«Мальчик-который-хочет, или новые наложницы Гарри Поттера»
По сообщениям из конфиденциальных источников Регистрационного Бюро, недавно были зарегистрированы два новых контракта наложницы для Гарри Джеймса Поттера. Что крайне подозрительно, так это то, что они подтверждены бедными одураченными родителями обеих несчастных девушек. Несмотря на то, что подробности контракта остаются скрытыми, у меня, как и моих читателей нет ни грамма сомнения, что именно мог включить в контракт этот не вполне вменяемый, озабоченный подросток. Рекордная сумма этих контрактов — около 60 тысяч галлеонов, тем не менее, может послужить определенным утешением родителям, продавшим своих дочерей в рабство для очень прозрачных целей. Определенно известно, что одной из этих почти рабынь является лучшая подруга мальчика-который-хочет, Гермиона Грейнджер, до сих пор яростно отрицавшая всякие близкие отношения с ним. Видимо, мои подозрения относительно этих отношений все же были небеспочвенными, и Гарри Поттер, не полностью оправившись от своей ревности, решил всё же не оставить выбора своей очень близкой подруге. Очень нетипично для её маглов-родителей согласиться на такое, но трудно недооценить возможное влияние денег. Второй, точно известной несчастной девушкой, является единственная дочь не вполне нормального издателя и журналиста Ксенофилиуса Лавгуда, Луна Лавгуд, за свое исключительно странное поведение в школе, прозванная «Лунатичкой». Можно только посочувствовать этой полубезумной чистокровной девушке, еще одной, обреченной на положение рабыни вздорного, кичащегося своим богатством, подростка. Неизвестно сколько таких контрактов есть на самом деле, но учитывая, что мальчик-который-хочет недавно стал совершеннолетним наследником и владельцем состояния не только Поттеров, но и Блэков, вполне возможно, что их количество описывается двузначными числами. Совершеннолетним он стал после одного, определенно темного ритуала гоблинов, во всяком случае гоблины явно замалчивают как именно это произошло, что наводит на нехорошие мысли. Поскольку с недавнего времени Гарри Поттера можно с полным на то правом называть Поттер-Блэк, последние события указывают на то что он решил поддаться самым страшным обычаям этого несомненно темного рода, последним представителем которого до недавнего времени считался небезызвестный преступник и убийца Сириус Блэк. Как Гарри Поттер-Блэк стал наследником этого серийного убийцы не вполне понятно, но крайне сомнительно, что нас всех ждёт что-то хорошее вследствие всех этих событий. Гермиона летела пулей в свою комнату, чтобы упасть на кровать и разрыдаться. Ей было так хорошо вчера, целый день с человеком, который ей дорог и близок. «Которого она любит» — тихо шептало сердце. И пусть вчера она так и не набралась смелости признаться, и надеялась, что сможет сделать это сегодня, когда они все собирались поговорить. Но потом, неизвестная сова принесла ей «Пророк», где её имя фигурирует на первой странице. Опять. Все предыдущие статьи меркли, перед тем в каком именно контексте она сейчас фигурировала. Наложница! Рабыня! Кукла для секса!!! Уровень унижения, который она испытала после прочтения статьи невозможно было оценить здраво. Все «грязнокровки» Малфоя казались перед этим просто ничего не значащей мелочью. И родители, родители даже не стали ничего отрицать. Нет, они пытались сказать, что все не так страшно, и у них были причины, и Гарри неплохой юноша… Сунули ей в руки контракт, который она прочитала по диагонали, до того ей было противно, задержавшись лишь на сумме выкупа невесты. Невесты? Рабыни!!! Её глаза в очередной раз сфокусировались на заголовке «Контракт Наложницы» как раздался звонок в дверь. И вот после короткого разговора с этой сволочью, она влетела в свою комнату, намертво заперев дверь. Оплатив рыданиями свое крушение иллюзий относительно своего бывшего лучшего друга, она наконец успокоилась и начала обдумывать действия. На родителей рассчитывать бесполезно, они просто решили всё за неё и ей не помогут. Дамблдор! Нужно поговорить с директором. Сова? Сова слишком долго. Добираться до «Котла» — аналогично. Аппарировать она не умеет, да и нельзя это без лицензии. Остается что? «Ночной Рыцарь». Гермиона прокралась в прихожую, как была, в домашней одежде и тапочках, захватив только волшебную палочку.***
Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор стоял у окна в сторону Хогсмита, глядя на спешащую в замок самую умную ведьму поколения, и размышлял о сделанных в прошлом ошибках, их последствиях и попыткам их исправить, приведших к некоторым новым ошибкам. Первой из особо значимой череды последних ошибок было его решение полтора десятка лет назад поместить сироту у единственных родственников немагического мира. Он, стремясь защитить мальчика от ментальной проблемы развращения славой и физической опасности нападения недоловленных пожирателей, сам выросший в волшебном мире, не подумал, как магглы могут среагировать на сильные волшебные выбросы. Позже, через несколько лет, пытаясь решить проблему он нацепил на ребёнка детский ограничитель, не подумав о причине выбросов. Он понадеялся, что после того как выбросы прекратятся, Дурсли успокоятся и станут лучше относиться к ребёнку, так как он больше не будет причиной больших разрушений. Но фундаментальной причиной выбросов было скотское поведение Дурслей по отношению к племяннику, и нацепив ограничитель, он лишил ребёнка последней возможности хоть иногда защититься. В какой ужас он пришел опознав в тощем заморенном ребенке сына пары своих любимых учеников, полностью осознавая, что именно он, тот кто отвечает за такое состояние ребёнка. Ребёнка, явно не любимого, не знавшего что такое любовь, поэтому его идея победы над Воландемортом силой любви никуда не годилась, и надо было быстро придумывать альтернативу. Такой альтернативой для него стали подстроенные встречи Гарри с ослабленным Воландемортом. Раздумывая тогда в первый раз о снятии ограничителя он колебался, но решил его не снимать. Уже сейчас, с ограничением около трех четвертей мощи, Гарри был удивительно силён. Альбус ещё мог допустить мысль о смерти Гарри от рук Воландеморта, в конце концов это дело проклятого пророчества, но убивать ребёнка не знавшего любви своими руками было для него всё же чересчур. Это было несправедливо и неправильно, но, увы, других действенных вариантов у него не было. Результатом должна была стать неизбежная смерть Гарри, что давало возможность расправиться с Воландемортом. Крестражи, о которых он узнал на второй год обучения Гарри дело осложняли, но пока у Тома не было тела, не слишком. Три года подряд Гарри выживал пусть и не без потерь. Директор уже подумывал, что возможно стоит и помочь Гарри, но поразмыслив решил не вмешиваться в судьбу. Как бы ему не было жалко мальчика, в его будущее он больше не будет вмешиваться прямо. Пусть идет как идет, если Гарри победит Тома, то все равно, не обладая политическим влиянием и воспитанием чистокровного наследника рода, не сможет помешать двигать Альбусу нужные реформы магического мира. Если проиграет, то надо будет сначала избавиться от Тома. На четвертом курсе Гарри, Том его переиграл. Возможности ритуала возрождения для которого требовался враг, причем не просто враг, а враг доказавший свою значимость (например, в тройном испытании на турнире), он не учел. Пятый год Гарри ознаменовался проблемами с министерством, где уже самому Альбусу пришлось прямо прикрывать Гарри от произвола министерской жабы. А дальше — хуже, идиотская выходка Гарри с походом в Отдел Тайн стоила жизни Сириусу и почти стоила жизни двум довольно близким Гарри девочкам. Он долго колебался тогда, но решил что если он не появится в министерстве будет больше смертей с обеих сторон. В конечном итоге самому Альбусу это сыграло на руку, и, наконец, вернуло Фаджа под его влияние… После, Гарри явно волновался и пытался заботиться о девочках, даже когда сам Альбус не видел вариантов их излечения, но вот как