коридора и неопределенно пожала плечами. Ситуация была странной и немного двусмысленной, но на руках у Гарри было настолько хорошо и спокойно, как ей не было с начала школьного года… Этот вечер надолго запомнился в Башне Равенкло. Ворвавшийся в гостиную избранный был в холодной ярости и, несмотря на бушующую силу, как бы говорящую «ну, дайте мне только повод» он смог сдержаться и не довести до серьезных травм, те, кто видели буйство сдерживаемой магии, не решились ему перечить, объяснили остальным и почти все вняли. А кто не внял, отправились к мадам Помфри сводить прыщи, рога и избавляться от ослиных ушей (все же общение с близнецами немало дало неукротимому гриффиндорцу). Больше у Луны не пропадало ничего.***
А общение с Луной, как никто понимавшей, что такое потерять родителей (в ее случае только мать), молчаливая поддержка да странноватые советы давали Гарри странное успокоение и ощущение ещё одного очень близкого человека. Ну, а кроме этого, всегда приятно общаться с симпатичной девочкой. Гарри посмотрел на вторую, лежащую без сознания волшебницу. Гермиона. Гермиона — это была… Гермиона. Его лучший друг. Странно было так говорить о девушке, о красивой девушке, со вздохом подумал Гарри. Впрочем, не совсем странно, потому что полностью невинными чувства Гарри к Гермионе не были, что он смог признать только сейчас. Сколько упущенных возможностей стать еще ближе. Гермиона знала и понимала его лучше кого бы то ни было, всегда поддерживала его, никогда не отворачивалась и не предавала. Гермиона однажды даже рискнула его дружбой, вещь, как он знал, была для нее одной из самых ценных, ради его здоровья… Гермиона, Гермиона, Гермиона… Как он ругал себя за то что так тормозил с приглашением на бал. Зачем-то от смущения пригласил Чжоу и закономерно получил отказ. Несколько раз почти начинал этот разговор, но переводил тему. И, когда наконец окончательно решился, придя в библиотеку, то услышал ее голос из-за дальнего стеллажа с книгами: «Я любезно принимаю Ваше приглашение, мистер Крам», — и тихо ушел, проклиная себя на все лады. Обидно было до слез. И хотя на балу он утешал себя мыслью, что хотя бы Гермиона выглядит довольной и счастливой, он не мог отвести от нее взгляд и еще раз пожалел, что не успел заткнуть Рона, из-за которого светящееся солнышко взгляда Гермионы погасло. Ее поцелуй с Крамом вызвал какую-то странную боль, которую он тогда не смог понять. Но ему и тогда, и сейчас было важно, чтоб Гермионе было хорошо. И он опять ее подвел. Гарри поклялся себе, что если, нет, когда девочки выздоровеют, он постарается сделать их счастливыми, насколько это было возможно в его силах. Нет, не может так быть, это нечестно, несправедливо, так не может быть, он должен что-то придумать… В его сейфе, в его ученическом сейфе… Ученическом?! Значит ли это, что у него есть и другие? — Мадам Помфри, — срывающимся голосом прохрипел Гарри, — а вы можете открыть камин? — Гарри, тебе не положено покидать школу — это слишком опасно. — Если они, — Гарри кивнул на кровати девочек, — не выживут, у меня не останется ничего, ради чего стоит жить. И потом, Мадам Помфри, Вы ведь, как колдомедик, давали клятву сделать для выздоровления всё, что в ваших силах. А открыть камин точно в ваших силах. После утвердительного ответа Мадам Помфри провела какие-то манипуляции палочкой и кивнула. — Камин открыт. Удачи, мистер Поттер. — Дырявый котел, — решительно шагнул в пламя Гарри. Переговоры с гоблинами были… странными. С одной стороны, они подтвердили, что у его семьи есть еще сейфы, с другой стороны, отказались давать к ним доступ без наличия опекуна. Отказались говорить имя опекуна, но намекнули о возможности эмансипации и дали древнейшую книгу