***
Очнулся Тэхён уже в больнице. В первые секунды он зажмурился от яркого света, больно резанувшего глаза, в нос ударил тошнотворный запах медикаментов. В памяти смутно крутились обрывки воспоминаний о последних двух-трёх часах. Тупая боль пронзила затылок и он поморщился. В палату вошёл врач и обеспокоенная мать парня. — Господин Ким, как ваше самочувствие? Что-нибудь чувствуете? — низкий, исключительно внятный голос с лёгким иностранным акцентом говорил о спокойствии и сосредоточенности, а хорошая дикция и произношение могли завоевать доверие собеседника. — Противный запах таблеток, ужасная боль и небывалая усталость — вот, что я чувствую сейчас, — утомлённо отчеканил Тэхён и прикрыл глаза. Но он чувствовал ещё что-то несвойственное ему. Внутри… что-то необъяснимое тревожило его душу, и он никак не мог понять, что. То ли пустоту, то ли полное разочарование, то ли всё сразу. И ещё кое-что, он спиной ощущал странное тепло, такое родное, но и в то же время очень отдалённое. Его тело покрылось гусиной кожей, а взгляд выдавал полную растерянность. — А вы, как обычно, в своём репертуаре, — заметил врач, что-то черкнув в своих бумагах. Доктор Пак сказал, что парень поправится, просто нужно день второй отлежаться в больнице под капельницей. Доктор, не поднимая взгляда, вышел из палаты, пожелав пациенту скорейшего выздоровления. — Сынок? — бархатистый голос матери вернул Тэхёна в реальность, — я так за тебя перепугалась, я уже думала, что ты… — она притихла и заплакала, закрывая ладонями своё лицо. — Со мной всё хорошо, ты же видишь, — так же тихо говорил Ким, — не раздувай из мухи слона. — Ты опять подрался? Твоя грудь, она вся в синяках. — Тэхён удивлённо вскинул брови. — Ты же мне обещал, что завяжешь с драками. «Но я ведь не дрался вчера… если только Хосок, но он меня даже не бил в грудь», — в висках, пульсируя, застучала кровь, в глазах потемнело. На секунду он потерял чувство места и времени; голова шла кругом. — Тэхён? Тебе плохо? — женщина взяла его за руку и приложила ладонь к его лбу. — Я просто устал, — он убрал тёплую ладонь матери и отвёл взгляд в сторону. «Да, я, наверное, и вправду сильно утомился, что очередная потасовка просто вылетела из моей памяти». — Иди домой, ты, наверное, совсем не выспалась. — Она устало вздохнула и выпрямилась. У неё было маленькое круглое лицо, на котором всегда сияла улыбка. Но в последнее время улыбка была редкостью для Ким Лиён. Тёмные волосы были неопрятно подобраны в хвост, не замазанные тёмные круги под глазами и заметные морщинки делали её старше. — Хорошо, я приду завтра, — она развернулась и скрылась за дверью. Пустая тишина давила на виски, казалось на планете исчезли все звуки. Но за окнами, где-то вдалеке был слышен гул проезжающих машин и ещё какой-то посторонний шум. В палате же было тихо и эта тишина другая, давящая, пугающая. В глубине сердца всё ещё брезжило чувство беспомощности и тревоги, и оно не покидало его ни на секунду. Тэхён и вправду чувствовал себя выжатым и абсолютно пустым, поэтому поскорее постарался унять мучительные мысли и хоть на не надолго заснуть.***
Чонгук с трудом открыл опухшие глаза, будто вернулся с того света. Тело тут же скрутило судорожной болью. Через несколько минут, когда приступ прекратился, он вторично открыл глаза. Его сухие и потресканные губы слегка скривились. Бинты, какие-то катетеры и с правой стороны доносился монотонный писк кардиомонитора, дублируя удары пульса, которые, словно молот раскалывали голову Чонгука. — Наконец-то ты открыл глаза, Гук, — Хосок облегчённо вздохнул и подошёл к другу ближе. — Хо… сок? — Чонгук всё ещё был очень слаб, поэтому и говорить ему было тяжко. — Да, это я, — парень присел на корточки и осторожно притронулся к его ладони, — не волнуйся, ты поправишься, — произнёс Хосок, уголки губ Чонгука едва приподнялись, и он снова уснул, — я обещаю.