Войти в историю

На пятый день пребывания в Нижнем поселке мы начали собираться домой. Все саженцы были упакованы, а Ваб был проинструктирован, как довезти растения без потерь домой. Новый ученик по керамике отправлялся с нами. Еще взяли одну тетку, чтобы показать ей станок и научиться ткать на нем. Правда, когда соберем станок для Нижнего поселка, конкретно не сообщили. Пусть тренируется и нарабатывает опыт. Не то чтобы такой обмен на саженцы был обязателен, но мы уже настолько вжились в свою роль прогрессоров, что всячески поощряли новые умения и знания местных. Женька нам еще идею подбросил, когда услышал, что народ как-то мед добывает. Он долго расспрашивал жрецов про тех насекомых, что собирают нечто сладкое, и пришел к выводу, что речь идет о пчелах. Заняться пчеловодством – мысль хорошая. Только требовалась серьезная подготовка. Не только улья сделать, но и самих тех пчел ещё нужно было отыскать. Местные же, обнаружив семейство пчел, варварски его разоряли, забирая соты с медом, не заморачиваясь над сохранностью семьи. Естественно, что отыскать пчелиный рой становилось все сложнее. Ваб пообещал, что сводит нас в одно место, где вроде бы видели пчел. Сладенького и вправду сильно хотелось. Тех фиников, что нам выделили, было слишком мало, а фрукты с деревьев, произрастающих рядом с нашим поселком, были кислыми или вообще непонятно какого вкуса. Когда у тебя во рту все вяжет и сводит челюсти, то о вкусе не вспоминаешь. Сразу возникает желание выплюнуть гадость и прополоскать рот. Потому и планировали устроить в своем поселке обширные посадки финиковых пальм. – Вот интересно, тот Эдемский сад где располагался? – предавался Виктор философским рассуждениям по пути домой. – Какие-то ученые определили, что где-то между Тигром и Евфратом. Или в районе Ливана. – То есть совсем рядом? Возможно, это мы и стали прародителями того райского сада? – И не мечтай, – отмахнулся я. – Райский сад процветал несколько десятков тысяч лет назад. Тут и до тебя было кому заняться селекцией. Тот же виноград кто-то же окультурил. – А правда, эти инопланетяне с собой все растения привезли или это местные гибриды? – поддержал садоводческую тему Женька. – Не думаю, что растения инопланетные, – отозвался Виктор. – На той Нибиру совсем другой климат и освещение. – А то ты в курсе, какой там климат, – в очередной раз вылез мой скептицизм. – Это только мои предположения. Представь себе планету, несущуюся в миллиардах километров от нашего светила. Кругом огромный холодный космос... Женька замер с открытым ртом, слушая «умного дядю», что не помешало ему задать очевидный вопрос: – И как только они без освещения и тепла не померли? – Какая-то особенность планеты. Предположим, что она имеет подогрев изнутри. Плюс атмосфера, что окутывает словно одеяло. – Все равно там должно быть слишком темно, – поддержал я Женьку. – Если взять за аналогию наше северное сияние на полюсах, то подобного освещения вполне достаточно. Как косвенный показатель – инопланетяне имели светлый кожный покров и голубые глаза, что свидетельствует о нехватке ультрафиолета. – Эммм... – повертел Женька свою руку. Если вспомнить, что мы трое как раз той внешности инопланетян, то теория Виктора трещала по швам. – Вспомните горилл и прочих приматов, – не сдавался друг. – Если побрить гориллу (не дай бог, конечно), то она будет темнокожей и с карими глазами. Пришельцы только использовали готовый генный материал, чтобы создать человека разумного на Земле, и он в большей степени напоминал современных нам бушменов. – А с чего мы потом так посветлели? – продолжал Женька разглядывать свою конечность. – Смешались естественным путем, – немного смутился Виктор, явно припоминая, сколько беременных молодух в нашем поселке. – Считалось престижно заиметь ребенка от бога. – Ну-ну... – сообразил сын и уточнять подробности не стал. – В любом случае растительность планеты Нибиру не могла бы адаптироваться на Земле, – изящно вернулся к началу разговора Виктор. – Зато тому, кто мог генетически