Another Auld Lang Syne

Шерлок спустился вниз и надел пальто. Не сегодня, сказал Джон, отвернувшись и так и не посмотрев ему в глаза. Поднялся с Рози в свою спальню, не сказав ни слова. Джон, который вернулся домой поздно после операции, с заледеневшими руками, на которых не было перчаток, и покрасневшими от мороза щеками. С натянутой улыбкой на губах. Что-то было не так. Абсолютно точно не так, и он совершенно не знал, как должен был реагировать: что должен был сказать, с чего вообще начать. Кажется, он никогда не был в этом силён. Во всяком случае, не в таких вещах. Не когда речь шла о Джоне. Не когда это имело значение. Шерлок натянул перчатки и остановился. Обернулся на лестницу. Джон теперь был другим. Они оба были другими. Этого следовало ожидать. Простого соседства было недостаточно, чтобы возродить прошлое и стереть из него все те беды, что принесли им последние несколько лет. Шерлок всё продолжал смотреть на лестницу. – Подарки, – сказал он, кажется, целую вечность назад, одной холодной декабрьской ночью, стоя на этом же самом месте. Миссис Хадсон тогда с небывалым энтузиазмом украшала квартиру, развешивая повсюду светящиеся гирлянды и прочие безделушки. Даже черепу досталась праздничная шляпа. Они же с Джоном, сбежав от этой суеты и решив немного отвлечься, провели вечер в пабе. Джон ел чипсы, а Шерлок таскал их из его тарелки, пока тот не видел. После, тяжело ввалившись в квартиру, – румяные с мороза, но не замёрзшие и немного раскрепощённые от алкоголя, – они остановились, чтобы снять с себя верхнюю одежду. – Подарки? – Это обязательно, да? Для... для гостей? Что ж, раз ты так упорно хочешь провести у нас праздник, я составлю список. – Ам-м, нет, – сказал Джон. – Никаких подарков. Только не от тебя. – Почему? – Потому что твои подарки ужасны, Шерлок. – Неправда, – с вызовом ответил он, задетый словами Джона. – Ты... ты написал целую диссертацию о том, как все мои друзья меня ненавидят! – воскликнул Джон. Голос его звучал несколько выше, лицо начала заливать краска. – А затем подарил мне её на день рождения! – Я всё тщательно проверил, – нахмурился Шерлок. – Думал, ты сочтешь её полезной. – Полезной! Мне пришлось сидеть с этими людьми за ужином и потом ещё три часа в пабе! – Не лучший способ провести время, согласен. Если помнишь, я предпочёл отклонить приглашение. – Три часа, Шерлок. Три часа сидеть и замечать каждый косой взгляд, или странное выражение лица, или неловкие паузы в разговоре... – О, – Шерлок немного приободрился. – Хорошо. Ты запомнил признаки. Это... – Хорошо? – повторил Джон. – Нет, Шерлок. Не «хорошо». Это было не хорошо. Это... – Я лишь хотел помочь тебе сэкономить время. – Ради всего святого, и поэтому ты подошёл к делу с таким профессионализмом! – Но это был подарок! Джон смотрел на него пару мгновений, приоткрыв рот, а затем вдруг рассмеялся. То был поражённый, резкий смех, постепенно перешедший в хихиканье, когда Джон приглушил его ладонью. Уголки губ Шерлока дёрнулись в ответной улыбке, и вскоре он тоже сдался во власть рвавшемуся откуда-то из глубин его груди смеху. Джон покачал головой, продолжая смеяться; глаза его сияли в тусклом свете холла. Он прислонился спиной к стене. Шерлок последовал его примеру, и их плечи соприкоснулись. – Господи, – запыхавшись, выдохнул Джон. В его голосе явно слышались довольные нотки. – Мм, – согласно отозвался Шерлок, продолжая посмеиваться. На душе у него потеплело. – Знаешь, ты мог просто сказать это. Шерлок было снова рассмеялся, но смех постепенно замер где-то посреди горла. Он тяжело сглотнул, встречая пристальный взгляд Джона. Его сердце гулко билось о рёбра. – Сказать? Какое-то неуловимое выражение промелькнуло на лице Джона. Он медленно кивнул. – Да-а. Шерлок ошеломлённо покачал головой. Его шея странным образом горела, в груди образовался холод. Руки тряслись. – Не понимаю, о чём ты говоришь, – сдавленно проговорил он. Джон смотрел на него внимательно и серьёзно. Его грудь всё ещё часто вздымалась от сбившегося дыхания – должно быть, остаточный эффект от смеха. А может, и нет. Шерлок пристально следил за выражением его лица, стараясь отыскать ответы. Через мгновение в нём словно что-то переменилось, и Джон отвёл взгляд. – Джон? – позвал Шерлок, всё ещё ощущая и жар, и холод, и дрожь и неожиданно понимая, что он только что сделал что-то неправильное и испортил момент. – Не бери в голову, – ответил Джон, приподнимая подбородок и адресуя Шерлоку улыбку. Вымученную, натянутую и так ему не идущую. Так разительно отличавшуюся от той теплоты, что только что была между ними. – Я просто... м-да. Ошибся. Сам виноват. – Джон, – снова проговорил Шерлок, но тот уже оттолкнулся от стены. А из кармана его собственного пальто раздался полузадушенный стон. Плечи Джона напряглись, шаг чуть заметно дрогнул, но он уверенно поднялся по лестнице, ни разу не обернувшись... Шерлок моргнул, прогоняя воспоминания, и посмотрел на свои руки в кожаных перчатках. Прислушался, пытаясь различить хоть какое-то движение Джона, скрип половицы, сонный лепет Рози. И ничего не услышал. Да, Джон теперь был другим. Но он всегда был загадкой. Шерлок отвернулся от лестницы и, открыв входную дверь, вышел навстречу холодной декабрьской ночи.