***
Царица сидела у зеркала, расчесывая свои длинные черные волосы перед сном. Она то и дело посматривала на мужа, который сидел в кресле с какими-то бумагами, не обращая внимание ни на что вокруг. Царица печально вздохнула и, отложив расческу, обернулась в сторону Тора. Вот уже несколько дней ее мучил один вопрос, но, видя, как сильно занят ее супруг дни и ночи напролет, она решила не загружать его лишними проблемами. Однако откладывать решение этого вопроса дальше, по ее мнению, не представлялось возможности. - Тебе уже пора отдыхать, - тихо промолвила Сиф. Но Громовержец даже не шелохнулся. - Милый? Вздрогнув от неожиданности, Тор отложил бумаги и прикрыл глаза руками. - Я понимаю, Сиф, - проговорил он глухо, - но чем больше я наблюдаю за тем, что происходит, тем больше убеждаюсь, что мы в полном дерьме. Если я хочу, чтобы все было нормально, и Асгард не превратился в отщепенца вселенской системы контактов, то я должен делать все и за всех. - Тебе же Локи помогает, разве нет? Дай ему пару заданий, - Сиф взволнованно посмотрела на мужа. - Ты очень устал. Давай ты отдохнешь пару деньков? - Локи? - Тор обернулся, глядя на жену. - Да спихни на него хоть всю работу, я очень сомневаюсь, что смогу хоть немного отдохнуть. Совет как дети малые: отвернешься - они таких дел наворотят, что даже сотня таких, как мы с Локи, это все не разгребет. - Вы о роспуске говорили? Ну, или о замене? В совете одни старики безумные, еще со времен правления Одина сидят. Зачем тянуть на себе этот балласт? - Сиф пребывала в недоумении. - Ведь с Локи и Сигюн много талантливых детей училось... Громовержец лишь тяжело вздохнул, потирая переносицу: - Легко сказать, конечно... За их спинами родовая знать, просто так их из совета не выкинуть. Локи предложил провести экзамены на соответствие занимаемому посту, но для этого нужно время, нужна программа и нужны эксперты, проверяющие. А кто будет этим заниматься? Опять же, мы с ним. - Ты много времени с сыном проводишь. Вы так сильно сблизились за последнее время, меня это не может не радовать, - Сиф задумчиво опустила взгляд. - Ему уже скоро семнадцать, Тор... - Семнадцать? Надо же, а я и не заметил, - Тор глупо улыбнулся, как будто только что увидел что-то поистине необыкновенное. У него совсем вылетело из головы, что Локи уже почти совершеннолетний, почти взрослый юноша... - Ты понимаешь, к чему я веду? - с грустью в голосе проговорила царица. - Ты же помнишь о свадьбе наших детей? Им пора сказать правду... Громовержец напрягся, услышав об этом. Даже сама мысль о том, что, узнав о своем происхождении, Локи перестанет ему доверять, приводила в ужас. Если Сигюн, несгибаемая и сильная духом, смогла бы пережить ложь родителей, то для Локи это станет ударом. - Куда нам торопиться, Сиф? - как можно спокойнее проговорил он. - Мы с тобой поженились, когда нам обоим было по двадцать два, а Сигюн еще и восемнадцати нет. Они же еще такие дети. - Я не вижу смысла это дальше откладывать. Локи взрослый и умный мальчик, он поймет, зачем мы так поступили. Нашим детям пора начинать привыкать к друг другу как к будущим супругам. И лучше начать это прямо сейчас, - Сиф серьезно посмотрела на мужа. - И что ты предлагаешь? - Тор сжал рукой подлокотник кресла, пытаясь усмирить непонятно откуда взявшуюся злость. Ведь это и было его первоначальным планом, когда он принес из Йотунхейма ребенка, что же случилось сейчас? - Я поговорю с Сигюн, ты поговоришь с Локи... Мы им все объясним. Я понимаю, что для них это сначала будет неожиданностью, наверное, даже неприятной. Но потом все наладится. Вот увидишь, - царица подошла к Громовержцу и села у его ног. - Тебя это не устраивает? - она положила руку на колено мужа и обеспокоенно посмотрела в глаза того. - Я... - Тор не знал, что ему ответить. "Я не хочу причинить Локи боль"? "Я боюсь, что он перестанет мне доверять"? "Я не готов признать, что ошибался"? Но как это все можно было объяснить Сиф - доброй, любящей и понимающей, но сейчас как никогда далекой? - Я действительно очень устаю от всего. Дай мне еще немного времени. Пойми, я сейчас просто не могу заниматься еще и этим. - Хорошо, - Сиф одарила мужа ласковой улыбкой. - Скажи, как будешь готов, - она сжала в ладони руку Тора и поцеловала ее. - А сейчас пора спать. Ты так не считаешь? - Спать? А это хорошая идея, - улыбнулся тот в ответ, стараясь отогнать от себя образ зеленых глаз, в которых горела ненависть.***
