Внук Воланд-де-Морта.

      Вальдес хотел сказать Аннабет раньше. Потому как что-либо скрывать от блондинки, касаемо самой блондинки, не стоило. Хотя бы потому, что Бет была по-настоящему опасна, и перейти ей дорогу, грубо говоря, решился бы лишь полный безумец.       Лео безумцем, настолько безумцем, не был. Жить хотел. Но так и не рассказал, ожидая возвращения Джексона.       Единственного человека, которого дочь Афины послушает.       Лео буквально считал секунды до того момента, как смог позвать всех, включая Золотое Трио, в Выручай-комнату. Поскольку скрывать что-либо от Перси уже всем надоело, и рассказать, почему они здесь, тоже было бы неплохо. А ещё про Луну и Драко обязательно, про их квартет.       После того, как впервые за столь долгое пребывание в Хогвартсе столкнулся с Драко и Луной, Лео начал смотреть на людей, окружающих его, гораздо внимательнее.       Особенно тщательно начал вглядываться в лица когтевранок. И, наконец, когда вера в собственный разум начала просачиваться сквозь пальцы, он вновь заметил Луну Лавгуд. Она сидела в углу общей комнаты их башни, в стареньком синем кресле-качалке, которого до этого он словно не замечал вовсе, и вверх ногами держала в руках некий журнал. Кажется, это была "Придира", но в своих умениях читать перевёрнутые тексты Вальдес был не так уверен, как в починке любой техники. Луна его не замечала, вчитывалась в текст, едва шевеля бескровными губами, периодически шурша страницами. Волосы её были распущены, волшебная палочка ловко держалась за левым ухом, а на тело была надета необычная пижама в цветах родного факультета. Также в глаза бросались серёжки в форме редисок, что девочка не забывала одевать и в лагере, и доселе не виденное им пробковое ожерелье; к кофте пижамы была прикреплена серебряная змейка - такой же вечный спутник девочки, что и серёжки.       Сын Гефеста уже собирался подойти к ней, настраивая себя на диалог, как неожиданно для себя посмотрел по сторонам и понял одну забавную вещь: Лавгуд никто не видит. Никто не замечает, все проходят мимо и ничего не говорят, словно её не существует.       Маги говорят, что без волшебной палочки колдовать не получится.       Дилетанты. — Неужели туман? — тихо шепчет в надежде быть услышанным. Лавгуд реагирует не сразу: не спеша закрывает журнал, а после поднимает взгляд серых глаз на Вальдеса, после чего неловко улыбается. И мальчишка столь же неловко улыбается в ответ.       Значит, он действительно их узнал. И сознание не сыграло с ним злую шутку.       Но подойти Лео так и не решился. Им было просто не о чем пока говорить.       Собрались все сразу после занятий, в свободное от Геры время. Золотое Трио прихватило с собой и всезнающую Джинни. — Просто признаем как факт, что волшебники знают, что мы полубоги, а мы знаем, что вы волшебники, — на удивление Вальдеса, первым заговорил Перси. Он улыбался как ни в чём не бывало, всем своим существом вселяя некую уверенность в подсознание окружающих. Его взгляд был столь тёплым и тихим, как само море и его волны возле берега, что захотелось расслабиться и просто поболтать. Поговорить о жизни, откинув Волан-де-Морта и все насущные проблемы подальше. Забыть, пока находишься в этой столь уютной комнате.       А комната действительно предстала перед глазами уютной: с мягкими тёмными широкими диваном и креслами по бокам, горящим камином в углу комнаты и неярким светом свечей, подвешенных под потолком. Мило и уютно, тепло, словно находишься в красивой сказке с счастливым финалом. — Но ведь мы здесь не из-за этого, — Лео чувствует, как Аннабет прожигает его взглядом — ведь именно он чёрт знает зачем собрал всех вместе, — чувствует, но отчего-то молчит. — Гера, конечно, поступила эгоистично, но как никогда правильно, — поэтому Чейз продолжает роль ведущего. — Заставила нас приехать сюда, и наверняка вместе с восьмым крестражем. Чтобы мы, якобы, присмотрели за волшебниками. А вас попросила присмотреть за нами. Умно. — Да, а Талия всё это время патрулировала границы школы, — вставляет Джексон, ёрзая пятой точкой по дивану дабы устроиться получше и тянет Бет к себе в объятия. — Это интересно, но мы и так уже давно всё поняли, — молодец, Вальдес, осталось лишь задать ненавязчивый вопрос. — Но меня интересуют несколько учеников Хогвартса.       