По твоей прихоти

Этой ночью Тору уснуть не удалось. Около часа ночи дворец содрогнулся от громкого крика. Тор подскочил на кровати, щурясь и всматриваясь в темноту. Инстинкты никогда его не подводили, и сейчас он явственно ощущал, что произошло что-то плохое. Мьельнир привычно лег в ладонь, и, быстро одевшись, Громовержец подошел к двери. - Что там происходит? - крикнул он эйнхериям, не открывая. А в следующую секунду в дверь забарабанили, и с той стороны раздался девичий голос: - Ваше Величество! Господин Тьяльви! Убили его! Тор не поверил своим ушам. Распахнув дверь, он уставился на запыхавшуюся и заплаканную служанку. - Что ты такое говоришь? Как это - Тьяльви убили? - Я не вру, Ваше Величество! - воскликнула та, заламывая руки. - Господин Тьяльви вечером велел мне принести еще вина, а когда я вернулась, лежал на полу, и кровь! Много крови! Клянусь, не вру, Ваше Величество! Нахмурившись, Тор пристально посмотрел на нее. Недоумение резко сменилось холодным, словно ледяной дождь, пониманием. Если Тьяльви отравили, то виновник мог быть только один. Но о том, чтобы выдать его, Громовержец и помыслить не мог. - Где Хела? Она еще в Асгарде? - спросил он эйнхерия. - Точно так, Ваше Величество, - подтвердил тот. Кивнув своим мыслям, Тор вновь перевел взгляд на служанку: - Показывай, что с Тьяльви. И передайте Хеле, что я хочу с ней поговорить. Даже в полутьме было нетрудно разглядеть изломанный силуэт на полу покоев бывшего советника. Седые волосы Тьяльви были измазаны в крови. По-видимому, он ударился головой, когда падал, но отчего он упал, было неясно. Лицо его исказила странная гримаса: причудливое сочетание страха, злобы и ненависти. Разбитый кувшин с вином лежал на полу рядом с телом Тьяльви, а кубок стоял на столике, и Тор поднял его, принюхиваясь. Конечно, определить, был ли в вине яд, он бы не смог, но какие-то подозрительные следы могли остаться. - С чего ты взяла, что он убит? - строго посмотрел он на служанку. - Судя по всему, он выпил немало вина и вполне мог потерять сознание от всего выпитого, а ты уже спешишь обвинять других в его смерти. Губы служанки затряслись, она была готова вновь заплакать. Бросившись на колени и не обращая внимания на кровь и вино, разлившиеся по полу и сразу же испачкавшие подол ее платья, она зашептала срывающимся голосом: - П-простите, Ваше В-величество, я... Я не знаю, что с-случилось... Мне стало страшно, и я... Простите меня! - Что здесь происходит? - раздался недовольный голос от дверей. - Зачем ты позвал меня? Или... Хела умолкла, стоило ей увидеть тело бывшего советника Асгарда, так ненавистного ей на протяжении многих лет... Теперь он был мертв, но богиня смерти не радовалась этому. Прямой взгляд Тора был красноречивее всяких слов. - Ты что же, думаешь, - прошипела она, скрестив руки на груди, - что это моих рук дело? Ты... - Я ничего не думаю, - оборвал ее Тор и, положив руку на плечо служанки, оторвал ее от себя. - Позови эйнхериев, пусть унесут тело. Иди же. Забормотав слова благодарности, служанка вмиг исчезла, оставляя наедине царя Асгарда и царицу Йотунхейма. Подняв кубок со стола, Громовержец протянул его Хеле: - В вине был яд? - С чего бы я тебе это сказала? - проговорила та себе под нос, но молча взяла кубок в руки. Кубок все еще хранил чистый, резкий запах вина, но следы магии - особенной магии, присущей только одному, она почувствовала сразу. Пальцы сильнее сжались вокруг кубка, и она посмотрела внутрь, чтобы не выдать своего волнения: что, если Тор уже знает, кто замешан в произошедшем? Что, если этого он Локи уже не простит, и тогда ее сына ждет наказание? С трудом отогнав от себя тревогу, богиня смерти подняла взгляд: - Я не вижу следов яда. Короткий вздох облегчения сорвался с губ Тора, когда он услышал эти слова. Конечно, он даже не сомневался, что в произошедшем с Тьяльви так или иначе замешан Локи, но услышать из уст Хелы подтверждение, что никаких доказательств этого нет... Теперь его супругу ничто не угрожало. - Ясно, - тихо сказал он. - Ты отправляешься в Йотунхейм завтра, - он не спрашивал, а утверждал. Хела лишь фыркнула в ответ: - Какое счастье! Не придется больше выносить этот мерзкий асгардский дух. Но учти: хотя бы один волос упадет с головы моего сына - и я тебя не пощажу. - Я тебя понял, - усмехнувшись, пробормотал Громовержец в ответ. - Можешь идти. Презрительно фыркнув в ответ на позволение, богиня смерти повела плечом и, развернувшись, скрылась в темноте. Тор же опустился на кровать Тьяльви, всматриваясь в пол. Неужели теперь все, что ему остается, - это прощать Локи все, что угодно, и скрывать от других все касающееся его? Эта мысль удручала, но вместе с этим Громовержец понимал, что смерть Тьяльви заслужил, пусть даже такую внезапную и даже нелепую. Но что же будет дальше?

