Сказать, что Никита был в шоке — ни сказать ничего. Сказать, что был в полном ахуе — возможно, но лишь немного, где-то в одну хуллионную процента. Он не мог вымолвить ни слова, но был собран и сосредоточен.
— Мне тоже… Мне тоже приятно познакомиться с тобой, Святослав. — ответил Никита, запинаясь после каждого слова.
— Думаю, мы с тобой будем хорошими друзьями. — сказал Степанов, подмигнув младшему.
— Да?
— Конечно. Я позабочусь о тебе, как о своём родном брате. — улыбнулся блондин, подошёл к кареглазому и обнял, прошептав на ухо. — Не ожидал увидеть тебя.
— Я тем более. — прошептал Никита в ответ.
— Я ведь говорил, что нас сама судьба сводит, детка.
— Тебя она, кажется, сводит с ума, но никак не со мной.
— Воооу, как ты… Ну, ничего, я присмотрю за тобой, будешь послушным. — усмехнулся Степанов и отпустил парня.
Никита промолчал в ответ, хотя хотелось много «хороших» слов сказать в адрес светловолосого парня, который, всё ещё улыбаясь, сейчас просто прожигал взглядом мальчишку… Взглядом, который смущал шатена до безумия. Хотелось спрятаться от такого пристального наблюдения, исчезнуть, но, увы, придётся контактировать со Степановым ещё ближайшие минут 10, которые для кареглазого покажутся вечностью.
— Никита, Святослав, я надеюсь, что вы поладите и, когда мы вернёмся, будете не разлей вода. — сказала Юлия Владимировна, осматривая стоявших возле друг друга парней, и улыбнулась своей доброй, светлой улыбкой.
— Не сомневайтесь, тёть Юль, обязательно так будет. — Свят положил руку на плечо шатена. — Правда же, Никита? — Блондин крепче сжал плечо мальчишки, посмотрел на него и ухмыльнулся.
— Да, конечно, мам. Не переживай. Мы со Святом будем самыми лучшими друзьями. — Пытаясь держаться, чтобы не сморщиться и не завыть от боли в руке, натянув улыбку на лицо, выпалил на одном дыхании Киоссе. После того, как Ник сказал это, старший ослабил хватку, но не отпустил.
— Никиточка, а может ты покажешь Святославу его комнату? — предложила Юлия, указывая руками на второй этаж.
— Да, Никита, покажи мне мою новую комнату. — воодушевлённо сказал Степанов и убрал руку с плеча кареглазого.
— Пошли. — ответил шатен, направляясь к лестнице.
Степанов взял свой чемодан, закинул портфель на плечо и направился за младшим. В глазах Свята блистали искорки, а в голове созревал план завоевания этого недоступного, но, одновременно, полностью поддающегося власти старшего, мальчика.
— Тааак, и где моё место обитания? — весело сказал Степанов, поднявшись на второй этаж и подойдя к парнишке.
— Твоё место обитания на помойке. — раздражённо бросил шатен, доставая ключ от комнаты и вставляя в замочную скважину.
— Хм, а грубить не стоит. Не забывай, что ты со мной один на один остаёшься. — Свят сказал это тихо, почти шёпотом, прижавшись к спине кареглазого мальчишки.
— Вот. Это твоя комната. Думаю, что это надолго не затянется. — Открывая дверь и отталкивая её от себя, Никита заваливается в комнату, в которой ещё ни разу не был с момента приезда в этот дом. Она была в серых тонах, но вовсе не казалась тёмной. Совсем наоборот, она выглядела по-деловому. Интересно, кто здесь жил раньше…
— Думаю, что надолго. Как минимум на полгода, а там посмотрим… Может и на всю жизнь. — осматривая комнату, говорил блондин.
— Размечтался. — цокнул парень, скрестив руки на груди.
— Мечтать не вредно. В конце концов, если долго мечтать и упорно идти к своей цели, то её можно достичь. — повернувшись, говорил Свят, подходя к пареньку ближе и ближе.
— Ребята, спускайтесь! — с первого этажа послышался голос Юлии. Блондин остановился за пару шажков от шатена, который уже прилип к сероватой стене.
— Блять. — выругался голубоглазый и ушёл, а Никита про себя говорил «спасибо» маме за то, что позвала именно сейчас, а не на несколько секунд, а то и минут позже. — Хэй, ты идти собираешься, девочка? — вернувшись и заглянув в комнату, сказал Свят.
— Не называй меня так. — огрызнулся Киоссе, проходя мимо старшего и спускаясь вниз.
