Take A Deep Breath

      Никто ничего не говорил, пока они шли к маленькой хижине. Максу казалось, что он просто сдался, ведь обычно он уже тысячу раз превратил бы жизнь Дэвида в сущий ад, если бы тот вытворял что-то подобное, а сейчас не мог найти в себе хоть каких-то сил на это.       Зайдя в помещение, вожатый включил свет, ногой закрывая дверь. Он, как и Макс, вздрогнул, как только везде загорелся свет — глаза привыкли к ночной темноте и мягкому свету костра, а здесь он был куда более ярким. Вожатый, скинув обувь у двери уже хорошо проработанным движением, зашагал в сторону импровизированной гостиной.       Дэвид усадил Макса на диван, вспоминая, как они уже разговаривали здесь сегодня. Он шагнул дальше в дом, прежде чем повернуться к мальчику лицом. — Посиди тут, ладно? Я сейчас вернусь, — Макс молча кивнул, уставившись на дверь, избегая зрительного контакта.       Планировка хижины была такой, что Максу без труда удавалось наблюдать за тем, как Дэвид принялся хозяйничать на маленькой, едва заметной кухоньке. Сначала он включил конфорку, поставив на неё чайник, а потом принялся рыскать по шкафчикам, то и дело открывая деревянные дверцы, выискивая Бог знает что. Добравшись до полки с чашками, Дэвид взял в руки две кружки, которые, как казалось Максу, даже издалека выглядели отвратительно. Когда Дэвид заметил, что Макс смотрит на него, мальчик резко растерял весь интерес к возне вожатого, предпочитая уставиться в захватывающие узоры на ковре.       Тепло от плиты распространялось по маленькой хижине. Теперь, когда они были внутри, Макс чувствовал, как изменения в температуре заставляют его лицо краснеть и неметь одновременно. На самом деле, он чувствовал, как понемногу начинал успокаиваться, хоть его глаза были красными и полными боли, и один за другим слышались всхлипы.       Откинувшись на диванные подушки, ожидая Дэвида, мальчик шумно положил ноги на кофейный столик. Он уже ожидал ругани и криков, ведь на него часто кричали за подобное, даже если он был без обуви. Так или иначе, даже если Дэвид и заметил это, он ничего не сказал.       Периодические всхлипывания и возня на кухне — единственное, что нарушало неловкую тишину, распространившуюся по всей хижине. Свист, перерастающий в крик, едва не напугал Макса, пока он не вспомнил про чайник на плите. Максвелл наблюдал за тем, как Дэвид разливает воду в две чашки, прежде чем взять ложку и размешать содержимое каждой из них.       На лице Дэвида застыла слишком-большая улыбка, пока он медленно подходил к дивану, следя за тем, чтобы ничего из чашек не выливалось. Видя, как осторожно двигается Дэвид, Максу захотелось пихнуть его, но у него не было шанса или веской причины, чтобы встать со своего места. Как жалко. Дэвид ставит одну чашку на кофейный столик, освободившейся рукой убирая ноги Макса со стола на пол, и только после этого ставит вторую чашку. — Я сделал какао! — объяснил он, присаживаясь рядом с ребёнком. — Вот, выпей.       Подняв кружку, Макс снова положил ноги на столик, наблюдая за тем, как Дэвид заметно вздрагивает, но ничего не говорит, непоколебимо улыбаясь. Прежде чем сделать глоток, Макс решил рассмотреть кружку. На ней было напечатано «Я Ненавижу Понедельники», но слово «Понедельники» было зачёркнуто, а сверху подписано знакомым почерком Гвен «ВСЁ». Макс никогда ещё в своей жизни не видел кружку, которую ему хотелось бы украсть сильнее, чем эту. А в самом какао даже были маленькие зефирки. Ох, отлиично, больше шоколада и зефира — и я точно не буду спать всю ночь.       Макс перевёл взгляд на кружку Дэвида, поинтересовавшись, будет ли она выглядеть так же или как-то глупо. Он прочёл «Я Люблю Понедельники», но, как и ожидалось, слово «Понедельники» было зачеркнуто, а сверху написано «ВСЁ».       