Войти в историю

Сбор урожая зерновых стал еще той эпопеей. Хорошо, что Виктор сообразил послать Ваба в Нижний поселок за консультантом. Прибывший хмурый мужичонка довольно толково пояснил, что нам делать с теми снопами, что я расставил по полю. Как-то мне ничего другого не припомнилось. Да и Виктор тоже заверил, что у него остались в памяти картины русских живописцев, где снопы в поле стоят. На кой ляд они должны там стоять, мы даже совместными усилиями не вспомнили. Не то зерно таким образом досыхает, не то ставят снопы, потому что сразу много убрать не могли. У нас урожай был не так велик, но традицию соблюли. А вот когда уже оббили все колосья, то начали «веять». Это слово и сам процесс мы с Виктором вспомнили. – Отделяем зерна от плевел, – пояснял я Женьке процедуру. Для этого пришлось нести наш урожай на ближайший пригорок и уже там, на ветру, пересыпать зерно так, чтобы весь мусор уносило в сторону. В целом, справились. Исколотые руки и мозоли от непривычной работы не в счет. Ржи у нас получилось килограммов тридцать, пшеницы немного меньше. Отправили, как и обещали, по пять килограммов пшеницы и ржи богам у озера. А дальше встал вопрос о том, как это вообще все хранят. У нас в поселке Ваб раскладывал зерно по плошкам. Но консультант был категорически против такого хранения. Вернее, он заверял, что для еды и так сойдет, а для того чтобы сохранить зерно на следующий год, нужно применить нечто другое. Что именно, мы из-за скудности словарного запаса не поняли. Зато решили, что можем прогуляться в Нижний поселок и посмотреть все своими глазами. А то предыдущий наш визит был слишком коротким. Как решили, так и сделали. Нам собраться в дорогу – раз плюнуть. Сказали Вабу – он все организовал за пару часов и сообщил, что с утра отплываем. Заодно нашего консультанта в поселок вернем. Тот этому был очень рад. И всю дорогу громко восхищался нашим плавательным средством. Ваб обожал слушать подобные восхваления и только поощрял мужчину. Кроме того, наш жрец считал, что ему лично и всему поселку чрезвычайно повезло. Боги не только «спустились на землю», но и лично занялись обучением простых людей. Такое поклонение сказывалось должным образом на работе. Ни одно наше замечание или предложение не было проигнорировано. Всегда находились работники и желающие выполнить поручение. Хотя порой мне казалось, что многие виды придуманной нами работы местные воспринимали как хорошее развлечение. По крайней мере пахоту земли точно посчитали за праздник, к тому же дающий полезный результат в виде большого обработанного поля. О наших котах тоже ходили невероятные рассказы. Жаль, что снова пришлось оставить эту пушистую братию дома. Коты стали любимцами всего поселка. Их баловали, угощали вкусностями, дети с удовольствием играли, а взрослые старались не реагировать на многочисленные кошачьи проказы. В течение дня коты дремали в тенечке под нашим домом и только к вечеру выходили «в люди». Женька продолжал натаскивать зверенышей в качестве охотников за пернатыми. И это у него неплохо получалось. Здесь в большей степени помогали имеющиеся у котят врожденные инстинкты. Кстати, размером они уже превышали привычную нам домашнюю кошку раза в полтора. А по своей ловкости и умениям сильно отличались от домашних котов. На ночь я собирал котят во дворе дома. Только забор давно уже не был для них серьезным препятствием. Наши подопечные могли остаться дома на ночь или, преодолев забор, уйти на прогулку. Но обязательно возвращались к утренней дойке коровы. Зрелище котят, ожидающих свежее молоко, всех умиляло. Сидят рядочком и внимательно следят за процессом. Естественно, что первую порцию получали они, а уже потом молоко относили «богам», то есть Женьке на завтрак. Мы с Виктором предпочитали с утра кофейный напиток. Он все больше становился популярным среди местных жителей. Обжарить корешки тростника, а потом заварить особого труда не составляло. Зато необычный вкус напитка многим нравился. А мы таким образом еще пропагандировали кипячение воды для питья. С другой стороны, местные пили воду прямо из Нила и отчего-то не страдали никакими кишечными заболеваниями. Не то они привыкли и адаптировались, не то сейчас в воде нет такого множества микробов, что было в наше время. Но во время путешествия воду всегда кипятили на стоянках, затем остужали и переливали в кувшины. Виктор вообще очень серьезно следил за гигиеной команды. Все были в курсе, что боги предпочитают чистых и помытых женщин. А если им (богам) захотелось видеть рядом еще и мытых мужчин, то приходится выполнять подобные требования. – Нам, как порядочным попаданцам, давно пора мыло варить, – ворчал я, наблюдая, как кривится Женька от щелока. – На мыло слишком