***
Эту ночь спали плохо оба. Потому что Сокджин, как самый правильный хозяин, решил выделить гостю самую удобную и большую кровать в квартире. Однако Намджун отказался спать в его кровати, потому что — ну серьезно! — кто выгоняет человека с его места? Так что он затребовал постелить ему просто в гостевой комнате. И мужчина, вздохнув со всей обреченностью, исполнил чужую прихоть. Однако чуть позже, поужинав, приняв душ и разойдясь по комнатам, оба поняли, что сглупили. Потому что внезапно кровати показались слишком большими для одного, а комнаты — жутко холодными и неуютными. Но ни Намджун, ни Сокджин не решались сделать первый шаг к ночи, проведенной в одной постели. Потому что неловко и не совсем правильно. Они ведь не подростки, а взрослые мужчины. И плевать, что они, вообще-то, уже успели нарушить все навязанные обществом и временем условности. Так что утро для них выдалось ленивым и несколько мрачным. Сокджин на правах хорошего и гостеприимного хозяина первым поднялся с постели, несмотря на тайный внутренний страх встречаться с младшим, и направился на кухню готовить. Вот только был очень удивлен, застав его там. Впрочем, Намджун, казалось, тоже не ожидал, что тот встанет так скоро. Так что вздрогнул и неловко обхватил себя поперек голой груди руками, смущенно улыбнувшись. И сердце Сокджина забилось быстрее от ямочек, которые тот ему явил. Сглотнув вязкий ком, Ким улыбнулся мягко и взъерошил волосы, склоняя голову к плечу. — Доброе утро, Намджун-а… — И тебе, — хрипло отозвался Намджун, все же расслабляясь и опуская руки. И чужой взгляд буквально обжег, вызвав мурашки на коже. Секунда — и старший оказывается прямо перед ним, так волнительно касаясь кончиками пальцев его живота над кромкой пижамных штанов. Судорожный вздох сорвался с губ, и Намджун чуть нахмурился, обхватывая крепкое запястье ладонью. — Прости, не смог удержаться… — пробормотал Сокджин, опустив голову и упершись лбом в чужое плечо. Сглотнув, Намджун кивнул, а после сам подался вперед, притягивая старшего к груди. Сильные руки тут же обвили его за талию, обнимая. И Намджун, улыбнувшись, уткнулся носом в чужие волосы, замирая. — Я думал поблагодарить тебя за гостеприимство, приготовив завтрак, но я… Смог только чайник включить, — смущенно признался он, тут же слыша тихое, веселое хихиканье. Сокджин поднял голову, смотря в его лицо, и широко улыбнулся, разом сбрасывая несколько лет — впрочем, он в принципе не выглядел на свой возраст. И Намджун буквально был готов расплыться лужицей от такого мужчины. Но он стоически продолжал стоять и держать его в своих руках, наслаждаясь теплом. — Ты отблагодаришь меня, если задержишься подольше, — хмыкнул Сокджин, наклоняясь вперед и осторожно касаясь чужой щеки носом. И это было так мягко, так интимно, что оба замерли, едва ли дыша. Все же вот такие моменты куда больше раскрывают чувства и интерес, чем обычный секс. Потому что чувственно, близко и так нежно. Выдохнув тихо, Намджун осторожно отстранился и хрипло откашлялся, однако рук не разжал, все еще обнимая мужчину. Тот тоже не планировал отстраняться, наблюдая за ним тёплым, мягким взглядом. И невольно щеки Намджуна тронул легкий румянец от подобного внимания, что смутило куда больше, чем последующее «очаровательный, знаешь?», сказанное шепотом. — Ты слишком сладкий, хен, — хмыкнул он, прикрыв веки. — А ты слишком мило смущаешься, — парировал мужчина, довольно ухмыльнувшись. И, быстро чмокнув чужие губы, отстранился, с сожалением разрывая объятия. — А теперь… Я накормлю тебя самым вкусным завтраком в мире! Хохотнув, Намджун взъерошил волосы и покачал головой, в данную минуту нисколько не жалея, что все же решился приехать сюда вчера.***