Агх, конечно, у них будут парные кружки. Гвен бывает жесткой временами, но на деле она такая же слабачка, как и Дэвид… Я хочу украсть её. Он посмотрел на свою кружку и попытался выглядеть неподозрительно.       Дэвид смотрел на него, будто он чего-то ожидал, а потом, когда до него дошло, что мальчик ничего не понял, решил начать самостоятельно. — Макс, я знаю, что разговор о твоём состоянии будет не из легких, — Макс уже съёжился, но Дэвид продолжил. — Так что я задам только один вопрос, от которого будет зависеть дальнейшая беседа.       Макс посмотрел на него с подозрением, не имея ни малейшего понятия, к чему это может привести. — Ла- — он понял, что уже долгое время ничего не говорил, только всхлипывал, так что его голоса было почти не слышно. Проглотив ком в горле, он попробовал снова. — Ладно, — он поставил ногу на пол, на случай, если ему захочется убежать. — Я понятия не имею, почему это происходит, но могу точно сказать, что ты в последнее время чувствуешь себя нехорошо… — Макс кивнул, когда Дэвид остановился. Мальчик уставился в свою кружку, не желая встречаться с вожатым взглядом. — Мне очень больно смотреть на то, какой ты расстроенный сегодня! Мне тяжело смотреть на то, как ты срываешь свою злость, как ты причиняешь боль своим друзьям и кемперам. Я понимаю, что ты чем-то подавлен, и я хочу помочь, но у меня ничего не получится, если ты не позволишь мне. Ты хочешь, чтобы я тебе помог, Макс?       Да. — Нет, — он выпалил это инстинктивно, только потом почувствовав себя немного виновато, — …может быть…я не знаю. — Что ж, это — лучше, чем ничего, — на лице Дэвида появилась оптимистичная улыбка. — Так ты расскажешь, что случилось сегодня вечером?       Не ответив на его вопрос, Макс задал свой: — Почему тебя вообще это волнует, Дэвид? Вам с Гвен надоело вмешиваться в детские драки? Или ты просто устал ходить в синяках?       Дэвид выглядел расстроенным, но не удивлённым его словами. — Нет, это потому что я волнуюсь за тебя, Макс! Ты так напоминаешь мне себя в твои годы!       Прежде чем мальчик успел рассмеяться над такими глупостями, парень рядом, должно быть, заметив его выражение лица, быстро прервал его. — Знаю, знаю, послушай. Когда я впервые приехал в этот лагерь, то тоже возненавидел это место. — Дерьмо, — выплюнул Макс в ответ. Он не думал, что Дэвид способен использовать такое слово. — Правда! — настаивал Дэвид. — Меня окружали взрослые, которым было плевать на свои обязанности и на своих кемперов. Они просто уничтожали всё, что я любил в лагерях.       Взгляд вожатого был отстранённый, когда он вспоминал все это. — Я был жестоким, даже злопамятным, так что я выпускал всё наружу. Мне казалось, что никто не слышит меня, так что я старался делать так, чтобы все слышали мой гнев. Я заработал репутацию проблемного ребёнка, но никто даже не спрашивал, почему я так себя веду, — что-то внутри Макса ёкнуло, когда Дэвид описал похожие на его собственные чувства. — И я отталкивался ото всех, снова и снова, а потом я понял, что в итоге рядом со мной никого не осталось.       Между ними повисла тишина, как только он договорил. Было тяжело представить Дэвида кем-то иным, а не парнем, состоящим из оптимизма и жизнелюбия. Однако боль в его голосе как бы говорила, что это реально. — Я хочу, чтобы Кемпбелл не был таким местом, я хочу всё исправить. Мне нужно всё исправить. Так что, пожалуйста, позволь мне переспросить, — Дэвид повернулся к нему лицом, чтобы глядя в его светлые глаза, положив руку ему на плечо. — Ты позволишь мне помочь тебе, Макс?       