— Хорошо, детка. — Святослав спустился следом за парнем.
— Ненавижу. — прошептал Киоссе.
— Ну что, пора прощаться? — сказала мама Никиты, обнимая сына. — Я надеюсь, что у вас будет всё хорошо.
— А что может быть не так? — поинтересовался отец.
— Он всё-таки остаётся один на долгое время.
— Пора привыкать, скоро уже в самостоятельную жизнь.
— Слава! — отпустив из объятий сына, повысила голос Юлия.
— Всё, всё, не кричи. Никита, Святослав, удачи вам. Девочек сильно не водите, сильно не пейте, школу тоже не стоит часто прогуливать. Иногда можно, но лучше не надо. — засмеялся глава семейства, пожав руки парням.
— Слава, хватит! Они порядочные мальчики.
— Не волнуйтесь, дядя Слава, с Никитой и с домом всё будет прекрасно. Клянусь вам. — говорил Степанов.
— Я верю тебе, Святослав Леонидович. — улыбнулся отец на слова Святослава. — Нам пора. Пока, ребята.
— Удачи, парни. Пока. — сказала Юлия Владимировна, вместе с мужем выходя из дома.
— До свидания! — крикнул Степанов им вслед и закрыл дверь.
Никиты уже не было в прихожей, поэтому Свят пошёл его искать. Не найдя его на первом этаже, он поднялся в его комнату. Дверь была закрыта, но из-за двери были слышны всхлипы.
— Хей, Никита, открой. — постучав в дверь, сказал старший.
— Нет.
— Киоссе Никита Вячеславович, у меня есть ключи абсолютно от всех дверей этого дома, поэтому лучше открой сам.
— Ни у кого нет ключа от моей комнаты, кроме меня. Можешь даже не пытаться меня обмануть.
— Окей, хорошо, попытка не удалась. Но всё же, открой. Давай дружить. — оперевшись на дверь, говорил Степанов.
— Я не доверяю тебе. Для чего вообще тебе дружить со мной?
— Ну, даже, блять, не знаю. — взмахнув руками в стороны, воскликнул Степанов. — Может для того, что мы живём теперь в одном доме? — ответа не последовало, но за дверью послышалось шуршание, а потом щелчок замка.
— Заходи. — открыв дверь, сказал шатен с заплаканными глазами.
— Спасибо, Ники. — входя, Святослав мило улыбнулся и сел на диванчик напротив кровати парня. Комната Никиты абсолютно отличалась от комнаты Степанова: голубоватые тона, белые стол и шкафы, большая кровать, на стенах висели плакаты и фотографии Никиты. — Супер комнатка.
— Ещё раз так меня назовёшь, то вылетишь не из комнаты, а из окна. — зло сказал шатен.
— Да ну? А ты сможешь? — вставая с дивана и подходя к Никите, говорил блондин. — Давай попробуем, Ники.
— Отвали. — садясь на кровать спиной к голубоглазому, сказал шатен.
— Не можешь. — говорил тихо Степанов, садясь неподалёку от парнишки. — Ты не можешь меня оттолкнуть. Ты ведь моя принцесса. Моя кукла, которой управляю я. — Никита злился, сжимал кулаки. — Ты никогда не сможешь послать меня. Ты теперь не сможешь даже жить без меня. Ведь так, Ники? Я ведь нужен тебе…
— Заткнись! Хватит утешать самого себя! Я не твоя кукла! А тем более не принцесса для тебя! — Никита сам не заметил, как завалил блондина на спину, сел на него и замахнулся кулаком, готовясь ударить.
— Не кукла говоришь? — усмехнулся Свят, находясь под объектом своего обожания. — Если не кукла, тогда ударь. Давай!
— Ненавижу тебя. — сказал Никита, опуская руку.
— Всё таки не можешь… А говоришь, чтобы я не звал тебя принцессой и деткой. Ники, зайка…
— Хватит разговаривать со мной, как с девчонкой! — сказал Никита, дав голубоглазому пощёчину.
— Неплохо. — сказал Степанов. Он взял Ника за талию, и, через несколько секунд, совсем неожиданно для младшего, тот лежал под телом старшего, а запястья Ника были крепко сжаты в руках блондина. — Но, всё равно ты в проигрыше, Ники. — Свят смотрел на Ника похотливым взглядом, рассматривая его шею и ключицы, на которых всё ещё виднелись, пусть уже не настолько насыщенные, следы от засосов, а потом с жадностью прильнул к шее младшего, выцеловывая и оставляя багровые следы на ключицах.