— Итак, — хмыкнув, Сокджин повел плечами и закинул руки на спинку дивана, смотря в упор, — давай-ка поближе познакомимся. Мне не терпится узнать тебя получше. Что тебе нравится? — Прямо сейчас или вообще? Закатив глаза, Сокджин дернул уголками губ и склонил голову к плечу. Намджун в своей манере: язва та еще, но такая чертовски привлекательная, что он готов простить ему, кажется, все. — А все разом. Хмыкнув тоже, Намджун прикрыл веки и откинулся затылком на спинку кресла, болтая закинутой на другую ногой. Обычно он не любит заводить новые знакомства как раз из-за таких вопросов, потому что всегда сложно подбирает ответы на них. Что ему нравится? Много что, на самом деле. Вот только у него совершенно нет уверенности, что хотя бы малая часть из списка может нравиться старшему. Все же Сокджин — взрослый, состоятельный мужчина, явно с весомым багажом опыта за спиной. Однако… Действительно ли в тридцать лет у человека так? Возможно, все сомнения в нем — пустой звук, и Сокджин на самом деле куда проще и приземленней, чем кажется. Вздохнув, Намджун осторожно приоткрыл глаза, мелко вздрагивая от чужого прямого взгляда. Словно скан. — Ну… Сложно сказать вот так сразу. Многое, я думаю. Каких-то прям жизненных увлечений у меня нет, разве что в старшей школе я пытался рисовать, да только бросил спустя пару месяцев, потому что получалось откровенно не очень. А из текущего, хм… Мне нравится коллекционировать мангу и фигурки. Сейчас, правда, с этим напряг, потому что мое жалование — отстой. — Интересно… — протянул Сокджин, внезапно подаваясь вперед и упираясь локтями в разведенные колени. — Значит, ты отаку? Давно? — Не назвал бы себя так, но… В каком-то смысле да — я отаку. Не настолько помешанный, как часто об этом думают, ха-ха, — неловко почесав шею кончиками пальцев, Намджун задумчиво поджал губы. — По правде говоря, я уже даже не помню. Кажется, лет в шесть отец подарил мне первый томик манги. А там я пристрастился и просил дарить мне только ее на все праздники. Ну а фигурки и прочий мерч стали приятным дополнением. — Если честно, никогда бы не подумал. Ты выглядишь как некто утонченный… — Ты хотел сказать «более серьезный»? — усмехнулся Намджун, поднявшись с кресла. Сокджин ухмыльнулся задорно и откинулся назад, сводя бедра. А после обхватил его запястье и потянул на себя. С тихим «ох» опустившись на чужие колени, Намджун вздернул насмешливо брови и чуть поерзал, опуская ладони на крепкие плечи. — Решил прервать процесс знакомства? — Оу, нет, что ты… Просто так удобнее. Скользнув языком по нижней губе, Сокджин подался вперед и мягко мазнул носом по чужой щеке, утыкаясь им под ухом. Намджун выдохнул тихо и прикрыл веки, обнимая мужчину. Да, так и вправду удобнее… — А ты расскажешь о себе? В ответ — короткое, вопросительное мычание. Хмыкнув, Намджун качнул головой, бодая мужчину в висок, чтобы тот оторвался от его шеи. Но Сокджин лишь хихикнул тихо и смачно куснул смуглую кожу, вырвав удивленный вскрик с последующим хриплым стоном, чему очень удивился. Намджун же, отпрянув и вскинув брови, накрыл укус ладонью, медленно покрываясь темнотой румянца, потому что мужчина смотрел на него внезапно потяжелевшим взглядом. И губы его изогнулись в манящую ухмылку, словно демон-искуситель завладел крепким телом. — Неужели я умудрился найти твою эрогенную зону, Намджун-а? Вспыхнув так по-девичьи, Намджун покачал головой и отвел взгляд. Теперь сидеть на чужих бедрах было невыносимо неудобно. Однако Сокджин не позволил подняться, уложив ладонь на поясницу и надавив на нее, отчего он вжался грудью в его грудь. — Ну и куда ты собрался? — хмыкнул мужчина, скользя ленивым взглядом по лицу напротив. То продолжало краснеть. И, черт, он соврет, если скажет, что это не мило. Это чертовски мило. — Прекрати вести себя со мной, как с девицей, — буркнул Намджун, прикрыв глаза и отвернув лицо. Смотреть в глаза этого демона было выше его сил. — Можно подумать, что у тебя нет