Another Auld Lang Syne

Шерлок рванул через мост Золотого Юбилея. Ноги скользили по льду, ветер мешал бежать, впиваясь в лицо острыми иглами мокрого снега. Подозреваемый был прямо впереди, едва различимый из-за снегопада. У Шерлока от холода уже слезились глаза. Лестрейд давно остался где-то позади; когда они спугнули подозреваемого из его укрытия, Шерлок сразу пустился в погоню, и если он сначала и слышал тяжёлую поступь Лестрейда и его крики, то всё это быстро затерялось на фоне завывавшего ветра и собственного зашкаливавшего пульса. Он поскользнулся и, выругавшись, ухватился за перила моста, чтобы поймать равновесие. Снежная слякоть забилась в ботинки. Затем, прищурившись против ветра, продолжил бежать. Если бы Джон был рядом, он бы... Нет, даже думать об этом было невыносимо. Джон сам решил не сопровождать его. Что-то его расстроило, даже потрясло, лишив голос теплоты и стерев с лица радость. Шерлок остановился, потеряв подозреваемого из поля зрения, и, тяжело дыша, снова схватился руками за перила. Затем, возобновив шаг, направился прямо вперёд, стараясь разглядеть вдали хоть что-нибудь. Ветер свистел и завывал, и он даже на секунду забыл о том, что всё ещё находился на пешеходном мосту в центре Лондона. Однажды в Гималаях он преследовал банду контрабандистов, перевозивших наркотики. То было первое звено в запутанной сети Мориарти и его первая масштабная операция с тех пор, как он шагнул вниз с крыши Бартса. Шерлок охотился на эту шайку весь декабрь, прорываясь навстречу колючему холоду, снегу и ветру, а на Рождество – вдруг запнулся о труп одного из лидеров группировки. Всё пальто мужчины было в снегу. Ресницы склеены от мороза, лицо искажено гримасой. Шерлок долго смотрел на него, втягивая носом сухой холодный воздух и сжимая пальцы в толстых перчатках, и на одно короткое мгновение он позволил себе подумать о Лондоне, о Бейкер-стрит, о Джоне и доме. И хотя он знал, что с научной точки зрения это было невозможно, эти мысли согревали его. Там был огонь – в их последнее Рождество на Бейкер-стрит – потрескивавший и пылавший в камине. Там была зелёная гирлянда с мерцавшими огоньками, и хоть он и отказался надевать оленьи рога (иногда миссис Хадсон посещали прямо-таки жуткие идеи), он позволил всё же уговорить себя исполнить пару рождественских мелодий на скрипке. Там были люди – обычно он это ненавидел, но в целом был не против. Не особенно против. Джон всё мялся и запинался, стараясь не обидеть свою подружку, – очередную из ряда совершенно не подходящих ему женщин, которых он так упорно добивался. А ещё там была загадка: утончённая, празднично упакованная и учтиво оставленная на каминной полке вещица, принадлежавшая Ирэн Адлер. Он всё смотрел на замёрзший труп и думал о Джоне и о том, как тот иногда ловил его взгляд и как чуть приоткрывался его рот и сужались глаза; о том, как порой он выглядел так, словно вдыхал поглубже, собираясь сказать что-то очень важное. Что-то, что никогда не срывалось с его губ. И стоя посреди бескрайнего снега, он вдруг понял, что хотел бы услышать это от Джона. От Джона, который смотрел на него с таким странным и нежным выражением тогда, на лестнице, когда произносил: «Знаешь, ты мог просто сказать это». Шерлок не знал этого. Не тогда. Но очень хотел бы знать. Второго контрабандиста он нашёл три дня спустя прячущимся в монастыре. Тогда он подумал: «Это так просто. Я буду дома через месяц». Однако всё растянулось на два года. А к тому времени... Что-то ударило его в лицо, разбило губу, прилипло к коже. Снег. Впереди замаячила какая-то тень. Его подозреваемый – на земле, нога вывернута под неестественным углом, он полз в сторону противоположного конца моста. – Стой, – крикнул Шерлок. Мужчина обернулся, слепил ещё один мокрый, твёрдый снежок и метнул его в направлении Шерлока. – Держись от меня подальше, – прорычал он. Шерлок сделал ещё один шаг, протянул вперёд руку. Сквозь снег он мог видеть лишь очертания Лондонского Глаза, а прямо за ним – и Аквариума... Мужчина воспользовался его минутным отвлечением и с болезненным стоном поднялся на ноги. Сделал два неуверенных, покачивающихся шага в сторону Шерлока и схватился голыми руками за полы его пальто, толкая обоих к перилам. Шерлок ощутил острую боль в пояснице, а затем – к своему ужасу – ничего. Лишь свист ветра и неприятные ощущения в желудке, когда земля вдруг ушла из-под ног и он полетел с моста. Всё ниже и ниже – до тех пор, пока ледяная вода Темзы не сомкнулась над его головой.