План архимага

      Проснувшись, Джемма Фарлей с наслаждением потянулась и несколько минут просто лежала в кровати, глядя в потолок. Судя по тому, что в доме было непривычно тихо, ни профессор Креол, ни лод Гвэйдеон ещё не встали. Немного неожиданно – обычно-то как раз она просыпалась позже всех.       На Землю они прибыли только вчера. Перед отправлением с Девяти Небес Креол что-то очень долго обсуждал с богиней Инанной, и когда коцебу наконец-то приземлился в Хогсмиде, тут уже наступила ночь. Все, порядком уставшие, сразу же легли спать.       ...Заправляя постель небрежным взмахом палочки, Фарлей некстати подумала о том, сколько же всего ей пришлось повидать за последние два месяца. Набиваясь в ученицы к профессору, она и представить не могла, во что всё это в итоге выльется. Путешествие на летающем доме по параллельным вселенным, поиски сокровищ и охота на гигантских монстров – и всё это за каких-то два месяца!       Пойди она, как хотела, работать в министерский отдел тайн, вряд ли бы ей довелось столкнуться с хотя бы десятой долей тех иномировых чудес.       Иные из маглов отдали бы многое, чтобы оказаться в Хогвартсе. Чтобы увидеть – хоть одним глазком – тот волшебный мир, который лежит так близко и так невозможно далеко. Но ей, Фарлей, повезло оказаться в тех мирах, о которых не подозревали и волшебники, мирах, отделённых от Земли лишь тоненькой Кромкой – и если уметь перемещаться больше чем по трём измерениям, перейти в них было совсем несложно.       Современные волшебники не умели. Хотя... кто знает? Большинство точно нет, но вот если взять тот же отдел тайн... Фарлей резонно предполагала, что там-то подобным всяко должны заниматься.       Сначала коцебу отправился на Девять Небес – Светлый мир, место, где жили боги. Самые настоящие боги, из олимпийцев, Ануннаков и прочих пантеонов, которые в былые времена устраивали потопы и обрушивали острова на голову своим врагам. Колебатель Земли Энлиль, Сияющий Аполлон, Нефритовый Император Юй, Отец Мвари, Ледяной Старец Санта-Клаус и некоторые другие, известные в человеческих мифологиях под разными именами. Но Креолу нужна была лишь Прекраснейшая Афродита, которую в его родном Шумере называли Инанной.       Хотя как сказать – ему нужна... Судя по тому, как архимаг разговаривал с богиней, это он зачем-то был ей нужен. Фарлей было немного неудобно за своего учителя: бог – это ведь даже не король, не президент, не Папа Римский. Это бессмертное всемогущее существо, с которым лучше вести себя повежливей. По крайней мере, она так считала.       А Креолу было наплевать. И пока Фарлей молча сидела в кресле с нейтрально-вежливой миной на лице, он ругался, качал права, спорил и вообще вёл себя как обычно.       Потом они оказались на Каабаре – мире, находящемся под покровительством Инанны, чтобы выполнить одно её поручение. Там... ну, много всего там было. Серебряные Рыцари Инанны – паладины, и их Генерал – лод Гвэйдеон. Пророчество о Четвёртом Посланнике. Чудеса, творимые Креолом направо и налево – Каабар был полусредневековым миром с почти отсутствующей магией, и никакого Статута секретности там не существовало. Встреча с ужасным Близнецом, могущественным Тёмным богом, заточённым века назад на северном полюсе. После недолгого разговора Креол убил его, пронзив голову адамантовым копьём.       Копьё от этого, правда, разрушилось.       Затем... затем снова Девять Небес. Они на день вернулись в Хогвартс – Креолу надо было забрать оставшийся кусочек адаманта, а потом богиня Инанна выдала ему новое задание.       И коцебу полетел на Рари – мир, где архимаг должен был достать редчайшие артефакты, Сердца Стихий. Дело осложнялось тем, что эти Сердца находились внутри чудовищ-зверобогов – и чтобы их достать, чудовищ надо было убить.       В общем, на путешествие от одного края континента до другого и охоту на монстров ушёл ещё месяц. Но там, вдали от дома, это всё казалось чем-то самим собой разумеющимся, почти обыденным. И только сейчас, вернувшись на Землю, глядя на башни Хогвартса, Фарлей начала осознавать масштаб того, что с ней произошло.       Накрыло её серьёзно. Ведь, казалось бы, всего два месяца! Для остальных не изменилось ровным счётом ничего: замок с деревней так же стояли на своих местах, ученики в замке так же учились, а дементоры – патрулировали, к вящему неудовольствию всех, Хогсмид и окрестности. Два месяца – совсем небольшой ведь срок.       А они с Креолом совершили за это время столько, что хватило бы на какого-нибудь легендарного героя, навроде Гильгамеша, Геракла или Мерлина. Их деяния наверняка войдут в историю и легенды даже не одного, а двух миров!       Ну как их? Деяния Креола, вообще-то. Лично она в основном просто делала то, что получалось у неё лучше всего – стояла рядом с флегматичным видом. Но и это уже было немало: вон, на Каабаре её вроде как даже святой признали... за компанию с Креолом, конечно.       Сама Фарлей была категорически против, но её мнения там никто особо и не спрашивал.       ...Девушка спустилась вниз и накинула тёплую мантию, намереваясь, раз уж выпала возможность, быстренько сбегать в «Сладкое королевство». Открыла входную дверь, и... на пол, негромко шурша, упало письмо. Похоже, кто-то запихнул его между дверью и косяком – ну да, почтовый ящик-то после ремонта так и не поставили.       Подняв конверт, Фарлей обнаружила, что надпись на нём сделана отнюдь не на английском. Судя по тем записям профессора, которые она видела... да, это был шумерский язык. Клинопись и всё такое.       Девушка пожала плечами и оставила письмо на тумбочке. Предназначалось оно явно не ей.       ...Следующим конверт обнаружил Хубаксис: выпучил единственный глаз и быстро помчался к хозяину. При виде письма Креол мрачно ухмыльнулся.       – Я оказался прав, – процедил он, разрывая конверт. – Впрочем, как всегда...       Маг быстро пробежал глазами послание и недобро посмотрел на джинна.       – Ты отправляешься со мной.       – Но хозяин!.. – только что не взвыл Хубаксис. – Я не хочу! Ты же обещал!..       – Читай, – Креол тыкнул в него письмом. – Видишь? Двое сопровождающих! Двое!       – Паладина возьми, хозяин!..       – Молчать, раб! – маг нахлобучил на голову шляпу и застегнул плащ. – Я сейчас иду в Хогвартс, ты со мной. Ученица где?       Внизу как раз хлопнула дверь: Фарлей вернулась с пакетом сладостей.       – Так, ученица, – наставил на неё палец Креол. – Я отлучусь на три дня... на четыре, если считать сегодняшний. Ты и паладин остаётесь здесь. Дом не ломать, демонов не призывать. Всё ясно?       Фарлей кивнула.       – А куда?..       – В Лэнг, – коротко ответил маг. – Тебе там делать нечего.       Приключения и новые впечатления – это хорошо, но хорошо только до определённого момента. И сейчас девушка была полностью согласна с профессором.       ...Выйдя из дома, Креол поправил сумку на плече и решительно двинулся в сторону замка. Но, не успев даже спуститься с холма, где стоял дом, внезапно замер. Сознание его уловило какую-то неправильность в окружающем пейзаже, какую-то маленькую несостыковку...       Он обвёл внимательным взглядом округу. Деревья, припорошенные снегом; дома Хогсмида, из труб которых вырывался дым; спешащие куда-то по делам волшебники; бродячий пёс, катающийся по снегу; злобно сипящий в отдалении дементор...       Дементоры Креолу очень не нравились, но пока эти сторожевые демоны не приставали к нему и его коцебу, всё было в порядке. Вот если бы они вздумали полезть к архимагу-демонологу, то... но дементоры не были дураками и не лезли.       Причина была явно в другом. Так, ну-ка, ну-ка...       Недобро сощурившиеся глаза Креола остановились на бродячем псе. Ага, вот оно что!       Маг вытянул руку вперёд и чуть согнул пальцы. Пса, который находился метрах в двадцати от него, словно схватило за шею невидимое лассо и поволокло по снегу. Тот бестолково сучил лапами и жалобно выл, но сделать ничего не мог. Спустя несколько секунд он распластался у ног мага.       – Так, – негромко сказал Креол, с каким-то нехорошим интересом взирая на пса. Пёс, по-прежнему удерживаемый на месте волей мага, оскалил клыки и утробно зарычал.       Креол опустил руку чуть ниже, и здоровенный волкодав, пытавшийся встать на лапы, плюхнулся на живот с коротким взвизгом. Рык сменился тихим поскуливанием.       – Ты – шпион Троя, да? – процедил сквозь зубы Креол. – Это он тебе приказал следить за моим домом?       Пёс продолжал скулить.       – Рассчитывал обмануть меня, да?! – с издёвкой ухмыльнулся маг. – Твоя аура скрыта, но скрыта плохо. У животных в ней не бывает таких магических завитков. Ты просто глупец, раз сунулся ко мне!       Скуление прекратилось.       – Либо ты перекидываешься назад, либо я тебя сейчас испепелю, – жёстко произнёс Креол, доставая жезл. – Даю пять секунд.       Лежащее на снегу тело выпрямилось: лапы удлинились, шерсть втянулась, лицо причудливым образом изменилось... и ещё через пару мгновений пёс окончательно стал человеком.       – Говори, – Креол пнул его носком ботинка. – И подробно.       – Я... не знаю... никакого Троя, – задыхаясь, проговорил человек.       Креол резко поскучнел: в этих словах никакой лжи не было. Конечно, один маг вполне может обмануть другого, если хорошо умеет маскировать ауру... но как раз с маскировкой-то у этого типа и были проблемы.       – Тогда зачем следил?       – Это... Визжащая хижина, – человек кашлянул. – Когда учился в Хогвартсе... был тут. Стало интересно... что произошло. Отпусти, а?..       Маг насмешливо хмыкнул. Вот только ослабь ментальную хватку – и человек тут же телепортируется. Нет уж, он такого позволять не собирался.       – А зачем принял облик собаки?       – Ты... не знаешь... кто я?       – Будущий труп, – холодно посмотрел на него Креол. – Не испытывай моё терпение, шпион!       – Да я же Сириус Блэк!.. – удивлённо выдохнул тот. – Меня же... все знают!..       Креол недоверчиво поднял бровь и повернулся в сторону дома. Он успел отойти от него всего-то метров на пять – совсем недалеко.       – Ученица! – крикнул маг, слегка усиливая голос магией. – Ученица-а!       В окне мелькнул силуэт, затем раздался хлопок аппарации. Фарлей, не очень довольная тем, что её оторвали от дел, появилась рядом.       – Ты знаешь, кто это? – Креол тыкнул жезлом в лежащего на земле.       Фарлей высоко подняла брови и несколько секунд вглядывалась в лицо человека, не в силах поверить, кого она видит перед собой.       – Да это же Сириус Блэк, – наконец сказала она. – Его же все знают!       Сириус Блэк, даром что полупридушенный валялся на земле, рассмеялся неровным задыхающимся смехом. Креол, который почему-то не знал того, что знают все, раздражённо скрипнул зубами.       – Вы тут что, издеваться надо мной вздумали? – осведомился он, на всякий случай ещё раз пиная Блэка.       – Да нет, профессор, вы что? – быстро проговорила Фарлей. – Неужели бы я могла себе это позволить?       Креол крайне подозрительно на неё уставился. За два года он сумел уяснить себе значения слов «сарказм» и «ирония». Если бы это сказал кто-нибудь другой... но нет, ученица была слишком серьёзна.       – Тогда объясняй, почему его должны знать все.       Фарлей в нескольких предложениях объяснила. Маг хмыкнул и в третий раз пнул попавшегося беглеца.       – А ты что скажешь?       – Я... не... виноват!.. – с усилием выговорил тот. – Точнее, я... в меньшей степени. Петтигрю... жив!       Он вроде бы не врал. Креол посмотрел на ученицу, но та только пожала плечами. В отличие от Драко Малфоя, специально она про Блэка ничего не узнавала, и все её знания о Петтигрю ограничивались одной газетной строчкой.       – Чего с тобой делать-то? – маг, нахмурившись, опустил руку, до сих пор будто держащую чьё-то горло. Как выяснилось, Сириус Блэк был совсем не тем, о чём ему следовало беспокоиться. – А, чрево Тиамат! Благодари богов за то, что у меня времени сейчас нет на ерунду отвлекаться!       