Вот уже второй месяц Локи был полноправным советником при царе. Работы стало в разы больше, но ведь учебы теперь не было, и Локи мог посвятить все свое время любимому занятию. К тому же, благодарный взгляд отца поощрял его брать на себя все больше обязанностей. Усталости младший царевич не замечал вовсе, да и стал выглядеть намного свежее, чем, например, во время обучения. Все бы ничего, но отношения с советом у Локи сразу не задались: глава его, Тьяльви, ревностно относился к своей должности, а когда царевич занял его место, хоть и на время, весь совет ополчился против него. Ни на одном заседании советники не упустили возможности унизить Локи, попрекая возрастом, а также всячески затыкали, не давая сказать лишнего слова. Даже царь устал бороться с этими напыщенными индюками. Но все же это нисколько не расстраивало младшего царевича, а даже давало мотивацию работать более усердно. За эти месяцы Локи стал ближе к отцу, стал его доверенным лицом, стал его близким другом... Тор не мог нарадоваться, наблюдая, как Локи с нескрываемым энтузиазмом берется за все более сложные задания. Казалось, будто нет такой области, в которой он бы не разбирался (разве что просвещать сына о Камнях Бесконечности Громовержец не спешил, памятуя о том, как Тессеракт свел с ума его отца, а Камень Души превратил старшего брата в орудие, жалкое подобие личности). Процесс подготовки экзаменов для советников шел медленно, но прогресс был заметен невооруженным глазом, и сейчас не только Локи, но и сам царь с нетерпением ждал возможности наконец-то отправить этих родовитых индюков на заслуженный отдых. В отличие от Тора, Локи работа преображала. Теперь в глазах его горел огонек азарта, в походке и жестах появилась уверенность, даже некая надменность, царственность, как бы сказал сам Тор. Власть была царевичу к лицу, и не раз и не два Громовержец ловил себя на мысли, что совсем беззастенчиво любуется сыном, причем любуется вовсе не так, как мог бы смотреть на сына гордый отец. Нет, конечно же, Тор гордился успехами Локи и был несказанно благодарен ему за помощь, но все же что-то было не так... О его происхождении и предназначении Тор сыну так и не рассказал. Каждый день он говорил себе, что сейчас не время, может быть, время наступит завтра - но завтра наступало, и вместе с ним на Громовержца наваливалась непривычная тяжесть. Каждый раз, когда он давал себе зарок рассказать Локи обо всем в ближайшее время, нужные слова куда-то испарялись, и вместо разговора о семье он переводил тему на государственные дела. Невысказанное нависло над царской четой, и однажды Тор осознал, что сильнее всего не хочет не потерять доверие Локи, а женить своих детей. И это осознание просто сбило его с ног.***
Пожалуй, здесь стоит сделать некоторую ремарку. Страж Бивреста, хранитель Врат Асгарда и старший брат царя Хеймдалль не был всего лишь глазами и ушами царства царств. Многие говорили, что за время нахождения в Асгарде Эфира Камень Души вышел из-под его контроля, и поэтому ходили слухи, что Хеймдалль обезумел и лишь поэтому встал на сторону Тора в тот роковой год. Впрочем, как только Громовержец успешно завершил войну и занял трон, недовольные шепотки прекратились, и все же Хеймдалля обходили стороной. Сам страж редко заговаривал с кем-то, лишь иногда душа его, словно бы очнувшись ото сна, раскрывалась. И именно в такие дни - да что там дни, считанные часы - и приходил к нему Тор за советом. Так произошло и сейчас. - Твое молчание ранит твоих близких, - бесстрастно заметил Хеймдалль, стоило Громовержцу переступить порог обсерватории. Ему не нужно было даже оборачиваться, чтобы знать, кто почтил его присутствием, а церемониал между ними, сыновьями Одина, давно был неуместен. Тор криво усмехнулся и потряс головой: - Тебе ведомо все, что происходит вокруг, подвластны все живые души. Ответь мне: отчего я чувствую это? Почему хочу повернуть назад? Хеймдалль обернулся, и один его золотой глаз устремился словно вглубь царя, в самую его суть. - А ты и не хочешь повернуть назад. Все, чего ты жаждешь, - это присвоить себе то, чем по праву обладать не можешь. - О чем это ты? - Тор застыл, услышав это. Слова стража имели тысячи разных смыслов, и ни один даже не мог предложить разумного объяснения