— Это просто кошмар, хен.
Но Хосоку не снились кошмары. Все, что вызывало страдания во сне, — это видения. Так почему он начал скрывать их от Юнги? Что происходило в его голове, когда Хосок закрывал глаза? Юнги не мог отделаться от навязчивой, дурацкой мысли: должно произойти что-то очень плохое. Он не держал в руках зажигалку и сигареты уже несколько лет. Тупо уставился на пачку, лежащую на крышке пианино, и думал. Его мысли были не здесь, совершенно в другом месте, где-то рядом со спящим в своей комнате Хосоком. Юнги прекрасно знал, что следовало сделать, но тогда пути назад не будет. Он мог заглянуть в будущее Хосока сквозь дым сигарет и понять, насколько беспочвенны страхи… или нет? Стоило Юнги подумать об этом, как за спиной раздался хриплый голос Хоби: — Почему ты не спишь? Юнги быстро спрятал сигареты, обернувшись к Хосоку. — Просто. Хоби выглядел сонным и растрёпанным. Его волосы походили на птичье гнездо, а глупая пижама с осликами, которую подарила ему Сон на Новый год, дополняла этот неряшливый образ. Хосок лениво приподнял уголок губ, плюхаясь на диван. — Играй, хен. — Он обхватил подушку, откидывая голову. Его глаза были закрыты, а на лице замерло умиротворение. — Опять снились кошмары? — будто невзначай спросил Юнги, вновь открывая крышку пианино. Хосок молчал, словно действительно успел уснуть. — Мне больше не приходили видения, хен, — сказал он, когда Юнги уже не ждал ответа. Пальцы забегали по старым клавишам, собирая звуки, превращая их в нечто прекрасное. Он любил играть, но больше всего ему нравилось делать это для Хосока. Что-то невидимое соединяло их разум в такие моменты, отгоняя все плохое на задний план. Юнги почти забыл об опасениях, но стоило музыке прекратиться, как все началось вновь. Он посмотрел на мирно спящего Хосока. Пальцы невольно потянулись к пачке, лежащей в кармане. Щелчок зажигалки напомнил о былых временах, а терпкий вкус сигареты на губах — о том, почему решил избавиться от этого. Юнги вернулся к тому, от чего так сильно хотел сбежать. Сомнения то и дело разрывали сердце, а легкие уже набрали дыма от первой затяжки. Воспоминания сочились наружу сквозь вены, расслабляя каждую клеточку тела. Ему было хорошо, но Юнги быстро вспомнил, почему начал все это. Закрыл глаза, выдыхая клубы дыма. Сердце билось так сильно — он не знал точно отчего: может, организм обрадовался долгожданной дозе никотина в крови, а может, страх? Юнги нерешительно приоткрыл веки. Хосок все так же спал на диване, даже не сморщив нос от дыма, в котором Юнги потерял взгляд. Сигарета выпадает изо рта, затухая рядом с ногами. Сердце кровоточит от невидимых ран, что так внезапно сковывают сердце, сжимая, пронзая, терзая… Невесомый образ трепещет от дыхания, рассеиваясь вместе с дымом этих дурацких сигарет. — Только не это. — Потерянный взгляд Юнги путается так же, как пальцы в его волосах. Губы немеют, не в силах сделать даже вдох. Все кругом пустеет и рушится. Лишь Хоби продолжает мирно спать, все еще слыша мелодии, которые играл ему Юнги. Он не думает о будущем.***
Когда Юнги прощупал слабость ищейки, на мгновение подумал о том, что они похожи.— Вы готовы разбиться друг ради друга в лепешку.
Юнги смотрел на ищейку и удивлялся тому, насколько страх в глазах был похож на его. Оба безумно боялись потерять близкого человека. Юнги знал, сколько времени оставалось у Хосока и кто должен был забрать его душу. Он впервые решил, что имеет общего врага с ищейкой.— Только не тяни, у твоей маленькой слабости не так много времени.
Вот только у моей слабости времени ещё меньше.
Юнги прекрасно понимал, что ищейка пойдет на что угодно. Он это знал, ибо поступил бы так же.— Ты будешь обеспечивать не только ее безопасность, но и каждого из нас. И даже после того, как вы соберётесь уйти, ты будешь отрабатывать свой долг, но это уже будет совсем другая прихоть, по рукам?
Он должен защитить Хосока, лишь это важно для Юнги.
Если этот ищейка будет пойман и наказан за убийство человека — Хоби будет в безопасности. Юнги помнил его лицо. Он видел этого ищейку на мосту, когда Сон и Джин пытались скрыться.Почему Юнги поверил Чонгуку?
Никогда не мог ответить на этот вопрос. Однако каждый знал о судьбе Хоби, считая это собственным секретом.***
— Я не понимаю вашу музыку, — раздосадованно сообщил Чонгук, сминая подушку на коленях. Это было примерно за неделю до того, как они попросили укрытия у пропавших душ. — Вашу? — Кия рассмеялась, оторвав взгляд от плейлиста в телефоне. — Ты говоришь, как какой-то старик. Чонгук чуть опустил голову, пронзительно посмотрев на свою девушку.«Серьезно?»