преобразовать древних людей, населяющих Землю, ничего не стоило улучшить урожайность растений. – Нужно Ваба озадачить сбором всего интересного по руслу Нила, – предложил я. Хотя наш жрец давно и сам сообразил, что живущие в поселке боги предпочитают большое разнообразие в еде. Он всячески нас поддерживал в этом начинании, поскольку и ему перепадали лакомые кусочки. Времени на все, как обычно, не хватало. Тут и привезенных с собой учеников нужно озадачивать, и в Верхний поселок пора наведаться, и пчел хотели поискать. Повезло, что сбор льна и его обработка прошли без нашего непосредственного участия. – Чего мы всей толпой путешествуем? Давайте разделимся, – предложил Виктор. Я же, припомнив, как он ходил без меня на охоту и свалился с аппендицитом, начал возражать. И тот факт, что аппендицит не заразное заболевание, а дело случая, не повлияло на мое решение: – Или вместе, или подождем. – Подождем, чёрт с тобой, – хмыкнул друг. – Тогда установим очередность. У меня по утрам занятия с парнями стрельбой из лука, а ты учишь лепить свои горшки. После обеда проверяем теток. Как и что они ткут из конопли. На том и порешили, наметив для себя поход в верховье Нила через две недели. К этому времени как раз подготовим запас глиняных изделий на обмен. Ваб тут же поинтересовался, что мы там такое присмотрели, что везем столько посуды. Толком объяснить ему не получилось. Да и потом, по прибытии в поселок «лесников», пришлось долго рассказывать и показывать, что боги изволят получить. С точки зрения аборигенов мы переводили хорошие дрова на какую-то фигню. Практического применения тем обугленным кусочкам дерева они не видели. Но мы были настойчивыми и скрупулезно следили за правильностью выполнения всех действий: сложить шалашик из веток, поверх него более крупные фрагменты стволов, обмазать все вязкой смесью земли и глины, сделать отверстия по низу и наверху этой своеобразной пирамиды, дождаться подсыхания и затем поджечь. Полученный древесный уголь бережно собирали в подготовленные короба. Ваб Пятый вроде бы все понял и обещал к следующему прибытию нашей лодки подготовить запас угля. А мы с Виктором начали обсуждать технологию плавки меди. Знания у обоих были поверхностные и теоретические. Так что придется следовать путем проб и ошибок. Наши «пенсионеры» уже истолкли несколько килограммов малахита, и теперь оставалось осуществить все на практике. Тигель, в смысле посудину с крышкой, я подготовил в нескольких экземплярах, к тому же разных размеров. Виктор, в свою очередь, изготовил специальные трубки для поддува. Для этого он использовал одно растение, которого было много в болотистых местах. Не бамбук, но что-то близкое. Собственно, Виктору нужна была трубка. Небольшие перемычки он продолбил и получил пустотелую трубку. В таком виде она не годилась для работы. Потому почти до середины каждую трубку обмазали глиной. – Ну-с, приступим, – с воодушевлением разглядывал Виктор все приготовленное для выплавки меди. А приготовили мы аж четыре тигля с разными компонентами. В одном был только порошок перетертого малахита. В трех других смесь с древесным углем. Да и время плавления хотели опробовать разное. Виктор предлагал расплавлять уже имеющуюся у нас медь открытым способом. Якобы он где-то о таком читал. Я в свою очередь сомневался, что хватит температуры. – Так мы будем продолжать поддув, – уверял меня друг. – Если не получится, то используем печь. Поселковые жители поглазеть на очередное развлечение собрались полным составом. Даже козел Ийн не пропустил данное мероприятие. Ни козел, ни местные жители пока не поняли, что такое мы затеяли, но наблюдали с интересом. Виктор еще два дня назад выкопал небольшую ямку, которую обмазал изнутри глиной. Теперь эту емкость заполнили углем, дровами и поставили сверху тигли. Тигли в свою очередь тоже засыпали углем. Где-то минут через сорок мне надоело самому дуть в трубку, и я решил, что меня пора заменить. Народ сразу оживился и начал наперебой предлагать свои услуги. – Здесь всем хватит