Take A Deep Breath

      Дэвид, казалось, разрывался между мальчиком у себя на коленях и неожиданным дуэтом, пристально глядящим на них сквозь языки пламени. — Дольф, это было не очень- — Дэвид, — повторил Макс чуть громче, прерывая его. Все смотрят на меня. Все пялятся. Вздрогнув на коленях вожатого, Макс попытался спрятаться от настойчивых взглядов кемперов. Он кашлянул, прежде чем продолжить, только совсем тихо. — Всё в порядке. Пожалуйста. Я просто хочу уйти.       Дэвид посмотрел на Гвен, выискивая в её взгляде хоть какую-то поддержку. Но та лишь покачала головой, всем своим видом показывая, что и она не понимает, что делать.       Повернувшись к Максу, Дэвид посмотрел на него, и от очередного внимания к себе ему снова показалось, что с ним что-то не так. И к этому странному чувству добавилось ещё и немного смущения, когда Дэвид принялся разглядывать его, ища спрятанное в капюшоне толстовки лицо ребёнка. Видимо, то, что вожатый сумел увидеть, имело решающее значение, потому как он кивнул и заговорил: — Хорошо, Макс. Пойдем.       Макс обнял его за шею, когда Дэвид взял его на руки и встал. Одной рукой парень придерживал ребёнка, а другой мягко поглаживал по спине. И в любой другой день Максвелл точно потребовал бы, чтобы рыжий перестал, но в это самое мгновение он был слишком утомлён и расстроен, да и эти прикосновения в какой-то степени были приятными. Так что, он вместо этого только спрятал лицо за плечом вожатого, не давая никому из детей увидеть его смущение.       Прежде чем уйти, Дэвид глянул на гитару, а потом — на Гвен. В ответ девушка понимающе кивнула, уловив суть, и помахала ему рукой.       Макс готов был поклясться, что он слышал перешёптывания и хихиканья задолго до того, как они с Дэвидом отошли от костра. С опаской выглянув из-за плеча вожатого, он встретился взглядом с двумя поэтами. Дольф гордился собой, с усмешкой махая ему на прощание. А вот Престон уже кипел от ярости — Максу хорошо знакомо это его недовольное выражение лица. Он вновь уткнулся в плечо старшего, не желая думать о произошедшем.       Стоило им отойти от костра, тепло которого приятно согревало, как Макс почувствовал накатывающую тоску и холод. Он слишком долго сдерживался, слишком много злился, и теперь чувствовал себя бесконечно усталым, а произошедшее минутами ранее теперь отдавало болью, лишая даже самых ничтожных крупиц сил, чтобы бороться с этим. Мальчик начал дрожать из-за холода и всхлипываний, которые он пытался удержать в себе.       Макс пропустил момент, когда Дэвид остановился. — Макс? Ты плачешь? Всё в порядке? — тревога в его голосе была очевидна, но Макс не спешил отвечать на вопросы. — Дэвид, я плохой человек? — он задал этот вопрос слишком тихо, настолько, что он сам едва ли что-то разобрал.       Не услышав ответа, Макс решился посмотреть на Дэвида. В его взгляде читалось всё: огорчение, сочувствие, вина, грусть, какая-то мольба в глазах… он выглядел разбитым. — Конечно же нет, Макс!       Макса успокаивали… много раз, но сейчас он впервые чувствовал, что это помогает, и он всхлипнул ещё раз, осознав это.       Дэвид повернулся в сторону огня с таким выражением лица, какое Макс ещё никогда не видел.  — Этих двоих ждёт серьёзный разговор! — Дэвид что, злится?       Они уже подошли к палатке Макса, но Дэвид решительно посмотрел на лицо мальчика, как вдруг, развернувшись, он решил зашагать в обратном направлении. — Нет, Дэвид, подожди, всё хорошо, пожалуйста- — Макс предпринял жалкие попытки отстраниться от груди Дэвида, но тот держал его слишком крепко. Мальчик собрался было начать брыкаться и ёрзать, надеясь хотя бы таким сопротивлением выбраться, но, к его удивлению, Дэвид прошёл мимо костра. — Мы ещё поговорим об этом, Макс, — заключил Дэвид. Было что-то такое в его взгляде, что немного напрягало ребёнка, однако спустя пару минут, когда он вспомнил, что поблизости находится хижина вожатых, он успокоился. Получается, они идут именно туда. Сердце ушло в пятки от одной мысли о том, что же будет дальше.