много жира потребуется. А мы, прости за тавтологию, не жируем, – не согласился со мной Виктор. – И так столько жира тратим на вечернее освещение, что меня жаба скоро задушит. – Увы, альтернативы нет. С богами мы не настолько дружны, чтобы выпрашивать у них нефтепродукты. – А может, всё-таки спросим немного? – загорелся Женька новой идеей. – Не стоит, – притормозил его Виктор. – Даже если нам выделят нефть, то у нас оборудования на ее переработку нет. При самом удачном варианте, что нам посчастливится выпросить подобие керосина, и то пользы будет немного. Видя, что сын не понимает друга, я поспешил разъяснить: – Ну сколько они нам могут дать? Несколько литров? Закончатся быстро, а каждый раз выпрашивать... – И я махнул рукой, выражая действием то, что думаю. – Или запросы на продовольствие у богов повысятся, – дополнил Виктор. – И так поселковые еле-еле с ними расплачиваются. Так что тему мыла и освещения на время оставили. Но продолжили перебирать возможные проекты, облегчающие жизнь в течение всего путешествия. Опять все сводилось к наличию изделий из металла. Пусть даже той же меди. – Самим пережигать деревья на уголь хлопотно и нерационально, – размышлял я вслух. – Думаю, стоит попробовать научить этому нехитрому действию тех людей, что живут в верховье Нила. Будем посылать Ваба за уже готовым углем. – А что в обмен? – озадачился Виктор. – У нас ничего лишнего нет. – Могу предложить свою посуду. – Ещё сыр, – добавил Женька. – Он и хранится долго, и все местные его едят. Сыр уже стал пользоваться большой популярностью. Жаль, что у нас дойных коров до следующей весны не появится. Как-то хотелось всего и сразу. Мы много чего знали и могли сделать. Только времени, ресурсов и людей не хватало. Одной из очередных задач было обучение обработке земли при помощи животных. Как раз в Нижнем поселке мы и собирались это внедрять. Даже ярмо и соху везли с собой. Встречали нас снова радостно и всем поселком. Причем «торжественная встреча богов» растянулась почти на сутки. Мы особо не спешили. Позволяли поселковым развлекать нас, как им думается правильным. В предыдущий визит все мероприятия запороло прибытие «Венеры». Зато в этот раз мы оторвались по полной. Виктор местными бабенками уже давно не брезговал, выбирал только помоложе да посвежее. Я, собственно, тоже растерял все свои предрассудки, но немного конфузился перед Женькой. Как-то неловко было на глазах у сына тащить какую-нибудь деваху в кусты. Но песни, пляски и пир мы не пропустили. Только на второй день, наконец, занялись делами. В предыдущий визит мы бегло осмотрели поселок. Сейчас же прошлись по полям, где уже собрали урожай. С удивлением узнали, что чуть севернее имеется самый настоящий сад. Описание фруктов нам ни о чем не говорило, а сами плоды уже все отдали богам. Закончив осмотр садовых деревьев, я было собрался возвращаться, но жрец сообщил, что на холме еще что-то выращивают исключительно для богов. – Виноград! – возликовал Виктор, когда понял, что это нам демонстрируют. – Неужели он уже был в это время? – Почему бы и нет? – пожал я плечами. – Виноделие распространено было в этом регионе еще до всемирного Потопа. По всем заветам и преданиям боги винишко уважали. – А нам дадут винограда? – поинтересовался Женька насущным. – Думаю, что мы сможем взять немного. Но главное - нарезать лозы и высадить у себя. – Точно, – спохватился Виктор. – У нас уже наметилась плантация под финики, а за ней можно и виноградник устроить. Жаль, что само вино сможем получить только через несколько лет. – Вить, у нас по плану развитие региона, – напомнил я. – Не в сроках дело. – Нужно еще посмотреть, что в этом поселке имеется, – заозирался Виктор, ожидая следующих сюрпризов. И, кстати, поселковые надежды оправдали. За ужином нам подали странные лепешки. То, что они были сладкими, уже понравилось. Как пояснил жрец, это финики. Я сразу и не понял, что и мука финиковая. Только когда нам показали, как перетирают финиковые косточки в муку, оценил красоту идеи. – Наши-то дураки косточки раньше выбрасывали, – с недоумением покрутил своеобразный пряник Виктор. – Отчего не в курсе рецептуры? – Дядя Витя, в нашем поселке и финики никто не ест. Их приносили и сразу отдавали богам, – напомнил Женька. – Действительно, если Ваб успевал угостить несколькими, то проку от тех косточек немного. Только мы закончили разглядывать и дегустировать сладкие финиковые лепешки, как жрец торжественно преподнес напиток для богов. Какое-то опасение у меня было, но рискнул попробовать чисто из интереса. Хотя Женьке строго наказал не притрагиваться к напитку. – Какао? – с удивлением посмотрел на меня Виктор. – Да... ну? Откуда здесь какао? Его из Америки только через