Дэвид выглядел умоляюще. Он никогда раньше не видел его таким… открытым. Никто и никогда. До этого вечера он всегда считал Дэвида сахарным человечком, прячущимся за непробиваемым щитом, а теперь он как бы выглядывал из-за него, хотя бы на чуть-чуть. Это заставляло мальчика чувствовать себя особенным.       Немного успокоившись после маленького потрясения, Макс наконец-то заговорил, пусть и тихо: — Дэвид, как ты собираешься помочь мне, если даже я не знаю, что со мной не так?       Дэвид недоуменно наклонил голову. — Что ты имеешь ввиду?       В ответ на это Макс фыркнул, вновь раздражаясь. — Я не знаю! Может, я не знаю, почему так, Дэвид! Может, я просто сам по себе такой! — Ох, Макс, — то, как Дэвид произнес его имя, заставило всё внутри сжаться. — Я знаю, что нужно делать.       Дэвид положил вторую руку на плечо мальчика, успокаивающе сжимая её. — Если ты не знаешь, что вызывает это, мы можем докопаться до правды вместе.       Сомнение на его лице было очевидным. — Как? — Что ж, начнём с самого начала, — предложил он. — Как думаешь, когда это началось? — спросил Дэвид с усмешкой.       Макс сделал глоток из своей кружки, делая вид, что размышляет над этим, как будто он не делает это каждую ночь вместо того, чтобы спать. — Я знаю, что вы с Нилом поругались во вторник…       В ответ на следующее заявление Дэвида, Макс откинулся назад со вздохом, пытаясь добиться хотя бы небольшого расстояния между ними. Рука Дэвида спустилась с его плеча на колено, и теперь вспоминать, что тогда произошло, стало труднее.       В этот раз он разработал идеальный план побега. Его ноги были слишком короткие для вождения автобуса, который, в свою очередь, для него был слишком большим, но он решил, что старенькая, едва работающая машина вожатого должна быть удобнее. Всё, что ему нужно было — чёртовы ключи. А Макс понятия не имел, где они могут быть. Он потратил добрую часть недели, наблюдая за парнем, чтобы узнать, где они могут находиться. Он смотрел на карманы Дэвида, пытаясь разглядеть их содержимое, когда Нил это заметил. — Знаешь, для человека, который якобы так сильно ненавидит Дэвида, ты тратишь на него слишком много времени, как одержимый. — Мы были в столовой? — предположил Дэвид, когда Макс не ответил. Это вырвало его из воспоминаний. — Я не забыл, Дэвид! — рявкнул Макс, почувствовав, как вздрогнул Дэвид. Он прочистил горло, чтобы попытаться продолжить уже более спокойным тоном. — Мы даже не дрались. Я просто ударил его один раз. И всё.       Макс мог бы не заметить, как Дэвид закатил глаза, если бы они не сидели так близко. — Тогда из-за чего вы поругались? — рыжий снова попытался задать вопрос, не сумев сдержать легкую ухмылку. — Мы с Нилом не сошлись во мнениях, когда обсуждали, что значит «ненавидеть», — Макс сказал правду только наполовину, и это не особо понравилось кемпмену. — Он не разговаривает со мной с тех пор. Наверное, наказывает бойкотом. — Так, ты разбил его очки… — Макс недовольно посмотрел на Дэвида, который невинно улыбался. — Ты пытался извиниться перед ним? — Как, скажи мне, если он даже не хочет со мной разговаривать? — пробормотал Макс в ответ. — Ну, ему не обязательно говорить, достаточно просто послушать, — Макс был раздражён очевидным решением. — Это ведь не навредит, так? И я уверен, что он всё поймет, да и разве это — худшее, что могло бы произойти? Он не захочет с тобой разговаривать ещё больше? — Дэвид усмехнулся своей шутке, в то время как Макс начал скалиться. — Я знаю, Нил иногда может быть немного, эм, занудой, но ты ведь никогда раньше с ним из-за этого не ругался. Ты уверен, что на то была веская причина? — Насколько мне известно, Дэвид, я уже говорил тебе, что я не знаю! Я пытался что-то сделать! Всё обдумал! И я всё так же ничего не понимаю, — он