Волшебник, пошатываясь и ёжась от холода, встал, но уходить, против ожидания, не спешил.       – Ты можешь устроить... Мне с Дамблдором надо поговорить! Он поймёт...       – А с Нергалом тебе не надо поговорить? – Креол чуть приподнял бровь. – Это я могу устроить. А Альбус сейчас сильно занят будет. Что за люди неблагодарные пошли – их в живых оставляешь, а они на шею к тебе залезть хотят!       Фарлей, всё ещё стоящая рядом, тихо кашлянула.       – Может быть, всё-таки стоит...       – Вот! – перебил её Блэк, достававший что-то из своих лохмотьев. – Отдайте это Директору! Он... разберётся.       Креол повертел в руках небольшое замызганное зеркальце в изящной оправе. Почесал подбородок и равнодушно глянул на волшебника.       – Переговорный артефакт? Думаешь, Альбус тебе поможет?..       – Больше мне никто точно не поверит, – просто ответил Блэк. – Если не получится, то...       Он улыбнулся кривой вымученной улыбкой.       Дамблдор задумчиво рассматривал пластинку с письменами Наг-Сотха. Он ожидал, конечно, этого – Креол упоминал про приглашения и про праздник, – но всё равно сейчас это было очень некстати.       Особенно в свете нежданного явления Сириуса Блэка.       – Отправляться надо сегодня? – спросил он.       Креол кивнул.       – Праздник проходит трое суток, но явиться лучше заранее.       – Фоукса, наверное, брать не стоит, – озабоченно произнёс Дамблдор и посмотрел на своего феникса. – Тогда сейчас закончу с делами, и можно будет переходить.       На то, чтобы закончить дела, у него ушло не больше получаса. А затем Креол посыпал магическим порошком Камень Врат – мощный артефакт, с помощью которого коцебу перемещался между мирами, – что-то быстро пробормотал и воскликнул:       – Откройся, Портал!       И он открылся. В воздухе образовалась узкая арка, внутри которой клубилась белая муть. Проход сквозь четвёртое измерение.       ...Лэнг оказался очень нежизнерадостным местом. И пусть Дамблдор об этом слышал – но вот своими глазами до того не видел. Впечатление пейзаж Лэнга производил незабываемое, конечно, не в лучшем смысле. Волшебник поглядел налево-направо и вопросительно воззрился на Креола: живых организмов поблизости не наблюдалось.       Только кости хрустели под ногами. В основном, что неудивительно, человеческие.       – Сейчас за нами приедут и доставят в Кадаф, – пояснил Креол.       Дамблдор нахмурился: ему не очень хотелось быть «доставленным».       – А добраться самим?..       – Не положено, – отмахнулся маг. – И лучше зазря не ссориться с хозяевами.       Дамблдор ковырнул носком туфли слой костей, посмотрел на гряду вулканов на горизонте, на чернильно-чёрное небо, пару красных лун на нём...       При виде этих лун у него вдруг будто что-то шевельнулось внутри, что-то очень неприятное и страшное. Словно бы припомнился внезапно отзвук полузабытого кошмара...       Волшебник моргнул, и странное ощущение исчезло.       – Карфаген должен быть разрушен, да? – негромко сказал он. – Что ж, теперь я вижу...       – При чём здесь Карфаген? – не понял Креол.       – Там детей приносили в жертву Вельзевулу и чуть-чуть твоей Прекраснейшей, – пояснил Дамблдор. – Сотнями. Потом римляне захватили Карфаген, сожгли его дотла и засыпали солью место, где он стоял.       – Ну, дело житейское, бывает, – пожал плечами маг. – Вон, едут уже.       Это были два демона на верховых животных. Именовались они, как сообщил Хубаксис, Погонщиками Рабов, а их «кони» – шилопауками.       – Странно, – задумчиво произнёс Креол. – Должны были послать одного.       – Нас же трое, хозяин, – прогундел Хубаксис.       – Тогда были бы Тощие Всадники Ночи. А тут... что-то уж слишком щедро.       Дамблдор, кряхтя, с очень недовольным видом кое-как влез на спину шилопаука и, скрестив ноги, уселся там.       – Порталов у вас тут, я так понимаю, не изобрели.       Погонщик Рабов промолчал.       ...Как бы ни был плох пейзаж Лэнга, хуже всего были те, кто Лэнг населял. Демоны. Самого разнообразного вида, с самыми разнообразными способностями, исполняющих самую разнообразную работу. Птицы Лэнга и маллахулы, Тощие Всадники Ночи и Бледные Призраки, маскимы и Твари, эг-мумии и Жрецы Древних. Дамблдору предоставилась возможность увидеть их всех. Добираясь до Кадафа, они проехали даже мимо одного из Духов Пространств – и вот он, в отличие от всех прочих, старого волшебника немало заинтересовал.       Демоны – это всего лишь демоны, в конечном счёте. Жители Тёмных миров. Тёмные миры – это вселенные, большую часть которых составляет не вакуум, а более или менее разреженная Тьма, одна из двух первостихий. Тьма, как известно, действует на все возможные объекты негативнейшим образом, и какая-никакая жизнь в таких вселенных может существовать лишь благодаря гравитационному полю планет и им подобных образований. Гравитация защищает от Тьмы, удерживая ту на расстоянии... но защищает не полностью.       Остаётся небольшое количество эманаций первостихии. Влияя на живых существ, эти эманации их не убивают, а лишь заставляют мутировать... собственно, в демонов. Происходит это не сразу, конечно, а длится на протяжении поколений. Это влияние можно как-то замедлить, приостановить, но полностью заблокировать сложно. Именно поэтому Тёмные миры бесполезны для всех, кроме демонов. Если туда решат переселиться люди... то через пару сотен лет они обнаружат, что людьми больше не являются. Даже флора с фауной будут меняться под воздействием Тьмы... хотя у каких-нибудь бактерий изменения будут совсем микроскопические.       И именно поэтому от демонов невозможно избавиться насовсем, до конца. Даже если убить всех-всех – рано или поздно в Тёмном мире всё равно возникнет новая жизнь, и эта жизнь будет демонической.       Но Духи Пространств, занимая в иерархии Лэнга одну из верхних строчек, не были демонами. Они были субэлементалями – то есть понятийными элементалями. Воплощениями фундаментальных понятий, ожившими физическими величинами. Тем, что есть повсюду, но при этом само по себе не существует вовсе.       