работы, – заверил их Виктор. Сколько времени потребуется для преобразования руды в металл, мы не знали. Но первый тигель решили уже доставать. Пока помощники дули в трубки, мы с Виктором облили холодной водой экспериментальный тигель и разбили его. – Медь! – с улыбкой до ушей вывалил вечером из тигля я наш первый результат по плавке. Наверняка в ней много побочных примесей. Отчего-то в оплавленных красноватых кусочках встречались черные вкрапления. Да и в таком виде кусок металла никуда не годился. Отливку в подготовленные формы мы планировали сделать на следующий день. – Достаем следующий тигель, и побыстрее, – сориентировался Виктор. – Похоже, медь из руды плавится быстро. Оставшиеся три тигля вынули из очага и тут же начали охлаждать водой. – Папа, а почему так все по-разному получилось? – недоумевал Женька. – Потому что мы не металлурги и даже не химики, – объяснил я. – Метод проб и ошибок себя не оправдал, – резюмировал Виктор, разглядывая медь. – Ну почему... – не согласился я. – Ты можешь определить, чем они друг от друга отличаются по качеству? – разложил Виктор экспериментальные образцы. – Главное, что мы вообще выплавили металл! – восторгался Женька. В принципе все так и было. Только качество этой меди явно отличалось. И нужно ли добавлять уголь в порошок малахита или нет, мы так и не поняли. Даже без добавок малахит успешно расплавился. Правда, цвет имел более желтоватый. – Сорок минут по времени мало, – оценил я кусочки меди из первого тигля. – А без добавления угля явно присутствуют какие-то лишние примеси, – постучал камнем Виктор по следующему образцу. – Значит, берем за основу три четверти порошка, одну четверть угля, – подвел я итог. – И час времени на саму плавку, – дополнил Женька. – У нас тигли размером отличаются, – напомнил я. Теперь мы выбрали самую крупную емкость и снова устроили плавку в очаге. Уголь от предыдущего эксперимента еще не остыл, потому разгорелось все быстро. – Добавим полчаса из-за увеличения объема, – предложил Виктор. Я только пожал плечами. Помощников, чтобы поддерживать температуру, хватает. Пусть дуют. Трудно сказать, какого качества медь мы получили в результате. Выглядели оплавленные кусочки вполне достойно. Ваб потом подошел, внимательно рассмотрел то, что получилось, и от комментариев воздержался. – Ничего, завтра поймешь, что это такое, – продолжал я радоваться нашему первому удачному опыту. У меня были подготовлены две заготовки для отлива изделий – серп и нож. Но судя по тому куску меди, что теперь у нас имелся, хватит не менее чем на два серпа и столько же ножей. Естественно, что самым сложным делом оказалось снять с огня посудину и залить в форму. Пару раз мы с Виктором чуть не уронили плошку. Потом начали дымить наши держатели из дерева. – Егор, не спеши, – притормаживал меня друг. – Лучше еще раз подогреем, чем получим ожоги. Впрочем, залить формы мы успели. А то, что осталось, бережно отодвинули от костра. Предполагалось, что вторую партию будут изготавливать уже поселковые, хотя и под нашим присмотром. – Завтра поставлю Ваба на эту работу, пусть приобретет опыт, – сообщил Виктор. – Правильно, – согласился я. – Мы все показали. А навыков у нас и самих нет. Первые серп и нож до самого вечера доводили до ума. Я вначале обстучал их по кромке. Потом Виктор точил и полировал. Даже ручки-держатели успели сделать до темноты, а затем опробовали работу серпом. Срезав немного травы, я начал рассказывать Вабу, что вообще-то это изделие для сбора ржи и пшеницы. Жрец проникся. Да и остальные поселковые смотрели на нас, как… хм… на богов. Еще бы! Такое чудо сотворили! Из перетертых камней и угля сделали металлические предметы! Смышленый Ваб с удовлетворением посмотрел на ту кучу камней малахита, что сгрузили возле поселка. Я указал на древесный уголь, при помощи жестов объяснив, что нам именно он нужен. Жрец понял и сообщил, что вот прямо завтра снова отправит народ в верховье Нила. А сам он примет непосредственное участие в отливке серпов и ножей из оставшегося у нас металла.