Никита плакал. Он и не пытался скрыть свои эмоции. Он понимал свою слабость, ведь он даже и пошевелится не мог, не то что выбраться из-под Свята. Он боялся, что тот может что-то сделать. Поэтому просто молчал. Вновь молчал и терпел.
— Ты даже меня не остановишь? — посмотрев в глаза Киоссе, спросил голубоглазый.
— А это может что-то изменить? — сквозь слёзы, сказал ему Никита.
— Никитаа… — протянул Святослав, сев на бёдра шатена. — Я не хочу издеваться над тобой. Я просто хочу, чтобы ты был только мой и ничей больше, понимаешь?
— Это неправильно, понимаешь? Такие как ты — неправильно. Ты не должен хотеть таких, как ты сам. — говорил Никита, хотя сам был против этих слов, ведь всей своей душой поддерживал таких людей.
— Возможно, для кого-то это и неправильно, но для меня это нормально. Никита, я правда тебе не хочу делать больно. Я правда люблю тебя. Но ты очень сильно влечёшь меня, так сильно, что я не могу удержаться. Ники, прости меня.
— Я не верю твоим извинениям. Я не верю тебе.
— Поверь. Поверь мне хоть раз. — Никита промолчал на слова Свята. — Хорошо, прости. Только прошу, не закрывайся в своей комнате, окей?
— Я подумаю. — ответил шатен.
— Не закрывайся. — прошептал Степанов, встал с Киоссе и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Никита ещё долго лежал в том положении, в котором он был под Святославом.
А может лучше умереть?
***
Святослав, как только зашёл в свою комнату, завалился на кровать, закрыв руками лицо. Он думал. Думал о Никите. О парнишке в соседней комнате, к которому нереально тянуло. Держать дистанцию для Степанова — ужасное мучение. Он привык брать всё и сразу. Он был победителем по жизни, никогда не опускал руки. Но с Никитой так не получится… Он поставил перед собой цель — сделать так, чтобы этот маленький, хрупкий, милый парнишка был с ним. И он добьётся этого. Любыми способами добьётся, даже если это займёт много времени.
Часы уже показывали 9 часов вечера, а из комнаты Ника до сих пор не единого звука не было. Свят решил пойти и проверить, всё ли хорошо.
— Никита… — постучав в дверь, заботливо произнёс парень. — Всё хорошо?
— Всё отлично. — ответил ему Никита.
— Никита, я, конечно, понимаю, что я мудак ещё тот, но тебе нужно поесть. Ты ел последний раз в час дня. Прошло уже 8 часов. Выходи, пошли, буду тебя кормить.
— Я не хочу.
— Никита. — настойчиво сказал Свят. — Если не выйдешь ты, то зайду я.
— Дверь закрыта. Не зайдёшь. — со смешком в голосе проговорил Киоссе.
— Я ведь просил не закрывать. Ники, детка… — Блондин перешёл на нежный, тихий тон. Такой голос пугал Никиту больше всего. — Ники, открой дверь по-хорошему, не глупи.
— Сейчас точно не открою.
— Никита, блять, открой дверь! — ударив кулаком по двери, крикнул Степанов.
— Окей, всё, не шуми. — открыв дверь, говорил Киоссе. — Доволен? Теперь можешь возвращаться к себе.
— Ты должен поесть. — взяв шатена за руку, сказал голубоглазый.
— Я не хочу. Отвали. — Шатен пытался вырвать руку из хватки парня, но он держал слишком крепко. — Отпусти.
— Ники, мне сказали, чтобы я заботился о тебе. Ты должен поесть.
— Это тоже забота, Свят? — указывая пальцем свободной руки на багровые пятна на шее и ключицах, спросил, почти крича, Никита.
— Ты должен поесть. — проигнорировав вопрос Ника, повторил блондин, опустив взгляд.
— Ответь мне! Это тоже забота такая? Издеваться надо мной — забота?
— Ники… — тихо проговорил Свят, но еле сдерживался. Его заводил такой Ники. Да его в принципе Киоссе заводил, несмотря на его настрой. — Успокойся, умоляю.
— Что Ники?! Ты заебал этим «Ники»! Скажи мне, в чём твоя забота ко мне проявляется?! Если в этом, — указав на шею, кричал Ник, — то такая забота мне нахер не нужна!
— Да, это моя забота! Хочешь позабочусь о тебе ещё больше? Хочешь?! — Свят откинул парня к стене, прижался к нему всем телом и, оголяя, и без того открытые, шею и ключицы, смотрел на младшего голодным взглядом. — Хочешь заботу? Будет тебе забота, блять!