особо чувствительных мест. — Есть, и я могу тебе даже сказать, какие именно, если, конечно, ты не хочешь выяснить это испытательным путем. Закусив губу в предвкушении, Сокджин мягко огладил чужую спину и скользнул на шею, оглаживая большим пальцем постепенно наливающийся бордовым укус. Красиво. Намджуну очень идут метки. На сильном, крепком теле они действительно выглядят горячо. Сокджин бы не отказался пометить каждый кусочек его, чтобы после ласкать саднящие места, наслаждаясь чувством собственника. Вот только пока Намджун — не его. Им предстоит большой и трудный путь, чтобы сблизиться настолько, чтобы можно было говорить о собственничестве. Пусть уже сейчас Сокджин готов обозначить парня, как «свое», но вот младший… Он стушевался, отведя взгляд. Неловко повел плечами, слабо ерзая на его бедрах и явно желая встать. Сокджин так очевидно смущает его, заставляя испытывать новые эмоции и чувства, которые кажутся лишними, странными и не его будто вовсе. И это так сильно огорчает мужчину. Так сильно, но давить он не станет — ни за что. Он хочет добиться Намджуна правильно, осторожно расположить к себе и вызвать безоговорочное доверие. Он хочет получить его любовь. — Да ладно, я пошутил, — хмыкнул Сокджин, подавшись слегка вперед и мягко коснувшись губами чужих, что слабо дрогнули и поджались. Намджун кивнул и выдохнул устало, упираясь ладонями в его плечи и вставая с коленей. Опустившись на диван рядом, он скрестил руки на груди, отгораживаясь и будто защищаясь. — Давай не будем спешить? — тихо выдал Намджун, спустя минуту тяжелой тишины между ними. Взгляд старшего ощутился виском, но он не повернул голову, задумчиво хмурясь. — Пусть мы оба мужчины и излишняя скромность выглядит смешной, однако… Твои намерения серьезны, а я не уверен, что готов к этому. Позволь пойти по моему пути. Позволь мне узнать тебя так, как нужно именно мне. Я не стану отталкивать тебя, не стану нарочито небрежно относиться к твоим желаниям и так глупо отрицать взаимное влечение. Но… — выдохнув тихо, Намджун повернулся-таки к посерьезневшему мужчине, что слушал его внимательно. — Ты предложил начать сначала в тот день. Давай правда начнем с самого начала. — Что ты хочешь? — Сокджин-хен, — покачал головой он, улыбнувшись мягко от очевидного волнения в чужих глазах, — давай сходим на свидание?***
Клац. Клац. Клац. Выдохнув через рот, Чимин потряс головой, отчего с мокрых волос мелкими капельками полетела вода. Почему он не может найти ничего подходящего под его настроение? Как же теперь предаваться мини-депрессии, если поиск выдает лишь стремные фильмы и дешевые драмы? Подобного ему с лихвой хватает в собственной жизни. Скривившись, Чимин небрежно стер холодную каплю с кончика носа и откинулся назад, переворачиваясь на живот и пряча лицо в подушке. Минула уже неделя, а он все не мог выкинуть из головы произошедшее. Словно в комедии, где обычно поверх плоских шуток накладывают закадровый и такой выдавленный смех, ему посчастливилось попасть сразу в несколько нелепых ситуаций. Да до того, что он едва не сорвался на вой, проклиная саму судьбу. Не хватает только смеха, да. Сначала Юнги. Этот чертовски привлекательный байкер-тире-бариста, который так нелепо и будто специально растоптал всякую надежду на что-то большее, чем разовый перепих. А ведь, на самом деле, Чимин даже не думал в тот момент о чём-то подобном. Он просто хотел быть милым и приятным, заведя с интересным парнем дружбу. Но тот оказался тем еще засранцем, посчитавшим его доступной дыркой. Конечно, Чимин в его глазах в ту ночь вряд ли смог представить себя кем-то иным, но все же. Разве правильно судить о человеке по одному поступку? В конце концов, он же не бабушку застрелил в упор и не котенка подвесил за хвостик! Он просто провел хорошую ночь с понравившимися парнями. И все. Сразу клеймо