***

И опять бессонница. Уже который день подряд. Дурацкие кошмары не переставали мучить, и Локи просыпался каждый раз в холодном поту, тяжело дыша. Благо Тор ушел в свои покои и не мог наблюдать картину беспокойного сна супруга. Снова засыпая, он просыпался буквально через несколько минут. И перед глазами появлялись уже не только картины другой реальности, но и не такого далекого прошлого, а точнее - смерти Тьяльви. Конечно же, в его гибели был виноват Локи. Спонтанно пришедшая в голову мысль побудила царевича к незамедлительным действиям. Локи чувствовал угрозу от старого советника, ведь вся знать все еще была в его власти, доверяла ему больше, чем кому-либо еще из совета. Хоть царевич и был выше их по званию, но голоса и веса среди них не имел, а Тьяльви как никто другой знал об этом. Начались бы ненужные беспорядки и волнения среди знати, а потом, возможно, и населения Асгарда, что не сыграло бы Локи на руку, а отвлекло от намеченного плана. Убийство Тьяльви не планировалось. Он просто подмешал несмертельный, совсем не различимый яд в графин с вином, что предназначался советнику, а после лишь пришел посмотреть, как тот корчится от страшной боли. Зачем нужно было за этим наблюдать? Локи и сам понятия не имел, ему просто захотелось. Видеть мучения того, кто так долго ненавидел его и презирал. Вот только представление не продлилось вечно, и Тьяльви, споткнувшись о ножку кресла, упал на спину, ударяясь головой об острый угол. А Локи лишь недовольно закатил глаза, удаляясь из покоев советника: очень недолго тот мучился и так неподходяще залил своей кровью весь пол. Никакой эстетики. Именно эти картины сейчас и мелькали перед уставшими глазами царевича. В своих раздумьях он даже не заметил, как в комнату зашел Тор. Отметив, что на лице супруга нет и следа сна, Громовержец удрученно покачал головой: - И что, позволь тебя спросить, ты с собой делаешь? - Ты чего здесь? - без какой-либо претензии спросил царевич, поднимая взгляд на Тора. Тот усмехнулся и подошел ближе, садясь в кресло: - Да вот, решил заглянуть, раз уж поспать мне сегодня не удастся. Не угадаешь, почему? - Понятия не имею, - Локи закутался в одеяло и бессмысленно уставился куда-то в сторону, медленно моргая глазами. - Соскучился, наверное, кто тебя знает... - Тьяльви мертв. - Всякое случается. Сердце не выдержало такого позора... - лицо Локи было совершенно равнодушно, все-таки усталость брала свое. - Прошу, перестань, - мягко попросил Тор, тоже не скрывая усталости, но на этот раз несколько другого рода. - Тьяльви вздумал напиться, а потом вдруг упал ни с того ни с сего. Хела не опознала яда в кубке, но и она, и я понимаем, что произошло на самом деле. - Понимаешь? - Локи широко открыл глаза и уставился на супруга. - И что дальше? Громовержец пожал плечами, ловя себя на том, что в комнате стало холоднее. Встав с кресла, он подбросил в камин дров и немного разворошил кочергой. - Так намного лучше, - пробормотал он и вернулся в кресло. - Что дальше? Это я у тебя хочу спросить: что дальше? Чего ты хотел добиться? Мести? Что ж, ты сделал это. Доказательств твоей вины у меня нет, значит, по официальной версии смерть Тьяльви - несчастный случай. Впрочем, как и смерть Фандрала. Здесь мы с тобой квиты. И все же: что дальше? - Мертв он и все, о чем здесь можно говорить? Плакаться не буду и прощения просить тоже. Что захотел, то и сделал, - Локи подтянул одеяло до подбородка. - Я не сожалею об этом. - Как и я. - Тогда зачем пришел, если не промывать мне мозг насчет неправильности моего поступка? Опять же повторюсь: соскучился? - усмехнулся царевич. - Одному спать непривычно? Тяжело вздохнув, Громовержец