* * *
Старший ирьенин отделения травматологии хмуро готовился к операции, кидая мрачные взгляды на обследуемого тремя врачами пациента, откровенно жалея безопасников, отвечавших за северо-восточный квартал Ивагакуре. Носитель редкого генома, на минуточку, едва не изжарился заживо в своей же самодельной лаборатории. За которой, кроме патрулей полиции и внутренней безопасности, должно было вестись отдельное наблюдение. Всех причастных ждут строгие меры авторства Цучикаге. Пусть парень обладал и не лучшим характером... Если начистоту, характер у пациента был откровенно ужасным, а сам парень не поддавался контролю и стандартным методам обучения, да и субординацию соблюдал лишь изредка, но для деревни он был ценен. Сообразительный, творчески мыслящий обладатель весьма полезного в бою генома не зависел от чужого мнения, формируя свое собственное, но был предан родной деревне. Экран, отображающий физические показатели, мигнул синим, отмечая перепады давления. Врач снова нахмурился - получивший сильные повреждения головы пациент требовал сейчас сложного лечения. Чем скорее, тем лучше. Вычеркивать из списков будущих шиноби подающего надежды Цукури Дейдару совсем не хотелось.* * *
Рой Мустанг приходил в сознание медленно, словно всплывая со дна реки с резким течением, теряя чувство направления, дразнимый совсем близким - будто бы на расстоянии вытянутой руки - теплым солнечным светом. И так он плыл словно целую вечность, не чувствуя ни усталости, ни раздражения, ведомый единственно отчетливым желанием вернуться незнамо куда. В одиночной палате едва уловимо дернулся пациент и, с видимым трудом подняв веки, уставился прямо перед собой. Нахмурился. Ускользавший солнечный свет на поверку оказался лампой, висящей прямо над ним и нещадно бьющей в глаза, перед которыми и без того всё расплывалось. Рядом кто-то зашевелился, и Рой напряг слух, пытаясь угадать, кто из верной боевой команды застал пробуждение попавшего, кажется, в крепкую переделку начальства, но голос был незнакомым. А речь была хоть и понятной, но вместе с тем неуловимо чужой. А следом, выждав секунд десять после пробуждения, нахлынули образы. Мягкий белый свет, смутно знакомый голос, объясняющий что-то про разрушающийся мир и "засланцев" из вполне подходящего Аместриса, прерванный усталым, но как обычно упрямым возгласом Стального. "Я, Мэй с пандой, Ал, полковник Мустанг, старший лейтенант Хоукай и майор Армстронг?.." Шестеро, не считая панды. Все давно знакомы и привычны. От этого становится легче - они хоть и не сработанная боевая команда, но неплохо знают сильные и слабые стороны друг друга и уверенно могут подставить друг другу свои спины. Внезапно нахлынувшие образы опали кружащимся пеплом в разгоряченной голове Огненного алхимика. В конце промелькнули воспоминания о первом пробуждении в этом мире, сопровожденном такой болью, будто он побывал в эпицентре взрыва, как-то умудрившись при этом выжить. Словно в ответ на последние мысли в голове раздалось тихое: "Умереть тебе будет тяжело даже с таким рисковым образом жизни, алхимик..." Рой Мустанг и не полагал, что жизнь его будет спокойной после становления одним из главных кандидатов в кресло фюрера, но это... странное, дикое, не влезающее ни в какие рамки в буквальном смысле путешествие сквозь время и пространство было слишком непредвиденным фактором, чтобы его можно было учесть в своих планах на приближающийся средний возраст с его хроническими болезнями, интригами и, боже упаси, кризисами. А теперь он - состоявшийся военный, начинающий политик и опытный алхимик - подросток по имени Цукури Дейдара. Который раньше был, судя по всему, известен взрывным нравом и способностью жевать глину руками, превращая её в динамит с управляемой формой (хотя оригинальность идеи заслуживала высшей оценки, но здравый смысл такого устройства оставлял желать лучшего - ни один алхимик, даже вконец сумасшедший, не стал бы производить модификации человеческого тела с такими сложными параметрами работы и неудобными принципами эксплуатации). Пожалуй, самое странное - и дикое, для того кто мельком, но узрел Истину со всеми выкрутасами божественной сущности - создаваемые из глины существа обладали подобием собственного сознания, способного выполнять простейшие приказы. Но это же не трансмутация человека, нет? "Они. Обладают. Сознанием." Если в этом сумасшедшем месте есть хотя бы десяток человек с такими способностями... Их сотни. И их целенаправленно обучают. На шиноби. "Что за странное слово." На наемных убийц, мастеров проникновения, шпионажа, и лишь Истина знает чего еще. И это выглядит вполовину не так странно, как привычный Аместрис, раздираемый войнами на три фронта едва ли не с основания, где гражданские хотя бы понимали, что солдат - это не только честь и защита родины, но и суровое обучение, жестокая порой практика и чьи-то оборванные жизни, чьи тени приходят с ночными кошмарами... Здесь дети, от рождения обладая способностями, за получение которых Истина отобрала бы у алхимика жизнь - или что-то более ценное, мечтают стать наемными убийцами? И становятся ими, едва прожив десяток лет. И ими гордятся родители. "Местные люди - безумны." Неудивительно, что это место убивает само себя. И в этом теле, нет, в этом мире - ему предстоит освоиться, не выдав себя, объединиться с единственно знакомыми людьми (а предварительно их каким-то образом отыскать), составить четкий, рассчитанный до мелочей план и привести его в исполнение, предотвращая уничтожение мира? Стальной чертовски прав - только бог может не подавиться с такими-то аппетитами.