сочеталась эта забота с контрактами наложниц Альбус не понимал. Альбус, учитывая все последние события, не видел шансов что этот ребенок познает любовь, а после его последней выходки с наложницами вообще считал их нулевыми. Как-либо повлиять на Ксенофилиуса — это было из разряда невозможного, и мисс Лавгуд вряд ли получится помочь. Нужно было спасти хотя бы мисс Грейнджер. Ну и, наконец, удалить её от Гарри для её и его блага разумеется. О, он еще на первом курсе приметил эту сильную маглорожденную, способную вырасти почти такой же сильной как и Гарри. Сильная ведьма, да ещё с её тягой к знаниям, в близкой связке с Гарри могла создать взрывоопасную смесь. Отделить её от Гарри не удалось и нужно было принимать меры. Слава Мерлину, в девочке оказалось достаточно уважения к авторитетам, так как мощь её магического ядра выжигала зелья лояльности и подчинения, и её удавалось убедить в правильности определенных действий. Взгляд василиска, без соответствующего лечения, о котором мало кто знал, её немного ослабил, но явно недостаточно. Пришлось давать хроноворот. На ослабленную хроноворотом девочку его влияние усилилось наконец и почти удалось её рассорить с Гарри, тем более Рон делал всё от него зависящее, чтоб это произошло. Легкое принуждение ко вражде с Гарри, провоцирующее недоверие к нему, и, наоборот, легкое зелье доверия к директору, творили настоящее волшебство. Рон. О, Рон был идеальным другом, с точки зрения Дамблдора. Нескольких намеков хватало для того, чтоб он направлял избранного куда было нужно Альбусу. Зависть мешала ему принимать в самом деле героические поступки избранного как должное и сильно подтачивала его лояльность к лучшему другу. А ревность к проведению времени с другом отталкивала от Гарри всех остальных. Впрочем и у него были проколы. И Луну, и Гермиону удавалось отдалить только временно. Но вот мисс Грейнджер попала в ситуацию, где он остался ее последней надеждой и, естественно, он сделает все возможное, чтобы помочь девушке. Да, ситуация была спровоцирована им самим, свежий номер пророка с чарами принуждения, заставляющий реагировать более эмоционально, снижающий критическое мышление и верить только признаным авторитетам (ему). Но надо же помочь девушке и немного ограничить влияние Гарри. После небольшого бурного рассказа, наконец добравшейся до него мисс Грейнджер, Альбус блеснул очками и начал. — Мисс Грейнджер, крайне трудно разорвать контракт, который подписали ваши родители. Гермиона сразу сникла. — Но, девочка моя, можно подписать новый, брачный контракт, я как ваш магический опекун могу его подтвердить, и его будет сложно оспорить. — А с кем? — С Роном Уизли, это приемлемо для вас, мисс Грейнджер? — Не знаю, — задумалась Гермиона, — Хотелось бы посмотреть на контракт, директор. Да и поговорить с Роном не помешало бы. Альбус кивнул и придвинул к мисс Грейнджер несколько листочков пергамента. Она осмотрела брачный контракт, показанный Дамблдором. Кроме собственно неуверенности от этого варианта будущего мужа, этот брачный контракт в отличие от её «контракта наложницы» был практически рабским, точнее она не могла делать вообще ничего без оглядки на мужа. Возможно лет 100 назад он и был либеральным поскольку вообще допускал занятие жены чем-то кроме дома и семьи, пусть и с разрешения мужа, но по меркам 20-го века он был просто кошмарным. И не надо быть гением своего поколения, чтобы, зная Рона Уизли, быть уверенной в том, что если написано «муж может потребовать у жены близости в любое время», что Рон будет принуждать к близости, когда это удобно ему. Если написано «муж может определять род занятий жены», Рон будет её ограничивать в выборе профессии. Аналогично и относительно денег из её дохода и общения с родственниками и друзьями. Вот если бы это был Гарри, когда он еще уважал её чувства и мысли, она бы, наверно, подписала. Директор не учел одну простую вещь. Любое принуждение имело свои границы, и если склонить кого-то к тому, что он и так считал правильным (рабство — это плохо), но усилить резкость и бескомпромиссность суждений было просто, то заставить человека делать что-либо противное его натуре — как минимум с помощью Империо, и то не всегда. Осознание того что лучше для неё с точки зрения директора, и с её точки зрения — вещи совсем разные было освежающим и привело ее ко второму на сегодня кризису доверия. Ее решение быстро кристаллизовалось. — Извините, профессор Дамблдор, но мне это не подходит. «Это будет немного сложнее» — подумал Дамблдор. Впрочем, и для такого развития событий имелись другие, более сложные, в конечном итоге варианты. — Конфундус, подпишите, мисс Грейнджер, — немного погодя, — Обливиэйт. -Ну не желаете подписывать, девочка моя, ничего страшного, подумайте ещё, посоветуйтесь с кем-нибудь… «Будут еще всякие маглокровки решать что для них лучше», — подумал Дамблдор и, приветливо улыбаясь мисс Грейнджер, выпроводил ее из своего кабинета.***
Вернувшись домой Гермиона увидела своих родителей и семью Лавгуд, и попыталась незаметно пройти в свою комнату. От родителей ей возможно и удалось бы уйти, но с Луной, с расстроенной и раздосадованной Луной этот фокус не прошел. — Что ты успела натворить? Почему Гарри сбежал? — выловила её на лестнице Луна. Раздосадованная сама всем сегодняшним утром Гермиона только и могла прорычать, — С дороги! Я не буду с тобой разговаривать, Лунатичка, — искренне надеясь, что Луна обидится и оставит её в покое… — Как интересно-то. Давно не видела такой сильной атаки мозгошмыгов. Ладно! — Луна не пожелала оправдывать её ожиданий, и мгновенно вытянула палочку из-за уха, — Ступефай, Инкарцеро, Мобиликорпус… Пойдем поговорим. — Луна! ТЫ СОВСЕМ РЕХ… — Силенцио. Луна отнесла Гермиону в её же комнату и проронила, — Фините, Муфлиато, ну и что тебе сказали нарглы?! Луна терпеливо выслушала длинную ругательную речь Гермионы до самого конца, — а я пришла к Дамблдору, он… мне… дал контракт… на Рона… а там я просто описана как говорящая ве-е-щь… — нервы Гермионы не выдержали и она расплакалась, как маленькая обиженая девочка. — Я никому не могу верить Луна… — всхлипывая продолжила она, — Рон ни разу не приходил даже проведать когда мы месяц лежали, родители меня просто продали, Дамблдор вообще рабский контракт подсунул под видом брачного, а Гарри… — А Гарри, — перебила ее Луна, — подсунул брачный контракт под видом рабского. Смотреть надо не на название, а на суть. Над тобой же все еще вьются лунопухи, и как ты не видишь сути того, кого любишь? — Луна, что за ерунду ты несешь?! — опять повысила тон Гермиона, — Гарри сделал нас наложницами! Рабынями! — Гермиона, такое ощущение иногда, что тебе мозг выели мозгошмыги, а уши заложила бундящая шица, нет правда… Я понимаю, ты не видишь вещи как я, да и вообще сегодня не совсем адекватна, но… Ты же любишь логику, давай рассмотрим не названия, a суть действий Гарри. Итак, Гарри. Я тебе не скажу ничего нового, почти. Только то, что мне сказали наши родители и мадам Помфри. Итак, мы с тобой попадаем под проклятье Долохова, и впадаем в кому, причём, проклятье продолжает вытягивать из нас жизненную силу, нам оставалась неделя в коме и… смерть. — Неделя?! — Тебе точно шицы гудели в уши у мадам Помфри. Неделя. — Гарри исчезает из Хогвартса и примерно через сутки появляется с артефактом живой ветви, точнее даже с двумя. Чувствовала легкий ветерок бодрости как очнулась? Вот это он и был. А артефакт этот не только очень редкий, но и жутко дорогой. На последнем аукционе в Гринготтсе был выкуплен анонимным клиентом за четыреста двадцать три тысячи галлеонов. — Это же больше восьми миллионов фунтов!!! — Не знаю, что там с магловскими деньгами. Но это цена обустроенного манора, а то и трех. Примерно столько получил Фадж за сокрытие кариозного заговора и другие свои темные делишки. Следующую неделю, по словам мадам Помфри он проводит либо у наших кроватей, либо в библиотеке. Потом его рано утром выволакивают Тонкс и Муди, вроде по приказу директора и отправляют