В очередной раз столкнуться с Луной получилось лишь в Большом Зале, в день приезда Джексона и Поттера обратно в Хогвартс. Было пасмурное утро. За окнами хлопьями валил снег, покрывая собой всё подряд. Лео тогда сидел рядом с Калипсо, в пол-уха слушая её щебетание с Чейз по поводу турнира и, вроде как, зельеварения. Он лениво мешал картофельное пюре ложкой, собираясь не то есть его, не то сделать его ещё более пюрешным*, если такое вообще возможно, когда взгляд карих глаз сам по себе заметил две белые макушки за слизеринским столом.       Догадаться, кто это, не составило труда.       Видимо, Лавгуд здраво размыслила, что если Вальдес их уже застукал, то прятаться дальше просто не было смысла. От него точно.       Сидели две "блондинистые головы" не одни. В компании также знакомых Забини и Нотта.       Кажется, Аннабет ждал сюрприз.       И никто из них, будто специально, не смотрел на синий** стол.       Тедди слегка наклонился в сторону Блейза, из-за чего его кудри упали на лоб, положив руки перед собой и что-то рассказывая. Его друг с каждой репликой улыбался всё шире, попутно вставляя свои словечки. Их молча слушали Драко и Луна, иногда обмениваясь взглядами. Как только Хогвартс цел остался — истории неизвестно. Но то, что ребята ничего доброго не задумывали, Лео, если верить взбудораженным рассказам братьев Стоулл или гневным тирадам Воображалы, был уверен. Уж Бет он верил безоговорочно.       Болотного цвета волосы одной зазнавшейся шармбатонки, имя которой Вальдес не помнил и помнить, если честно, не хотел, тому подтверждение. — Если быть точнее, четверо: Лавгуд, Малфой, Забини и Нотт.       А дальше Лео, словно в замедленной съёмке, наблюдал, как крутятся шестерёнки в голове Чейз и как переглядываются между собой волшебники. — Не знаю, что тебе сделала Луна, но вот с последующей троицей дел иметь не советую, — и сын Гефеста с радостью бы подписался под каждым словом Гермионы, вот только создавалось яркое впечатление недопонимания. Будто они о разных людях говорят.       А Бет тем временем вспоминала разговор с волшебниками о Пожирателях Смерти. Грейнджер ведь тогда тоже произнесла фамилию Малфой, которую Аннабет с лёгкостью продинамила — мало ли на планете Малфоев.       А в Лондоне, Бетти, их много?       Нужно было сразу обо всём расспросить, а не забить до будущих времён, которые теперь врывались в жизнь с бешеной скоростью, не давая толком ничего понять. Хотелось с помощью волшебной палочки остановить время, чтобы всё обдумать, да магия не всесильна, как оказалось. Невозможно остановить то, от чего зависит сама жизнь. Потому время магии не подвластно. — Почему? — Драко Малфой и Теодор Нотт, как и их семьи, являются пожирателями смерти, — буднично заявила Джинни, во всю рассматривая, как меняют свой цвет глаза Аннабет с привычного светло-серого до оттенка грозового неба. — А я видел Малфоя, — говорит до этого молчавший Ди Анджело, — он наш староста. Высокий блондин, вот только лица я всё никак разглядеть не мог. Он всё время меня игнорирует. А я всё на Паркинсон пожаловаться не могу. Один раз нам удалось пересечься, но его лицо словно расплывалось. И имя у него, как у нашего Малфоя.       "А он и есть наш Малфой", — хотелось крикнуть Вальдесу, но он вовремя прикусил язык, зарываясь носом в копну волос Калипсо и вдыхая родной успокаивающий аромат. По сути, нервничать ему незачем. Конкретно с ним Аннабет ничего не сделает. Да и ребят она не убьёт. Вот только сталкиваться с разочарованным взглядом серых глаз Лео не хотелось бы, пусть эта привилегия останется лишь у одной конкретной четвёрки. — А вы можете их позвать сюда? — тихо предлагает Воображала, слабо улыбаясь, — а то просто я знаю троих сыновей Гермеса и одну дочь Гекаты. И вот чудо, зовут их Драко Малфой, Блейз Забини, Теодор Нотт и Луна Лавгуд. И они те ещё шуты.       Удивительно, правда?