шлюхи. Возможно, если бы не Вонхо, все прошло бы иначе… Вонхо. Еще один герой этой комедии. Даже тут Чимин умудрился учудить, притом что сам вообще не был виноват. Да, он полагал, что вполне способен заинтересовать мужчину, но не думал, что Хосок из категории тех, кто по мальчикам. Точнее не так. Из тех, кто по Чиминам. Принял бы его ухаживания Пак, если бы не Юнги? Не факт. В его ли вкусе Шин Хосок? Возможно. Но все же. Возникло стойкое ощущение, что Вонхо попросту расценил его, как отличную возможность переспать, а после снова исчезнуть, ведь их, по сути, кроме корявой дружбы благодаря бывшему Чимина, ничего не связывало никогда. И при всех нюансах текущих размышлений это складывалось в довольно мерзкую картину. Он не шлюха. Он просто парень, сердце которого так долго и так тяжело пыталось отпустить любовь, после еще более долго пытаясь вновь начать работать не только как орган жизнеобеспечения всего организма. Его глупое, растоптанное сердце пыталось вновь начать биться не только для кровотока, а для кого-то еще. Для человека, способного принять его чувства и подарить в ответ свои. Но — шутки ради ли? — жизнь подкинула ему очередное испытание. Юнги и Чонгук. Двое парней — такие разные, но, черт, оба в его вкусе. Более того — оба одновременно показали свою заинтересованность им. Однако, ха! Однако не могло быть все так гладко. Наивное сердечко, забившееся в ту ночь так сладко и так предвкушающе, сжалось болезненно, стоило увидеть холодную ухмылку одного и услышать грязные намеки другого. Чимину невыносимо подобное. Он просто надеялся, что у с кем-то из них у него получится удариться в любовь. Вздохнув, Чимин уперся ладонями в кровать и сел, подогнув ноги. Ладонь вскользь огладила шею, с которой уже сошли следы той ночи. Усмешка застыла на губах, пугая своей колкостью. Ему нужно оставить это в прошлом. Слишком сильно зациклился на этапе жизни, о котором и волноваться не стоило. Много чести этим двоим. Нет уж. Он выше этого. И он не будет горевать над тем, что не случилось реализации сладких фантазий. Кивнув сам себе, укрепляясь в этой мысли, Чимин хмыкнул и выключил ноутбук. Теперь он — свободный от прошлого. Теперь он — новый Пак Чимин.***
Следующим утром Чимин, даже не став завтракать, закинуть вещи в спортивную сумку, забросил ее на плечо и поспешил спуститься на улицу, где его уже ждало такси. Перед сном окончательно обдумав все, что произошло ранее, он укоренился в мысли пустить все на самотек, отключив чувства и не принимая все близко к и без того настрадавшемуся сердечку. И именно поэтому сейчас, как обычный герой любого женского романа, держит путь в салон. Долой сладкого сахарного Пак Чимина. Здравствуй, холодный и умудренный жизнью Пак Чимин. Несколько часов — и он толкает стеклянные двери, вдыхая прохладный воздух полной грудью и встряхивая выкрашенными в черный волосами. Давно он не выглядел так. Его бывший крайне мерзко отзывался о темных оттенках его волос, из-за чего Чимин несколько лет красился исключительно в светлые и сладкие цвета. Но теперь это все — в прошлом, которое не должно влиять на него сейчас. Он хочет быть таким. Сейчас он действительно доволен своим отражением. А это, на самом деле, самое важное. Хмыкнув довольно, Чимин зачесал мягкие после покраски пряди и двинулся уверенным шагом в торговому центру неподалеку. Раз он теперь «новый», то и делать все по жизни будет «по-новому». А потому без доли страха и с присущим ему с детства упрямством идет в спортивный зал. И даже если там будет Чон — ему плевать.***