домой. Примерно через три недели он присылает приглашение родителям в Гринготтс, где они подписывают… — Рабский контракт. -Контракт наложницы, да. Гермиона, прогоняй мозгошмыгов, что влезли тебе в голову после сегодняшнего утра и прочитай уже. Внимательно прочитай! Гермиона начала читать, и чем дальше тем больше приходила в ужас от собственной тупости. Логика вкупе с восстановившимся магическим потенциалом, наконец, помогла преодолеть принуждение навеянное отправителем газеты. Несмотря на сильно бьющее по самолюбию название, контракт был не так ужасен. А точнее он вообще почти не был ограничивающим. К тому же теперь ей было с чем сравнить. И в отличие от жестко регламентирующего её поведение и обязанности брачного контракта, подготовленного Дамблдором, этот контракт её не ограничивал ни в чем, в кроме одной вещи: она не могла без разрешения Гарри сама принять вызов на дуэль. ВСЁ. — Луна, — она подняла глаза вверх, — это что же получается? — Да, это брачный контракт, ВО ВСЕМ, кроме названия… — Но почему? Как? Зачем? — Я говорила с папочкой, дядей Дэном и тетей Эммой, и, насколько я поняла — это издержки работы амулета. Вроде бы, Гарри не смог нас вылечить как-то по другому. A этот амулет старый, очень мощный и был разработан специально для наложниц. — Ну я дура! — занялась самобичеванием Гермиона, — эмоции и самолюбие вперед мозгов! — Гермиона, скажи, пожалуйста, что ты просто наорала на Гарри, когда его прогоняла. Что мне почудились симптомы боли как от Круцио — судороги на его спине, я его видела всего мгновение. Что ты не отказалась от Гарри, как от старых ботиночек? По изменившемуся лицу Гермионы Луна поняла главное. — Грустно, тогда у меня не может не получится исполнить долг наложницы с этим зеленоглазым красавчиком, да и у тебя тоже… — Но у контракта же нет срока давности, — и тут Гермиона поняла и дико побледнела, — нет! Как же так, Гарри! Луна что ты знаешь?***
Дверь не открывалась. Они с Луной уже неделю пытались зайти на Гриммо, но заклинания защиты были им явно не по зубам. Идеи Луны и знания Гермионы оказались бессильны перед эшелонированной защитой древних параноиков. Насмерть заклинания не убивали, но и внутрь не пропускали. И Гарри, если он и был в доме, на их присутствие не реагировал. Гермиона изо всех сил пыталась обрести равновесие и найти решение. Она не может так оставить возможно умирающего от боли Гарри. Тем более она сама послужила катализатором его состояния. Наконец ей таки пришла в голову идея. Может быть это сработает и она сможет зайти. Гермиона гордо подняла голову и смахнула непрошеные слезы. Она вспомнила точную формулировку, выдохнула и произнесла клятву, названную в книгах «клятвой полного подчинения»… — Я, Гермиона Джин Грейнджер, отдаю себя во власть Гарри Джеймса Поттера, признаю его полную власть над моими душой и телом, и да будет так.POV Гарри
Гарри из скрытого окна на улицу наблюдал за попытками девушек пройти в дом все то, время, что не лежал скрючившись от приступа. В дом он решил их не пускать: искушение избавиться от боли могло оказался слишком сильным. Вот Гермиона начала говорить, и уже начавшийся было приступ пропал. «Что? Что она сказала? Вот дурочка, нельзя же так», — додумывал Гарри уже на ходу, изо всех сил несясь ко входу, — «А если я не успею?»End POV Гарри
Дверь открылась, и почти теряющая сознание от обуревавших ее чувств Гермиона услышала вторую часть клятвы делающим первую частью древнего брачного обряда, брака равных. — Я, Гарри Джеймс Поттер, отдаю себя во власть Гермионы Джин Грейнджер признаю ее власть над моим телом и душой, и да будет так. — Дурочка, зачем ты это сделала, а если бы я не читал об этом обряде, а если бы просто принял клятву? — Мне все равно. Ты… всегда… заботился обо мне, так позаботился бы сейчас. Лучше идеи у меня не было. А стоять и ничего не делать, когда ты, возможно, умираешь, я не могла. Я люблю тебя, — и Гермиона, почти прошептав последнюю фразу, в очередной раз за последнюю неделю, разрыдалась.