Туда и снова обратно

Торин проснулся и, не открывая глаз, ощупал то, на чем лежал. Теплое, мягкое. Мех? Рядом зашевелился кто-то, и Королю-под-Горой пришлось открывать глаза. Чтобы нос к носу столкнуться с наклонившимся к нему Двалином. - О, наконец-то! – произнес лысый гном, хлопая лучшего друга по плечу – Мы уж думали, что ты не проснешься! - Хорошего же вы обо мне мнения… - Торин, посмотрев в низкий каменный потолок, зевнул - О, дядя проснулся! – обрадовался голос Кили откуда-то со стороны – А мы уж думали, что ты до Дня Дурина спать будешь! - Кили, гони монету! – донеслось от Фили – Я говорил, что он раньше проснется! - Аааа, Махал… - расстроился лучник Раздался звон упавшей по камням монеты. До ушей Торина донесся смешок Балина и перезвон монет – кажется, не только племянники сделали ставки. - Идите вы…к Трандуилу… - добродушно усмехнулся Король-под-Горой, потягиваясь – Сколько я спал? Двалин, задумавшийся над заданным вопросом, со скрежетом почесал лысину. - Дай подумать… - произнес он, смотря в потолок – Если я скажу, что прошло три дня… - Сколько?! – Торин чуть ли не подпрыгнул на месте - …то ты подскочишь с места… - спокойно закончил Двалин – А Оин сказал, что тебе это вредно! Торин, быстро сев и скривившись от боли (дурак ты, Дубощит, нельзя тебе резкие движения делать, раны откроются!) огляделся. Серо-желтые стены, сидит он на чем-то теплом и мягком. Посмотрел вниз. Оказалось, что это «теплое и мягкое» - как он и думал, действительно мех – многострадальная королевская шуба. В этот раз она была какого-то зеленоватого оттенка – наверное, не стоило купаться в ней в заболоченной волшебной реке. Торин пожалел, что не взял с собой смену верхней одежды – теперь придется мерзнуть. Ибо зеленый цвет синеглазому королю-брюнету совершенно не идет. Король-под-Горой поежился от холода и понял – на нем из верхней части одежды нацеплена только тонкая нижняя рубашка. Кольчуга бесследно исчезла. Проверил бинты под рубашкой - на месте и, кажется, даже чистые. Рядом наклоняется обеспокоенный странным поведением друга Двалин со следами от ногтей на лысине. А сами гномы… В Темнолесье. В камере. Проклятье!

***

Торин, подскочив к решетке камеры, потряс ее. Решетка даже не качнулась – выломать не получится. Напряг мышцы – все равно ничего. А если еще попытаться? - О, доброе утро! – помахал сидящий в камере напротив и чуть левее Глоин – Как себя чувствуешь? - Бывало и получше… - Торин, напрягшись посильнее в попытке выломать решетку, заскрипел зубами – сломанные ребра на сделанное усилие отозвались жуткой болью – Что случилось? - Пучит? О, при таких ранах – не удивительно! – отозвался выглянувший из-за спины брата Оин – Это еще хорошо, что ты только три дня проспал! А то… Остаток фразы лекаря потонул в дружном гномьем хохоте. Вот же Оин глухарь! Только не гунданбадский, а Темнолесский! И спросить чего лишний раз стыдно… - А, ничего… - Король-под-Горой закатил глаза и решил разговорить кого-нибудь с нормальным слухом - Сколько мы уже здесь сидим? Ночь прошла? - Неа! - отозвался Бофур откуда-то сверху – Только полдня! - А тогда какого ж Махала вы все разделись? – удивился Торин, смотря на Двалина в штанах с подтяжками, потом на стоящего у решетки камеры напротив Ори в подштанниках и на Дори в ночном наряде – Еще не ночь, да и тут, вроде как, не жарко… [1] - Это все стражницы-эльфийки… - Двалин, покосившись на дверь, смущенно покраснел, потер вспотевшую лысину и сбавил голос – Они очень хотели посмотреть, что у нас в штанах кроме оружия… Фразочка Кили. Понятно теперь, почему все раздеты… Оказалось, что гномы в Темнолесье вот уже полдня – Торин, свалившись в речку и изрядно напугав этим свой отряд, проспал почти три дня. Мало им было неприятностей в лесу – сбились с тропы – так еще и предводитель отряда упал в речку и уснул! А его мокрая шуба тяжелая… Гномы думали, что пришла беда, ровно до тех пор, пока внезапно не уснул Бомбур. Вот это беда так беда! Так что, напоровшись после пары дней злоключений с храпящим толстяком на плечах сначала на пауков, а потом и на эльфов, гномы были дико рады встрече. Чего было нельзя сказать об эльфах, которым потом пришлось тащить Бомбура как пленника. Торин все прошедшее время проспал на руках у Двалина – за это друзей даже в камеру закрыли вместе. И эльфийка их осматривала одна и та же. Какая любопытная была эта остроухая дама! Так, зараза, по карманам пошарила, что Оркрист забрала! И даже ни одного кинжала из пяти хорошо запрятанных при гноме не оказалось! Впрочем, нижнего белья на Торине после беглой проверки тоже не оказалось. А Двалин на справедливый вопль «где, Махал побери, мои портки?!» густо покраснел и отвел взгляд. Подозрительно… Хоббита ни в одной камере не оказалось. Король-под-Горой невероятно обрадовался – хоть что-то в этом походе пошло так как нужно. Но говорить об этом остальным гномам Торин не стал – поднимут еще шум и пойдут эльфы искать одиноко шатающегося по коридорам дворца полурослика. Пока Бильбо на свободе у них есть шанс успеть к Горе вовремя. Потерять этот шанс из-за несдержанности своих бойцов? Да это смерти подобно! Вскоре появившиеся эльфы, совершенно невежливо вытащив Короля-под-Горой из камеры, потащили Торина на допрос к самому скучному и напыщенному из эльфов – Трандуилу. Гном, бредя по коридорам дворца своего, наверное, второго после Азога недруга, мрачно думал, что ему сейчас придется выслушивать ерунду про драконов и отобранные у Трандуила побрякушки. Как там это было? «Хочу свои цацки, хочу-хочу-хочууууу!! Отдай!! ААаааа!!!» - и чуть ли не истерика, с валянием по полу, битьем головой об стены или что-то вроде того. Эй, твое королевское величество, не драматизируй! В прошлый раз Торин разговаривал с Трандуилом об обмене. Помощь гномам в проходе через Темнолесье в обмен на побрякушки из сокровищницы Трора. Ага, дудки. Цель разговора Торину известна – нужно просто или пропустить все мимо ушей – или же не соглашаться. А как преодолеть соблазн поиздеваться над остроухим? О, никак. Поиздеваться можно.