о возможности получить раннее совершеннолетие. Совершеннолетним мог считаться последний в роду возрастом не менее 15 лет, при условии отсутствия опекуна, еще по достижении 16 лет вне зависимости от наличия опекуна, изгнанный из рода и желающий основать оный, старше 14, последнее не давало доступа к сейфам бывшего рода… Первые три пункта не помогали, ему не было еще 16-ти, у него был магический опекун, а полтора месяца до его совершеннолетия девочки не протянут. А вот четвертый был интересным, назывался он «доказательством мастерства» и требовал звания мастера зельеварения, боевого мага, артефактора и так далее. Было еще звание Мастера чудовищ и оно требовало доказанной победы над одним из смертельно опасных волшебных существ. И это уже давало место для маневра. Выяснив, что проход мимо сфинкса и цербера, уход от Хвостороги и победа над акромантулом такой победой не является, Гарри спросил о василиске. — Мистер Поттер, — лицо гоблина не изменилось, а вот голос слегка сел, — вы хотите сказать, что.? — Да, я убил василиска, — для подтверждения своих слов Гарри показал шрам от клыка. — Мистер Поттер!!! — вскочил со своего стула гоблин, — от такой раны ядовитым клыком вы должны были умереть! — Слезы феникса, — пожал плечами Гарри. Гоблин ошарашено сел, да, это было забавно, поизмываться над ничего не знающим запутавшимся мальчишкой, но вот в оценке этого мальчишки он, похоже, сильно ошибся… Все это оставляло открытым пару вопросов, но это может подождать. — Вы готовы предоставить воспоминание и дать обет о том, что оно подлинное? После объяснений воспоминание было предоставлено и обет принесен… Гарри отвели в какую-ту отдаленную от входа в банк комнату, принесли странный таз на ножках заполненный синей жидкостью и вежливо попросили подождать. Появилось еще трое странных старых, но мускулистых гоблинов на полторы головы выше давешнего клерка, сели вокруг таза и опустили головы внутрь. Вынырнув, гоблины встали, переглянулись, подождали пока Гарри тоже встанет и с достоинством поклонились Гарри как равному. После наиболее морщинистый из них начал. — Гарри Джеймс Поттер, мы, главы совета мастеров чудовищ, принимаем тебя в круг равных и признаем за тобой звание Мастера Чудовищ. Да будет так, — Гоблин еще раз поклонился и протянул ему медальон с оскаленной мордой дракона. — Порежь зубом дракона палец, мастер Гарри, и амулет примет тебя. Его основное свойство — немного нагреваться в зоне доступа смертельно опасного чудовища, — троица гоблинов еще раз поклонилась и вышла, оставив Гарри наедине с клерком… — Ну что ж, мистер Поттер, оформляем эмансипацию? — зубасто ухмыльнулся клерк. Имейте ввиду обойдется вам это в 5000 галлеонов, впрочем как мастеру, дам 10% скидки, то есть в итоге 4500 галлеонов. — Да, — решительно сказал Гарри, немного ужаснувшись сумме, — прошу прощения, мастер..? — Крюкохват, мастер сокровищ Крюкохват. — Мастер Крюкохват, а не откажется ли Гринготтс в вашем лице оказать некие посреднические услуги, и, скажем за 10% от стоимости, найти мне продавца двух артефактов Живительной ветви? Гоблин еще раз ухмыльнулся. Просьба была еще проще предыдущей, Один из трех Мастеров Чудовищ, как раз получил от амазонских дриад в качестве 5-ти летнего гонорара команде 3 Ветви Жизни и на рынок был выпущен только один, и содержимого сейфа Поттеров как раз на один и хватит… Впрочем до него доходили слухи о том что данный мальчишка еще и наследник Блэков, так что шанс получить двойной гонорар все же был. — Да мистер Поттер, я посмотрю, что можно сделать.***