Обычных элементалей Дамблдор творить умел. Их много кто творить умел – вспомнить хотя бы изобретение Гриндельвальда, печально известное Адское Пламя. Однако обычные элементали – это всего лишь ожившие сгустки вещества или энергии. А вот субэлементали...       Их Дамблдор раньше никогда не наблюдал. И даже не был уверен, что такое вообще возможно. Поэтому даже не сразу понял, что он видит перед собой.       Дух Пространств Устур – субэлементаль, воплощение... пространства. Для обычного взгляда он выглядел... ну, почти никак. Попробуйте вот себе представить ожившее пространство. Но для взгляда волшебника... о да, там было на что посмотреть!       Креол, как он сам неохотно признался с соседнего шилопаука, не знал, откуда взялся Устур... и как вообще появляются на свет субэлементали. Вероятно, исключительно благодаря божественной воле, потому что обычной магии такое недоступно.       Однако в Кадафе Дамблдору пришлось встретиться с теми, кто затмевал и Устура. Креола сразу перехватил Элигор – тот самый демон, с которым он заключал контракт. Дамблдор же отправился рассматривать сам Кадаф, великий Ониксовый Замок.       Он был огромен и по площади своей не уступал небольшому городу. Здесь жили сотни демонов и тысячи рабов; отсюда Лэнгом правил могучий Азаг-Тот. Чёрный камень этих стен, стоявших тут десятки, а то и сотни тысяч лет, видел многое, очень многое, но совершенно не был готов раскрываться смертному волшебнику.       Альбус Дамблдор, белый чародей, буквально кожей чувствовал, насколько же это неподходящее для него место. Он не должен был здесь оказываться, не должен был здесь находиться... собственно, ни один смертный человек не должен был.       Но он – особенно.       А ведь сейчас он не ощущал даже половины того давления, которое обычно испытывают находящиеся здесь. На три дня празднеств дух заточённого в этом замке Азаг-Тота обретает подобие материального облика и не так сильно воздействует всем на мозги. В обычное же время... сам Дамблдор свой разум защищать всё-таки умел, но кто иной мог бы сойти с ума.       Внутри замка было множество дверей и длинных коридоров. Волшебник, ничуть не боясь заблудиться, шагал вперёд, с брезгливым любопытством рассматривая всё вокруг. Там, впрочем, было не так много интересного. Кадаф, протянувшийся в четырёх измерениях, мог бы дать сто очков форы Хогвартсу... но отнюдь не всё в нём было открыто для гостей. Большая часть дверей были заперты – и конечно, Дамблдору в голову не пришло пытаться их открыть.       А кое-куда он и сам не хотел соваться. Живые мозги в контейнерах – это ещё ладно, куда ни шло. Но большой трапезный зал вызвал исключительно желание убраться оттуда побыстрее. Дамблдор считал себя человеком морально устойчивым, однако смотреть на то, как демон обгладывает, вне всяких сомнений, человеческую руку, было выше его сил. И вообще вызывало нехорошие побуждения.       Хотя в целом демонов тут сейчас было совсем немного – в основном они стягивались ближе к входу, где был главный зал. А те, что остались, особо желания общаться не выказывали. Но, свернув за очередной изгиб коридора, Дамблдор кое на кого наткнулся.       Высокий черноволосый человек в чёрной же одежде, с приятным чертами лица неспешно шествовал по коридору навстречу ему. При виде Дамблдора лицо его озарилось белозубой улыбкой.       Директору Хогвартса пришлось приложить большое усилие воли, чтобы не схватиться за волшебную палочку. Все инстинкты просто кричали об опасности. Сквозь очки было видно жуткое бурление чёрной ауры. Одно только присутствие рядом подобного существа могло бы заставить обычного человека погрузиться в бездны отчаяния.       Если, конечно, оное существо не приглушало бы свою мощь. Вот как сейчас.       – Альбус Дамблдор! – человек весело помахал рукой. – Честно, не ожидал вас здесь увидеть!       – Мы... знакомы? – выдавил из себя волшебник.       – В некотором роде, – с улыбкой сказал человек в чёрном. – Да и кто же не знает главного чародея Земли? Впрочем, вы меня, наверное, не помните...       Он, явно развлекаясь, протянул руку. Дамблдор с трудом заставил себя пожать её.       – Я Посланец Древних, – сказал архидемон, так похожий на человека. – Это я доставил вашему спутнику то письмо.       – Нъярлатхотеп... – медленно протянул Дамблдор. – Я представлял вас... иначе.       – Я могу и так, – серьёзно сказал Нъярлатхотеп. – Но сейчас это к чему? Сейчас праздник, мистер Дамблдор! Веселитесь!       Он ухмыльнулся и добавил:       – Кстати, веселье проходит в другой стороне. Вам бы лучше поспешить – скоро будет официальное начало торжества. Вы же не хотите опоздать, правда?..       Дамблдор дёрнул уголком рта и чуть наклонил голову.       – Разумеется. Спасибо, что напомнили.       ...Торжественная часть прошла без особых сюрпризов. Старый волшебник с неудовольствием выслушал речи самых главных демонов – уродов хоть куда, один уродливее другого! – поглядел на каменный лик Азаг-Тота, на Тёмного бога Йог-Сотхотха, который был самым главным типом во всей этой компании... Не то чтобы ему совсем не было интересно, но уже после второго выступления его мысли плавно съехали на то, что же им всем придётся делать, если война с этими монстрами на самом деле начнётся.       «Если!» Да фактически-то он уже дал согласие на это!       И всё-таки. Одноразовый Крест Стихий (который Креол, к слову сказать, ещё не собрал); Длань Мардука вкупе с адамантом... не одноразовая, конечно, но «однозарядная», если так можно выразиться.       Всё. На этом список чудо-оружия, которое мог предложить Креол, заканчивался.       Но не просить же архидемонов выстраиваться в очередь, чтобы применить на них Длань Мардука. А чтобы противостоять архидемону без неё... надо быть кем-то довольно крутым.       