потряс головой: - Ты прав, Тьяльви мертв, и этого не изменить. Но, скажи на милость, как мне реагировать, если вдруг следующим окажется кто-то из моей семьи? Бальдр, Сиф, Сигюн... Откуда мне знать, что происходит в твоей голове? Как, а главное - с чего ты решил убить Тьяльви? - Ниоткуда. Я сам, думаешь, знаю? Захотелось и все. Он меня сильно раздражал, больше ничего не могу сказать, - Локи следом за Тором тяжело вздохнул. В голове творился полнейший беспорядок, поэтому ничего внятного он сказать не мог. - Если убью кого-то их твоих родных, убей меня следом. В чем проблема? Тор воззрился на него в абсолютном непонимании: - Что же получается? Для тебя отнять чью-то жизнь - простая прихоть? Да это же чушь какая-то! Даже твоя мать никогда не убивала без причины, хотя вполне могла лишить жизни и отца, и Хеймдалля... - Может быть. Я не знаю. Мне было как-то все равно, просто... Он до сих пор имел власть, имел приверженцев, до сих пор руководил знатью Асгарда. Они бы пошли за ним... Против всего, что мы сейчас делаем. Я не хочу... Не хочу.... Столько сил я потратил на то, чтобы собрать действующий совет, столько времени провел, отбирая кандидатов и создавая новую программу... Тор... Это моя прихоть. Он мертв, и ты ничего не исправишь, - Локи прикрыл уставшие глаза руками. Он чувствовал, как запылали щеки от волнения. Его начинало лихорадить. - Всего лишь моя прихоть... Последняя фраза ударила Тора наотмашь. Он вспомнил, как Локи несколько месяцев назад говорил ему, что вся эта свадьба, весь этот фарс - его, Тора, прихоть и ничего более. Прикрыв глаза, он почувствовал, как щекочущее чувство вины смешивается с одолевающей его тяжестью. И как так вообще можно было жить?.. - Пора спать, Локи, - тихо и устало проговорил он. - Поговорим в другой раз. Мне уйти, или я могу остаться? - Я не могу заснуть. Не получается... Громовержец пристально посмотрел на него и подошел ближе. Равнодушие в его взгляде сменилось беспокойством. - Ты говорил кому-нибудь? Хеле? У нее наверняка найдется что-нибудь, если розовый отвар не помогает... Локи лишь отрицательно покачал головой. - Но почему? - непонимающе спросил Тор, садясь на кровать рядом с супругом. - Если тебе нужна помощь, зачем молчать об этом? Хела наверняка еще не спит, я пошлю за ней... - Не нужно. Не нужно и все. Она и так за меня очень сильно волновалась, пока я умирал. Теперь она должна быть спокойна, - Локи врал, что беспокоился за мать, ведь на самом деле он ей так и не начал доверять. Он осознавал, что это все по-настоящему, но... все же сейчас было не самое подходящее время. Ему нужно было отойти от всего... - Это само пройдет. - Да вот, как видишь, не проходит, - с этими словами Тор стащил с себя сапоги и повернулся к супругу: - Подвинься. Буду усыплять тебя занудными рассказами о тренировках эйнхериев, при всей твоей нелюбви к физическому бою. - Лучше сразу убей, - Локи слегка улыбнулся. - Шучу... Хотя... Сам решай. Усмехнувшись, Громовержец лег рядом с ним, с наслаждением вытянув ноги, и уронил голову на подушку: - Да у тебя здесь кровать даже лучше, чем у меня в покоях, - проворчал он. - Дам наказ слугам, пусть сделают такую же для меня. - То есть... Ты перестанешь ко мне наведываться по ночам? - не без интереса спросил Локи. - Как пойдет, - отозвался Тор. - Вдруг мои колыбельные окажутся очень действенным средством? Кстати о них. В общем, слушай... И, сам того не замечая, погрузился в разъяснения, увлекаясь почти так же, как и десять лет назад, когда рассказывал о боевых искусствах совсем юным Локи и Сигюн. И Локи, погрузившись в до ужаса скучные рассказы, сам не заметил, как заснул, ближе придвинувшись к супругу.