Четыреста тысяч галлеонов. Вот что было в качестве наличных денег Поттеров, да, были еще вложенные в оборот некоторых предприятий средства, но опять же срочно их было не вытащить… Гигантская сумма, если тебе не надо почти в 2 раза больше… — Мастер Крюкохват, а я могу сам переговорить с владельцами Ветвей? — Без проблем, но сумма за посредничество… — Да-да, 10% ваши. — Ну, хорошо давайте вернемся в ту же переговорную. Полтора часа, двое гоблинов и Гарри спорили насчет цены, Гарри напирал на то что готов купить сразу 2 Ветви и быстро, и за опт положена скидка, гоблины оппонировали что четыреста тысяч с трудом покрывают цену одной ветви. Гарри в отчаянии пытался давить на жалость, использовать славу мальчика-который выжил, обещал быть должным вечно и вообще делал все то что ему в страшном сне не позволила бы обычная стыдливость и скромность. Но стыдливость сейчас означала смерть девочек через несколько дней, и Гарри в отчаянии уже был готов на все, в том числе и на открытый грабеж и уход из Гринготтса с боем, как вдруг его осенило. Правда его права на эту собственность было сомнительны…но отсутствующий ближайшую неделю директор (чтоб ему икалось на этом заседании МКМ) точно не будет возражать… — Мастер Живорез, Мастер Крюкохват, — стараясь держать безразличный тон, начал Гарри, — а сколько может стоить верхний передний клык тысячелетнего василиска? И да, если цена меня не устроит, я проверю других возможных покупателей… Гоблины задумались, да, Ветви были дорогим артефактом, поставить его могли всего несколько общин дриад по всему миру, но клык василиска, клык тысячелетнего василиска, способный без лишних усилий разрушать древние темные заклятья, что при раскопках древних кладов требовалось постоянно… это было нечто НАМНОГО более ценное… Но сидящему перед ними юнцу вообщем незачем об этом знать… А ведь у василиска есть еще и шкура и внутренние органы и кости, которые могли служить основой амулетов и… Но сидящий перед ними юнец верно оценил паузу и продолжил. — Так у вас есть для меня предложения, или я ищу другие варианты сбыта и покупки? — Клык за амулет, — быстро проговорил Крюкохват, надеясь, что явно находящийся в цейтноте парень, не разгадает блеф, — и скидка на посреднические на продажу остального. В принципе это устраивало Гарри, но… когда тебя почти ежедневно бьют опекуны, ты учишься очень тонко чувствовать людей, а гоблины все же по реакциям не отличались от людей настолько, чтоб Гарри не уловил, что что-то в реакции гоблина было неестественное… как будто гоблин недоговаривал или врал, или… — Мастер Живорез, — игнорируя Крюкохвата, обратился Гарри к сидящему перед ним, покрытому шрамами монументальному гоблину, — я предлагаю ВАМ клык и сто тысяч галлеонов за две ветви жизни. — Принято, Мастер Поттер. — Мастер, Крюкохват, десять тысяч галлеонов ваши, — Гарри злобно ухмыльнулся, — остатки можете попробовать отколоть от клыка, и я потребую сменить своего банковского агента. Лицо Крюкохвата стало светло-зеленым. Его клан был поверенным Поттеров уже несколько столетий и склонность к быстрой прибыли сыграла с ним злую шутку. Банковский поверенный рода приносил главе рода обет «отсутствия умышленного обмана», условие, после которого гоблинам и доверили хранение и иногда и управление активами волшебных семей, обет который и защищал волшебников от мошенничества гоблинов. А остальные волшебники… ну либо действовали через главу рода, либо держали ухо востро, либо терпели убытки… Один курс обмена фунтов для маглорожденных чего стоил… Правда приходилось делиться с министерством… Увидев направленного к нему тощего усталого шпендика, оказавшегося наследником Поттеров, он почуял ПРИБЫЛЬ, мелкому явно было что-то срочно надо, и идея ПОЛНОСТЬЮ избавить сейф Поттеров от лишних денег ему очень импонировала, раз уж обет не принесен и мальчишка явно о нем не знает, равно как о правилах принятия