— Ох, господин Пак! Вам так идет этот цвет! — улыбнулась все та же администратор, вызвав такую же яркую улыбку в ответ на чужих губах. — Здравствуйте, спасибо. Чувствую себя на все двести. — Вы снова будете нашим регулярным гостем? — Пожалуй… — хмыкнул он, кивая и вытягивая из сумки карточку. — Ах, Соен-ши, а оформите на меня другой шкафчик, пожалуйста. У того в прошлый раз были проблемы с дверкой. Девушка закивала и застучала наманикюренными пальчиками по клавиатуре. Пара минут, и Чимин, мурлыкая под нос, уже открывал новым ключом шкафчик, расположенный в противоположном конце раздевалки от прежнего. Наскоро переодевшись, он, вставив капельки наушников, двинулся в зал. Мельком оглядев пространство вокруг, цепляя взглядом темные футболки тренеров, он выдохнул облегченно и забрался на дорожку. Неужели сегодня все пройдет гладко? Но, кажется, судьба все еще не думает его оставлять в спокойном плавании, потому как двери зала индивидуальных занятий распахнулись, выпуская никого иного, как Чон Чонгука. И тот, будь он проклят, сразу же заметил Пака. Заметил, но не сдвинулся с места, смотря цепко, внимательно. И легкая улыбка тронула губы от вида нарочито небрежного парня, что так очевидно игнорировал его. Хмыкнув, Чонгук медленно двинулся к нему, останавливаясь перед дорожкой и складывая увитые венами запястья на ручки. — Выглядишь чудесно, привет. Насмешливо вздернув бровь, Чимин смахнул со лба капли пота и обтер ладони о майку на груди. И абсолютно откровенно проигнорировал комплимент. Оскалившись, Чонгук хрустнул пальцами и склонил голову к плечу. Он еще в прошлый раз осознал, что дальше к Чимину будет сложно подступиться. Но, после разговора с Юнги, укрепился в мысли, что хочет попытаться. Пак — очевидно — упрямый очень, но… Чонгук упрямее в три раза больше. Он всегда добивается поставленных целей. А Пак Чимин для него — та самая золотая, повышенного уровня сложности. — Ты знаешь, синяк сходил долго. Меня оборжали знакомые, — протянул Чон, скользя взглядом по красивому, влажному и чуть покрасневшему лицу. — Я был не прав, говоря, что у тебя плохо поставлен удар. Ты доказал обратное. — Если ты ждешь от меня «спасибо» за твои жалкие попытки подмазаться, то можешь развернуться и пойти нахер, — отрезал Чимин, ударяя по кнопке экстренного тормоза ленты дорожки и соскакивая с нее. Демонстративно обогнув парня по большой дуге, он двинулся к другим тренажерам, едва слышно подпевая песне в наушниках. Чон, как на поводке, двинулся следом. — На самом деле, я ждал в принципе твоего внимания, но от «спасибо» тоже не отказался бы. — А я не отказался бы еще раз хорошенько вмазать тебе, но не все желания сбываются так скоро, — хмыкнул Чимин, упираясь в ручки и делая первый грудной жим. Поджав губы, Чонгук умолк, наблюдая за ним. Грудь Пака ходила ходуном, мышцы сокращались в напряжении. Вены на запястьях собирались тугими пучками, пульсируя частым биением сердца. И капля пота медленно прочертила путь от виска к напряженной шее, цепляя взгляд Чона. Тяжело сглотнув, он вдруг резко подался вперед, хватаясь ладонями за сведенные ручки тренажера, отчего Чимин выругался удивленно и хрипло выдохнул, смотря с наливающимся раздражением в темнеющих глазах. — Пусти… — прорычал тихо он. — Пошли на свидание, — так же тихо отозвался Чонгук, приближаясь и сильнее стягивая руки Чимина, что уже начинали мелко дрожать в напряжении из-за невозможности отпустить груз. — Пошел… нахуй… — Не вынуждай меня пошутить. Выдохнув шумно, Чимин сморщился болезненно и резко подался назад, отцепляя занемевшие руки. Веса за спиной с грохотом упали на базу, и ладони Чона соскользнули, с бряцаньем позволяя ручкам вернуться в исходное положение. Выпрямившись, он огляделся, успокаивающе кивая среагировавшим тренерам, а после вновь уставился на до чертиков раздраженного парня. Пак буравил его темным взглядом, стискивая кулаки на бедрах. А после поднялся рывком и толкнул с силой в грудь, проходя мимо Чона и стремительно скрываясь в раздевалке. Вот только Чонгук уже завелся и не желал так просто заканчивать эту игру. И на этот раз Пака он так просто не отпустит.