чувствовал себя ужасно за то, что насмехался над ним, даже ненавидел это. И он ненавидел, насколько близко друг к другу они были, это заставляло чувствовать себя неправильно, а дышать становилось тяжело, почти невозможно… — Тогда расскажи мне об этом! Может, тебе просто нужно посмотреть на всё свежим взглядом! — на лице Дэвида появилась огромная неподдельная улыбка, и Максу захотелось избить его прямо здесь. Ему пришлось отвернуться, чтобы подавить это желание и спрятать краснеющее лицо за кружкой. — Ну, я подготавливал новый план… — он не смотрел на него, аккуратно подбирая слова. — И Нил… просто наткнулся на меня?       Дэвид выглядел беспокойно и недоуменно. — Ох? А что за план? — Я собирался- — Макс прервался, глянув на Дэвида и покачав головой, ухмыляясь, — Ох, ха-ха, хорошая попытка, кемпмен, — старший из них состроил обиженное выражение лица, когда услышал наигранный смех Макса. Мальчик повернулся обратно и скрестил руки, прежде чем продолжить. — То есть, он делал замечание насчёт плана и до этого, но он продолжал делать это снова и снова. Такое чувство, будто он обвинял меня — в чём? — в том, что у нас проблемы.       Дэвид задумчиво кивнул, прежде чем заговорил. — И ты его ударил? — Мне не нравится, когда кто-то слишком часто повторяет одно и тоже, — Макс в отчаянии взмахнул руками, вновь почувствовав, как Дэвид вздрогнул от резкого движения. — Он просто повторял это снова и снова, и пропускал мимо ушей всё, что я ему говорил!       Дэвид кивнул, внимательно слушая всё, что ему говорил Макс. — Отлично. Так что насчёт среды, когда ты пристал ко мне на кухне?       Возмущённый выбранными Дэвидом словами, Макс слегка ударил его в плечо. — Всё было не так!       Возможно, Дэвид ожидал такой реакции, или просто слишком хорошо его знал, но он с легкостью остановил кулак, прежде чем Максу удалось бы сделать желаемое. — Ну, насколько я помню, — Дэвид разжимал его кулак, не прекращая говорить, — уже был отбой, — он не смотрел на мальчика, концентрируясь на маленьком кулачке, — и я собирался перекусить.       Макс попытался вырвать руку, но Дэвид держал её слишком крепко. — Я что-то услышал и подумал, что это был енот, но оказалось, что это ты.       Как только Дэвид наконец-то разжал его кулак, он переплёл свои пальцы с пальцами Макса, как делал это у костра. Этот в некотором роде интимный жест заставил Макса почувствовать себя странно, но в этот раз он даже не пытался отстраниться. — Должно быть, тебя сильно разозлило, что я тебя заметил, потому что потом ты очень расстроился, — Дэвид легко рассмеялся. Он нежно провел большим пальцем по костяшкам мальчика, осматривая крошечные царапины.       Слова Дэвида оказались неким толчком к осознанию. Не может быть, что это всё из-за него. Это не так. Его взгляд устремился на лицо парня. Он прикусывал нижнюю губу, которую Макс разбил ему ночью на кухне. Даже когда он изо всех сил пытался отвертеться от странных мыслей, некая ужасающая часть его хотела быть тем, кто кусает его губы. Он громко застонал в отчаянии, поняв, что его худшие страхи оказались явью.       Дэвид отпустил его руку, как ошпаренный. — Прости! Я слишком сильно сжал? Тебе больно?! — не было времени, чтобы ответить раньше Дэвида, который приложил руки к своим щекам, говоря с волнением в голосе. — Ты в порядке? Кажется, тебе плохо…       Макс чувствовал, как всё внутри мешалось и путалось. Всё происходило слишком быстро, слишком близко, слишком сильно. Это просто невозможно. Действуя совершенно необдуманно, чувствуя, как в животе становится как-то слишком тепло, он подался вперед и, схватив Дэвида за ворот его футболки, притянул его в отчаянный поцелуй, кусая губы до крови.       Блять.