***
Эллочка стояла на тротуаре, высоко задрав голову. Над ней возвышался грузовик. Он монотонно порыкивал двигателем, но с места не двигался. Двери кузова были раскрыты настежь и незнакомые Эллочке дядьки вытаскивали и расставляли прямо на дороге какие-то ящики. Но это было не интересно. Грузовик, вот что главное. Огромный, как слон; Эллочка уже была в зоопарке и знала, какими большими могут быть некоторые животные; с блестящим на солнце кузовом, вымытым недавним дождем, и испачканными в городских лужах колесами. Такими большими, что четырехлетняя Эллочка смогла бы потрогать верхний край, лишь встав на цыпочки. Но она этого не делала, знала, что на дорогу выходить нельзя, а потому стояла на тротуаре и просто смотрела, приоткрыв рот от восторга. Мама терпеливо ждала рядом, держа Эллочку за руку. От грузовика пахло путешествиями. Эллочка не знала, как они пахнут, но верила, что именно так. Немного грязью, немного бензином и совсем чуть-чуть дождем.***
Тащить напольные часы в одиночку было не лучшей идеей Эллы. Тяжеленные, неудобные, норовящие порвать фигурными выступами и без того ненадежную упаковку. Но эти часы подарила мама, а потому девушка решила, что они просто обязаны стоять в новой квартире. И вот они встали на свое законное место, у стены в зале. Упаковка снята и можно наконец рассмотреть свое приобретение. Деревянные, странно, а весят как каменные. Высокие, метра полтора, если не выше. Выкрашены в настолько темно-красный цвет, что кажутся черными. Наверху циферблат под стеклом, а под ним отделение с маятником. Красивым. Во всяком случае, Элле нравился резной полумесяц с томно прикрытыми глазами и сидящая на нем маленькая фея. У малютки по-детски наивное личико. Очень тонкая работа, девочка как живая. Над маятником, под самым циферблатом поблескивают три цилиндрические гирьки. На металле Элла заметила резьбу. Скромный узор из переплетающихся лиан с маленькими листьями. Циферблат заслуживал отдельного внимания. В окружении стандартных римских цифр расположились две стрелки. Такие тонкие, ажурные, почти невесомые. На их фоне крылышки феи на маятнике выглядели тяжеловесно. На ощупь часы гладкие, по-домашнему теплые, пахли полиролью, и идеально вписывались в обстановку.***
После смерти матери Элла полюбила пить утренний кофе из ее кружки. Это создавало иллюзию маминого присутствия и женщина не хотела от нее отказываться. Кружка старая. Обычная глиняная, такие продают на каждом шагу. Такие кружки берут на работу, потому что не жалко, такие кружки держат на дачах, но никогда не ценят. А этой повезло: она стала настолько особенной, что даже отколотый край и маленькие трещинки на нелепом цветочном узоре не станут поводом для расставания с ней. Цветы на кружке можно разглядывать часами. Они нелепы в своей пестрости и прорисованы неаккуратно, но если присмотреться, легко пропасть в их переплетении Кружку удобно зажимать в ладонях, нагретые свежесваренным кофе бока не дадут замерзнуть. Элла не особо тщательно мыла посуду, потому кофейный налет стал неотъемлемой частью чашки. Оттереть его казалось святотатством. Именно с таким налетом Элла и забрала кружку из маминой квартиры, и теперь верила, что там, в кружке, все еще хранится мамино дыхание пахнущее кофе и табаком.