Как такое может быть?

Pov Маринетт. — Отпусти меня! — я грозно посмотрела в сторону блондина, пытаясь выдернуть свою руку, но он держал так сильно, что моя рука уже стала холодной, как у мертвеца. — Мне больно, отпусти или я начну кричать. — Сначала поговорим, а потом я тебя отпущу, — он подхватил меня на руки и запрокинул через плечо. — Отпусти меня! Что ты делаешь? Ты бессмертный что ли? — я начала бить кулаками по его спине, но Адриан никак не реагировал, хотя била я не слабо, похоже синяки у него останутся. Как только мы вышли из школы на задний двор, Адриан поставил меня на ноги и присел на лужайку. Я никак не хотела с ним разговаривать, избегала его все время, как он появился. Я знала, что рано или поздно нам все-таки придется поговорить, но не сейчас. Я совсем не готова. Я не могу с ним разговаривать также грубо, как и со всеми. При нем мне сложно банально выругаться. — Что ты хотел? — раздраженно проговорила я, скрещивая руки на груди. — Присядь, — он показал глазами на место рядом с ним, но я помотала головой в знак несогласия. Я явно начала бесить Адриана, так что он протяжно выдохнул и резким движением притянул к себе, схватившись за руку, и я упала на него. — Я сказал сядь, значит сядь, — грубо ответил Адриан и отпустил меня. Заметив, что начинаю краснеть, я отодвинулась, но осталась также сидеть, обхватив свои ноги. Сегодня солнце сильно печет, но легкий ветерок спасает ситуацию. За это я и люблю весну, когда все расцветает, ты будто тоже начинаешь расцветать. Хотя это не про меня, моя жизнь — одно сплошное существование. — Зачем ты с ней так? — Адриан наконец-то начал разговор. — С кем? — с миссис Байер, — коротко ответил тот. А что я сделала не так? Я всего лишь боролась за справедливость, я хотела защитить Джулеку, она же не виновата. Почему никто этого не понимает? Он подумал каково Джулеке? — Она это заслужила, — фыркнула я и устремила взгляд на веселящихся ребят. — Что случилось, Маринетт? — он думает, что я возьму и расскажу ему все и сразу. Он для меня чужой, я не могу доверять ему, несмотря на то, что очень хочу. Вдруг обманет, обидит, сделает больно в конце концов. Мне и так хреново. — Не важно, — я чувствовала, как комок застрял в горле, когда в голове появились отрывки тех самых ужасных моментов моей жизни. Почему я не могу нагрубить ему и уйти? Чувствую себя немощной, хотя так и есть. Маринетт, ты не должна показать свою слабость перед ним. — Думаю, стоит закончить разговор, — чувствуя, что вот-вот и все нахлынувшие эмоции выйдут наружу, я поспешила уйти, но не тут-то было. — Маринетт, я всего лишь хочу быть с тобой друзьями, как раньше. Чтобы ты могла рассказать мне свои переживания, поделиться радостными новостями. Что пошло не так? — он взял меня за плечи и посмотрел в мои глаза. — Ты серьезно? Это было в лагере, детская дружба, которая закончилась. Ты чужой мне, — я встала с земли и отряхнула себя. — Адриан, знаешь, ты стал мне самым близким другом, и думаю, что уже не просто другом. Наверно, я влюбилась, — он произносил эти слова, смотря в одну точку, и я прекрасно понимала о чем он. Это были строчки из моего прощального письма, которое я незаметно положила в его рюкзак. — Может, мы никогда не встретимся, но я буду всегда помнить тебя. Того, кто спас меня, когда я была на дереве, того, кто обрызгал меня водой, когда я не хотела купаться, того, кто подарил мне счастливое лето. И если мы когда-нибудь встретимся, я осмелюсь поцеловать тебя в губы, а не в щечку. Спасибо тебе и прощай, — с каждой строчкой я начинала улыбаться, ведь вспоминала, как старательно подбирала слова для этого письма. Я тогда действительно думала, что влюбилась, но прошло уже два года. Я выросла за это время, повзрослела, узнала людей. Я обещала себе, что больше не подпущу близко людей, которые могут меня ранить, как мне не хотелось бы. Адриан один раз ранил меня, когда оставил, второго раза я не допущу. — Что ты молчишь? — я действительно уже несколько минут стояла и молчала, смотря в одну точку. А что он хочет услышать? Явно не то, что я скажу. — Ясно, тебе нечего сказать. Он встал и ушел, не сказав больше ни слова и не взглянув на меня. А я поймала себя на мысли, что хочу вернуть его. Может, я поступаю неправильно? Но зато это менее болезненно.