происходящему. - Я не понимаю тебя. - Пока не понимаешь, - отозвался тот, склонив голову. - Время бежит вперед, а ты лишь пытаешься ухватиться за него, замедлить его бег... Наступает тот момент, когда нужно что-то решать. Громовержец отстраненно кивнул: - И что ты мне посоветуешь? Страж отвернулся. - Я не советчик тебе, Тор, сын Одина. Любое из твоих решений я не одобрю и не приму. Вопрос лишь в том, что одобришь и примешь ты сам. Холодность, с которой были сказаны эти слова, обрушилась на Тора словно ушат ледяной воды. Отступив к дверям, он тихо пробормотал: - Я не хочу, чтобы Локи страдал... Ответом ему стал лишь недоверчивый смех. Покачав головой, Тор вышел из обсерватории и раскрутил Мьельнир, возвращаясь во дворец. Ответов не прибавилось, а вопросов стало втрое больше. Когда он оказался в своих покоях, то первым делом отправился в кабинет, где заперся и задернул все шторы. Ему предстояло о многом подумать.***
Сегодня утром вместо повседневных занятий и разбора документов Локи с отцом отправились в сокровищницу. По правде сказать, царевич был очень счастлив, ведь до этого путь туда был закрыт, и даже краем глаза никогда не удавалось увидеть, что находится за огромными золотыми дверьми. А сегодня Тор решил приоткрыть завесу тайны, тайны великих сокровищ Одина. Локи с нетерпением ждал этого момента. Неизвестное так манило... Два эйнхерия открыли двери, пропуская царя и его сына внутрь. В темном помещении на огромных пьедесталах в широких нишах стен располагались могущественные артефакты, подсвеченные лишь огнями факелов. Локи следовал за отцом, внимательно рассматривая все вокруг, пока его внимание не привлек синий, сияющий белым светом куб. Царевич, отстав от царя, медленно подошел к артефакту. Обернувшись, Тор увидел, как Локи приблизился к Тессеракту, и нахмурился: - Осторожнее, Локи, лучше не трогай его. - Я и не собирался, - недовольно ответил царевич. - Я помню, какие истории ходили про него, точнее, я про них читал... Это Тессеракт? Верно? - Верно, - кивнул Громовержец, подходя ближе. - Отец забрал его из Мидгарда, когда мне было примерно столько же, сколько и тебе. Несомненно, это было правильным решением: Мидгард уже пережил две войны из-за Тессеракта, но... Отец не смог совладать с его магией, она лишила его рассудка. - И про это я тоже читал, - Локи отступил назад. - Зачем ты привел меня сюда? - он посмотрел огромными зелеными глазами на отца. В ярком свете куба лицо Локи казалось еще бледнее, почти до синевы, и Тор вспомнил взгляд Хелы, наполненный ужасом, когда она поняла, что сына у нее все же отберут... И тут же промелькнула мысль о том, что Локи очень похож на свою настоящую мать - такой же гибкий, изящный и опасный для врагов. Не ас, а просто мечта! - Я захотел, чтобы ты воочию увидел то, о чем читал. В конце концов, ты теперь второй после меня в Асгарде, ты должен знать в лицо, что здесь прячут. - Почему ты не привел сюда Сигюн? Она будет править после тебя. Мне, конечно, это тоже необходимо знать, но, пожалуй, стоит и ее посвятить в эти дела, - произнес Локи ровным тоном. Но потом увидел в глазах Громовержца некоторую тревожность. - Отец, все хорошо? Упоминание дочери больно резануло глубоко внутри. Сразу вспомнились бесконечные споры с Сиф, ее постоянные уговоры о том, что детей пора готовить к свадьбе... Конечно, Сигюн ни в чем не была виновата, и все же Громовержец едва сдерживал раздражение при упоминании дочери в контексте Локи. - У Сигюн еще ветер в голове, я бы не удивился, если бы она сидела тут днями и ночами, пытаясь обуздать Тессеракт. Я очень надеюсь на твое благоразумие. Камни Бесконечности никогда не приносят добра. - Обуздать? Интересно... - Локи призадумался, смотря на синий куб, который, казалось, подзывает его к себе. - А ты пробовал? - Локи, остановись, - Тор положил руку сыну на плечо. - Я не хочу, чтобы ты навредил себе. Я ненавижу эти камни всей душой, они отобрали у меня отца и брата. Они не стоят того, чтобы отдавать за них жизнь и разум. - Не беспокойся за меня. Я сам понимаю, что мне не под силу овладеть их мощью, - Локи мило улыбнулся: отец явно за него переволновался. А это было совершенно ни к чему. - Правда. Облегченно вздохнув, Тор подавил в себе абсолютно неуместное желание коснуться щеки Локи. - Тогда пойдем, покажу тебе корону Суртура - мой первый трофей на троне.