Директор Хогвартса хмыкнул. На Земле было трое-четверо волшебников, включая его самого, которых с натяжкой, но можно было отнести к этим «крутым». Было огромное число волшебников послабее – в конце концов, если нет качества, можно добить количеством. Имелась и парочка... ну, не тузов, но джокеров в рукаве. Земля, знаете, планета немаленькая, там много чего найти можно.       А Дамблдор – человек такой, что без запасного джокера в рукаве даже в туалет не ходит.       Однако... однако расклад всё равно выглядел очень зыбким.       Но тут речи кончились, все стали расходиться, и волшебник наконец-то увидел в толпе Креола вместе с Хубаксисом. Джинн почему-то держал в руках здоровенный сундук и, разумеется, был изрядно этим недоволен.       – Я что-то пропустил? – поднял брови Дамблдор.       – Ритуал представления. Йог-Сотхотх лично встречается с теми, кто заключил подобный договор с Лэнгом... – Креол с видом превосходства усмехнулся. – Встретили как императора! Даже подарок дали – целый сундук сокровищ!       – Подозрительно, – заметил Дамблдор. – Получать подарки от демонов... я думаю, лучше их не получать.       – Ну, всяких проклятий они небось понакладывали, это уж как водится, – маг хозяйским взглядом поглядел на сундук. – Сейчас устроюсь в гостевой и разберу всё это. Там же не какие-нибудь золотые побрякушки – нет, там вещи поинтересней лежат...       – Давай побыстрее, хозяин, – жалобно простонал джинн, сгибающийся под тяжестью «сокровищ».       Гостевые комнаты находились неподалёку. Обстановочка в них была одинаковая и излишествами не удивляла. Один стол, одна кровать, одно кресло. Всё.       Дамблдор при виде такого только покачал головой. Он не был сибаритом, но разумную роскошь любил, а спартанские условия – совсем даже наоборот. Не мальчик уже, чтобы на гвоздях спать.       И пока Креол, развалившись на кресле, оценивающе рассматривал то, что лежало в сундуке, Дамблдор встал в середине комнаты и начал творить, вычерчивая палочкой контуры предметов. Прямо в воздухе.       Результат проявился незамедлительно. Ножки низенького стола выросли раза в четыре; сверху на него, слегка шелестя, опустилась белоснежная скатерть; рядом со столом появился стул с мягким сиденьем и высокой спинкой; следом ещё один такой же; кровать чуть увеличилась в размерах, обзавелась мягким и толстым матрасом, подушкой и одеялом; ещё один жест – и рядом стоит ещё одна такая же. У двери выросла вешалка; факелы на стенах превратились в красивые электрические светильники; в углу появилось мягкое кожаное кресло; чёрные стены оказались заклеены красивыми узорчатыми обоями...       Словом, за две минуты комната изменилась разительно. Если не знать, то можно было подумать, что она находится в каком-нибудь загородном коттедже. Дамблдор даже сотворил довольно реалистичную иллюзию окна, в котором шумел заснеженный лес!       Но для по-настоящему роскошной обстановки здесь было чересчур мало места. Волшебник на секунду задумался, но тут же отбросил эту мысль. Расширять пространство он умел, но на это ему бы пришлось потратить намного больше двух минут. Он, Дамблдор, был всё-таки мастером трансфигурации, а не размерной магии.       Креол при виде такого только хмыкнул. Он тоже мог превращать и материализовывать, но чтобы вот так, с такой лёгкостью... нет, не в этой области он был специалистом. Хубаксис – тот и вовсе завистливо смотрел на всё это. Такие умения гораздо больше пристало использовать ему, джинну: ведь именно его народ так сведущ в чарах превращения и трансформации... собственно, джинны вообще славятся своими магическими способностями. Особенно мариды.       А Хубаксис на три четверти был маридом. Но совсем молодым маридом, и года ещё не прошло с тех пор, как он стал совершеннолетним. И в магии он был... ну, может быть, немного сильнее выпускника Хогвартса.       Последним жестом Дамблдор создал на столе множество блюд с разнообразными яствами. В комнате сразу очень аппетитно запахло.       – ...Я так понимаю, что больше никаких мероприятий не ожидается? – произнёс волшебник, когда с трапезой было покончено.       – Может, ещё кое-что будет, – пробурчал Креол, вытирая пальцы о скатерть. – Если я его правильно понял... Лучше пока из Кадафа не уходить.       Дамблдор задумчиво огладил бороду. Ему хотелось осмотреть в этом мире как можно больше – когда ещё представится такой шанс? В следующий раз, скорее всего, на осмотр достопримечательностей времени уже не будет.       – Что ж, я тогда ещё немного прогуляюсь, – сказал он, поднимаясь из-за стола.       ...На балконе одной из башен, куда Дамблдор забрёл минут через десять, он встретился ещё с двоими... сущностями, очень похожими друг на друга. Оба выглядели как люди (хотя ими, конечно, не являлись), оба были облачены в тёмные балахоны с надвинутыми на лица капюшонами, оба говорили тихо, почти шёпотом. Они неспешно обсуждали что-то, но при появлении Дамблдора замолчали.       – Не помешал? – вежливо спросил он.       – Не помешали, – скрипучим голосом ответил один из них, с более грязным балахоном. Это тоже был архидемон, вне всяких сомнений, но совсем не такой, как ранее встреченный Нъярлатхотеп. Этот выглядел более безобидным... что уже являлось немалым поводом для осторожности.       Кем был второй, Дамблдор и вовсе сказать затруднялся. Вроде бы не демон... и аура – чрезвычайно запутанная аура! – кажется странно знакомой... но кто именно?       – Разумеется, вы нам не помешали, – повторил демон. – Вы же сам великий Альбус Дамблдор! Разве вы можете хоть как-то помешать нам? Мы вам здесь всегда будем рады.       Дамблдор улыбнулся одними губами.       – А вы, простите?..       Демон сдвинул вверх край капюшона, показывая волшебнику край терракотовой маски.       – Хастур?..       – Нас иногда путают, – прошелестел демон. – Я не Хастур. Я просто Верховный Жрец в Жёлтой Маске.       – А моё имя вы знаете. Кажется, здесь, в Лэнге, я слишком известен.       – Пожалуй, – согласился Носящий Жёлтую Маску. – Вы первый из чародеев Земли, и о вас знают многие. Но зря вы всё это затеяли.       Дамблдор вежливо поднял брови.       – Вы про что?       Это была не та реплика, и он понял это сразу же. Дамблдор мог бы поклясться, что архидемон под своей маской ухмыльнулся.       – Не ваш уровень. Вам бы играть в своей песочнице и не лезть в великую игру миров.       – Обязательно последую вашему совету, – очень серьёзно ответил волшебник. – Не хотите ли лимонную дольку?       – Только после шахматной партии, – насмешливо проговорил Верховный Жрец Древних. – Сыграете со мной?       – Увы, боюсь, что против вас у меня шансов никаких, – Дамблдор спрятал дольки и весело поглядел на демона. – Но мой друг Креол, думаю, согласился бы.       – Креол – глупец, и вы это прекрасно понимаете, – Носящий Жёлтую Маску сделал паузу. – По крайней мере по сравнению с вами, личностью куда более интересной.       – Нет-нет, – волшебник покачал головой. – Я чересчур предсказуем.       Архидемон чуть развёл костлявыми руками:       – Все смертные чересчур предсказуемы и самонадеянны. Даже лучшие их представители. А вы хотя бы это понимаете, и это уже ставит вас выше многих.       – Очень необычно получать комплименты от демонов, – нейтрально заметил Дамблдор. – Признаться, это последнее, чего я хотел в своей жизни.       – О, это был не комплимент. Не поймите меня неправильно, – Носящий Жёлтую Маску наклонился к нему, – вы действительно выдающийся представитель своего вида, но разница между вами и мной не меньше, чем разница между человеком и обезьяной. Мы ведь знаем о ваших планах. Знаем про Длань Мардука и Крест Стихий, про чары Иоланты и секрет Хогвартса. Вы – вот.       И архидемон, выпростав кисть из широкого рукава, показал Дамблдору шахматную фигурку. Фигурка гордо прошлась туда-сюда по ладони; потом архидемон шевельнул рукой, и она, бессильно дёргаясь, упала на пол.       – Ну что поделаешь? – дружелюбно произнёс Дамблдор. – Я всего лишь человек.       – Конечно, – не без сожаления согласился демон. – Но если бы среди наших эмиссаров был хоть кто-то, подобный вам... о, мы бы не находились в таком упадке!       Дамблдор нахмурился.       – Однако самого начала было видно, что с вами ничего не получится, – Носящий Жёлтую Маску чуть вздохнул. – Хорошим кандидатом был Геллерт Гриндельвальд – Уэст, которого мы тоже рассматривали, не шёл ни в какое сравнение с ним...       Он замолчал.       – Гриндельвальд не имел к вам никакого отношения, – мягко, но непреклонно ответил Дамблдор.       – К сожалению. Его перехватили наши конкуренты... полагаю, об этом вы должны знать. На Земле больше нет наших агентов влияния – ваш мир для нас почти потерян.       – Конечно, вы хотите это исправить.       Носящий Жёлтую Маску безразлично пожал плечами.       – Это не имеет значения. Мы много чего хотим, чародей. Важно лишь то, что ты можешь... и чего не можешь. А вы, Альбус Дамблдор, хотите слишком многого.       – Но те, кто не хотят большего, обречены оставаться на месте.       – Тогда пробуйте, – архидемон, кажется, усмехнулся. – Я всегда выступал за свободный выбор личности – пусть каждый делает то, что хочет.       Он развернулся, намереваясь уходить, и глухо добавил напоследок:       – Только вот почему-то обычно свободный выбор приводит людей в Бездну. И вас этот выбор приведёт туда же.       Дамблдор машинальным движением потёр переносицу. В голову почему-то пришла мысль, что игра в шахматы с этим архидемоном будет весьма интересной. Как-нибудь в следующий раз неплохо бы...       Рядом кашлянули. Волшебник только сейчас вспомнил, что тут, оказывается, ещё кто-то находится. Второй тип, не проронивший ни слова во время их разговора, стоял у самой стены. Чёрный балахон делал его совсем незаметным.       Тип откинул капюшон; под ним обнаружилось вполне человеческое лицо. Только глаза почему-то были скрыты под зеркальными очками.       И Дамблдор мгновенно вспомнил, где и при каких обстоятельствах он раньше пересекался с этим типом. Тот день... да, тот день запомнился ему на всю жизнь.       – Танат, – сказал он, чуть приподнимая шляпу в знак приветствия. – Не ожида...       – Я тоже.       – Вы здесь...       – Нет.       Дамблдор прищурился и выжидательно поглядел на собеседника.       – Исключительно по работе, – ответил тот.       – …       – Да. Напомните своему спутнику, чтобы не забыл посетить Мей’Кнони.       – …       – На этот вопрос я отвечать не хочу.       – …       – Может быть, при следующей нашей встрече. Я думаю, нам пора завершить этот разговор.       Что-то негромко стукнуло о пол, и Мрачный Жнец исчез.       А вот интересно, – тихо подумал про себя Дамблдор. – Этот Носящий Жёлтую Маску сказал, что ему известны наши планы, известна даже главная тайна Хогвартса. Но про Коллайдер – про Коллайдер он не сказал ничего. Означает ли это, что он о нём не знает?..       Потому что если это так – значит, шансы всё же не равны нулю.       ...Пока Директор Хогвартса приятно проводил время в Лэнге, в самом Хогвартсе тоже происходило интересное. Началось всё, как водится, со случайности.       Когда Гарри Поттер подходил к дверям кабинета профессора Люпина, он совершенно не собирался мешать там кому-либо. И, увидев, что в кабинет за полминуты до него зашёл профессор Дамблдор, Гарри, как воспитанный человек, решил туда не входить. Подождать за дверью выглядело весьма разумным решением.       – Сириус?! – раздался из кабинета взволнованный возглас; впрочем, через секунду Люпин опомнился и снизил громкость.       Однако Гарри этого хватило. Накинув на всякий случай мантию-невидимку (как хорошо, что она помещалась в карман его обычной мантии!), он затаился и прислушался.       В конце концов, всё, что касалось Сириуса Блэка, касалось и его – причём самым непосредственным образом. Подслушивать нехорошо... но...       В общем, в этой ситуации доводы совести отошли на второй план.       – ...не нужно терять время, – донёсся приглушённый голос Дамблдора. – Вас это касается лично, и я думаю, что вы, Римус, как человек разумный, сможете принять правильное решение. Сейчас мне больше не на кого рассчитывать.       – ...встретиться с Сириусом, – произнёс Люпин. Он, очевидно, стоял дальше, и слышно его было хуже. – …именно... конкретное решение? ...Если никак... договориться с ним?..       Чего-чего?? Гарри весь обратился в слух, боясь упустить хоть что-то.       – Любое, но в разумных пределах. Мне кажется, эта ситуация уже слишком затянулась. Пора разобраться.       – ...вдруг... доверие? – в голосе Люпина послышалась явная ирония. – ...восстановить... справедливость? Не похоже... будет...       – Зарплату повышу, Римус, – серьёзно сказал Дамблдор. – У меня сейчас действительно мало времени.       Гарри надеялся услышать ещё что-то интересное, но вскоре за дверью послышались шаги, и он еле успел отойти в сторону, прежде чем та раскрылась. Гриффиндорец съёжился и даже на всякий случай перестал дышать – почему-то казалось, что Дамблдор, если тому придёт в голову оглядеться по сторонам, непременно обнаружит его.       Но Дамблдор торопился и по сторонам не оглядывался. Гарри, однако, пошевелился и облегчённо выдохнул только тогда, когда вдали утих шелест мантии Директора. Люпин остался в кабинете. Гарри обернулся...       Нет, что-то не хотел он сейчас туда идти.       Весь оставшийся день подросток провёл в напряжённых раздумьях. Мог ли он ошибиться? Мог ли что-то не так понять? Дамблдор правда попросил профессора Люпина найти Сириуса Блэка?! Но как?! Зачем?! Разве могло такое быть?!       Хотя – Гарри понял это, едва стал размышлять чуть-чуть более разумно – почему нет? Очевидно, что Директор что-то узнал про Блэка, и, поскольку сам не мог оказаться в двух местах сразу (интересно, кстати, куда он отправился?), рассказал об этом Люпину. Кстати, а почему Люпину? Почему именно ему, а не, к примеру, сразу всем профессорам... или сразу Министерству?       Немного почесав в затылке, ответы на эти вопросы гриффиндорец нашёл. Во-первых, у Дамблдора явно было мало времени. Во-вторых, у Блэка могли быть сообщники (как-то же он проник в Хогвартс?), и потому Директор, чтобы не допустить слухов, обратился к тому, кому он точно мог доверять.       Подросток энергично кивнул сам себе. Всё выглядело вполне логично.       А вот что дальше... Сириус Блэк – убийца, предавший его родителей! – здесь, совсем неподалёку. Совсем рядом. Дамблдор, судя по всему, узнал, где именно он находится. Теперь об этом знал и Люпин. А Гарри не знал. Однако он не мог просто сделать вид, что не слышал этого разговора, явно не предназначавшегося для его ушей. Просто не мог.       Гарри не имел ни малейшего представления, какие конкретно инструкции Директор дал Люпину и о чём именно его просил. Но если ещё подумать, то разнообразием вариантов тут особо не пахло.       Очевидно, что Блэка надо было вновь отправить в Азкабан. Поймать его (не без помощи дементоров, само собой) должен был Люпин – тот ведь когда-то был другом Блэка... и Блэк его предал, как и всех остальных.       Гарри сжал челюсти и резко выдохнул сквозь зубы, пытаясь стравить эмоции, бьющие через край. Дамблдор поступил справедливо. Люпин получил возможность отомстить за его родителей... за всех, кого убил Сириус Блэк!       Да, определённо это было так!       ...Едва ли не каждые пять минут Гарри украдкой поглядывал на Карту Мародёров – но нет, профессор по-прежнему оставался в своём кабинете. Наверное, и к лучшему, потому как подростка сейчас разрывали противоречивые чувства, и он никак не мог успокоиться, шагая по коридору в одну сторону и в другую.       Ему так хотелось поквитаться с Сириусом Блэком, заглянуть ему в глаза, спросить, что он чувствовал, когда убивал его родителей! Хотелось причинить ему такую боль, какую было возможно, чтобы Блэк осознал, понял всю тяжесть своих преступлений!       И Гарри стискивал кулаки так, что на ладонях оставались следы от ногтей.       Но что он мог сделать сейчас? Вломиться к Люпину, потребовать взять его с собой? Эффект тут получится совсем обратный...       До поздней ночи Гарри следил за Люпином с помощью Карты, подсвечивая ту палочкой. Люпин, судя по всему, спокойно спал у себя в кровати; он тоже вроде бы начинал засыпать – и тут же пробуждался. Ему казалось, что пока глаза были закрыты, что-то необратимо успевало измениться, что профессор исчезал из замка, не оставив после себя никаких следов... и... и!.. Но при первом же мгновенном взгляде впечатление рассеивалось, и Гарри вновь начинал клевать носом.       Заснул он в итоге поздно и спал плохо. Всю ночь ему мерещились какие-то кошмары, чудовища, а пару раз из темноты всплывало жуткое, нечеловеческое лицо, глядящее прямо на него. Оно улыбалось длинной улыбкой, открывало безгубый рот, полный острейших зубов, и раздавался совершенно инфернальный смех, который вызывал дикий ужас и желание убраться оттуда поскорей. В эти моменты Гарри почти просыпался.       Однако утром, несмотря ни на что, он чувствовал себя более-менее хорошо – голова не болела, мысли приобрели ясность вместо вчерашнего сумбура. А самое главное: идея, необходимый ему ответ начинал медленно кристаллизоваться!       Эта идея требовала дополнительного и тщательного обдумывания, но сама суть... Как там говорили взрослые? Выбрать между тем, что легко, и тем, что верно? Да, совсем не просто на такое решиться, оказывается...       – Э, Гарри, – обеспокоенно спросил Рон Уизли. – С тобой всё в порядке? Выглядишь не очень.       – Спал плохо, – Гарри натянуто улыбнулся и, не замечая того, рефлекторным движением потёр шрам. – Кошмары.       – А, ладно, – слегка неуверенно кивнул Рон. – Если чего, зайди тогда к мадам Помфри, хорошо?..       Даже сидя в Большом зале, на обеде, гриффиндорец, которому кусок в горло не лез, то и дело поглядывал за стол преподавателей. Профессор Люпин, конечно, был ещё там – не мог же он пойти искать Блэка в середине рабочего дня. Пойдёт он вечером – в этом Гарри не сомневался.       