Телохранитель

Очередной солнечный день. Море. Пляж. Девушка окинула место, где им с Дреяром предстояло расположиться. По левую сторону от нее серфингисты собираются группой, дабы оседлать очередную волну, с другой, любители пляжного волейбола, натягивают сетку и собираются играть. Девушка не была против столь шумной компании, но… сегодня почему-то Альбероне хотелось покоя. Люси принесла последние вещи из машины. Лаксас уже достал крем от загара, но Хартфелия опередила его, и, развязав тесемки купальника подруги приготовила руки для втирания крема в бронзовую кожу шатенки. — Сегодня жарко — вздохнув, произнес блондин, кивнув головой в сторону моря, что таки манило к себе. — Мы хотим позагорать, — понимая намеки парня, сказала Люси и, закончив втирать крем между лопаток спины, весело улыбнулась. Дреяр побрел к воде в полном одиночестве. Девушки, наконец, остались наедине. С момента знакомства с Люси, блондин все никак не мог понять, что такого хорошего Альберона нашла в Хартфелии, что заставило ее стать ее лучшей подругой, положение блондинки? Ее статус дочери одного из крупных мафиозных кланов? Нет, здесь было что-то другое. «Не уж-то деньги?» — подумал про себя Дреяр, отплывая все дальше от берега. Выходит Кана не так проста, как кажется. Деньги, киллер видел не раз как из-за больших денег умирали люди. Как они готовы были продать кого угодно, даже родную мать или собственного ребенка, чтобы хоть в раз в жизни побывать на месте так называемых избранных, тех у кого денег так много, что куры не клюют. Но он не мог поверить, что Альберона одна из них. Девушка не была похожа на алчную тварь, готовую на все, ради того, чтобы выбиться в свет. Нет, здесь что-то не так. Покупавшись, он вышел на берег и решил пройтись. Девушки о чем-то сильно спорили, но Лаксас не стал подслушивать, считая данный спор очередным бабьим трепом. Его внимание привлекло лицо, мелькнувшее в толпе на пляже. И Дреяр мог поклясться, что на минуту он подумал, что у него солнечный удар. «Они не могли прислать его, он все только испортит, тем более наследница еще не уехала и…» — мысль прервал маленький пинок чего-то твердого об правую ступню блондина. Лаксас опустил взгляд и увидел, что у его ног лежит мяч, волейбольный. Он поднял голову и посмотрел на группу ребят игравших в волейбол. Среди них снова мелькнули знакомые лица, на этот раз их было двое. Парень и девушка. Один, из которых уже направлялся к нему. Парня он узнал еще с далека. Это был Джастин, его напарник в тех случаях когда дело практически не возможно было выполнить самому. — Привет, — улыбнувшись произнес Фрид, его светло-зеленые, длинные волосы почти закрывали всю спину. Он был красив собой, но бледная кожа придавала сейчас некой неестественности. Минерва украдкой поглядывала на эту парочку. Но с далека расслышать, о чем эти двое болтали было нельзя. — Почему ты здесь? — Меня прислали на случай если ты не справишься. Ты ведь сам дал понять Слезуле, что помощь тебе не помешает. — Через пару дней наследница уезжает, похоже, там вы справились. — Да справились глава семьи Хартфелиев мертв, но я все равно не пойму зачем Фернандесам убирать главу семьи Хартфелиев и не трогать прямую наследницу, мы могли бы все закончить прямо здесь - он кивнул в сторону Люси и Каны. — Даже обставить все как несчастный случай - Лаксас отрицательно кивнул. Он знал Слезулу и знал, что будет, если ее сильно разозлить. Поэтому лишь отрицательно покачал головой и добавил — мне не нужна ваша помощь, возвращайтесь домой, сегодня же. Вечер казался скучным, даже ужин приготовленный блондином, не вызывал того восторга, что казалось еще пару дней назад, не покинет обладательницу карих глаз и бронзовой кожи. «Скучно» — подумала про себя Альберона, отпивая шампанского. Сегодня ночью Люси улетает, и блондинка не смогла побыть с Лаксасом и Каной. — Люси не придет? — закончив сервировку стола, спросил Дреяр расположившись напротив шатенки. Кана отрицательно покачала головой, затем вдруг сказала: — У нее отец умер, точней его убрали, это не секрет. Скрывать нечего, теперь наша золотая девочка вернётся домой и займет свое место по праву, станет еще одной не достигаемой звездой, на которую можно смотреть, лишь задрав голову вверх. Лаксас изобразил на своем лице удивление, и спросил как бы не нарочно: — А разве он был кем-то великим? — Да, он был якудза — Ого - разыграть сильное удивление было не трудно, но следующие слова Каны сильно поразили блондина. — Иногда я хотела бы, чтобы она умерла и дело не в ее состоянии или в ее положении. Просто она стерва каких еще мир не видел и я бы хотела, что какая-нибудь шальная пуля настигла ее в самолете или уже по прилету домой. Я бы хотела, чтобы Люси Хартфелия умерла. Лаксас усмехнулся, похоже, убивать Альберону медленно доставило бы ему большую радость, впрочем, как и саму Люси Хартфелию, если выпадет такая возможность. Кана рассмеялась, и ее смех больше напоминал рыдания от горя и безысходности, чем смех той, что очень хотела смерти своей лучшей подруги. Ночью он вышел на связь со Слезулой и предал ей интересующую ее информацию. Правда он даже не заметил, что шатенка не спит и подслушивает его разговор стоя за дверью. Когда переговоры были закончен, дверь скрипнула и Кана показалась на пороге в одной ночнушке. На ее губах сияла коварная, полная злости и радости одновременно улыбка. — Убей ее для меня, убей Люси, я все скажу, не бойся, я на твоей стороне, - тихо произнесла она и подойдя вплотную к Лаксасу впилась в его губы. Он не знал, как правильно реагировать на ее появление и решил слегка ей подыграть. Подхватив девушку на руки, он понес ее в спальню. Дальше они занимались любовью. Сегодня он был нежен с ней как никогда, а потом в момент, когда оба достигли оргазма, его руки, мертвой хваткой сошлись на ее шеи. Альберона не долго дергалась, сжимая кулаками простынь и пытаясь скинуть блондина с себя, но Дреяр был до сих пор в ней. А его руки сжимали ее шею все сильней. Вскоре тело шатенки обмякло, перестало дергаться. Руки что в последние минуты жизни Альбероны царапали его грудь невольно раскинулись и упали на простынь, словно два булыжника. В глазах Каны застыло сожаление. Одевшись Дреяр завернул тело девушки в простынь и отнес в машину, засунув багажник. Ночь была лунной и отсутствие фонарей совсем не мешали ему вести машину по трассе, что раскинулась вдоль побережья. С одной стороны трассы раскинулись могучие горы, и скалы что опасно нависали над самой дорогой. С другой стороны был обрыв, а волны внизу пропасти разбивались об скалы, что подобно зубам акулы торчали из-под воды и чернели в лунном свете. Он перестал гнать, и вышел из машины. Открыв багажник, он откинул простынь и еще раз посмотрел на лицо Альбероны. Оно было теперь спокойным и умиротворенным. Накрыв его простыней, он вынул тело из багажника и подойдя к обрыву скинул его в море, шепнув мертвой Кане на ухо, что-то, что должно было успокоить его совесть.