и статуса главы рода… Парень явно был в отчаянии и готов на все… Недооценил. Как оказалось готов на все, что не мешает ему достичь какой-то цели, Ветви жизни явно были какой-то его частью, но было что-то еще, впрочем резко стало поздно, потому что таки Крюкохват не был единственным гоблином в комнате. — Мастер Поттер, — обратился к нему Живорез, — а вы не откажетесь принять в качестве поверенного моего младшего племянника, правда он только подмастерье, но я думаю будет готов принести обет. — Обет? — переспросил Гарри, и Крюкохват понял, что пропал. Честные, вроде бы объяснения гоблина, картину для Гарри прояснили. Выгнав Крюкохвата и подождав мелкого, но ушлого Хвостореза, Гарри принял его обет и подписал документы о смене поверенного. — Итак, вернемся к нашим делам, и называйте меня Гарри. — Тогда, просто Хвосторез. Гарри задумался, теперь после обета он, пожалуй, мог немного больше доверять гоблину, насколько в принципе можно доверять гоблину. — Итак, первое, я сегодня же постараюсь вырезать и принести клык василиска. Подготовьте документы об обмене с доплатой, ваш дядя в курсе. — Второе. Мне нужна информация о возможности снятия кровавых проклятий, высасывающих жизнь. Мелкий гоблин кивнул. — Третье. Есть ли возможность вернуться прямо в ваш банк, минуя Дырявый котел. Слишком многим не нравится моя личность, а ходить постоянно в мантии невидимке — не панацея. Гоблин кивнул ещё раз. — Да, мы можем сделать, — Хвосторез немного помялся, — наверно даже многоразовый двусторонний портключ. Скажем Хогсмид-Гринготтс. Дорого обойдется, стандартная цена 1000 галлеонов, может смогу выбить скидку… — Да нет, это нормально… — Мастер Гарри, прошу прощения за назойливость, но может быть у вас есть желание продать или использовать и другие части василиска… Гарри задумался. Что-то должно было остаться еще, вообще он не был в тайной комнате несколько лет, но мало ли какие чары были наложены на нее Салазаром. — Интересное предложение, но я не знаю что еще осталось от василиска, если вы видели мое воспоминание — он гигантский, и выломать клык — это одно, а доставить тушу охрененно большой змеи — совсем другое. Ну, а ещё я не знаю, что именно можно сделать из частей василиска. А вообще я обо всем этом задумаюсь только под обет полной и честной информации, без недомолвок и недоговариваний. Мне забить, насколько гоблины на мне наварятся если я получу, то что хочу. Но я хочу точно знать насколько сотрудничество со мной им выгодно. — С первым помочь не могу, тут уж вы сами, — пожал плечами гоблин — вторую проблему решит одноразовый мощный грузовой портключ; а над формулировкой обета я поработаю пока вы сходите за клыком. — Ладно, — кивнул Гарри, — продолжим позже. Жду ваш портключ, деньги спишите с ученического сейфа. Там что-то еще оставалось. Была уж ночь, половина четвертого утра, прошли уже почти двое суток с тех пор как он в последний раз спал. Гарри практически вполз в больничное крыло, если бы не зелье бодрости, он бы наверное уже сдох не один раз, но, слава Мерлину, гоблин верно оценив его состояние, вместе с портключом принес и зелье бодрости, а то он точно бы сверзился с метлы при полете в Тайной Комнате. На удивление, на его неопытный взгляд туша неплохо сохранилась. Выбив одолженной у гоблинов кувалдой клык, Гарри задействовал портключ, и после быстрого оформления документов расторопным Хвосторезом, еще полчаса спустя опять оказался в Хогсмиде. Вот, наконец, и больничное крыло. — Мадам По-о-омфри. — Мерлин что с тобой, Гарри?! — Ветви, мадам Помфри, две ветви, — Гарри протянул холщовый мешочек колдомедику, та с удивлением взяла его. Напряжение последних суток оставило его, мир завертелся, и Гарри наконец потерял сознание.