несколько тысяч лет привезут. – Но вкус приятный. Если еще закусывать сладкой лепешкой. Что это такое, мы так и не смогли определить и потребовали отчета у жреца. Тот пояснил и даже показал, из чего напиток. – Какие-то странные кракозябры, – скептически разглядывал Женька плоды. У меня даже ассоциации ни с чем не возникло. Это было что-то изогнутое, сплющенное и темно-коричневого цвета. – Это были бананы, но сильно высохли? – выдвинул сын идею. – Не... – покрутил Виктор странный плод и потряс его, прислушиваясь к звуку. – Не помню, как называется по-русски*, но вот внутри зерна – караты. – Караты? – с недоумением наблюдал я, как Виктор расшелушивает плод и вытряхивает на подстилку зерна, напоминающие бобы. – Я же в свое время с буровой техникой дело имел, – начал ну очень уж издалека пояснять друг. – Технические алмазы, то да сё... – Алмазы измеряются в каратах, – обрадовался Женька тому, что что-то понял. – Вот именно. Мне было интересно почитать, откуда взялась такая единица измерения, – продолжал Виктор. – Оказалось, что от греческого κέρας. Эти бобы имеют настолько одинаковый размер и вес по 0,19 грамма, что долгое время служили мерой веса. И вообще, это полезное растение. Точно не помню, кажется, напиток при кашле употребляют. Иммунную систему поддерживает. – Ты уверен, что этот то самое, что ты думаешь? – все же усомнился я. – И карат, кажется, 0,2 грамма. – Если эти бобы растут на дереве, то я прав, – снова потряс Виктор своеобразной погремушкой. – А вес карата просто округлили для простоты расчета. К тем деревьям нас потом сопроводили. Я лично полюбовался на такое странное бобовое растение. Позже разрешил Женьке попробовать напиток. Если народ регулярно употребляет это и не помер, то и нам можно. Жаль, что в этот день пройтись по всем огородам мы не успели. Зато прямо с утра я потребовал у жреца показать, что еще и где выращивают для еды. Жрец сильно удивлялся и начал заверять, что остальные продукты боги не кушают. Однако я был настойчив и, как оказалось, не зря. – Нут? – поинтересовался у меня Виктор, разглядывая делянку. – Это как горох? – переспросил Женька. – Однозначно возьмем на посадку. Климат здесь такой, что можно по три урожая собирать. Посеем у себя нут. Местный жрец, видя нашу заинтересованность, начал рассказывать, что еще ниже по течению, там, где река разветвляется, тоже есть поселки. И у них этой растительной еды, которую не принято подавать богам, еще больше. – Наведаемся, – пообещал я. – Или Ваба пошлем, – не оценил мой порыв Виктор. – Тебе хочется посетить ту болотистую местность с комарами? – Пошлем Ваба, – не стал я возражать. – А еще как-то нужно саженцев тех фруктовых деревьев раздобыть, – кивнул друг на поселковый сад. – Знать бы, что там еще такое. – Папа, какая разница! – возмутился Женька. – Если боги едят, значит вкусно. – Тогда пойдём посмотрим, как отростки или что-то другое выкопать, – повёл я парней за собой. – А нам еще надо показать, как пахать на быках, – напомнил Женька. С саженцами того чего-то условно фруктового проблем не возникло. Местные садоводы были еще те умельцы. И корневых отростков хватало. Жаль, что даже по описанию мы так и не смогли понять, что это могло быть. – Неужели не могли себе оставить немного? – тихо возмущался я. – Чего такие порядочные, и все богам отдали! – Кажется, эти фрукты долго не хранятся, – разобрал речь Ваба Женька. Виктор же оторвал один листок, размазывал по своей ладони сок. – Пачкается сильно, – заметил я. – А ствол как у дуба. – Я бы сказал, что это что-то из тутовых деревьев, – высказал Виктор предположение. – Ты так в этом разбираешься? – не поверил я, поскольку хорошо помнил, как выглядит тутовник, называемый в простонародье шелковицей. – Это древний вид. И плоды, действительно, долго не хранятся. Ваб нашу задумку – посадить у себя в поселке как можно больше съедобного – понял и обещал привезти из других мест еще растений. Нам же пора было отрабатывать гостеприимство хозяев. А именно – показать, как пахать землю. Аттракцион удался. Снова всем поселком удерживали быков, потом пытались задать им движение в ярме. Соху только чудом не сломали. Зато принцип действия народ понял. А также получил инструкции о том, что приручать к такому виду деятельности нужно молодняк. – Больше я на такое не подпишусь, – потирал ушибленные ноги Виктор. – Помощников у нас хватает. Пусть дальше Ваб устраивает мастер-класс. – Я тоже так думаю, чего мы из-за всякой ерунды срываемся с места. Нам медь пора выплавлять, а не по поселкам разъезжать. – Один раз в верховье придется сплавать. Договоримся о поставке древесного угля и покажем, как пережигать дрова на уголь, – напомнил друг. Я только вздохнул. Тяжела ты, доля попаданца!