— Ах да, прости. — Кия рассмеялась, еле удержавшись, чтобы вновь не пошутить насчёт многолетнего опыта Чонгука. — Что слушали в ваше время? — Музыку слушали только царские особы, а простой народ пел только в богослужении Небу и Земле. — Взгляд парня стал серьезным, скорее даже прожженным временем, словно перед Кией действительно сидел старик. Девушка перестала смеяться, уставившись на Чонгука. — Серьезно? Еще мгновение Чонгук сохранял спокойствие, но когда увидел недоумение в глазах Кии, то прыснул и громко захохотал. — Вот дурак, — цокнула языком, опять листая список песен. — Вот, я нашла. — Она подключила телефон к колонке, нажимая кнопку «play». Зазвучала песня, чуть громче, чем рассчитывала Кия. Чонгук даже сперва дернулся, скривив верхнюю губу, но девушка принялась танцевать; выглядело это странно, но забавно. Он начал кивать головой в такт музыке, барабаня ладонями по подушке. Даже это ему казалось жутко нелепым. Словно почувствовав это, Кия подошла к Чонгуку, хватая его ладонь, утягивая за собой. — Потанцуй со мной. — Что? Я не умею. — Ты же так долго наблюдал за людьми! — Она опустила руку Чонгука себе на талию, а другую продолжила сжимать в ладони. — Считай это экзаменом. Кия улыбнулась, заметив милую неловкость в глазах ищейки. Он словно боялся сделать все совершенно не так, совсем вжившись в роль человека. Несмотря на это, Чонгук двигался довольно неплохо, что вызывало у Кии улыбку. Они ещё долго танцевали, хотя... скорее дурачились в тот вечер. Почему-то именно это приснилось ей перед самым рассветом, но стоило открыть глаза, как она осознала, что все это были лишь воспоминания. Она лежала на кровати совершенно одна. Рядом не было ни Вон Сон, ни Чонгука, хотя, казалось, она слышала его голос… Кия решила, что и это было сном, но ошибалась. Как только ночной кошмар отступил, Чонгук ушел, считая себя лишним. Знал, что пугал других пропавших душ. Он хотел навестить Кию до того, как вновь отправится на поиски провалившейся сквозь землю парочки ищеек. Он прошел сквозь дверь в коридор, решив, что Сон до сих пор ждет, пока Чонгук уйдет, но ее там не было. Снаружи пусто, вернее, ему так казалось. — Ты должен отыскать его. — Голос Юнги был словно вырван из реальности. Чонгук обернулся. Тот стоял, чуть осунувшись, в воздухе витал запах сигарет. Он вновь начал курить. Синяки под глазами были ещё больше, чем вчера. — Мы оба знаем, что этот ищейка хочет навредить дорогим нам людям. Поэтому мои условия тебя понятны. — Юнги склонил голову, тень на лицо упала ещё сильнее, делая его глаза более впалыми и пустыми. — Сделай так, чтобы он исчез навсегда. Повисла пауза. Чонгук долго смотрел на сутулый силуэт Юнги. Теперь он не казался таким несгибаемым. Он был слаб, умирал от одной лишь мысли, что Хосок, который был для него дороже жизни, в опасности. Чонгук молча кивнул, замерцав в ночном полумраке, словно его и вовсе не было, как облачко дыма от сигарет, которые жадно выкуривал Юнги, продолжая видеть смерть Хосока.***
Ладони Джина скользнули под футболку Сон, переплетая пальцы на животе девушки. Она улыбнулась, не открывая спросонья глаз, и съежилась, прижимаясь спиной к Джину ещё крепче. Дыхание парня щекотало шею, заставляя приподнять плечи и улыбнуться чуть шире. Он не стал спрашивать, почему Сон пришла вчера ночью, да ещё и сказала, что любит. Впервые. Не думал о том, что было до этого, его уже не тревожили ссоры и разногласия между ними. Джин просто крепко обнимал девушку. Стоило забыть обо всем, как он услышал голос Сон. — Твой рисунок, — она говорила негромко, но вполне достаточно, чтобы Джин слышал. — Как думаешь, сколько дней осталось? Ищейка, который должен убить Хосока, и был тем самым нарушителем, за которым объявили охоту остальные. Он ослушался правила, убив человека. Никто и никогда не позволял себе такого. — Ведь этот ищейка убил дедушку, теперь Хосок и Кия… Джин развернул Сон к себе, упираясь локтями с двух сторон от ее плеч. — Перестань! — рявкнул он, заметив застывшие слезы в уголках глаз девушки. — Я не хочу никого терять. — Ее голос надломился, а губы затряслись. — Юнги должен знать, все остальные должны… — Если Чонгук найдет и выдаст этого ищейку — все будет кончено, — оборвал ее Джин. — Здесь мы в безопасности. Сон отвернула голову, прижавшись щекой к подушке, чувствуя, как предательские слезы покатились по щеке. Джин, который все так же нависал над ней, запустил руку в ее волосы, касаясь мягкой шеи. Его взгляд невольно упал на седую прядь Сон. — Мы не можем спасти всех. — Ее голос теперь был более уверенным. — Однако, если мы не можем защитить даже собственную семью, каждому из нас осталось совсем недолго. — Она вновь посмотрела на Джина. — Давай впредь не будем давать друг другу обещаний. Мы не в том положении, чтобы делать это. — Сон запнулась, совершенно не зная, что будет завтра. Он кивнул, продолжая водить пальцем по ямке за ее ухом. Сон обхватила шею Джина, притягивая к себе. Его поцелуи умиротворяли, словно погружая в зыбкие пески покоя. — Однако я не откажусь от обещания, что дал вчера ночью. — Его губы все так же ласкали ее кожу, но теперь более настойчиво. Они не заметили ту грань, когда стоило остановиться. — Я буду любить тебя, даже если мы умрем завтра.Мы близки к финалу.