Рядом о чём-то трещала Гермиона. «Трещала» – невежливо, конечно, но он вслушивался в её болтовню едва ли в четверть уха, а наложенная на общий шум в Зале, она превращалась именно что в треск. Насколько Гарри мог понять, однокурсница задавалась вопросом о том, куда мог исчезнуть профессор Дамблдор – между прочим, далеко не в первый раз с начала этого учебного года! Но Гарри ответов не знал, размышления на эту тему полагал делом ненужным... и вообще у него сейчас была куда более важная задача!       На какую-то секунду ему захотелось поделиться своими мыслями со своими... ну, пусть не друзьями, пусть – приятелями. Однако... нет. Не мог он этого сделать. Это дело он должен был совершить в одиночку – и однокурсники бы тут абсолютно не помогли...       Гарри даже стало чуть обидно. Он тут сидит, замышляет великий план – но никто о нём не должен узнать, потому что иначе ничего не выйдет. Снова глянув на Люпина, подросток убедился в том, что тот – по крайней мере, внешне – абсолютно спокоен, и постарался принять такой же вид. Нечем тут хвастаться, в конце концов. Его выбор – это его выбор, его путь, и ему не надо беспокоиться о том, что об этом выборе думают другие. С чего он вдруг должен опираться на мнение других людей?!       Главное – знать для себя, что ты этот выбор сделал. И он, Гарри Поттер – сделал. Он твёрдо знал, что ему надо совершить, чтобы не терзаться потом этой упущенной возможностью.       Он должен отомстить за своих родителей.       Он должен убить Сириуса Блэка.       Чувство праведной мести полыхало в нём всё ярче, и сердце стучало в груди так, что оставалось только удивляться, почему этого не слышит никто вокруг. Гарри снова попытался успокоиться, остановить разбушевавшиеся эмоции... но получалось плохо. Он выскочил из-за стола чуть ли не первый, забежал в туалет и, наскоро вымыв руки, плеснул в лицо холодной водой, чтобы немного остудиться. Внимательно вгляделся в зеркало.       Гарри показалось, что в туалете проблемы с освещением. Конечно, короткий сон и всё такое... но не может же быть, что кожа на его лице и впрямь приобрела сероватый оттенок? А мешки под глазами так и вовсе были почти чёрными. Да ну, что такое!       Он потряс головой и, прислонив ладони к щекам, как следует растёр их. То ли это подействовало, то ли ещё что, но лицо приобрело вполне нормальный, здоровый цвет. Да и душевное спокойствие тоже вроде как начало возвращаться.       ...Точка с Люпином на Карте Мародёров двинулась к выходу из замка только к вечеру. Гарри, немного успокоившийся, но всё равно весь день сидевший как на иголках, тут же полез в карман за мантией-невидимкой.       Он быстро, но с оглядкой спустился по лестницам, стараясь не отстать и вместе с тем ни на кого не наткнуться, вышел из замка и завертел головой в поисках профессора. Карта Мародёров окрестности Хогвартса затрагивала мало, с её помощью следить дальше было нельзя.       Спешащий Римус Люпин нашёлся тут же, у выхода со внутреннего двора. Гарри двинулся за ним, изо всех сил надеясь, что тот всё-таки не аппарирует, едва это станет возможным.       Не аппарировал. Профессор не пошёл ни в Хогсмид, ни к озеру; нет, он в одиночку отправился в Запретный лес. Да, можно было ожидать, что беглый преступник прятался именно там, но... в одиночку? Гарри почувствовал, как в животе собирается липкий и противный комок страха. Что-то пошло не так, как он предполагал. Совсем не так.       Вообще-то, запоздало сообразил гриффиндорец, его предположения, по факту, ни на чём не основывались. Он просто подумал, и... но ведь всё же было вполне логично? Где он мог ошибиться?..       Усилием воли Гарри прекратил думать об этом. В конечном итоге ничего не изменилось: цель-то его осталась прежней. Он немного сократил дистанцию – сейчас его и профессора разделяло футов сорок, не больше. На мантию целиком полагаться всё-таки не стоило, но в Лесу было меньше шансов обнаружить себя.       Поплутав минут десять, они в конечном итоге вышли на небольшую полянку. Точнее, вышел Люпин, а Гарри остался наблюдать из-за деревьев. Сейчас он должен был решиться, должен был совершить то, что должно...       На поляне стоял человек в сильно потрёпанной, если не сказать рваной, мантии. Гарри впился взглядом в него, стараясь разглядеть и подметить малейшие детали.       Сириус Блэк. Это был тот самый Сириус Блэк, который... который... тот самый Сириус Блэк, в общем.       Люпин, держа палочку наизготове, приблизился к нему и что-то сказал. Гарри не слышал – да и не хотел вслушиваться. По мере того, как он смотрел на Блэка, на смену его напряжённому спокойствию приходило совсем другое чувство, буквально захлёстываюшее его волной.       Ярость. То слово, которое люди так часто используют, даже не вдумываясь в него. Люди используют его в обыденной речи, для описания тех эмоций, какие едва ли можно назвать злостью. Что ж, их можно простить, если они не знают ничего более подходящего.       Как часто мы злимся так сильно, что в буквальном смысле готовы убить кого-то?.. Да, вот истинное определение этого слова. Ярость – гнев настолько ужасный, что там не может быть никаких компромиссов. Никакого отступления. Никакого страха. Только насилие, жестокость и кровь.       Гарри Поттер сжал свою палочку в кулаке и прицелился, готовясь нанести один-единственный удар. Второй шанс ему никто не даст – и он это понимал. Он собирался бить наверняка.       Люпин убрал волшебную палочку и по-братски обнял Блэка. Гарри смотрел на это невидящими глазами и чувствовал, как магия течёт по его жилам. Порой приходится выбирать между лёгким и правильным, мелькнула последняя ясная мысль посреди моря ярости, бушевавшего внутри него.       Ну так он, Гарри Поттер, выбрал, и никто не посмеет сказать, что он выбрал лёгкий путь!       – Авада Кедавра!!! – прокричал он, до предела напрягая голосовые связки.       Мелькнула зелёная вспышка. В следующее мгновение Гарри почувствовал, что его ноги отрываются от земли... а ещё через секунду он обо что-то сильно ударился головой и потерял сознание.